Изоляция

Гермиона покрутила пучок черных волос между пальцами, наблюдая за их вращением, подобным миниатюрному торнадо.

Недавно проснувшись и приняв зелье, она выскользнула из объятий Драко, чтобы проверить состояние своих ног. По-прежнему ощущая онемение ниже пояса, она прохромала-проползла к комоду, в котором, по словам Тонкс, хранились ее вещи. Гермиона доставала содержимое из сумки — в основном зелья и книги, — проверяя, чтобы ничего не было повреждено во время встречи с егерями и событий в поместье Малфоев; когда добралась до своей окровавленной одежды, содрогнулась от натиска вызванных ею воспоминаний.

В этот момент она и нашла пучок волос, запрятавшийся между нитей свитера — определенно не ее, почти наверняка Беллатрисы.

Она снова покрутила его между пальцев, акцентируя внимание на черном цвете; так пристально всматриваясь в него, что в глазах появилось болезненное ощущение из-за сухости.

— Грейнджер, что, черт возьми, ты делаешь?

Его голос застал ее врасплох, и она резко обернулась, натыкаясь на вопросительный взгляд, быстро спрятала волосы в карман сумки.

— Ничего, — ответила она, — просто хотела удостовериться, что егеря ничего не взяли или не сломали.

— Ты хотя бы обратила внимание на слова Тонкс о том, что не стоит спешить с нагрузками? Или же ты хочешь усугубить свое состояние, тогда...

— Драко, это лишь временное повреждение нервов, — она нахмурилась, — я не стеклянная.

— Что ж, прости за попытки разумного поведения, — протянул он, — но, по-моему, было бы мудро подождать моего пробуждения прежде, чем пытаться встать на ноги самой...

— Да, ведь в нашей спальне столько опасных объектов.

— Гарантирую, один ты точно найдешь.

Она хмыкнула, но ничего не ответила, вместо этого благодарно улыбнулась; она наблюдала, как Драко поднял руки над головой, потянулся — его мышцы напряглись, натянулись. По утрам он казался ей особенно красивым: волосы были слегка взъерошены, лицо расслаблено, а мужской аромат заполнял пространство вокруг. Она полагала, что дело в ослаблении всех его защитных барьеров или же в том, что она была единственной, кто имел право наблюдать за ним в таком виде; как бы там ни было, такое состояние было временным, что делало его еще более пленительным.

— Который час? — спросил он. — На улице все еще темно.

— Довольно рано. Наверное, около восьми.

— Вернись в постель, — пробормотал он, подавляя зевок. — Я бы предложил тебе руку помощи, но знаю, что ты откажешься.

Она упрямо кивнула.

— Я и сама справлюсь.

Подобравшись ближе к кровати, она ухватилась за тумбочку и приподнялась, кряхтя от усилий. Ей удалось простоять на ногах несколько секунд, но, сделав следующий шаг, она споткнулась и кучей свалилась на кровать.

— Ну, получилось весьма изящно, — с улыбкой произнес Драко.

— Да заткнись. Я в кровати, разве нет?

— Ага, и это заняло какой-то час.

— Не преувеличивай, это некрасиво.

— Все, что я делаю, красиво, — парировал он и нахмурился, когда Гермиона захихикала. Она тщетно пыталась скрыть смех, прикрывая улыбку ладонью, как часто делала; ее тело содрогалось, заставляя растрепанные кудри разливаться по плечам.

— Может, мне стоит выйти и вернуться, когда ты закончишь? — решительно спросил он.

— Прости, — выдохнула она между приступами смеха. — Просто... я так скучала... по спорам с тобой. Знаю, звучит странно, но мне кажется, что все снова возвращается к норме.

— К норме?

— Ну... настолько близко к норме, насколько для нас возможно.

— За исключением того, что сейчас мы окружены навязчивыми придурками, которые всюду стараются засунуть свой любопытный нос.

Она посмотрела на него с интересом.

— Ты бы навсегда предпочел остаться в моих комнатах в Хогвартсе?

— Нет, меня уже воротило от них, — он нахмурился. — но там, по крайней мере, у нас было некое уединение. Мы хотя бы были одни.

