Девушка огня

Форт «Зведье» был достаточно большим, чтобы вместить себя целую армию. Он возвышался на небольшой скале и продолжался вниз, образуя замкнутый полукруг. Форт был отлично укреплен, однако защиты не хватало.

Небольшая процессия прибыла туда ближе к полудню.

— Прибытие царя Николая! — провозгласил один из солдат.

Парень такого же возраста, как и сам Николай, стоял между двумя солдатами. Он широко улыбнулся, увидев давнего друга. У него была густо заросшая черная короткая борода, такой же цвет волос, что были уложены на одну сторону.

— Доминик Вертов, как же мы давно не виделись!

Николай улыбался в ответ. Они обнялись и похлопали друг друга по спинам.

— Мое сердце снова бьется, — произнес Доминик. — Я боялся, что не получу с тебя те сто монет.

Друзья немного поболтали о своем прошлом. София успела осмотреть местность. Она бывала здесь, и не раз. Но, когда в последний раз она была здесь, капитаном был другой человек.

— Мы отомстим за смерть твоего брата и короля, — сказал Доминик.

— Царя, что платил твоим родителям, чтобы тебя пороли вместо меня?

— Царя, что запирал меня в комнате с тихим худеньким мальчиком, ставшим моим лучшим другом.

София чуть не прыснула от смеха, услышав описание Николая в его детстве. Тихим.

— Мы знаем, где лагерь Киригана. Двое, сбежавших от него гриша — с нами.

Николай повернулся к Давиду и Жене, которые стояли позади.

— Я сказал им, — Доминик посмотрел на своих солдат, — что ты привел с собой его правую руку.

Взгляд парня упал на Софию. Николай посмотрел туда же. Фрей уже привыкла, что за ней всегда наблюдают. Ещё не скоро она избавится от косых взглядов.

— Я убедил их, что она теперь на нашей стороне.

Николай улыбнулся другу и похлопал его по плечу, а затем отошел, разворачиваясь к солдатам.

— Мы объединяемся как равные в борьбе с теневой армией Дарклинга! Я прошу этого не как ваш царь. Я прошу как солдат, для которого звать вас братьями по оружию — честь.

Солдаты все еще колебались. Давид и Женя подошли к тем солдатам, с которыми стоял Доминик. У одного из них была сломана рука, которую Сафина быстро залечила. Остальные пошли знакомиться друг с другом.

София подошла к Доминику и Николаю.

— Командир Верта.

— Полковник.

Доминик кивнул в ответ.

— О, так вы знаете другу друга? — изумился Николай. Он с интересом переводил взгляд то к Фрей, то к Доминику.

— Мы когда-то работали вместе, — ответил Верта.

— И как?

Софии послышалось, или Ланцов спросил это с долей ревности? Или же это было просто любопытство?

— Не знаю, осмелюсь ли я ответить честно, — сказал Доминик, пряча глаза от Софии.

Девушка прочистила горло.

— Главное, что задание было выполнено, верно?

— Конечно, полковник.

— Прошу, не стоит меня так больше звать. Боюсь, после всего, я такой же обычный солдат, как и все.

— Тогда как мне вас называть?

— Можно просто по имени.

— А как вас зовет Николай?

Две пары любопытных глаз уставились на Ланцова, который до этого просто забыл, как дышать, потому что наблюдал за весьма... интересной сценой. За диалогом его лучшего друга и девушки... Софии.

— Я?

— С тобой всё хорошо, брат? Не приболел часом?

— Нет, — засмеялся Николай. — Как я зову мисс Фрей? Её очень подходит прозвище «Искорка». Да, искорка?

София постаралась не беситься. Она так надеялась, что он забыл об этом прозвище. Вместо того чтобы показать раздражительность, она гордо выпрямилась, но всё равно Николай смог увидеть, как это взбесило девушку.

Доминик рассмеялся.

— Думаю, твоим людям, щенок, нужно отдохнуть после долгой дороги, - сказала София.

