Скрытый молчанием

Bubblegum Bitch
MARINA

Джессика со всей силы хлопнула дверью машины, мечтая, чтобы та отвалилась, а таксист, сидящий внутри, удавился. Пальцы подрагивали от злости – еще никто не смел разговаривать с ней таким оскорбительным тоном. В сумочке позвякивал перцовый баллончик; она жалела, что удержалась и не воспользовалась им.

Шины скрипнули по асфальту. Такси сорвалось с места, оставляя ее одну посреди пустой улицы. Ночью. В одном коротком платье и на высоченных шпильках.

Джессика раздраженно откинула за спину светлые волосы, которые пошевелил прохладный ветер. Чтобы добраться до клуба, куда она и направлялась, ей нужно было идти пешком двадцать минут в лучшем случае. Если бы у мудака, в чьей машине воняло чем-то кислым, а пошарпанная обивка сидения царапала бедра, не сдали нервы, она бы прибыла на место назначения в четыре раза быстрее.

Пустая улица, освещенная тусклыми фонарями, выглядела довольно зловеще, но Джессику сейчас настолько разбирала злость, что она упрямо двинулась вперед. По обеим сторонам дороги были припаркованы машины. Стояла тишина, в которой стук ее каблуков походил на звуки пистолетных выстрелов. Шпильки врезались в землю с привычной уверенностью, и Джессика через некоторое время все-таки смогла успокоиться.

Сегодня ей нельзя было погружаться в негатив – этот день она выделила, чтобы повеселиться. Никакой охраны, бледной матери и нервозного отца, требующего быть осторожной. Она устала от королевского дворца, устала от встревоженных переглядываний и перешептываний, которые завершались испуганными охами.

Она не знала о причинах внезапно поднявшегося во дворце переполоха, потому что никто не посвятил ее в происходящее – отец, как всегда, велел не задавать вопросов и отправляться в свою комнату. Как будто она осталась маленькой девочкой, а не отпраздновала недавно двадцатилетие. Ей настолько осточертело томиться в четырех стенах, что она решилась на небольшой побег. Подумаешь, поход в клуб, раньше она бы без раздумий отправилась на один из островов вблизи экватора, чтобы хорошенько отдохнуть от повседневной мути.

Лучше бы были острова, думала Джессика, тогда бы посреди ночи ее не выбросил на дорогу обезумевший таксист, чьи чувства она, видите ли, оскорбила, не постеснявшись высказать все, что думала о его машине. Рано или поздно кому-то все равно пришлось бы это сделать.

Джессика открыла в телефоне карту, прикидывая, куда лучше свернуть, чтобы срезать путь, когда позади раздался шорох. Кто-то шел за ней, стараясь ступать легко и бесшумно. Это сразу насторожило. Она подняла голову – впереди никого не было, на другой стороне дороги ничего нельзя было разглядеть из-за припаркованных машин – и обернулась.

За ней шел человек в зеленых брюках и темно-серой, потрепанной толстовке. Он держал руки в карманах, черты лица под накинутым капюшоном не угадывались. По спине пробежала противная щекотка плохого предчувствия. Джессика, не прекращая оглядываться, ускорила шаг, и неизвестный тут же стал идти быстрее, что-то нашаривая в кармане. Она не могла понять, откуда тот взялся. Он будто возник из воздуха.

Адреналин разогнал кровь – просмотренные фильмы ужасов делали свое дело, нагнетая обстановку. Желудок скрутило от страха, и ее шаги невольно перешли в бег. Благо, она отлично держалась на каблуках.

Чужой топот отдавался в ушах барабанным боем. Она кинулась к ближайшей арке, надеясь уйти от преследования. Заноса на повороте избежать не удалось, но она выровнялась, краем глаза замечая металлический блеск. У незнакомца был нож? Еще лучше. Ее рука уже сжимала готовый к использованию перцовый баллончик, вот только тот вряд ли смог бы составить конкуренцию холодному оружию.

Пробежав через широкую арку, Джессика оказалась посреди дороги, проходящей сквозь недавно отстроенные жилые дома. У нее уже сводило горло от боли, из груди вырывалось судорожное дыхание. Она ощущала себя дичью, которую преследует голодная, взбешенная гиена. Ее словно гнали сквозь пустыню – помощи ждать было неоткуда.