— Мы одни...

Как бы доказывая точку зрения Драко, Гермиону прервали три громких удара в дверь.

— Да Мерлина ради! — прошипел он. — Отвалите!

— Драко, прекрати, — отругала она. — Открой дверь.

— Чертовы идиоты, — проворчал он, резко поднявшись с кровати, грубо распахнул дверь, сердито посмотрел на Тонкс, державшую на руках Тедди, и нетерпеливо прищелкнул языком. — Какого хрена ты хочешь?

— Да ты настоящий жаворонок, — саркастично произнесла Тонкс. — Будь любезен, следи за выражениями в моем доме. Особенно рядом с Тедди.

— Вот тебе простое решение: не беспокой меня, и не придется слышать моих ругательств, чер...

— Драко, — предупредила Гермиона. — Тонкс, все в порядке?

— Все хорошо, просто привела к тебе парочку посетителей. — Она улыбнулась и приподняла Тедди, показывая его Гермионе. — Этого парня, и еще одного.

Тонкс отступила в сторону, и Живоглот ворвался в комнату, вспышкой рыжего меха пролетел по полу и запрыгнул на кровать прямо на колени Гермионы.

— Глотик! — воскликнула она и улыбнулась, когда он толкнулся носом в ладонь. — Я скучала по тебе, малыш.

— Блестяще, — пробормотал Драко. — У тебя есть что-нибудь от блох?

— Нет, — ответила Тонкс и вошла в комнату. — Но у меня есть кое-что против раздражающих вредин.

— О, это объясняет отсутствие Поттера и Уизли этим утром. — Тонкс и Гермиона бросили на него суровые взгляды, которые он привычно проигнорировал. — Хочу лишь отметить, что этим ты значительно облегчила мне жизнь.

— Придурок, — пробормотала Тонкс, приближаясь к Гермионе. — Хочешь подержать Тедди?

— Да, пожалуйста, — она практически сияла. Осторожно убрала Живоглота с колен и уселась поудобнее, чтобы без проблем устроить Тедди на руках. — Боже, он так на тебя похож.

— Думаешь? Все говорят, что он копия Ремуса.

— У него глаза Люпина, но твои рот и нос, — задумчиво произнесла Гермиона. — Ты уже сказала Гарри, что он станет крестным отцом?

— Ремус сделал это вчера вечером. — Тонкс кивнула. — Очевидно, он был очень доволен...

— Погодите, — стремительно прервал Драко, — Поттер станет крестным? Сраный ад, Тонкс, ты могла бы оставить ребенку хоть какую-то надежду.

Гермиона неодобрительно поджала губы.

— Гарри будет прекрасным крестным.

— Да, ведь ему здорово удается избегать неприятностей. Станет ли крошка-Вислый крестной матерью?

Тонкс протянула руку и ударила Малфоя по плечу, не особенно сильно, но достаточно, чтобы заставить его вздрогнуть.

— Гермиона, ты не против немного присмотреть за Тедди? — спросила она. — Нужно разобраться с парой дел, а Ремус отправился на встречу с Кингсли.

— Буду очень рада.

— Спасибо, — сказала она и, строго взглянув на Драко, повернулась, чтобы уйти. — Будь добр, следи за языком в присутствии ребенка.

Пока Тонкс выходила из комнаты, Малфой бормотал под нос целую череду жалоб, которая сменилась молчанием, когда он обратил внимание на Гермиону и маленький сверток в ее руках, составляющие отрезвляющее зрелище. Он изменил позу, ощущая мгновенную неловкость, словно сила тяжести в спальне в миг возросла и ударила его в живот. Он переместил взгляд между ней и младенцем, изучая выражение благоговения на лице Грейнджер, подумывая извиниться и покинуть комнату, но она посмотрела на него и со знанием дела улыбнулась прежде, чем он успел уйти.

— Есть ли какая-то причина тому, что ты стоишь там, шаркая ногами?

— Я не шаркаю...

— Драко, это не делает меня беременной, — заверила она, почти не сдерживая ухмылку. — Я просто держу ребенка подруги, так что тебе не стоит так нервничать.