Девушка победно улыбнулась и направилась к зданию. Позади себя она услышала издевательский смех Доминика.

***

Оставшимся гришам и солдатам Николая уже заранее подготовили комнаты. В комнате Софии уже горели лампы. В зеркале, что висело здесь одиноко, Фрей рассматривала свое отражение усталого лица. Ни одной морщинки, ни одного синяка, но по глазам было заметно, как София устала. Как печальны они были...

У тазика девушку ждал кувшин с горячей водой. Она поспешила умыться. Раны на теле ещё ныли. Отдавались неприятной болью. София сняла верхнюю одежду, подняла майку и посмотрела на шрамы через зеркало. Интересно, они когда-нибудь исчезнут? Да, она хотела избавиться от них, но они напоминают ей то всё ужасное, что она совершала. Она никогда не забудет.

Вдруг раздается стук в дверь. София натянула майку обратно.

— Да?

Внутрь заглянула Тамара.

— Я только спросить насчет твоих болей. По дороге я видела, как раны тебя донимают.

Фрей слегка опешила от заботы девушки.

— Не могу жаловаться.

Тамара закатила глаза и зашла внутрь, закрывая за собой дверь. Она подошла к Софии и села рядом.

— Могу я посмотреть?

Фрей ничего не ответила. Она подняла майку. Тамара уже много раз видела её шрамы.

Она всё хмурилась, выкручивая свои пальцы под разными углами. София чувствовала, как становится всё легче и легче. Когда Тамара закончила, она всё ещё хмурилась.

— Я вижу, что ты хочешь что-то спросить, — говорит Фрей.

— Это... Это было больно?

Между бровями Софии появились складки.

— Когда его тени...

Фрей кивнула, давая знать, что поняла. Она посмотрела перед собой. Её лицо не выражало ни одной эмоции.

— Прости, можешь не отвечать.

— Нет, — остановила Тамару София. Удивившись порыву поделиться своим чувствами, Фрей поспешила добавить: — Мне не было больно. Было... — София задумалась. Она пыталась вспомнить то бесконечно тянущееся время. — Было страшно.

Девушка закивала, поджимая губы. Она посмотрела на Тамару.

— Было очень страшно. Но в тот момент я думала лишь об одном... О том, что заслужила всё это.

София горько усмехнулась. Она отвернулась и встала.

— Больно было лишь потом.

Тамара поднялась следом.

— Слушай, я не знаю всей твоей истории, но сейчас я знаю одно. В тот день, в Прялке, ты спасла наши жизни.

— Я сделала то, что должна была. Но не об этом нужно помнить, а о том, что могло быть куда больше смертей.

— Когда мы стояли там, напротив него, признаться, мне было страшно, но не тебе. Ты храбро закрыла нас собой, была готова на всё, чтобы убить его. Откуда в тебе столько храбрости?

София задумалась. И правда? Откуда? Когда всё это началось? И ответ она нашла быстро.

— Почти три года во снах я видела месть. Почти три года кошмаров, где я подхожу к ним вплотную, а затем всё просто рушится. Но теперь... Теперь я подошла вплотную наяву. Когда я знаю имя своего истинного врага, мне уже нечего было терять.

***

На следующее утро София, Николай, Алина, Мал, Доминик и близнецы собрались в кабинете Верта, чтобы обсудить план действий по охоте на Жар-Птицу. Алина убедила всех, что Багра знает, с чего начинать поиски. Старкова, как и обещала, не выдала тайну Софии. Об этом можно и не упоминать. Если Багра и знает, где искать третий усилитель, то о правде насчет Жар-Птицы можно и не рассказывать.

Багра сказала, что сама отведет Заклинательницу. Её и Мала. Софии она запретила идти с ними, на что та была совершенно не согласна. Она не намеревалась отправлять Алину одну. Но Багра пригрозила, что тогда раскроет секрет Фрей. Девушка быстро замолчала. Всё-таки есть человек на этом свете, который может указывать Софии Фрей. Тайну влияния Багры на девушку Николай надеялся раскрыть, но пока у него это плохо получалось.

