Питомец молодого господина Демиана (18+)

Пенни почувствовала, как страх медленно проникает в тело, когда её выставили в качестве товара перед толпой людей. Несмотря на то, что погода была прохладной и небо было затянуто темными грозовыми тучами, она чувствовала, как капли пот струились по ее коже.

Она не осмеливалась поднять глаза, поскольку взгляды, которые были обращены на неё были непристойными и в них не было жалости. Большинство участников ухмыльнулись, глядя на нее снизу-вверх. Из-за того, что она укусила торговца за палец, когда он прикоснулся к ней, она боялась того, что он собирался сделать с ней. Ведь рабы, которые были до неё вели себя послушно, но торговец, чтобы соблазнить покупателей вел себя с ними очень грубо и рвал на них одежду, выставляя напоказ их обнаженные тела, соблазняя участников аукциона купить их.

- Это Пенни, юная и свежая, как вы видите. Она ... - Фрэнк замолчал, читая информацию, полученную от стражника. На каждого раба тщательно собиралась информация и при продаже её оглашали потенциальным покупателям. Торговец не стал зачитывать вслух, то что было написано на пергаменте, а вместо этого бормотал что-то, ведь на нем были только те данные, которые заполнили продавшие Пенни родственники.

Он повернулся, чтобы посмотреть на стражника, а затем на рабыню, стоявшую рядом с ним. Молодая девушка, несомненно, была хорошенькой. Ее женственные формы были лучше, чем у остальных рабов, которых он привез сюда. Однако её продали в заведение только неделю назад, а они никогда не продавали так рано рабов: - Извините меня, джентльмены, мне нужно кое-что уточнить. А вы пока, наслаждайтесь зрелищем, - Фрэнк оскалил грязные зубы и пошел навстречу стражнику. Когда торговец, выставлявший рабов на аукцион, ушел, Пенни осталась наедине с сотнями глаз, устремленных на нее. Это заставило ее почувствовать себя неловко. Все это время она старалась быть храброй, но теперь испугалась и пожалела, что укусила его. По его выражению глаз она поняла, что он не только разденет ее на глазах у всех, по нему было видно, что он приготовил для неё нечто похуже.

Пенни не знала, что ее время прибытия в заведение для рабов было записано. Откуда ей было об знать? Она не была там частым гостем. Она находилась сейчас в том положении, когда стражник мог забрать ее обратно при одном слове о том, что она новая рабыня.

Фрэнк отошел за сцену, где стояли еще два раба и стражник и торопливо заговорил: - Ты уверен, что мы можем продать ее? Разве нам не сказали, не продавать новых рабов, пока их не обучат? Эта девушка явно еще не приручена, - сказал торговец.

Стражник, забрал у него пергамент и посмотрел на него. На самом деле он не мог прочитать, то что там было написано, не всем посчастливилось научиться читать и писать, многие были необразованными. Грамоте обучалась только элита общества и среди низших слоев населения лишь некоторые мужчины и очень редко женщины умели читать и писать.

Глядя на пергамент, стражник сказал: - Там написано ее имя. Мы только следуем правилам и приказам. Смотритель сам персонифицирует и посылает рабов на торги. Он не стал бы добавлять ее имя, если бы она не была готова.

- Ты уверен? - Спросил торговец, который не хотел ввязываться в ненужные неприятности из-за чьей-то ошибки.

- Да. Продай ее дешево. Тогда за неё не потребуют возврата денег, - предложил стражник, возвращая бумаги Фрэнку.

Когда торговец вернулся на сцену, то сказал: - Я вижу, что некоторым из вас приглянулось это прекрасное создание, стоящее рядом со мной. Разве вы не хотите забрать ее с собой домой? Только посмотрите на ее волосы, - сказал мужчина достаточно громко, чтобы привлечь внимание окружающих. Когда он коснулся ее волос, Пенни не отреагировала. На этот раз она решила быть послушной, - такие гладкие. Представьте, что она лежит в постели, обхватив вас за талию своими красивыми длинными ногами, и вы медленно входите в нее, - она все еще не реагировала, но внутренне съежилась.

