Will you visit me?
Now.
Минуты медленно перетекают в часы, а часы в сутки. В доме слышен детский смех, который заставляет Харли улыбаться. На полу всегда можно увидеть листы календаря с числами, обведенными красным маркером. Она всё еще ждёт, продолжает верить, что он вернется. У младенцев скоро праздник - три годика со дня рождения. Может, это что-то значит для него? Квинн старается отгонять плохие мысли, ведь дети это чувствуют.
3 years ago.
Joker
Не такой судьбы он себе приписывал, сидя в своем кабинете темным вечером и попивая виски. Теперь на его руках вечно красуются царапины, он не спит сутками, каждый раз доставая пушку, когда услышит хотя бы малейший шорох. Да, раньше он хотел сбежать от Харли, но хочет ли он этого сейчас? Не так сильно, к сожалению. Ему охота сжать ее светлые волосы до первого вскрика, смять бедра до лиловых синяков и заставить смеяться, смеяться и смеяться её естественным смехом. Да, ничего и лучше быть не может. Хотя нет, может, виски.
Harley.
Прошла всего лишь неделя после их разлуки, но Харли до сих пор не может смириться с этим. Её Мистера Джея больше нет рядом. И черт знает, сколько еще не будет. Единственное успокоение для нее - Эдвард и Рэйчел. Дети, ставшие совместным плодом их с Джеем любви. Хотя, можно ли назвать это "любовью"? Возможно, ответ на этот вопрос мы никогда не узнаем. Но одно мы знает точно - Квинн будет любить своего безумца до крышки гроба, под которую, скорее всего, он её и загонит.
- Тише, Эдди, - ласково шепчет девчонка, качая малыша на руках, - Всё хорошо, папочка скоро вернется, - тяжело вздыхает блондинка.
« Когда-нибудь... »
Now.
Harley.
Харли весь день не находит себе места. Уже завтра праздник у её малышей, а половина дел не выполнена. Всё валится из рук, а мысли в голове танцуют сальсу.
- Черт, - закрыв глаза, нервно шепчет Харли. Очередной разбитый стакан. Это что, гребаная традиция?
- Мама, - раздается хором голос, появившихся из-за угла детей.
- Может тебе стоит помочь?
Квинн, судорожно собирающая осколки, первый раз за неделю искренне улыбается.
- Спасибо, солнышки, - искренне произносит она, смотря на двойняшек, - Но мамочка справится сама. Поиграйте пока в десткой.
И вот, она снова одна в окружении этого хлама, но зато с улыбкой на лице и ма-аленькой поддержкой.
- И так, пора навести здесь порядок.
Joker.
Погони закончились еще пять месяцев назад. Тогда почему он не возвращается домой? Казалось бы, Джокер так этого хотел, хотел увидеть подросших двойняшек, вечно суетящуюся светловолосую девушку. Но что-то подсказывает ему, что это будет неверным шагом. Возможно, они даже забыли о нем, переехали в другой город, подальше от преступного Готэма в солнечный штат. Скорее всего, у Харли даже появился новый возлюбленный... Столько времени прошло, что он и сам сбился со счету.
«Стоит ли ему вернутся туда, где его обещали ждать?»
Впервые он так сильно сомневается, мечется, как какая-то школьница перед своими родителями, когда получила низкий балл. Его голову забивают тысячи, миллиарды, миллионы вопрос на которые он не может дать точный ответ.
« Больше нельзя ждать ».
Harley.
Birthday.
Сегодняшний день явно оставит яркий отпечаток в альбоме с фотографиями. Её двойняшкам исполняется ровно три года. Небольшой, но всё же юбилей. По такому случаю, она даже заставила одного из бывших наемников / который, по ее мнению, был самы добрый/ переодеться в клоуна и развеселить детишек. Не сразу он, конечно, согласился на всё это, но её прекрасный револьвер еще никого не оставлял равнодушным. И вот теперь, Мэтт пляшет в пестром костюме посреди гостиной, заставив малышей звонко и искренне смеяться. Харли наблюдает за этим с кухонного проема, как когда-то наблюдала за младенцами в десткой, когда они впервые увидели отца. Да, тот момент определенно стоило заснять на полку. Тогда она не знала, что больше не увидит его. Но с каждым днем Квинн стала довольствоваться одной мыслью:
« Когда-нибудь мы встретимся и я всё выскажу тебе в лицо. О том, как мне было трудно. Как было трудно нам всем ».
Настал самый ответственный момент - праздничный торт со множеством улыбающихся рожиц. Ради такого, Харли решила даже спеть небольшую песню.
- Happy birthday to you, - раздался её голос, когда голубоглазка переступила порог с тортом в руках, - Happy Birthday. Happy Birthday. Happy Birthday Ed and Rey.
- Мамочка! - радостно воскликнули дети, непереставая улыбаться. От этого у них появились небольшие ямочки на пухленьких щечках.
- Загадывайте желание, солнышки, - ласково прошептала Квинн, но то, что они загадали, повергло её в шок:
– Мы хотим, чтобы папочка вернулся, – одновременно прошептали брат и сестра, по-детски сжав ручки и закрыв глаза.
Неужели они всё еще его помнят? Всё это время они хотели только одного? Увидеть отца? Но разве это возможно? Впервые Харли не сможет исполнить желания своих ангелочков. По сути, это их общее желание.
– Эд, Рэй, – позвала их девчонка, тяжело вздохнув, – К несчастью, папочка больше не вернется...
Этот факт, бесспорно, ошеломил двойняшек, но не больше, чем скрип входной двери. К ним никогда не приходили гости, особенно в такое время суток. Да и мамочка не разрешала им кого-либо впускать в дом.
– Мамочка, кто это? – испуганно прошептала Рэйчел, крепко обнимая блондинку вместе со своим братом.
Ох, знали бы вы, детишки, что в этот момент испытывала Квинн. Да, она узнала незванного гостя. Но после стольких лет разлуки не смогла даже пошевелиться, придерживая детей рядом, словно пряча от страшного чудовища из дешевой сказки.
– Ну, детишки, – скрипуче произнес он, присев на корточки, – Обнимите же папочку.
Харли не знала, что и делать, когда малыши неуверенно направились в сторону знакомого силуэта. Может, ей стоило оставить их рядом с собой, а этого безумца выставить за дверь? Или же вызвать копов? Нет, это всё бессмысленно. Никто не остановит Джокера, если он что-то задумал.
И вот, еще парочка неуклюжих шагов, и младенцы оказываются в крепких объятиях клоуна. Их сердечко бешенно стучит, но они всё равно сжимают свои ручонки на его шее и шепчут:
– А мамочка сказала, что ты больше не вернешься, – тихо-тихо прошептала Рэйчел злодею в ухо.
– С мамочкой мы еще поговорим, детка, – невольно ухмыляясь, произнес Джокер. Он не жалеет, что вернулся обратно.