Он возмущенно фыркнул и, сократив расстояние до кровати, упал на матрас рядом с ней с такой силой, что Гермиона слегка подпрыгнула.

— Я не нервничал, — возразил он, хмуро посмотрев на Живоглота, когда тот коснулся его руки. — Я просто...

— Хорошо, ладно, ты не нервничал.

— Грейнджер, я не нер...

— Он такой милый, — задумчиво прошептала она, проводя указательным пальцем по крошечной ладошке Тедди. — Разве нет?

Драко прочистил горло и ответил:

— Если ты так считаешь.

— Ты не любишь детей?

— Что здесь любить? Все они срут...

— Не выражайся, Драко.

— ...и жрут, — продолжил он. — И нуждаются в помощи, чтобы делать это. Твой кот более независим и привлекателен.

— Ты же понимаешь, что все мы когда-то были детьми. Я люблю детей. Мне нравится, что они напоминают нам, как выглядит невинность.

Этот комментарий застал его врасплох; он наблюдал за ней из-под ресниц, когда она вздохнула и погладила Тедди по жиденьким волосам.

— Думаю, понятие невинности субъективно, — нерешительно сказал он. — Для меня ты невинна.

— Я так не считаю, — сказала она после небольшой паузы, глядя на него то ли смущенно, то ли растерянно. — Возможно... лишь в сравнении с другими известными тебе людьми.

— Возможно, — согласился он.

— Так, ты хочешь детей? — спросила она, и Драко не смог определиться, задала ли она вопрос, чтобы нарушить неловкое молчание, или действительно интересовалась его ответом.

— У меня никогда не стоял вопрос, желаю я их или нет, — признался он. — Всегда предполагалось, что я должен их иметь из-за необходимости продолжения рода Малфоев. — Он замолчал и прицокнул языком. — Больше на мне не лежит подобная ответственность.

Сердце Гермионы замерло, когда она наблюдала за изменением в поведении Драко. Может, если бы у нее не было возможности изучить тонкости его выражений и поз, она бы и не заметила разочарования и печали в опущенных веках и сжатых кулаках. Казалось, и сам Живоглот почувствовал это, сложил передние лапы на коленях Малфоя и тихо мяукнул.

— Ты скучаешь по ним? — неловко выпалила она. — По родителям.

Драко отвел взгляд.

— Грейнджер...

— Я не стану использовать это против тебя.

— Знаю.

— Я спрашиваю, потому... Ладно, признаю, мне немного любопытно, но в основном потому, что мне не все равно, — мягко объяснила она. — Ты никогда о них не говоришь.

Вздохнув, он запустил пальцы в волосы, облизнул губы и задумчиво посмотрел на нее.

— «Скучать» — не совсем верное слово, — неохотно начал он. — Я привык проводить вдали от них много времени. Все мы...

— Но ты не видел их более года, Драко.

— Несколько месяцев или год — на самом деле никакой разницы. — Он пожал плечами. — Нет, я не скучаю по ним. Скорее... беспокоюсь о благополучии матери. Знаю, она кажется холодной и сложной, но она не создана для жизни, в которой ее сейчас принуждают жить. Она не убийца. И ты сказала, что она пыталась помочь тебе.

— Все верно.

— Видишь, она не одна из них. Она просто... делает все необходимое, чтобы выжить.

После небольшой паузы Гермиона нерешительно спросила:

— А… твой отец?

— Отец, — повторил он, коротко усмехнувшись, и потер подбородок. — Понятия не имею. Если честно, чувства к нему меняются каждый день, но это не имеет никакого значения. Он не захочет иметь со мной ничего общего, как только узнает о нас. Когда я думаю обо всем том дерьме, которому он подверг нас с матерью... Сомневаюсь, что он еще сможет меня хоть чем-нибудь удивить.

— Знаешь, твои родители могут и не отречься от тебя, Драко...

— Мать — возможно, но отец определенно так и поступит, — уверенно заявил он.

Она обеспокоенно прикусила нижнюю губу.

— Ты сердишься на меня за это?

