18 Глава - Разливание чая -
Pov Софии:
...берегись, попав сюда, ты уже никогда не сможешь вернуться к своей прежней жизни!"
Эти слова эхом отозвались в её голове, выжгли её нервную систему и заставили её замереть. Этих слов София боялась с тех пор, как узнала о чувствах, которые они испытывали друг к другу. Сделав глубокий вдох, она ответила ему: "На самом деле, я знала, что всё так обернется. И мой ответ - да, я знаю, что мои чувства к тебе стали сильнее, чем к кому-либо ещё в этом мире. Чёрт возьми, я даже не знаю, что это такое. Твой голос, твои мысли, твоя жестокая честность, твои резкие слова, твой юмор? Я готова расстаться со своей прежней жизнью и самой собой, но я должна рассчитывать на твою честность и преданность только по отношению ко мне. Без доверия с обеих сторон это не сработает. А теперь разливай свой чай, куколка, и принимайся за дело". София ухмыльнулась, всё ещё удивляясь собственной храбрости. Всё было сказано, и она почувствовала себя свободной, свободнее, чем когда-либо, и в воздухе витали перемены, её жизнь изменилась с этими словами. Семья, те немногие друзья, которые у неё были, она бросила их всех в мгновение ока.
"Окей, сладенькая, ты можешь на меня положиться… Ну, я даже не знаю, с чего начать, но я чертовски уверен, что больше никогда не повторю некоторые из этих вещей, так что слушай внимательно, хорошо?"
"Хорошо". Заверила его София. "Итак, сначала самое худшее - я убил свою собственную маму, я также убил маму своей бывшей девушки, чёрт возьми, я даже искалечил ребёнка на всю жизнь в утробе его матери, эта чёртова шлюха была только моей, а она ударила меня ножом в спину, вместо того чтобы проявить милосердие и даже подумать о том, чтобы быть моей женой! Конечно, я убил множество людей, которые заслуживали этого, самыми жестокими способами, какие только можно вообразить, такое прозвище, как печально известный "душитель с озера", появилось не на пустом месте, эх, хехехе". Он хихикнул и на секунду погрузился в воспоминания о своих убийствах, но в конце концов продолжил. "Бля, я люблю убивать, мне это нужно, это заставляет меня чувствовать себя живым, и я буду продолжать до последнего грёбаного вздоха. Некоторые из нас, как я, обладают, скажем так, природными талантами убивать, но в глубине души мы все убийцы, и всё, что нам нужно, - это небольшой толчок в трудный день, вот и всë. Люди есть и всегда будут эгоистичными, жестокими монстрами, как бы хорошо они это ни скрывали."
Он усмехнулся про себя понимающей улыбкой, которая подсказала Софие, что у него на уме какой-то план...
"Иии сегодня твой день, я буду твоим толчком к бесконечной нирване слэшера, а взамен ты будешь моей и только моей навечно, всегда рядом со мной, так мы договорились или это сделка, сладенькая?" Он подмигнул, слегка наклонив голову вправо, и широко раскрыл руки, приветствуя её.
Не раздумывая дважды, София бросилась в его объятия. "Я никогда не покину тебя, я думаю, это судьба, что мы встретились, я прекрасно понимаю, что твои действия могут показаться, ну, "экстремальными", но я знаю, что у тебя есть свои причины, и я думаю, что каждый убил бы определённых людей, будь у него мужество и инструменты, время и место." София пожала его маленькую пластиковую ручку и подтвердила сделку.
Внезапно Чаки схватил её за руку, приблизил её лицо к своим глазам и крепко сжал её шею.
"Лучше не разочаровывай меня, дорогая, всего одно неверное решение отделяет тебя от того, чтобы тебе вырвали все рёбра до единого, а сердце задушили колючей проволокой, помни об этом всегда..."
София кивнула, и из-за нехватки кислорода по её щеке скатилась слеза. "Видишь, это не так сложно, но я думаю, все должны видеть, кому ты отныне принадлежишь, красавица". Он ослабил хватку на её шее только для того, чтобы вытащить из-за спины свой вудуистский нож и вонзить его в её грудь, во имя сатаны. Жгучая белая боль, от которой у Софии на секунду потемнело в глазах, распространилась от ключицы до нижнего ребра. Хватая ртом воздух, она пришла в себя, она уже боялась худшего, что всё это было просто его извращённой игрой, и теперь ему пора убить её и покончить с этим притворством. Была ли София, наконец, мертва и попала в ад, принадлежала ли она своему месту?…