Слева и справа проносились вывески круглосуточных магазинов, но никто не закричал, не попытался помочь. Перед глазами уже проступали черные пятна – Джессика не была сильна в спорте. Икры сводило, но она заметила боль только в момент, когда каблук утонул в незамеченной выемке на дороге, что заставило ее полететь вперед, стесывая колени и ладони. Кожу обожгло, вырывая из нее вскрик – голова кружилась, мозг будто отключился.

Вспомнив о преследователе, Джессика, сдерживая поднимавшуюся внутри дрожь, развернулась. Она была готова встретить грудью нож, даже сжалась, ожидая удара, но вместо этого замерла.

По земле катались две фигуры, молотя друг друга кулаками. Преследователь отчаянно дергал молодого мужчину за плечи, стараясь, видимо, скинуть себя, но тот упрямо выворачивался, держа его за грудки. Джессика с замиранием сердца смотрела на эту странную борьбу, пока преследователь не вывернулся, толкая мужчину в живот, и не поднялся одним рывком.

Он повернул голову в сторону Джессики – та чувствовала всем своим существом, что неизвестный мечтает завершить начатое дело. Мир будто поставили на паузу, пока он раздумывал, стоит ли отступить. Однако сброшенный им мужчина застонал, поднимаясь, и тот решил не рисковать, срываясь с места в противоположную сторону.

Джессика следила за удаляющимся темным пятном с недоверием. Неужели, пронесло? Когда тот совсем исчез за поворотом, к ней вернулись чувства. А вместе с ними саднящая боль в разодранных коленях. Она постаралась подняться с асфальта, но зашипела – на ладонях тоже остались маленькие ранки.

Ее взгляд метнулся к мужчине, стоящему в нескольких метрах от нее и потирающему живот. Тот морщился, будто от зубной боли, и пялился на нее. По крайне мере, так казалось. Она не могла точно рассмотреть выражение его лица, потому что фонарь, подсвечивающий его сзади, слепил, а щуриться она не собиралась. Только морщин ей не хватало.

‒ Помогите мне встать, ‒ потребовала она. Одна она бы с этим делом не справилась. Стоять на четвереньках, пусть даже перед своим спасителем, ей не хотелось.

Мужчина словно очнулся. Он подошел к ней, наклоняясь и протягивая руки. Длинные пальцы с гладкими ладонями зависли перед ее носом.

‒ Хватайтесь, ‒ предложил он. Судя по всему, он не сомневался, что она сможет сделать это без жжения и риска большего заражения своих нежных рук. Джессика уже была готова закатить глаза и сообщить ему, что думает о чужих умственных способностях, но застыла, всматриваясь в его лицо.

Взъерошенные каштановые волосы падали на лоб. Джессика всегда считала, что человек может быть кучерявым либо из-за слабости характера, либо из-за отсутствия качественного выпрямителя, но сейчас усомнилась в своей позиции. Его вьющиеся пряди оттеняли цвет глаз, смотревших открыто и прямо. Пожалуй, даже дружелюбно. Людям с такими лицами невольно хотелось довериться, поэтому Джессика мотнула головой, приходя в себя. Она, сцепив зубы, вложила свои ладони в его. В кожу впилась тысяча уколов. Мужчина дернул ее на себя, и она выпрямилась.

‒ Что это было? ‒ спросил мужчина, пока Джессика рассматривала себя на наличие других травм. Она ответила ему скептическим взглядом.

‒ А на что это похоже, умник?

Каблук, к счастью, не сломался, но, очевидно, о походе в клуб на сегодня можно было забыть. Джессика тяжело вздохнула. Ей еще предстояло выяснить, связано ли сегодняшнее покушение с тем дурдомом, который творился во дворце.

Мужчина отошел в сторону, вернувшись с шуршащим пакетом. Сквозь него можно было разглядеть упакованные овощи, мясо, попкорн. Кажется, он возвращался из магазина, когда по собственной воле оказался втянутым в драку. Тот, заметив ее взгляд, опустил свой, натыкаясь им на ее колени.