— Что? — он нахмурился. — Грейнджер...

— Нет, выслушай, — перебила она. — Я знаю, что теперь ты думаешь иначе, и это хорошо, но... я знаю, что для тебя это трудно. В смысле, пусть я этого не понимаю, но у тебя есть определенные ожидания касательно своей жизни, и… полагаю, теперь они изменились?

— Разумеется, — отрезал он. — И почему я должен из-за этого на тебя злиться?

— Потому что я…

— Ты злишься на меня за что-нибудь? — быстро спросил он. — За то, что внес немного напряженности в ваши с Поттером и Уизли отношения? Или в отношения с другими друзьями. Или из-за того, что Беллатриса мучила тебя?

— Нет конечно, — шикнула она. — Ты же знаешь, что это не так.

— Почему?

— Ну, — неуверенно начала она, — потому что я знала, что это случится, но все равно приняла решение быть с тобой. Знала, что некоторые члены твоей семьи ненавидят меня и могут причинить боль в этой войне, как знала и то, что у Рона и Гарри будут проблемы с принятием нас. Но я бы не стала злиться на тебя за собственный выбор.

Он кивнул головой.

— Именно.

— Но они твои родители, Драко, — подчеркнула она. — Это немного другое. Они твоя семья. Твоя кровь.

— Кровь создала нам достаточно проблем, — прошептал он, сжимая челюсти, но она его услышала. — Грейнджер, просто будь уверена, что я сделал свой выбор и не испытываю ни малейшего желания или намерения менять его. Разберемся с моими родителями, когда возникнет необходимость. Теперь мы можем изменить тему?

Она глубоко вздохнула, словно намереваясь спорить, но выдохнула, расслабилась и склонила голову в знак согласия.

— Ладно, — сказала она и отвлеклась на тихо закряхтевшего Тедди. Посмотрела на Драко с озорной улыбкой на губах. — Хочешь подержать малыша?

Он негодующе фыркнул.

— Точно нет.

— Почему? Он твой брат.

— Двоюродный брат.

— Технически, он твой первый двоюродный племянник, — исправилась она, — а значит, довольно близкий родственник.

— Это к делу не относится, я все равно не возьму его, — он уверенно покачал головой. — Помимо прочего, Тонкс до смерти избила бы меня ржавой лопатой, если бы я его уронил, а мне этого совсем не хочется.

— Ты его не уронишь. А даже если так, мы же на кровати.

— Грейнджер...

— Если подержишь его, я приготовлю тебе горячий шоколад, — с улыбкой предложила она. — Со сливками.

— Какая-то дохлая взятка, — усмехнулся он. — Я вполне способен сварить его сам...

— Ой, да ладно, ты же знаешь, что любишь приготовленный мной шоколад.

— Впервые о таком слышу, — парировал он, пытливо глядя на нее. — Почему ты пытаешься заставить меня взять его на руки?

На мгновение улыбка Гермионы исчезла; она собиралась сказать ему, что считала семью очень важной; даже если его родители отреклись от Драко, у него есть другие кровные родственники, к которым он всегда мог обратиться. Она подумала сказать ему, что чувствует, словно Андромеда, Тонкс и Тедди могут стать для него более значимыми, чем он в состоянии предположить в данный момент; и ей хотелось бы, чтобы на Светлой стороне у него было нечто большее, чем она и его друзья. И пусть связь их крови не сильна, именно она помогала их сердцам биться.

— Руки немного устали, — сказала она. — Плюс я… думаю, мне было бы интересно на это посмотреть.

Драко хмыкнул, явно не убежденный ее ответом.

— Если ты позволишь мне целый день глумиться над Поттером и Вислым и ни разу не скорчишь гримасу, не закатишь глаза и не пожалуешься, тогда я в деле.

— Ни одного шанса, чтобы я согласилась.

— Полдня.

— Драко...

— Ладно, — проворчал он. — Вот честно, у тебя нет чувства юмора. Договорились, один горячий шоколад...

— Хорошо.

— ...каждое утро, пока меня не начнет от него тошнить, — закончил он с самодовольным выражением на лице. — Договорились?

