Глава 19. Детская евтаназия.
/фото взято из открытых источников/
Грейс вышла подышать свежим воздухом. Темнело. Шофер Зиверса с явным наслаждением затягивался сигаретой « Mokri superb» :
- Я так понимаю, мы здесь надолго, - философски, с долей иронией резюмировал он.
- Видимо, да, - поежившись от холодного ветра, ответила она ему. - Я смотрю, вы закон нарушаете. Курите в рабочее время. Не боитесь генетического яда, распространяемого евреями. Она окинула нациста внимательным взглядом с ног до головы. Это был коренастый мужчина лет пятидесяти, одетый в серый китель и черные брюки.
- Вы что, одна из участниц антитабачного движения? За мое здоровье печетесь.
- Да ну, скажите тоже. Случайно рекламная брошюра на глаза попалась.
- В этом вопросе мы с жидами на одной доске оказались. Им курить запретили, а сейчас и до нас очередь дошла.
Он вздохнул и продолжил вкусно затягиваться сигаретой.
Справка: В 1938 г. в Германии был издан закон, запрещающий евреям курить, также им не выдавали карточки для покупки сигарет.
В 1939 г. Гиммлер запретил офицерам СС и полиции курить в рабочее время. Солдатам и офицерам вермахта было запрещено курить на улицах, в походах и во время перерывов в процессе нахождения на службе. Курение было также строжайше запрещено в школах.
Мимо них на высокой скорости промчался серый фургон с закрашенными окнами. На котором крупно выделялась надпись: Некоммерческий больничный транспорт.
Послышался громкий детский плач. Предчувствуя что-то недоброе, она поинтересовалась:
- Куда их везут? Что происходит?
- Ну, а то ты сама не знаешь. По-моему все уже в курсе. Трехлеток везут с ментальными проблемами в клинику « для эффективного лечения».
Грейс облегченно вздохнула :
-Детям будет оказана медицинская помощь. Я правильно поняла, - решила уточнить она на всякий случай.
- Ну, если это можно так назвать. - Он смачно плюнул себе под ноги, сощурил искрящееся злобой глаза и хриплым голосом констатировал факт. - Только живыми мы вряд ли их увидим больше.
- В смысле, не увидим? Ты что несёшь! - с ужасом в голосе спросила она.
- А ты чего ожидала? Какой от них прок? Каждый такой больной обходится казне в 60 тысяч рейхсмарок. Пошли внутрь. Холодно!
Он оборвал разговор на полуслове. Грейс каким-то внутренним женским чутьем почувствовала, что ему все это ему тоже не по душе.
Он подозвал официанта и сделал заказ:
- Кофе мне и фрау.
- Мне он лепрекона напоминает. В этих темно-зеленых штанишках с подтяжками, - сказала с усмешкой она, оценивая баварскую одежду официанта.
- Есть немного, - чуть заметная улыбка тронула его губы.
Сделав глоток горячего кофе, он неожиданно для нее разоткровенничался:
- Не знаю, как так получилось, что у нас с Мартой родился больной ребенок. Ни у нее в роду эпилептиков не было. Ни в моем. Он до семи лет рос, как все дети: в год уже уверенно ходил, говорить рано начал, кушал все подряд. Мы с женой проблем не знали. Все нарадоваться не могли. Я за Мартой со школы ухаживал, первая красавица в классе была. Кто же подумать мог, что она больного мне ребенка родит. Я когда узнал, что у меня сын ненормальный, из дома ушел, три дня пил, у друзей жил. Только домой так сильно тянуло, аж невмоготу было.
- Зачем же вы его ненормальным зовете! - возмутилась Грейс.
- Да он у меня нормальнее всех нормальных. Ему сейчас двенадцать. Лучший в классе по всем предметам. Последний раз приступ год назад был. Мы все думаем, может, отступила болезнь. Только все данные моего мальчика в медицинской карте собраны. Поверь мне, они после малолеток за подростков возьмутся, - на глазах у него стояли слезы.- Знаешь, что самое смешное, что я еще и денег заплачу, чтобы они моего сына убили. Это у них называется смерть из милосердия. Если они Бруно заберут, я с ним на тот свет уйду. Нечего мне землю топтать, если я даже свое дитя защитить не могу. Поэтому я и шофером устроился к этому,- он качнул головой в сторону Зиверса, который сладко похрапывал, уткнувшись « лицом в салат». Я на него кое-какой компромат насобирал. Он обещал помочь: медицинскую карту изъять из Берлина, Тиргартенштрассе, 4.
Справка:
Изначально зачистке подверглись дети до 3-х лет с диагностированными ментальными проблемами. Следом внимание медиков-палачей привлекли подростки в возрасте до 17 лет. Каждый младенец, появлявшийся на свет в одной из поликлиник, ставился на медицинский учет. Отделение берлинской рейхсканцелярии по адресу Тиргантенштрассе, дом 4, определяло судьбу "неполноценных" людей, на основе анкет, заполненных медсотрудниками. По программе «детской эвтаназии» погибло около 5 тысяч детей. На государственном уровне эвтаназию узаконил Адольф Гитлер, подписав секретное распоряжение в октябре 1939 год.
Он стиснул зубы, сжал ладонь, затем выдал:
- Пойду еще посмолю. Выйдешь со мной?
- Да. Ты не против я до церкви прогуляюсь. Я быстро: одна нога тут, а другая там.
- Иди! Я его уже как свои пять пальцев знаю. Часа два у тебя точно есть.
Открыв с трудом массивную тяжелую дверь, она оказалась внутри католической цервки. Внутри было темно. Тусклый свет проникал внутрь из окон, украшенных витражами. Горящие церковные свечи рисовали причудливые узоры на стенах. Огромные колонны, как могучие атланты, держали высокие своды кафедрального собора.
Грейс преклонилась перед распятием и начала тихо шептать молитву.
- Что-то ты поздно, дочь моя. Служба уж давно закончилась,- обратился к ней католический епископ.
- Мне бы исповедаться, батюшка. Она взяла руку священника и поцеловала кольцо в дань уважения. Душа просится. Отпусти грехи, Бога ради, тяжелым грузом лежат на сердце.
Грейс опустилась на колени перед священником, склонила голову и сложила на груди руки.
- Господь да будет в сердце твоём, - положив руки на ее дрожащие плечи, начал исповедь священник.
- Отец мой, грешная я. Слезы непрерывным потоком полились из её глаз.
Боль, причиненная родителям, несправедливость данного миропорядка, убийство людей на её руках. Постоянное ощущение надвигающейся беды и невозможности ее предотвратить. Беспомощность - чувство, которое пыталась описать Грейс и передать во время исповеди.
- Как же мне помочь всем этим беззащитным людям! - вопрошала она. Болезненный вопрос к священнику.
- И я отпускаю тебе грехи во имя Отца и Сына и Святого Духа.
«Это ужасно, это неслыханно, несправедливо и погибельно, когда человек противопоставляет свою волю воле Божьей! Никогда, ни при каких обстоятельствах человек не должен убивать невиновных! Только на войне и при вынужденной самообороне!". Слова, сказанные епископом, не побоявшимся выступить против политики Третьего Рейха.
Справка: Клеменс Август фон Гален, епископ Мюнстера, выступавший против программы эвтаназии в нацистской Германии, был беатифицирован папой Бенедиктом XVI в 2005 году. Во время Второй мировой войны римско-католическая церковь выступала против нацистской программы принудительной эвтаназии, в рамках которой должны были быть убиты психически больные, физически деформированные и неизлечимо больные.
/фото взято из открытых источников/