‒ Кошмар, ‒ выдало это... двуногое. Джессика чуть не захлебнулось от всколыхнувшегося в груди возмущения. Она свела брови, но тот ее опередил. ‒ Вам нужно обработать колени, а то появятся шрамы.

Запал пропал, как будто свечку затушили. Мужчина беспокоился о ней.

Джессика в задумчивости провела пальцами по лбу. Если она сейчас вызовет такси и вернется домой в коротком платье с побитыми ногами, то ее точно засадят под домашний арест. Если позвонит водителю, то тот сдаст ее отцу.

‒ В больницу мне нельзя и домой пока тоже, ‒ пожала она плечами. Мужчина хмуро подошел ближе.

‒ Вы что-то натворили? ‒ потребовал он ответа. От него веяло законопослушностью, поэтому Джессика отошла в сторону, ища в списке контактов подругу, с которой у них примерно совпадал размер одежды. Тот встал напротив, бессовестно заглядывая в экран телефона. ‒ Вам все равно нужно обработать раны, ‒ настойчиво повторил он.

Джессика прибила его к земле взглядом. Вот же настырный.

‒ И что вы порекомендуете? ‒ ядовито поинтересовалась она.

Мужчина рассеяно повертел головой, оглядывая дорогу, и предложил:

‒ Пойдемте ко мне. Тут недалеко, у меня есть все необходимое.

Последовала пауза, пока Джессика обдумывало его приглашение. В памяти застрял панический ужас, окутывавший ее совсем недавно. Чувство самосохранения сделало ее подозрительной. Она порылась в сумочке, нащупывая перцовый баллончик, и направила его ему в лицо, вытянувшееся от изумления.

‒ Откуда мне знать, что вы хороший человек? ‒ спросила она. Хотя от мужчины и исходило искреннее желание помочь, нельзя было верить всем подряд.

Тот порылся в карманах брюк, вытягивая оттуда личное удостоверение и протягивая ей. Она взяла его двумя пальцами, как грязный носовой платок.

‒ Рейнард Хилл, двадцать пять лет, ‒ прочитала она, разглядывая фотографию. С нее смотрел красивый мужчина, чьи уголки губ были приподняты в намеке на улыбку.

‒ Просто Рей, ‒ попросил мужчина.

Джессика, не ответив, сверила адрес в удостоверении с названием улицы, на которой они стояли. Все совпало. Она хмыкнула, возвращая ему карточку. Ей не хотелось больше рисковать, но другого выбора не представлялось.

‒ Ладно, ‒ согласилась она. ‒ Пошли.

***

Они зашли в одну из новых многоэтажек – внутри подъезда до сих пор присутствовал запах цемента, но пол сиял, как и почтовые ящики. То, что электронный ключ подошел к домофону, заставило невольно вздохнуть от облегчения.

Они поднялись в лифте на двадцатый этаж. Джессика принципиально стояла у противоположной стены и крутила в руках баллончик. Ей следовало убедиться, что ее не заведут в притон, прежде чем ослаблять бдительность.

Они преодолели еще одну дверь, закрытую на ключ, пока не оказались в широком коридоре. Рей подошел к коричневой двери с номером 314, перебирая позвякивающие ключи. Он отпер замок, открывая дверь, и уже обернулся, чтобы пригласить Джессику войти, но поджал губы и шагнул в квартиру первым, показывая, что опасаться нечего.

Внутри оказалось довольно прилично. Небольшая прихожая с полкой для обуви и шкафом для верхней одежды. У противоположной стены зеркало в пол и гостевая вешалка. В воздухе плыл легкий запах ванили. На тумбе стоял ароматический диффузор с воткнутыми в него палочками. В коридоре, ведущем в остальные комнаты, на полу мигало пятно света.

Джессика присела на предложенный стул, расстегивая туфли. Она впервые была в настолько маленькой квартире. Всего две комнаты, даже не разминуться.

Она последовала за Реем – они прошли мимо закрытой двери, судя по всему, спальни, мимо гостиной, где стоял компьютер, на котором что-то грузилось. Именно от него и шел свет. В квартире было прибрано, только на спинке стула висел галстук.

Рей завел ее в кухню, посадив за стол на четыре места. Сам он поставил пакет с едой на столешницу и потянулся к антресоли, встроенной в шкаф. У него обнаружилась внушительная коллекция лекарств в аптечке. Это навело на определенную мысль.

