прошлое
Маленький мальчик стоял перед свежей могилой. Тихие слезы скатывались по щекам, по шее, попадая под воротничок рубашки.
За его спиной на коленяха стоялл лорд солнца,не в силах отвести взгляд от выгравированной в камне надписи «Сияна Карен» Могила была последней в захоронении правителей. Хоть сколько слёз не роняй никого обратно на ноги не поставишь верно.
Сол осторожно приоткрыл дверь некогда комнаты родителей. Всё стояло на своих местах, покрытое слоем пыли.
Он оглядел комнату, отдёрнул шторы и решительно смахнул со стола весь хлам.
Жалобно звякнули минералы, придавленные железками.
Сел на корточки и стал разгребать сие богатство. На тумбочке лежали самодельные деревянные пистолеты которые когда то сделал отец. На столе лежали некие бумаги с чертежами и некоторые шкатулки.
Вдруг, в куче хлама он увидел что-то знакомое. Выцвевшая фотография в треснутой рамке. Сол осторожно взял ее, боясь, что та развалится, и смахнул пыль.
На фотогрфии был лорд Усман, но слегка моложе, одной рукой он держал трёхлетнего сына, другой обнимал за талию невысокую солнечную девушку в военной форме.
В глазах противно защипало. Сол закусил губу — он лорд, а лорды не плачут.
Воспоминания нахлынули, как огромная волна на берег.
Маленький мальчик изо всех сил пытается обнять обоих родителей своими ручками, которых явно не хватает, отчего тот недовольно пыхтит, вызывая смешок отца.
- почему у меня такие короткие руки?!
-потому что ты ещё не вырос, Сол.
-я вырасту и тогда обниму вас одновременно!
Уставший после сражения Усман берет сына на руки.
-обязательно, сынок.
И что в итоге? Он вырос, но обнять родителей одновременно так и не смог. И не сможет уже никогда.
Бой за замок. Войдус резко меняет траекторию атаки и та устремляется к группе солдат, которой командовала Сияна Карен. Усман слишком поздно метнулся, намереваясь перебить атаку, но не успел.
На секунду забыв о сражении, лорд склонился над смертельно раненой возлюбленной.
-Усман... Береги мальчика..
Так рассказывал когда-то ему отец.
А теперь..
Сол выдохнул и убрал снимок во внутренний карман куртки.
«пора забыть прошлое ради будущего. Но... Это вообще возможно — забыть самое дорогое?!» Единственное что осталось Солу от родителей. То это набедренный кушак матери и кольцо отца которую Сол должен надеть на свою возлюбленную или возлюбленного.
К реальности солнечного вернул зычный голос Родийя, раздающийся из района кухни, которая была неподалёку.
-Сол, я тебя звал есть час назад, всё что могло остыть, остыло!
Золотистый встал, ногой отодвинул кучу ценного хлама от двери и вышел.
Всё в этом замке было пропитано чем-то далёким и родным. Родий всё так же изредка, когда Антиум не мог, приходил что-нибудь приготовить. Сол как и в детстве, приходил есть, спустя час.
«ну хоть что-то не меняется...»
Сейчас же Сол разглядывал старые фотографии, большая часть из которых уже выцвела. В каждой фотографии был сам Сол маленький и родители -Усман и Сияна Карен.
Хоть мать рано ушла из жизни Сола но отец всегда был рядышком. Иногда Сол видел что отец подавлен как и он сам. Потерять супругу что так любил очень болезненно. Тем более сын был копией своей матери,такие же
золотистые волосы и глаза. Иногда Усману казалось что его сын и есть Сияна. Жизнь на этом не заканчивается же верно. Усману пришлось жить дальше ради своего сына.
Время шло сын рос Усман сам уже был приклонного возраста. По наставлению старца Усман все же решился отдать трон сыну, все же он не в том возрасте и силе как был раньше. Но вскоре не ошибся в решении. Сол оказался отличным лордом хоть и по началу допускал ошибки. Но через три года не стало и его, что было потрясением для парня.
Сейчас же Сол сидел неподалеку от башни провожая взглядом уходящее солнце. Теплый ветер всегда успокаивал его, изредка поднимая золотые локоны в воздух. В голове мысль была лишь и ветерке. "А что если его привести сюда" промелькнуло в голове Сола когда он вспомнил как он и родители провожали закаты вместе.
Солнце уже давно ушла за гарнизон давая ход луне. Луна же в свою очередь ничем не уступала солнцу и освещала все своими лучами.
Мысли мыслями но сон всегда брало своё. Глаза не слушались и все больше слипались. Поудобнее устроившись на мягкой траве тело ушло в глубокую темноту.