Will you play with me?
Вы знали бы знали, как это ужасно быть беременной. Да, конечно, это чудо и прочие бла-бла нежности, но черт возьми, вы не задумывались, что это может быть и обузой тоже? Например, нельзя заниматься гимнастикой, убивать людей, да даже никакого секса! И всё это, обрущается на вас на целых проклятых девять месяцев. И именно поэтому, вы стараетесь сделать этот период, как можно более светлым и спокойным, полным любви и ласки, но это тоже не всегда выходит...
- Разойдись! - скорее бубнит, а не кричит, Квинн, закрыв рот ладошками и несясь на пролом к двери ванной комнаты. Внутри всё, словно, переворачивается, желая выбраться наружу. Каждая секунда на счету в такие минуты, иначе потом будет катастрофа.
- Боже мой, Харли, опять? - недовольно и с отвращением, ворчит Джей, как можно дальше прячась под теплое утреннее одеяло.
Токсикоз не обошел стороной и её. Увы, супер-злодейки тоже люди. Ну, или наполовину люди.
- Когда это уже закончится? - жалобно скулит голубоглазка, головой прислонившись к прохладному кафелю комнаты. Конечно, она безумно рада этому событию, но ведь не так уж и хочется каждый день извергаться, как гребаный дракон.
- Моя идея все еще в силе! - подает голос клоун из спальни.
- Иди к черту, сладкий! - недовольно кричит Харли, забыв о головной боли, - Я не буду убивать этого малыша! Я уже говорила!
Харли возвращается в постель чистой и свежей, и снаружи, и внутри. Наконец-то может спокойно уснуть, не думая о таких мелочах, как:
А нужно ли будет покупать детскую кроватку? Или же, каково это, кормить грудью? А кто будет принимать роды?
И так секунда за секундой. Из одного предложения, образуется другое, затем еще одно и мысли в голове образуют один тугой ком е-р-у-н-д-ы.
- Джей, - зовет сладко, переворачиваясь на другой бок, поближе к нему.
- Если не заткнешься, я лично заставлю тебя это сделать, - сухо отвечает тот, хриплым ото сна голосом. За это время не одна Квинн страдает. Видимо, ребенок это все же дело семейное и не зависящае от того, кто его вынащивает в своем брюхе.
- Ну Джей! - громче ноет та, - Тебе что, плевать на Жозетту?
Джокер тут же распахивает глаза, принимает сидячие положение и впритык смотрит на девчонку.
- Как-как? - переспрашивает он, хмуря брови. Неужели, не послышалось?
- Жозетта, Мистер Джей! - специально громко, отвечает блондинка, - Маленькая Жози Напьер, - улыбается та.
В глазах безумца пляшут огни, яркие и страшные, как все его состояние сейчас. Кажется, эта кукла назвала его по фамилии, да еще и посмела назвать ИХ спиногрыза Жози? Сопливым именем? Ему хочется рвать и метать, но вместо этого, он лишь сильно хватает девчонку за запястье, выворачивая его в другую сторону.
- Ай! Ай! Ай! - вскрикивает голубоглазка. Отвыкла от боли за два месяца. С тех пор ни толчка, не затычки не было. Но а теперь-то, после такой оплошности, это пойдет на пользу. Не стоило забывать, кто здесь Король Преступного Мира, а кто лишь его жалкая пародия.
- Ни-ка-кой Жозетты, ясно? - шипит Джей, до хруста додавливая запястье. Не остановится ведь, пока не вспомнит. Квинн молчит, а слезы текут по щекам, забыла то, что не стоило. Глупышка.
- Ясно, - тихо отвечает она, всхлипывая. Но в этом есть и плюсы. Он тоже хочет участвовать в жизни их совместного искусства. Наверное...
Больное место ноет и саднит, заставляет резкие чувства вспыхивать вновь и вновь. И это ужасно неприятно, не то, чтобы больно. Нет, терпимо. Но осадок остался и его не скрыть под слоями бинта с йодом. Харли не знает, улыбаться ли ей или выть, а потому выбирает первый вариант. Ведь улыбка всегда лучше грусти, верно? И вот сейчас, когда дома никого нет, она лежит и улыбается. Аккуратно гладит бархатной ладошкой небольшой животик, шепча всякие милости:
- Папочка Джей любит тебя, и мамочка Харли любит, всё будет хорошо, малыш, - тихо-тихо, словно молится, произносит она.
Не злится на папочку, нет, ни в коем случае. Верит и ждет. Просто верит и ждет...
- Ну, как тут мои малышки или малыш? - с усмешкой спрашивает безумец, приходя домой раньше обычного. И это странно, но очень-очень приятно.
- Все хорошо, папочка, - отвечает Квинн своим голосом, - Мы скучали по тебе, - отвечает она, исказив свой голосок и превратив его в более детский.
Джокер усмехается, целуя Харли в губы, затем едва прикасается к животу. Именно в такие моменты, совсем неважно, что было в прошлом или, кто что сказал.
- Рэйчел, - бросает тот, без каких либо предложений и всякой ненужной всячины. Коротко и ясно.
- А если мальчик? - тут же спрашивает девчонка, улыбаясь во весь рот.
- Называй, как угодно, но только не Брюсом, - усмехается Джокер, ложась рядом с красоткой. Наверное, впервые за долгое время, он рад тому, что находится дома. И плевать на пылающий в ночном небе значок Бэтси. Здесь только он, бывший Доктор и их младенец с пряным запахом ванили и карамели. И Боже упаси, если токсикоз все-таки нагрянет.
× × ×
Пока что вот так). Как вам?