‒ У тебя есть дети? ‒ в ужасе поинтересовалась Джессика. Получалось, что если бы преследователь пырнул этого мужчину ножом, то его дети остались бы без отца. Рей удивленно повернулся, держа в руках перекись, вату и бинт.

‒ Нет, ‒ он подошел, раскладывая вещи на столе, и подтянул к себе второй стул, садясь перед Джессикой. Он рассматривал ее колени с таким лицом, будто сам получил раны. Его нос забавно морщился. Джессика уже не помнила, когда видела на лице мужчины подобные эмоции. В ее окружении всех заставляли притворяться кирпичами. ‒ Я работаю учителем в школе. Когда ученики дерутся, они не ходят к медсестре, потому что та докладывает о драках директору, и родителей вызывают в школу. Я защищаю детей, поэтому они бегают ко мне.

Джессика вскинула брови. Она прикрыла глаза и вцепилась ногтями в сиденье стула, пережидая жжение, когда Рей принялся обрабатывать ее колени.

‒ Поощряешь насилие, ‒ хмыкнула она, разглядывая его сосредоточенное лицо. Чужие руки двигались быстро и умело, доказывая, что опыт в медицине имеется. Рей в ответ отрицательно покачал головой.

‒ Скорее, поощряю стремление разобраться во всем самостоятельно, ‒ ответил он, поднимая взгляд. ‒ Конечно, если это не включает что-то посерьезнее царапин и синяков.

На обработанные коленки плотно легли бинты. Рей надежно их завязал, попросив Джессику согнуть-разогнуть ноги, чтобы проверить, не свалятся ли повязки. Те выдержали испытание на прочность.

У Джессики пиликнул телефон. Она открыла сообщение от подруги, у которой попросила о помощи. Та сказала, что отправит одежду с курьером, но по полученному от нее адресу тот прибудет примерно через час.

‒ Одежда приедет только через час, ‒ сказала Джессика, заблокировав телефон и откинувшись на спинку стула. Она с изумлением поняла, что чувствует себя здесь уютнее, чем в столовой дворца, где постоянно завтракает. Хотя там можно было забраться ногами на мягкий, широкий диван и наслаждаться видом из панорамного окна. Видимо, атмосфера все же была не та.

‒ Ты можешь подождать здесь, ‒ Рей снова потянулся к верхней полке, чтобы положить содержимое аптечки обратно. Его свитер задрался, обнажая полоску загорелой кожи над брюками. Та невольно притягивал взгляд, и Джессика закинула одну ногу на другую, не отказывая себе в удовольствии полюбоваться.

Обычно ее привлекали богатые мужчины, не обделенные мышечной массой, с гладкими волосами, уложенными в нехитрую прическу. Однако Рей с темной щетиной, высоким ростом и небольшим рельефом завораживал. Чем больше он говорил, тем больше вынуждал приглядываться к себе.

‒ Что собираешься делать? ‒ спросила Джессика, когда тот начал раскладывать продукты. Рей закатал рукава, доставая доску для нарезки продуктов и нож.

‒ Собираюсь приготовить ужин, ‒ он вытащил дуршлаг и положил в него овощи. ‒ Я вышел из дома только потому, что мой холодильник оказался пустым. Тебе очень повезло, ‒ Рей обернулся, многозначительно на нее взглянув. Еще не хватало, чтобы он начал раздавать советы, когда и в чем ей ходить по улице. Джессика отмахнулась от этого выпада. Да, она была благодарна ему, но не хотела, чтобы о ее неосмотрительности ей постоянно напоминали. ‒ Тебя хотели прирезать, а ты так спокойно себя ведешь. Меня это настораживает.

Значит, ее привели к себе домой, потому что боялись внезапного отката? Истерики? Джессика дернула уголком губ. Этот мужчина очень плохо ее знал.

‒ Мне не привыкать, ‒ пожала она плечами.

За жизнь в королевской семье приходилось расплачиваться. На Джессику за двадцать лет было совершенно столько покушений, что она уже сбилась со счета. Многие из них даже не освещались в прессе. Ее отец никогда не любил создавать шумиху.