Алина и Мал уехали через три дня после прибытия в Зведью.

На собраниях постоянно обсуждались количество боеприпасов, виды штормов и экипировку, также и укрепление форта, и план по вызволению детей из Керамзина. Лететь туда, понятное дело, было очень опасно. Дарклинг засел там, и его гриши с усилителем Багры, добавляли больше шансов на погибель и в ту полную копилку тех препятствий, которые ожидали Равку.

Тамара и Толя пригласили Софию на тренировочную площадку, где тренировались как гриши, так и солдаты Первой армии. Многие были изумлены приходу Фрей сюда, но тут вступилась Зоя. Она, как истинный солдат, взяла всех на слабо, и теперь София стоит напротив солдата Первой армии. Он смотрел на девушку хищно и с мыслью, что сможет победить её. Но он быстро изменил мнение, когда Фрей стояла над ним, заломив его руку за спину. Он постучал по полу, сдаваясь.

И так раз за разом, гриши и солдаты падали на пол, не в силах сопротивляться. Когда напротив Софии встала Тамара, то всё почти закончилось ничьей, но Фрей смогла выяснить слабость сердцебитки. Она ударила её по правому боку, та согнулась. Бой закончился. С Толей было сложнее. Софию никогда не пугали габариты, но сердцебит наносил абсолютно точные удары. Ему даже удалось повалить Фрей на спину. И, когда, зал уже весь ликовал, София быстро перекатилась на бок и толкнула ногой колено парня. Тот упал на колени. Он выронил свой меч. Фрей поспешила толкнуть его в спину, и тот упал. Она выиграла.

Под конец этой изнурительной тренировки София совсем выдохлась. Но ей не хватало этого. Наконец, снова размять кости. Не только использовать магию, но и физическую силу. Её настоящим соперником всегда был генерал. Остальные солдаты всегда сражались не в полную силу, боясь навредить Фрей. Такой бой кончался быстро, но с Кириганом София могла сражаться вечность.

Фрей уже думала, что тренировка закончена, но тут Зоя сама встала напротив неё. Теперь она сказала, что будет бой огня против воздуха.

София была вся в поту. Грудь высоко вздымалась. Но экстаз от тренировок требовал новых жертв. Или он требовал что-то иное?

Две девушки стоят друг напротив друга с руками, вытянутыми вдоль тела.

София знала, что нападать ей нужно первой. Против воздуха мало приемов. Здесь главное быть ловкой. Она выпустила первый шар огня. Зоя умело его потушила. Шар за шаром она посылала в Назяленскую, пока та не сделала маневр, скрестив руки и направляя поток мощнейшего ветра в сторону Софии. Солдаты, находившиеся на площадке, едва устояли на ногах, закрываясь руками. София тоже защитилась, только огненной стеной. Это не сильно помогло. Она едва не впечаталась в стену, но смогла устоять.

Когда ветер перестал напирать на Фрей, та поспешила направить огненное лезвие. Зоя едва увернулась. Так и продолжался бой. Целью обеих гришей не было навредить друг другу. Они хотели показать остальным, как можно использовать те или иные техники, когда они сойдутся в бою с магом другой стихии.

Но, чем дальше продолжался бой, тем София начинала больше сердиться. Она не могла позволить себе проигрыша. Любой бой, в который она когда-либо вступала, должен был быть выигран. Она не могла позволить себе уступить противнику, а Зоя была достойной. Когда Назяленская в очередной раз заставила всё и всех дрожать от потока ветра, глаза Софии загорелись. Зрачки буквально горели огнем. Её лицо не выражало не что иное, как расправу. В обоих её руках появились шары огня. Она направилась прямиком к Зое. Те, кто знал о методах Софии, прекрасно знали этот взгляд. Те, кому когда-либо доводилось сражаться с ней на одном поле боя, знали, что значит это свирепое выражение лица. Знала и Зоя. Быстро поняла и сама Фрей. Она остановилась на полпути. Выпрямилась. Убрала огонь. Глаза вернулись в прежний цвет. На лице читался испуг. Ей двигала злоба и месть. Все чувства, которые София запирала внутри себя на протяжении долгих лет, начали слишком быстро вылезать наружу.

