Глава 19.
Утро было намного лучше прошлого дня. Проснулась одна, на большой, уже остывшей после Чимина кровати. Зашла в свою комнату, в ванную, чтобы привести себя в порядок. Приняла душ, немного посушила волосы, почистила зубки.
В моей голове всплыла его вчерашняя фраза - "я жду обещанную ночь". Какую такую ночь? Я ничего не обещала. Хорошо, это надо просто забыть.
Просто забуду.
Выйдя в коридор, осторожно спускалась на кухню, откуда доносился шум и вкусный аромат каши с говядиной. На носочках подошла к дверному проёму, заглядывая на кухню. Остановилась, смотря на Чимина, что пританцовывал бёдрами в серых домашних шортах у плиты, услышала тихий напевающий голос:
- ... ведь ты не знаешь, что всё вовсе не так... хочу, чтоб ты была светом только для себя, сможешь улыбаться вновь и забыть всю эту боль, ты можешь ночью стать ночью только для себя, честен теперь с тобой, просто побудь со мной... - пение прекратилось после того, как отодвинула кухонный стул, создавая шум.
- Проснулась? - Мельком посмотрел на меня с улыбкой.
Какой-то он странный... слишком весёлый, добрый? Абсолютная противоположность тому Паку, что предстал передо мной не в лучший первый день встречи.
- Как видишь. Что за песня?
- М? Какая?
"Дураком прикидывается?"
- Та, которую пел, - невозмутимо смотрела на его спину.
- А это... неважно... - На последнем слове поставил тарелку на стол. - Ешь, быстрее выздоровеешь.
- М, спасибо...
Я съела три больших ложки рисовой каши, затем с пустым взглядом смотрела в тарелку, размазывая по ней кашу. Чимин, что сидел просто так, взволнованно на меня посмотрел.
- Что-то случилось?
- Чимин... что случилось с моей мамой? Почему она... умерла? - Я его перебила, он опустил глаза на белый стол.
- Не молчи...
- Тебе так важно знать? - В этот раз он перебил, посмотрев на меня, резко отведя взгляд, но я успела заметить в его глазах сожаление.
- Да, так важно! Это моя мать... - прикрикнула.
Я имею право знать, что случилось! Так почему надо отговаривать..? Он сказал это так, будто меня это вовсе не касается.
- Хорошо. В любом случае мне пришлось бы рассказать... - Сделал паузу. - В тот день, когда ты оказалась в этом доме... твою мать перевели в санаторий под моим руководством. Я не собирался причинять ей никакого вреда. Не такой уж я человек, чтобы причинять боль невинным людям, ведь у самого отец в больнице... Так вот, твоя мать прошла обследование и выявили множество опухолей. Это была последняя стадия. Химия терапия была тут бесполезна. Доктор Сокджин, что является и моим личным врачом, не мог ничего сделать, - по щекам скатывались большие капли солёных слёз, а он рассказывал это с неким равнодушием.
- Ты... втёрся ей в доверие... - Дрогнувшим голосом. - Я хочу побыть одна, - еле сдерживала свой гнев, с грохотом отодвинула стул, встала.
Поднялась в свою комнату, оставив Чимина одного на кухне. Заперла дверь, падая на кровать, возобновляя слёзы. Я не хотела слушать ни единого его слова.
Немного так полежав, глядя в пустой потолок, достала из шкафа свой фотоаппарат, отданный Тэхёном. Я пролистывала все счастливые с мамой фотографии, сидя на полу. Слёзы, не переставая катились градом, падая на экран фотоаппарата. Это затянулось надолго, так как каждое воспоминание в размеренном времени протекало у меня в голове. Кинула фотоаппарат на кровать. Надела чёрные джинсы, свою белую толстовку с капюшоном, что, наверное, забрал Пак из моего... нет, отцовского дома. Я не слышала и не видела, где Чимин, просто накинув уже полюбившееся мною пальто, выбежала из дома. Пробежала мимо охранников, что даже не пытались остановить меня. Словила такси, что так удачно проезжало мимо особняка. Достаточно быстро приехав по названному адресу, примерно за полчаса, оплатила поездку картой Чимина, что так же прихватила вместе с пальто.
Упала на колени перед могилой матери. Снова. И снова слёзы стекали по моим щекам, обжигая нежную кожу на лице.
- Мама! Мам, прости! Прости за то, что врала! Врала, что была тогда счастлива, - истерила, била кулачком по груди, где болело.
***
Спустя часа два я всё так же сидела у могилы матери, но с пустым взглядом и без слёз, ведь те, кажется, закончились. Я излила всю душу. Рассказала всё без утайки, ведь не могла больше держать всё в себе. Мне некому было это рассказывать, кроме как покойной родной душе. Правда было поздно. И я надеялась, что мама меня услышит, поймёт и простит.
Сзади на меня упала тень, закрывая согревающие лучи солнца, что падали мне на спину.
- Почему пошёл за мной? Почему я не могу побыть одна? Просто одна?! - Эта солёная жидкость появилась, словно никуда не пропадала.
Он молчал.
И эта тишина убивала. Был слышен лишь гул прохладного ветра.
- Пошли домой, - без единой эмоции.
- Нет. Я никуда с тобой не пойду!
- Почему? - Так же стоял надо мной, не двигаясь.
- Хах, тебе так важно знать? - Повторила его фразу. - Ты действительно не понимаешь? - Я, чуть качаясь на онемевших ногах, встала лицом к нему, его взгляд был холоден. - Я повторю... ТЫ втёрся к маме в доверие, сказав, что ТЫ мой парень, что МЫ любим друг друга, перевёл её в этот чёртов санаторий! - Капли стекали по щекам, скатываясь вниз по шее, теряясь за белой тканью толстовки. - Пока Я, две недели работала на ТЕБЯ, драя полы в твоём особняке ОДНА! А Дженни, кажется, ошиблась, что я нравлюсь тебе! ТЫ соврал мне, сказав тогда, что любишь! Всего лишь не хотел, чтобы я спрыгнула с того чёртового моста! Я не верю ни единому твоему слову! И я должна куда-то идти с тобой сейчас?! - Тыкала пальцем в его напряжённую грудь.
Он выслушивал всё это, сжимал челюсть, ждал, пока я выговорюсь, выплесну весь накопившийся гнев.
Продолжение следует...