43.«разговор»
Юлия
Сказать, что я избегала Даню, – значит ничего не сказать. Дни шли – на самом деле всего два, но кажется, что все сорок, – а я избегала его всеми правдами и неправдами. Знаю, что он здесь, в этом доме, но не могу заставить себя встретиться с ним. Он несколько раз стучался в дверь, но получил лишь неубедительную отговорку, почему я не открываю.
Я просто была не готова.
Так или иначе, я слишком долго откладывала наш разговор, да и Люда уже места себе не находит. Ее распирает от счастья, и она не хочет так долго хранить в секрете новость о прибавлении в семействе. Она и не должна этого делать, ей полагается быть счастливой, гордой и взволнованной. Я не могу подвести ее своей трусостью.
Поэтому, услышав тяжелые шаги за дверью, я молча и жалко жду, надеясь, что раздастся стук, и в то же время желая, чтобы Даня прошел мимо. Я все еще жду того дня, когда сознание прояснится, а мысли вернутся к норме. Но чем больше времени проходит, тем чаще я спрашиваю себя: а были ли мои мысли хоть когда-нибудь ясными и четкими? Или я всегда была такой запутавшейся и неуверенной в себе и своих решениях?
Закрыв глаза и прикусив дрожащие губы, я жду на кровати, пока он уйдет, не постучавшись. Когда я слышу, как хлопает его дверь напротив, меня охватывает смесь разочарования и облегчения.
Собрав все силы в кулак, я беру телефон и, напоследок посмотревшись в зеркало, выхожу в коридор. Только я заношу руку, чтобы постучать, дверь открывается: на пороге стоит Даня без рубашки.
– Что случилось? – немедленно спрашивает он.
– Ничего, я...
Желудок скручивается в узел, но я стараюсь держать себя в руках. Он встревоженно хмурится. Он протягивает руки и нежно проводит большими пальцами по моим щекам, а я просто стою в дверях, хлопая глазами, и в голове ни одной связной мысли.
– Мне нужно с тобой кое о чем поговорить, – наконец через силу произношу я приглушенным голосом. Он наклоняется ко мне ближе, в сверкающих зеленых глазах мелькает замешательство.
– Мне не нравится, как это звучит, – угрюмо замечает он и убирает руки с моего лица.
Присев на край кровати, он кивком предлагает мне занять место рядом. Я не доверяю отсутствию расстояния между нами, и кажется, что даже тяжелый воздух в душной комнате насмехается надо мной.
– Ну? В чем дело? – Даня растягивается на кровати, заложив руки за голову. На нем спортивные шорты в обтяжку с такой низкой талией, что мне сразу становится ясно: трусов под ними нет.
– Дань, мне очень жаль, что я так отдалилась от тебя. Ты ведь знаешь, что мне просто нужно время, чтобы во всем разобраться, – произношу я в качестве вступления. Эти слова не входили в мои планы, но, похоже, мой язык никак не может договориться с головой.
– Все в порядке. Хорошо, что ты пришла, ведь мы оба знаем: у меня плохо получается держаться от тебя подальше, и это меня ужасно бесит. – Видимо, ему стало легче, так как мы начали разговаривать. Он смотрит на меня не отрываясь, и я не могу отвернуться от его проницательных глаз.
– Я знаю.
Не могу отрицать, что за последнюю неделю он явно научился сдерживаться. Мне нравится, что он стал более предсказуемым, но выстроенная мною стена разделяет нас по-прежнему, и я подсознательно жду, когда он накинется на меня в своей обычной манере.
– Ты разговаривал с Вячеславом? – спрашиваю я. Необходимо вернуться к теме разговора, прежде чем меня слишком глубоко затянет в бесконечный водоворот наших отношений.
Сразу же напрягшись, он искоса бросает на меня взгляд.
– Нет.
Да, неважное начало.
– Извини, не хотела показаться бесчувственной. Просто пытаюсь понять, что сейчас у тебя на уме.
Еще несколько секунд он молчит, и тишина расстилается между нами, словно лента бесконечной дороги.
Даниил
Юля не сводит с меня взгляда. Тревога в ее глазах вызывает во мне ответное грызущее беспокойство. Она прошла через многое, и я часто был виновником ее бед, поэтому чего уж ей точно не стоит делать, так это волноваться обо мне. Я хочу, чтобы она сосредоточилась на себе и на том, чтобы снова обрести себя, а не тратила силы на мои проблемы. Мне нравится, как она проявляет сочувствие к другим, особенно ко мне, забывая о собственных горестях.