Рей промолчал, нарезая вымытые овощи. В тишине кухни раздавался мерный стук ножа по доске. Он усыплял. Джессика всю прошлую ночь просидела, ища информацию для своей будущей статьи по разоблачению одного наглого магната. Пришлось перерыть приличное количество сайтов, чтобы найти подтверждение подслушанной во дворце информации. Поэтому сейчас она отключалась, пусть испытанная паника и держала тело в напряжении.

Она открыла глаза, когда услышала звук шипения – Рей что-то жарил на сковороде. Нос пощекотал приятный запах специй и курицы. Желудок свернулся в трубочку, напоминая, что времени поесть тоже не было.

Рей повернулся, открывая кухонный шкаф с посудой. Он вопросительно поднял две тарелки.

‒ Ты ужинать будешь? ‒ уточнил он. Джессика почувствовала, как ее внутренности завопили «да!», и кивнула. Она никогда в жизни не ела домашнюю еду, знала лишь из фильмов, что родители могут готовить детям завтраки, обеды и ужины. Ее собственные отец и мать предпочитали поваров из пятизвездочных ресторанов.

Рей красиво выложил кусочки курицы на тарелки, одну из которых опустил перед Джессикой. Еще он захватил вилки с ножами и поставил на середину стола миску с нарезанным салатом.

‒ Можно мне воды? ‒ попросила Джессика, накалывая на вилку сочный кусок, от которого хотелось вдохнуть аромат полными легкими и закатить глаза в экстазе. Она положила курицу в рот и медленно начала жевать.

Вкус был непередаваемым. Когда Рей вернулся с бокалом воды для нее, то наткнулся на взгляд, полный восхищения.

‒ Вкусно? ‒ улыбнулся он. Наверняка знал, что так и есть. Джессика кивнула, не ожидая увидеть настолько мягкую улыбку, и вернулась к блюду, посвящая всю себя этому позднему приему пищи.

Когда она закончила, то чувствовала себя наполненной и еще капельку счастливой. Домашняя еда оказалась хороша. Даже появилась мыль попросить у Рея рецепт.

‒ Ты хорошо готовишь, ‒ заметила Джессика. Рей, делающий глоток воды, повел плечом.

‒ Думаю, не так уж хорошо. Мне пришлось научиться готовить самому довольно рано, чтобы помогать маме. Тем более, не люблю есть вне дома, так как еда в ресторанах... специфическая, ‒ Рей поболтал бокалом, смотря, как переливается в нем вода.

Джессика нахмурилась.

‒ Значит, ты просто не был в хороших ресторанах, ‒ возразила она. Рей скептически усмехнулся, и это неожиданно задело ее за живое. Возможно, потому что его еда оказалась хороша, и ей захотелось, чтобы он нашел что-то такое же хорошее в той пищи, которую она принимала чуть ли не с рождения. Она постучала пальцем по столу, раздумывая, как бы заставить его поесть с ней, пока ей в голову не пришла отличная идея. ‒ Я тебя угощу, ‒ решила она.

Рей недоуменно воззрился на нее, и Джессика словно услышала будущий отрицательный ответ. Она остановила его, вытянув ладонь.

‒ Это будет моя благодарность. Ты спас меня и накормил ужином. Я не хочу быть должной, ‒ привела она аргумент. Рей явно не был в восторге от этой затеи. Он нахмурился, но по какой-то причине не стал отказываться.

‒ Ладно, ‒ ответил он.

Джессика попросила его мобильник и вбила свой номер. У него была не новая, но хорошая модель телефона – она засматривалась на нее года два-три назад. Получалось, тот не был беден, и эту квартиру купил не на свое наследство – она слышала, что учителя зарабатывают катастрофически мало.

У нее возникло предчувствие, что Рей может забыть о том, что согласился встретиться, поэтому она нажала на вызов, чтобы его номер отобразился и у нее.

Джессика записала его, как «Рей Хилл», потому что не запомнила полное имя. Ну, у них еще будет время. Она вспомнила его привлекательные ямочки на пояснице и попыталась скрыть предвкушающий блеск в глазах.

Рей загружал тарелки в посудомойку, когда Джессике позвонил курьер, привезший одежду.