— Договорились, — повторила она быстрее, чем он ожидал. — Так, сложи руки на коленях, как это сделала я.

Возмущенно выдохнув и уже сожалея о согласии, он сделал, как она сказала.

— Верно?

— Верно, — сказала она и склонилась вперед, чтобы осторожно переложить Тедди. — Хорошо, не забывай придерживать его головку. Вот так.

Драко аккуратно перехватил Тедди и немного поерзал на месте, выискивая более удобное положение для них обоих. Тедди издал несколько тихих недовольных звуков и немного вздрогнул прежде, чем успокоиться, на долгий момент уставился на Драко широко открытыми глазами, но после закрыл их и довольно зевнул, развеяв некоторые сомнения Малфоя.

— Видишь, — сказала Гермиона, когда Живоглот улегся у нее на коленях, — это не так уж плохо.

Он бросил на нее циничный взгляд и хмыкнул.

— Если я увижу малейший признак, что он собирается обосраться или блевануть, я разверну его в твою сторону.

— И кто сказал, что рыцарство умерло!

Он пожалел о вопросе еще до того, как успел задать его:

— Полагаю, ты хочешь иметь детей?

— Не в ближайшее время, — ответила она к его облегчению, — но когда-нибудь. Пожалуй, двух. Мне всегда хотелось брата или сестру, так что, думаю, что хотела бы больше одного ребенка.

Он беспокойно нахмурился, намереваясь сменить тему на нечто менее глубокое, когда маленькие пальчики Тедди в довольно крепком захвате обвились вокруг его большого пальца, и он снова посмотрел на дремлющего младенца с особым чувством недоверия.

— Он понятия не имеет, что идет война, — произнес Драко отстраненным голосом. — Правда?

Когда его взгляд вернулся к Гермионе, он не смог решить, выглядит ли она полной надежд или отчаявшейся.

— Да, понятия не имеет.

— Счастливчик.

— Да, — она кивнула, — счастливчик.



***

Драко удалось сдержать обожание, которое чуть не проявилось на его лице. То, как Гермиона сморщила нос, засмеявшись над словами Блейза, несомненно, было обаятельным, но нельзя было забывать обо всех присутствующих в комнате: Блейз, Лавгуд и Тео. Вместо этого он закинул руку на спинку стула, тайно поглаживая ее плечи.

— Это был кулинарный эксперимент, —произнесла Луна размеренным голосом, — я не знала, что смешивание корней лаванды и валерианы среагирует с ингредиентами выпечки таким... интересным образом.

— О, блять, я помню те кексы, — кивнул Тео. — Да, из-за них комната вращалась, все казалось нереально ярким. Это продлилось пять часов.

— Тебя хотя бы не стошнило на ковер, — пробурчал Блейз, вставая со стула. — Хочешь еще кофе, Луна?

— Лучше травяной чай, пожалуйста.

— Блейз, — сказал Драко, — раз уж ты встал, сделай мне кофе.

— Я похож на домового эльфа? Сделай сам.

— Болван, — сказал он и тоже встал со своего места. — Ты чего-нибудь хочешь, Грейнджер?

— Нет, спасибо, я еще это не допила.

Тео усмехнулся и закатил глаза.

— Я бы выпил еще чаю. Ты не хотела бы... Ой, погодите. Мне же даже спросить некого.

Луна перевела на него ленивый взгляд.

— Это намек на то, что тебе некомфортно быть метафорическим пятым колесом, Тео?

— Напротив, Лавгуд, — быстро ответил он, — я предпочитаю быть один. Хотя, если бы я собрался обременить себя подружкой...

— Обременить? — повторила Гермиона, делая медленный глоток чая. — Разве это не пессимистично?

— Привет, меня зовут Тео и я слизеринец, — колко заметил он. — Как я уже начинал говорить, если бы я собирался завести подружку, очевидно, мне стоило бы учесть, что хорошие девочки со скучных факультетов нынче в моде.

— Хорошие девочки со скучных факультетов? Извини, но...