Она видела их взгляды. Кто-то смотрел на Софию со страхом, кто-то качал головой, говоря своим выражением лица: «Я же говорил, что она не изменилась». Кто-то и вовсе не понял, что произошло.

Фрей поспешила уйти.

***

София залезла на крышу форта, того, что находился под главной крепостью. Здесь были также и другие солдаты, которые осматривали периметр. Они не трогали Фрей. Сюда часто поднимались люди, просто, чтобы побыть одному.

Николай поздоровался со всеми, обменялся колкостями, а после присоединился к Софии. Его взгляд сначала задержался на лице девушки, а после опустился вниз, где было полно солдат. Кто-то тренировался, кто-то отдыхал, кто-то готовил свое оружие к бою.

— Всё, что осталось, — произнес Николай.

— Нужно благодарить Святых за то, что есть, — ответила София, вздыхая.

Ланцов согнул ногу в колене и положил на неё руку. Задумался. Так они просидели в личной тишине минуты две.

— София... — начал он. Фрей было так непривычно видеть Николая смущенным. Ей понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что он пытается подобрать слова. — София, в ту ночь, когда Дарклинг напал на Прялку, я думал, что больше не увижу тебя.

Между бровями Фрей вновь появилась несчастная складка. Она повернула голову к парню. Она не могла что-либо ответить на это. Что это было? Какое-то признание? Или это всё плод её неясных фантазий?

— Когда мы вернулись в Прялку, большая часть территории была окутана тьмой. В нескольких местах начался пожар. Прялка была вся в руинах. Среди камней ползали ничегои. Я думал, что у нас будут проблемы, но они не обратили на нас никакого внимания.

Неудивительно, ведь их хозяин был погребен и умирал под грудой каменных обломков. В общем, как и сама София.

— Я надеялся, что каким-то образом тебе удалось выжить, — продолжил Николай. — Что произошло?

София поразмыслила, подбирая слова.

— Я больше не могла терять людей. Никого из них. Но в тот момент... Месть меня поглотила. Полностью. Я прибегла к тому, чего никогда не совершала, а знала лишь на теории.

София повернулась к Николаю, подняла согнутые в локтях руки, закрыла глаза, сосредоточилась, а когда открыла — они оказались огненной раскраски. Николай вдруг почувствовал, что воздух вокруг изменился.

— Ты чувствуешь это? — спросила Фрей.

Ланцов в недоумении кивнул.

София поспешила убрать руки, иначе всё могло закончиться тем же, что произошло и с Прялкой.

— Я накалила воздух, а после произошел взрыв.

Николай рассматривал девушку перед собой и не мог понять, что чувствует. Да, он восхищался Софией, её силой и решительностью. Она всегда смотрела ему прямо в глаза, расправив плечи и прожигая в нем дыру. Она вела себя так, будто на равных с ними, но выглядело всё иначе. Он знал, что она куда выше всех остальных.

Конечно, она ему нравилась. Она понравилась ему ещё с тех пор, как та в открытую начала угрожать ему на его собственном корабле. Её остроумие и вспыхивающие от гнева глаза... Её стойкость и преданность делу.

Николай не сказал бы, что влюбился в неё. Нет... У него было не так много девушек, к которым он проявлял любовный интерес, но никогда это не доходило до серьезных отношений. С Софией было всё иначе. Всё меняло то, что он король, а она — монстр в глазах окружающих. Она корила себя за всё, что сделала. Даже тогда, на смертном одре, она молила об смерти. Но он был рад тому, что узнал её именно с этой стороны... Доброй и храброй.

Так что он не сказал бы, что любит Софию, хотя мог признаться, что хочет её.