– Ты не бесчувственная. Мне повезло, что ты вообще со мной разговариваешь. – Это правда, но я понятия не имею, как наша беседа будет развиваться дальше.
Юля медленно кивает. И выдерживает паузу, прежде чем деликатно задать вопрос, который, я уверен, и был главной причиной ее прихода.
– Так ты планируешь рассказать Сергею обо всем, что случилось в Лондоне?
Закрыв глаза, я откидываюсь на кровати и раздумываю над ее словами, не торопясь отвечать. Я много размышлял об этом последние пару дней, сомневаясь, стоит ли сознаться ему во всем или лучше, наоборот, придержать информацию. Нужно ли ему знать? А если расскажу, хочется ли мне смириться с неизбежными переменами? Изменится ли что-то или я просто морочу себе голову? Какая ирония: как раз когда я стал относиться к нему терпимее и был готов простить, выясняется, что он даже не мой отец, чтобы его прощать.
Я открываю глаза и сажусь.
– Еще не решил. Вообще я хотел узнать твое мнение по этому поводу.
Серо-голубые глаза моей девочки не сияют тем светом, к которому я привык, но сегодня в них больше жизни, чем в последний раз, когда я ее видел. Невыносимая пытка находиться с ней под одной крышей и не быть рядом – так, как мне хочется.
Насмешка судьбы перевернула все с ног на голову, и теперь я умоляю ее обратить на меня внимание, умоляю ее о любой малости, которую она готова предложить. Даже сейчас чуткого выражения ее глаз достаточно, чтобы смягчить нескончаемую боль, с которой мне невыносимо жить. И неважно, как далеко Юля меня оттолкнет.
– Ты бы хотел поддерживать отношения с Славой? – мягко спрашивает она, проводя пальцами по потрепанному шву на стеганом одеяле.
– Нет, – вырывается у меня. – Черт, не знаю, – тут же поправляюсь я. – Я хочу, чтобы ты сказала мне, что делать.
Кивнув, она встречается со мной взглядом.
– Мне кажется, тебе следует рассказать обо всем Сереже только в том случае, если ты считаешь, что это поможет тебе справиться с какими-то проблемами из детства. Я думаю, что лучше промолчать, если единственная причина – это злоба или гнев. Что касается Славы, наверное, у тебя еще есть немного времени, чтобы принять решение. Просто посмотри, как будут развиваться события, – предлагает она понимающим тоном – так, как умеет только она.
– Как тебе это удается?
Она в замешательстве наклоняет подбородок.
– Что именно?
– Всегда говорить правильные вещи.
– Это не так. – Ее мягкий смех разносится по комнате. – Я не говорю никаких правильных вещей.
– Говоришь. – Я тянусь к ней рукой, но она отстраняется. – Ты говоришь правильные вещи, всегда так было. Раньше я просто тебя не слышал.
Юля отворачивается, но это нормально. Потребуется время, чтобы она привыкла слышать от меня такое. Но она привыкнет. Я поклялся рассказывать ей о своих чувствах, перестать быть эгоистом и не ожидать, чтобы она расшифровывала каждое мое слово или намерение.
Тишину нарушает вибрирующий звук мобильного, и она достает телефон из кармана толстовки, которая ей явно велика. Я заставляю себя притвориться, что она купила эту толстовку, а не одолжила ее у Паши. Мне приходилось носить чуть ли не все его вещи, украшенные подобной символикой, но мне не нравится, что его одежда касается ее кожи. Это нелогично и чертовски глупо, но я не могу избавиться от этих мыслей, которые сами лезут в голову.
Она проводит большим пальцем по экрану, и до меня не сразу доходит, что я вижу.
Прежде чем она успевает меня остановить, я выхватываю телефон из ее рук.
– Айфон? Ты что, издеваешься?! – Я таращусь на телефон. – Это твой?
– Да. – Ее щеки заливает румянец, она тянется за мобильником, но я поднимаю руки над головой, чтобы она не достала.
-----------------------------------------------
сколько раз тут было написано
«Даня»? кто угадает - вз подписка
-----------------------------------------------