— Знаешь, ты часто перебиваешь людей, — заметил он с улыбкой. — Да, хорошие девочки со скучных факультетов. Я настаиваю на этом описании, которое подводит меня к основной мысли. Не думаю, что ты в курсе, но все же: возможно, близняшки Патил сейчас одиноки и интересуются каким-нибудь извращенным дерьмом, Грейнджер?

Гермиона подавилась и закашлялась, выплевывая чай, но пытаясь поймать его ладонью. Сквозь дымку слезящихся глаз она увидела, как Драко подошел к Тео и отвесил тому подзатыльник, и желание смеяться только усугубило ее положение, особенно когда Тео надулся, словно ребенок, которому сделали выговор. Она почувствовала, как Драко ладонью медленно растирал ее спину между лопатками, ослабляя напряжение в горле.

— Ты в порядке?

— В порядке, в порядке, — выдохнула она, как только смогла нормально дышать, и благодарно улыбнулась Драко. — Извините, эти слова застали меня врасплох.

Драко улыбнулся ей, смотря мягким взглядом, наполненным весельем, и Гермиона на мгновение утонула в нереальности его спокойствия. Она раздумывала, подозревал ли он, насколько менялись его черты, когда он находился в компании людей, с которыми явно чувствовал себя комфортно; ей показалось, она ощутила что-то, пока изучала его — небольшую искру тепла в онемевшей части внизу живота, но прежде, чем она смогла обдумать это чувство, дверь в кухню отворилась и вошел Гарри.

Атмосфера в комнате мгновенно переменилась, а улыбка Гермионы исчезла, когда она заметила, как ее лучший друг в нерешительности мнется на пороге; его вид был полон сомнений, возможно, даже некоторой нервозности. Он с прищуром наблюдал за Тео, Блейзом и Драко, и она почувствовала, как Малфой сильнее прижал ладонь к ее спине.

— Здравствуй, Гарри, — нарушила тишину Луна, казалось бы, не замечая напряженности между парнями. — Хочешь поесть? Я могу разогреть приготовленный Тонкс суп.

— Все в порядке, Луна. Спасибо, — ответил он, поворачиваясь к Гермионе. — Мне нужно с тобой поговорить. Наедине.

— Да, конечно, — сказала она. — Только помоги.

Он кивнул и подошел к Грейнджер — она заметила опущенный взгляд, словно Гарри отказывался признавать присутствие слизеринцев, — помог подняться на ноги и осторожно повел из кухни. Драко не сводил с них глаз, рассеянно отмечая, что равновесие Гермионы определенно улучшилось; он дождался, когда Поттер закроет за собой дверь, свалился на стул и с отвращением прорычал.

— Полагаю, тебе стоит привыкнуть к тому, что Поттер и Уизли будут постоянно обламывать кайф, — прокомментировал Тео.

— Что за козел! — выругался Драко. — Вот честно, такое ощущение, словно он ждет, что Грейнджер будет ему шнурки завязывать или делать еще что-нибудь столь же незначительное, а попросил он ее пойти с ним лишь для того, чтобы доказать свою правоту.

— Я думаю, их дружба прекрасна, — внезапно произнесла Луна, и все бросили на нее озадаченный взгляд. — Они как брат и сестра, и многое пережили вместе. Если подумать, такие отношения не часто встретишь. — Она поднялась со стула и отряхнула крошки от тоста с колен. — Пожалуй, пойду помогу Тонкс со стиркой.

Блейз тоже встал.

— Я с тобой.

— Знаешь, — сказал Драко, когда они ушли, оставив их с Тео наедине, — никогда не думал, что Блейз станет настолько... привязанным к девушке. Он как прилипчивый питомец.

— Типа ты намного лучше.

— Черт, я не настолько плох.

— Ты не далеко ушел, — сказал Тео, он казался почти расстроенным. — Наверное, для вас обоих довольно... здорово иметь кого-то близкого рядом.

Драко не сдержался и уставился на Нотта.

— О чем ты говоришь?

