Little angels.
Каждый из нас чувствовал огромное счастье, которое длилось даже не час или два, а намного больше. Для кого-то это было приятное событие, для других – новость, а для Харли самой счастливой вещью на свете стало появления замечательных малышей. Рэйчел и Эдвард. Эд и Рэй. Ее маленькие ангелочки, которые будут растить свои крылышки, пока родители рядом. Но можно ли вообще назвать родителями отбитых безумцев, съехавших с катушек? Сомнительно, не так ли?
Харли нежно и осторожно целует детишек в слегка вспотевший лоб, после чего, как можно более бесшумно, выходит из детской комнатушки, направляясь к своему возлюбленному.
– Тук-тук, – с улыбкой и в пол голоса, произносит девчонка, заходя внутрь просторного кабинета. Здесь никогда ничего не меняется. Тот же запах, те же вещи. Старинная книжная полка, дорогой виски в стеклянном шкафчике. Всё это идеально сочетается со стилем Мистера Джея.
– Кажется, я не разрешал сюда никому заходить, – спокойным, но явно раздраженным голосом, произнес клоун. Он ее любит, когда кто-то заходит на его территорию, особенно, если это глупышка Квинн, которая будто заноза в заднице.
– Я знаю, – на удивление, даже не дрогнув, отвечает голубоглазка, продолжая разглядывать различные предметы, пустые для нее, но своеобразно важные для Джокера. Он не говорит об этом. Ни-ког-да. Вот поэтому она и не может оторвать взгляда от разных побрякушек, интересно ведь, как ребенку.
– Это был не вопрос, – на этот раз, более грубо, повторил безумец, взглянув на подружку из-подо лба. Но Харли, проигнорировав его предупреждение, продолжила, как ни в чем не бывало, расхаживать по комнатушке, насвистывая незасмысловатую мелодию, дополненную скрипом прогнивших половицы.
– Безмозглая сучка, – не выдержав, прорычал Джокер. Честное слово, в таком состоянии он может убить даже невинную старушку, уж и не говоря о глупенькой блондинке. Схватив свою жертву за светлые волосы и сжав их настолько сильно, что аж костяшки пальцев побелели, злодей развернул её к себе, параллельно крепко прижав к стене.
– О-оу, кажется, кто-то доигрался, – безумно улыбаясь, скрипуче произнес Джокер. И тут в ход пошла старая тактика...Холодная сталь между губами, которая в любой момент может заставить тебя улыбаться, при чем пожизненно.
– Хм-хм-хм, – задумался клоун, меняя положение ножа несколько раз, – Где же мы нарисуем тебе улыбку? – громко и злостно, рыкнул он.
– Пожалуйста, Джей, я только уложила детей, – прошептала девчонка, закрыв глаза. Сейчас она готова провалиться под землю за свою оплошность. Почему же ты не сделала этого раньше? – звучит голос в голове.
– Не волнуйся, я-то точно вопить не буду, – мерзким голосом, прошептал безумец ей прямо на ухо, прежде чем замахнулся ножом.
Порез, еще один и ещё... Кажется, их больше десяти, не считая ножевых ранений.
– Пожалуйста, Джей, пожалуйста, – всхлипывает голубоглазка на полу, прижав трясущиеся колени к груди. Но тот, видно, не слышит ее так же, как она не слышала его, продолжая наносить удары один за другим.
– Кажись, ты будешь нужнее в детской, – заслышав детский плач, произнес клоун, оставляя яркий отпечаток ладони на щеке девушки, – Выметайся отсюда и больше никогда не смей так делать, – грозно, тяжело дыша, пригрозил Джокер, выбрасывая тело подружки за порог.
– Сладких снов, Эдди, – дрожащим голосом, но с искренней улыбкой, прошептала девчонка, вновь оставляя малышей покорять Царство Морфея. За окном уже глубокая ночь, окутавшая Готэм в свои лунные объятия. Харли камнем падает на небольшую кровать в своей комнате, больше напоминающей чердак со всякими пустяками, как у подростка. Ее руки до сих пор трясутся, словно, с каждой минутой еще больше покрываясь синяками. Темные круги туши под глазами, темно-фиолетовые губы – всё это результат работы Джокера, по просьбе голубоглазки, так сказать.
– В детской я буду нужнее, – повторяя слова безумца, всхлипнула Квинн, не в силах больше пошевелиться. Да, её даже на передрягах так не выматывали. А рядом с ним она опустощена душевно, морально, но и без него будет еще хуже. Словно гребаное взаимное притяжение окутало бедную порядочную девчонку.
Стараясь издавать как можно меньше шороха, Харли накидывает тяжелую куртку на плечи, так как в одних шортах и футболке в такое время суток выходить нежелательно, можно, но она всё же удосуживается сделать хоть это. Холодный ветер бьет в лицо, отбрасывая спутанные пряди волос назад. Вдали слышны отгласки сирен, где-то по улицам шатается пьяная компания, несколько часов назад удостоверившаяся, что они не будут пить. Но именно сейчас, ей глубоко плевать. Просто. П-л-е-в-а-т-ь.
Дым приятно заполняет легкие, ненадолго заставляя расслабиться, затем растворяется в ночном небе светлым облаком. Харли не о чем не думает, лишь вспоминает свой ночной кошмар, который ей давным-давно приснился, сладкие объятия Джея, его голос с хрипотцой...Черт возьми, а ведь их серьезно не хватает в такие моменты, да кого ей обманывать, их всегда и никогда не хватает.
Он тоже выходит на улицу, перекурить, подумать о чем-то другом, отвлечься. Но он никак не ожидает увидеть ее, сидящей на ветхом крыльце и, зажимающей дрожащими пальцами, сигарету. Ее ноги больше не бледно-молочные, а светлые волосы превратились в блондинистые комья. Настоящие чудовище. И, неужели, то, что он сейчас видит, когда-то было психиатром в Аркхэме?
Никто из них не решается произнести и слова, каждый думает о своем, испепеляя взглядом одну точку. Ярость давным-давно прошла, почти сразу, но какой-то гребаный осадок остался. Харли отбрасывает пустую пачку из под сигарет в сторону, зажигая последнюю "успокоительную палочку", которая с каждым вдохом приближает ее на шаг ближе к смерти.
– Ты же знала, – произносит Джокер в пустоту, но она знает, что это адресовано ей.
– Знала, – кивает блондинка, обжигая ногу использованным окурком.
– Тогда зачем? – нахмурив брови, задает вопрос клоун.
– Хотела тебя пораздражать, – нелепо улыбается она в ответ, встав на ватные ноги. Перед глазами все расплывается, но она уверенно делает несколько шагов вперед, вешаясь на шею возлюбленного. Она, без всяких разрешений, впивается своими вишнево-синими губами в его губы. Харли чувствует, что он смотрит на нее, не видит, но чувствует. И этого достаточно, чтобы перестать чувствовать боль. Им обоим. Надолго.
× × ×
Как вам глава? Всё понравилось? :)
Буду рада выслушать ваши предложения для следующих глав. ❤