После всех его воображаемых грубых замечаний по отношению к предыдущим рабам, которых он продавал, она думала, что останется глуха к его словам, но она не могла. У этого мужчины не было стыда, как и у людей, которые окружали их, наклонившись вперед, чтобы услышать лучше то, что он говорил. Фрэнк грубо дернул ее за волосы, заставив вздрогнуть, - она будет прекрасно стонать в ваших объятиях, как сейчас. Так же она еще нетронута и не укушена, - это замечание вызвало ропот в толпе, - вы можете быть первым кто укусит эту девственницу.

Пенни услышала восхищенный шепот, раздавшийся в толпе, она больше не могла видеть участников аукциона, поскольку её лицо теперь было обращено к потемневшему небу. Она догадалась, что девственницы при продаже имеют более высокую ценность, как и тогда, когда речь шла о браке.

- Пятьдесят золотых монет! - Крикнул кто-то в толпе.

- Ты только посмотри! У нас есть первый покупатель, - радостно прокомментировал Фрэнк.

- Сто золотых монет! - Крикнул другой мужчина. Торги еще не были объявлены, но были люди, которые уже хотели купить ее. Фрэнк отпустил ее волосы и сделал шаг вперед к толпе, когда цифры начали взлетать все выше и выше.

- Двести золотых монет! – Крикнул другой покупатель, перепрыгнув через номер. Пенни испугалась, ее сердцебиение учащалось с каждой суммой, которая поднималась все выше и выше.

Она увидела мужчину, который только что сделал на нее ставку. Он был в сером костюме, его глаза были красного цвета, это означало, что он вампир. Рядом с ним стоял еще один человек с зонтиком над головой, хотя не было ни дождя, ни солнца. У него было такое выражение лица, что ей стало не по себе. Как будто за его лицом что-то скрывалось, что-то такое, что все могли увидеть, но не понимали, что именно они видели.

Стоимость золота за неё продолжала расти, и она могла видеть людей, которые хотели «купить» ее, это были не только мужчины, там была и женщина по одежде и внешности было понятно, что она вампир. Она оценила ее в восемьсот золотых монет, но человек в сером костюме назвал тысячу золотых. В толпе торговавшихся за нее был еще один человек, который казался порядочным по сравнению с остальными. Как и у многих, его глаза тоже были красными, но внешне он казался спокойным. Он был высоким, с каштановыми волосами. Пенни мысленно молилась, чтобы если кто-то и купил ее, то это был бы именно этот шатен. По крайней мере, он выглядел прилично по сравнению с остальными, смотревшими на неё похотливыми взглядами.

Затем она услышала, как Фрэнк сказал: - Давайте посмотрим, на сколько же она может соблазнить вас.

Когда Пенни перевела на него взгляд, то нервно сглотнула. Она видела, как он самодовольно посмотрел на нее, и понимала, что означают его слова, и сказать, что она не испугалась, было бы ложью. Ей хотелось плакать из-за того позорного зрелища, которому её подвергнет этот мужчина.

Она чувствовала себя уязвимой и загнанной в угол. До сих пор Пенни никому ничего не делала. Она была вежлива и добра, продумывая свои слова, прежде чем заговорить и всегда старалась убедиться, что это никого не оскорбит. Может быть, она и воровала плоды с дерева мистера Барна, которое было единственным в своем роде, но это не означало, что Бог должен был наказывать её таким образом.

Когда Фрэнк подошел к ней поближе и его рука потянулась к платью, которое едва прикрывало ее женственные изгибы, кто-то сказал: - Пять тысяч золотых монет.

Поскольку взоры всех присутствующих были сосредоточены на руке торговца и связанной девушке, то никто не увидел того, кто назвал сумму в пять тысяч золотых монет за простого раба. За рабов очень редко предлагали больше двух тысяч золотых монет, и это случалось не чаще раза или двух в год.

Пенни была потрясена, когда услышала суму в пять тысяч золотых монет. Она широко раскрыла глаза, в которых смешались шок и паника из-за человека, сделавшего за нее такую ставку. Она боялась, что это будет кто-то странный.

Торговец, стоявший рядом с Пенни, не увидел человека, предложившего такую высокую цену. Он посчитал, что было бы невежливо, если бы он спросил, кто только что говорил. Его рука, зависшая в воздухе над ее плечом, опустилась.

Ропот и шепот прокатились по толпе, когда все участники аукциона стали один за другим оборачиваться на человека, стоявшего позади толпы и засунувшего руки в карманы брюк.