— Ты знаешь о чем, — он вздохнул. — Если Сам-Знаешь-Кто победит в этой войне, мы все равно умрем и ничего не будет иметь значение. Но если выиграем, люди вряд ли сразу же примут нас, учитывая родителей-Пожирателей и прежние поступки. У тебя и Блейза хотя бы есть та, кто будет заботиться о вас. По крайней мере, вы не будете одиноки.

Драко нахмурился после того, как еще раз прокрутил слова Нотта в голове, наблюдая, как опустились его плечи, а руки сжались в кулаки.

— Ты не будешь один, — заявил он несколько неловко. — Знаешь, мне ведь может понадобиться помощь с выдумыванием новых прозвищ для Поттера и Уизли.

Тео ухмыльнулся.

— Ты про скорострела-Уизли и плаксу-Поттера?

— Именно.



***

В редкие моменты Гермиона переставала беспокоиться о войне, казалось, та всегда подкрадывалась к ней с новой угрозой, и Гермиона задумывалась, должна ли чувствовать себя виноватой за то, что время от времени мысли о ней проскальзывали в спящую часть мозга.

Она села на кровать, проверяя вес палочки в руках и стараясь не обращать внимания на беспокойное подергивание в животе. Гермиона практически чувствовала ее сопротивление; остаточная темная магия обжигала пальцы, когда она робко поиграла с древком и провела большим пальцем по кончику. Слова Олливандера не шли из головы:

«Непреклонная».

Она не могла не думать обо всех людях, которые пострадали или были убиты волею обладательницы этой палочки: Сириус, Фрэнк и Алиса Лонгботтомы, Добби, она сама и еще Мерлин знает, как много других. Она ненавидела мысль о ее использовании, но это был самый логичный вариант, поэтому Гермиона решилась стать ее новой хозяйкой. И Гарри, и Оливандер согласились, что с ее магическими способностями и мастерством в заклинаниях она была наиболее вероятной кандидатурой, которая сможет эффективно использовать свои силы. И если Гарри мог использовать палочку Петтигрю, человека, который предал его родителей, то она, безусловно, в состоянии научиться приспосабливаться к использованию волшебной палочки Беллатрисы — двенадцать и три четверти дюйма, древесина грецкого ореха, сердцевина из сердечной жилы дракона.

По словам Гарри, в поместье Рону удалось разоружить Фенрира; он предположил, что Рон сохранил палочку, и заверил, что обязательно уточнит это, когда тот снова захочет поговорить с ним. Они стучались в его дверь, но обнаружили, что та заперта, и это, по крайней мере, подтвердило, что Рон использовал чью-то палочку.

Посидев около часа в комнате Оливандера и выслушав описание свойств палочек Петтигрю и Беллатрисы и возможные методы, которые могут облегчить их использование, Гермиона предположила, что особо обсуждать больше нечего. Но затем Гарри поднял тему Старшей палочки — рассказал о видении, в котором Волдеморт завладел ею. Гермиона до сих пор чувствовала головокружение от этого откровения.

Затем Гарри помог ей вернуться в спальню, и они провели еще несколько часов, обсуждая последствия обладания Волдемортом Старшей палочкой, перебрали около восьмидесяти книг из библиотеки Гермионы, пытаясь отделить содержащие какие-либо подробности о неуловимом артефакте.

Отложив в стопку тридцать книг, которые Гермиона организовала в порядке актуальности и надежности, она пообещала Гарри прочесть и посмотреть их, но предупредила, чтобы он в любом случае не терял надежды, потому что опасалась, что большая часть информации будет основана на молве и фольклоре. Уже раз прочитав «Дары смерти» во время их пребывания в лесу Дин, она узнала, что здесь особо не с чем было работать, и почти все ее выводы будут держаться на слухах. Она просмотрела три книги на предмет чего-то существенного, ничего не нашла и решила, что было бы полезно попробовать несколько простых заклинаний с палочкой Беллатрисы, просто чтобы не спеша привыкать к ее использованию.

Гермиона тревожно покрутила ее между пальцами, решая, не использовать ли для начала простое Акцио, когда дверь спальни открылась, и она буквально почувствовала возмущение Драко, который застал ее в руках с палочкой, которую легко смог узнать.