— Ты смогла бы провернуть подобное с Каньоном?

Девушка усмехнулась и почти засмеялась.

Фрей уже видела, как он просчитывает возможное превосходство. Стратег до мозга костей.

— Знай бы я, что могла бы, скажем так, взорвать Каньон, мы бы здесь не сидели. Ты бы продолжал покорять моря, Алина с Малом давно бы уехали в любовное путешествие. На троне Равки сидел бы твой брат. А я... Ну, — София пожала плечами, — может быть ушла бы в закат и никогда бы не обернулась назад.

— Так было бы куда проще, — мечтательно улыбнулся Ланцов.

Пара засмотрелась на просторы перед собой. Туда, где солнце уже начало заходить. Небо окрасилось в бордовый оттенок.

— Твоя мать... Ты отправил её в Колонии. Мне жаль.

— Чего тут жалеть? Я наконец добился того, чего хотел. Мой отец и брат мертвы, путь к трону свободен. Если бы нашего внимания не требовал Еретик со своей ордой чудищ, я бы сейчас открывал бутылку шампанского.

София знала, Николай мог натягивать маску сколько ему влезет. Она знала, что он не хотел получить власть над Равкой таким способом — стать королем после того, как его отец и брат были убиты.

— Когда ты коронуешься? — спросила девушка.

— Когда мы победим. Либо меня коронуют в Ос Альте, либо никак. И мой первый шаг — укрепление союза с Западной Равкой.

— Тогда, я скажу, что буду на твоей стороне, пока война против Черного Еретика не закончится, как друг.

— Как друг, значит вот кто мы теперь, — Николай по-лисьи улыбнулся.

— Для начала неплохо, — София пожала плечами, — может быть, дальше будет лучше.

— Знаешь, искорка, я привык брать всё самое лучшее сразу.

Фрей закатила глаза, но, вместо того, чтобы снова разозлиться, она улыбнулась и покачала головой. В этот момент, когда солнце заходит и будто огонь внутри Софии тоже гаснет, чувствовалось умиротворение.

— При твоем скором дворе будет столько свободных дам. Их жизнь не осложнена многолетними тяжбами. Почему я?

София решила сразу спрашивать напрямую. Не к чему лишних игр.

— До встречи с тобой я ещё не встречал достойного игрока.

Фрей снова покачала головой, снова улыбнулась. Она стала слишком часто это делать.

— Ты невыносим.

— Я знаю, — Николай беспечно пожал плечами, улыбаясь в ответ. Он отчего-то знал, что этот разговор ни к чему не приведет. Он просто хотел дать знать Софии, что она тоже может быть любима. Что он чувствует к ней что-то. И он хотел знать, чувствует ли она что-то в ответ.

— Николай... — улыбка сползла с лица девушки. С лица парня сползла следом. — Ты ведь знаешь, что мне здесь не место. Это моя последняя битва... независимо от того, выиграем мы или проиграем.

— Ты когда-нибудь проигрывала раньше?

Николай был слегка разочарован такому окончания разговора.

— Ты думаешь, я стала бы той, кем я стала, если бы проигрывала?

Печальная улыбка тронула губы Ланцова. И снова они погрузились в тишину. Они сидели здесь вдвоем, вслушиваясь в звуки природы, в звуки солдат, которые старались хоть как-то провести вечер, не думая о предстоящей битве. Они были одни, наслаждаясь обществом друг друга, заранее зная, что обречены на вечные страдания от взаимных чувств.

***

На следующий день вернулись Алина с Малом, вдвоем. Их встретил Доминик, тут же присоединились и Николай с Софией, которым доложили об их возвращении прямо на собрании.

Фрей с надеждой шла навстречу к Старковой и Оретцеву, но надежда начала гаснуть, когда она увидела их поникшие лица. София остановилась в шаге от Николая. Она пыталась найти глазами Багру. Алина быстро подтвердила её догадки:

— Мы потеряли Багру.

— Она мертва, — добавил Мал.

София покачала головой, сделала шаг назад.

— Перед смертью она разорвала связь между мной и Дарклингом. Мне жаль... Она спасла мою жизнь, — Алина говорила всё это Фрей, так как знала об близких отношениях этих двоих.

София чувствовала, как к глазам подступают слезы, но она смогла их сдержать. Она выдержала и это испытание стойко.

— А... — Фрей всё же запнулась. — А усилитель?

— Его нет.

— Нет? — переспросил Николай.

— Их было два. Морозов не успел создать третий.

— Но Жар-Птица?

— Легенда.

Взгляд Алины упал на Софию.

— В таком случае, — заговорила Фрей, пытаясь унять чувство скорби, — будем довольствоваться тем, что имеется.

София кивнула своим мыслям и пошла прочь.

***

Позже, когда Алина и Мал отдохнули с дороги, в кабинете собрались люди. Давид тоже был здесь. Его позвала Старкова.

— Перед тем, как Багра разорвала связь, я увидела на карте, что Дарклинг намерен использовать Каньон против Западной Равки. Мне нужно знать, возможно ли это.

Давид покачал головой.

— Без тебя — нет. Ему нужно войти в Неморе, чтобы расширить его.

— Он заявляет, что способен на это. А еще, что ты оставил какие-то тайны. Давид, что он имел в виду?

Тот нахмурился.

— Когда мы бежали от него, я оставил там свои старые блокноты, но они едва ли опасны.

— Что в них было? — поинтересовался Николай.

— Да всякое, — ответил он, его беспокойные пальцы комкали и разглаживали ткань штанов. — Проект разработки линз для фильтрации различных волн спектра. Ничего такого, что он мог бы использовать для проникновения в Каньон. Но... — тут он слегка побледнел.

— Что ещё? — не унималась Алина.

— Это была лишь теория...

— Что ещё?!

— Там был набросан план стеклянного скифа. Эта идея пришла ко мне однажды...

София нахмурилась и посмотрела на всех, кто был здесь. Они выглядели такими же озадаченными, как и сама Фрей.

— Зачем ему стеклянный скиф? — спросил Николай.

— Его каркас может выдержать люмию.

— Что такое люмия? — теперь уже спросила Старкова.

— Вариация жидкого огня.

— О, Давид... Скажи, что ты этого не сделал, — София глубоко вздохнула.

Жидкий огонь был одним из творений Морозова. Липкий, легковоспламеняющийся, он создавал такое пламя, которое почти невозможно потушить. Он был настолько опасен, что Морозов уничтожил формулу всего через пару часов после создания.

— Нет! — Давид быстро поднял руки в знак защиты. — Нет, нет. Эта вариация лучше, безопаснее. Реакция создает только свет, но не жар. Её нельзя было применить, но мне понравилась идея, и я оставил её... на потом. — Он беспомощно пожал плечами.

— Огонь горит без жара? — переспросил Николай.

— Это просто источник искусственного солнечного света.

— Но его достаточно, чтобы сдержать волькр?

— Да, но для Дарклинга он бесполезен. Огонь горит ограниченное количество времени, и ему нужен солнечный свет, чтобы активироваться.

— Сколько?

— Немного, в этом и был весь смысл. Мы просто думали, как бы усилить твоё могущество. Но в Каньоне нет света, так что... В Каньоне ему хватит и тоненького лучика света, чтобы активировать люмию.

Спустя полчаса все сидели на кухне, сгрудившись за столом, на котором стояли опустевшие стаканы из-под чая. Давид сидел, склонив голову над кипой чертежных бумаг и пытался воссоздать схемы постройки стеклянного скифа, а также формулу люмии по памяти. Возможно, София бы помогла ему с этим, но она не знала ни источника этого огня, ни то, как он должен вообще вызываться. Но она продолжала пытаться.

Остальные части Зведья пустовали, погруженные в тишину: большинство солдат и гришей ещё спали. Несмотря на то что Николая вытащили из кровати посреди ночи, он выглядел собранным и опрятным даже в накинутом поверх ночной рубашки и штанов зеленом мундире. София невольно засмотрелась.