— Какого хера ты творишь? — резко спросил он. — Надеюсь, это не...

— ...Палочка Беллатрисы, — закончила она. — Да, это она.

— Какого черта у тебя делает эта хрень?

— Гарри с Роном обезоружили Беллатрису, — объяснила она и медленно выдохнула прежде, чем продолжить. — И теперь я буду ей пользоваться.

Драко почувствовал, как глаза широко распахнулись против его воли, на шее запульсировала вена и гнев заполнил горло.

— Ты не сделаешь этого!

На ее лице появилась обида.

— Я не спрашивала твоего проклятого разрешения.

— Ты, блять, хоть понимаешь, скольких людей убили и замучили ею? — затараторил он. — Возможно, сотни между этой и последней войнами!

— Спасибо, я в курсе! — парировала она. — Но не палочки убивают и пытают, Драко, а люди.

— Все не так просто, и тебе это известно! Палочки выбирают себе владельцев, помнишь? Эта штуковина злая, ты не сможешь ее контролировать...

— Нет, смогу!

— Помимо того, что ты магглорожденная и палочка почувствует это, ты еще и слишком добра для нее! — яростно прокричал он. — Она сделает все возможное, чтобы сработать против тебя!

— Другого варианта нет! — проорала в ответ Гермиона. — Наши палочки забрали егеря, и Тонкс не может предложить замену. Мы должны работать с тем, что имеем...

— Так это идея Поттера?

— Нет, моя!

— И чью же палочку использует он? — отрывисто спросил Драко. — Рудольфуса, полагаю? Или моего отца?

— Нет, Петтигрю, — строго ответила она. — И я уверяю тебя, ему приходится намного труднее, чем мне. Но, как я уже сказала, мы должны работать с тем, что имеем.

— Это чертовски нелепо, — пробормотал он, потер глаза и провел пальцами по волосам. — Почему ты не слушаешь меня? Ты совершенно недооцениваешь зло, заключенное в этой палочке!..

— Или же, возможно, ты недооцениваешь меня и мои способности, — ответила она. — Я знаю, что смогу это сделать, так что прекрати! Я уже приняла решение!..

— Мерлина ради, Грейнджер, почему ты так упряма?

— Это я упряма? — недоверчиво повторила она. — Ты единственный не хочешь закрывать тему!..

— Используй мою палочку, — выпалил он, слова прозвучали подобно мольбе. — Используй мою.

Гермиона замерла, на мгновение потеряв дар речи от того, насколько легко он предложил ей свою самую большую ценность.

— Ты же знаешь, что это не подходящий вариант.

— Почему?

— Тогда ты останешься без палочки.

— Мы могли бы делиться ею...

— Но зачем, если у нас есть еще одна? Знаешь, я чувствовала сопротивление твоей палочки, когда использовала ее вчера, — сказала она и заметила, что он слегка обеспокоен этим комментарием. — Если ты тоже будешь ею пользоваться, то потребуется долгое время, чтобы она привыкла ко мне. Больше смысла в том, чтобы я взяла палочку Беллатрисы, и ты это знаешь.

Драко зажмурился и сжал челюсти.

— Мне тебя не отговорить, я прав?

— Да.

— Иногда ты настоящая боль в моей заднице, Грейнджер, — раздраженно проворчал он.

Она слегка улыбнулась.

— Знаю.

Драко внезапно почувствовал себя изможденным, сел на кровать, склонился вперед и уперся локтями в колени. Он собирался перечислить еще несколько причин, по которым ей стоило принять его предложение, но почувствовал касание ее руки, нежно поглаживающей его запястье, — и все возражения успели исчезнуть до того, как он их озвучил.

— Я знаю, это едва ли удобно, — тихо сказала она, — но нет ничего удобного во время войны.

Губы Драко дернулись в улыбке.

— Полагаю... По крайней мере, позволь помочь, — неохотно произнес он. — Я видел, как она использует палочку, я знаю ее характер. Например, я мог бы дать тебе пару советов.

— Я была бы признательна, — быстро согласилась она и наклонилась вперед, чтобы поцеловать его в уголок рта. — Спасибо, Драко.