Николай забарабанил пальцами по столу.

— Я должен предупредить Западную Равку. Им нужно эвакуировать людей из местности вдоль берега Каньона. — Николай устало потер лицо.

— Они расторгнут союз, не так ли? — спросил Мал.

— Скорее всего. Западная Равка была готова на такой жест, как блокада, пока считала, что ей не нанесут ответный удар.

— Если они откажутся от союза, — сказала Тамара, — станет ли нападать на них Дарклинг?

— Дело не только в блокаде, — ответила София. — А в том, чтобы изолировать нас и сделать так, что нам не к кому будет бежать за помощью. А ещё в могуществе. Он хочет использовать Каньон. Всегда хотел. Это его непреодолимая тяга.

— Сколько людей будет с нами? — спросил Мал у Николая.

— В общей сложности? Полагаю, мы могли бы собрать армию из пяти тысяч человек. Они раскиданы по гарнизонам на северо-западе, так что мобилизовать их будет непросто, но, думаю, это возможно. Ещё у нас есть причины подозревать, что некоторые из ополченцев на нашей стороне. Мне доложили о массовом дезертирстве с базы в Полизной, а также с северного и южного фронтов.

— Мне это не нравится, — сказала Алина. — Всё это. Ты говоришь о том, чтобы подкинуть огромное количество тел ничегоям. Это приведет к неслыханным потерям.

— Ты же знаешь, что я буду прямо там, вместе с ними, — возразил Николай.

— Это значит лишь то, что я могу прибавить тебя к числу погибших.

— Если Дарклинг использует Каньон, чтобы лишить нас любых возможных союзников, Равка достанется ему. Он станет только сильнее, укрепит своё положение. Я не сдамся так просто.

— Ты видел, что сотворили его чудища в Прялке...

— Но ты сама сказала — он не остановится. Ему необходимо использовать свою силу, и чем чаще он это делает, тем сильнее жаждет власти. Вероятно, это наша последняя возможность остановить его.

Небо уже занималось рассветом. София и не заметила, как прошла вся ночь. И вдруг, на удивление всех, кто ещё не ушел спать, на стекле, который принес Давид, вспыхнул огонь, но тут же погас. Огонь этот был едва заметен, но вспышка была яркой. София испуганно отскочила назад. У неё получилось создать люмию, но лишь на короткий миг. Все ошарашенно переводили взгляд то к Фрей, то к куску стекла.

— Что ты только что сделала? — спросила Алина.

— Люмию? — спросила София у Давида.

Тот закивал. Он теребил листы бумаги пальцами, потому дотронулся до стекла. Оно было таким же, как и всегда.

— Ты запомнила, как это ощущалось? — энергично спросил Костюк.

— Я... — София нахмурилась. Она покачала головой. Она чувствовала что-то знакомое. Будто подобное она уже делала раньше. Осмысление пришло к ней не сразу. Давид продолжала закидывать её вопросами. — Нет, — внезапно отрезала его Фрей. Её глаза были полны ужаса. — Нет. Нет... — она начала качать головой, постепенно утихая. — То, о чем ты говорил, Давид... ему это удастся. Он бы не стал идти в Каньон, зная, что идти ему не с чем.

— Что ты хочешь сказать? — спросил Николай.

— У него есть источник. Он у него есть... — в глазах Фрей читалось сожаление. — Вот, для чего я ему нужна была на самом деле, — София посмотрела на Алину. Лишь она одна в этой комнате знает о её тайне. — Лишь с одной целью он держал меня рядом. Теперь я это поняла... — София начала разговаривать сама с собой. — Багра учила меня этому в самом начале, как я прибыла в Ос Альту. Только она называла люмию иначе. Она называла его вечным огнем. Холодный огонь. Огонь, которого не видно, от которого не греет, но он был бесконечен. Но как я могла создать то, что не горит? Это не входило в мои основные силы. Но однажды... Однажды мне удалось сотворить нечто подобное на то, о чем говорила Багра. Я помню лишь... страх в её глазах. Она взяла с меня обещание, что Дарклинг никогда об этом не узнает. Она хранила эту тайну. И сохранила тот предмет, на котором я тренировалась, потому что он был закален вечным огнем. Вскоре я и сама забыла об этом. Забыла, потому что поняла, насколько это было опасно.

Все слушали рассказ Софии затаив дыхание и удивляясь силе этой девушки. Они размышляли о том, на что Фрей ещё способна.

— Алина, — София быстро преодолела между ними расстояние, — скажи... Скажи мне, что в последние минуты жизни Дарклинг не мог дотрагиваться до Багры. Скажи, что он мог прикасаться только к тебе... Скажи, что он не знает, где её тело.

Старкова качала головой. Худшие опасения Фрей подтвердились.

— Нет, — София облокотилась об стул руками и закрыла глаза.

— Что это значит? — спросила Алина.

— То, с чем я практиковалась, было обычным куском металла, — Фрей подняла голову. С тех самых пор Багра носила его на цепочке на своей шее. Знаю, что это звучит... странно. Багра носит какие-то безделушки от какой-то очередной гриши, которую привел её сын...

— Нет, — Алина покачала головой, делая шаг к девушке, но София её остановила. — Я знаю, вы были близки. Даже очень. В нашу поездку она рассказала нам свою историю. София, — Старкова всё же подошла ближе к Фрей. Она положила руку на её плечо, — для неё ты была не очередной гришей. Ты была ей как дочь.

Но даже сейчас, когда, казалось, что защитная маска должна была спасть с лица Софии Фрей, она выдержала и этот удар судьбы. Ты была ей как дочь.

София обвела всех взглядом. Сочувственные взгляды. Они чего-то ожидали. Чего? Думали, что она возьмет сейчас и просто расплачется? Нет. Она уже показала свои эмоции, когда ей пришлось застрелить Ивана, но сейчас... Стоя здесь, среди тех, с кем должна была сражаться в предстоящей битве, она не станет раскрывать душу. Она поняла, что она одна. Теперь точно. И она закончит эту битву. Дарклинг поплатится за то, что отнял её семью, что отнял её жизнь, что отнял у неё женщину, которую любил сам, которую полюбило и жестокое сердце Софии.

Она выбежала из кухни, не различая дороги. Просто шла быстрым шагом на выход отсюда. Ей нужен был свежий воздух. Она чувствует, что вот-вот взорвется. Слишком долго она держала свои эмоции. Она не хотела взрываться прямо сейчас. Ещё не время. София знала, что свежий воздух и утреннее солнце ей поможет. Но, Святые, как же хотелось просто выпустить пламя, сжечь всё, сгореть в этом же пламени самой.

Гнев разъедал изнутри.

София не понимает как оказывается на свежем воздухе где-то возле стен форта. Здесь никого не было. Она просто быстро шла вдоль стены, опираясь об неё руками, пытаясь не упасть, но вскоре сдалась, падая на колени. Её руки больно ударяюсь об твердую землю. Маленькие камешки впиваются в кожу. Сердце ужасно жгло. Было очень-очень больно. Как же много она копила в себе.

София пыталась отдышаться, пыталась удержать пламя внутри. Паника всё накатывала и накатывала. Она впивалась ногтями в холодную и твердую землю. Просто хотелось почувствовать что-то ещё.

Вдруг кто-то хватает её за плечи, разворачивает к себе. София едва понимает, что перед ней Николай. Она не может ничего сделать: ни оттолкнуть его, ни позволить ему помочь ей. Николай притягивает её к себе и прижимает к своей груди. И только теперь София дает волю своим чувствам. Из глаз брызгают слезы. Они сразу увлажняют рубашку парня, но ему всё равно. Он готов был разделить с ней всю её боль. Он позволил бы ей всё, даже принять её пламя на себя.