вещества ? | zxcursed

приглущенный красный свет мешает разглядеть всё, что происходит вокруг. Всё то, что надо было бы видеть, я могу только ощущать. Дыхание было сбивчивым и, казалось, совсем не моим.

Конечности совсем не слушались и только потакали чужим действиям.
Невыносимая каша в голове мешала здраво мыслить и даже формировать слова. Все, что мне оставалось – это издавать полустоны.

Чужие пальцы проходятся по тазобедренным косточкам. Спускаются ниже и тянут за бёдра. Цепко держит, не даёт даже двинуться.

Я ощущаю его тело. Его дыхание спускается между груди к впалому животу. Ещё секунда. Ещё сантиметр и я закидываю голову от удовольствия.

сухие губы открываются. Хочется пить.
Тело выгибается дугой, а его руки только способствуют этому. Все движения плавные, никакой резкости. Тем не менее, все личные границы нарушены, стёртые и уничтоженные.
Моя обнажённая кожа соприкасается с его. А хочется ещё ближе. Хочется содрать её и прикоснуться сердцами.
Я – свеча, которая бесполезна в этом мире без огня. Он – огонь, который наделяет мою жизнь смыслом и в то же время медленно, но уверенно сокращает её. А может быстро и уверенно.

Я плавлюсь. Растекаюсь. И не хочу, чтобы это прекращалось.

Он обманчиво нежно ласкает меня языками пламени, оставляя жестокие и уродливые ожоги.

Его жёлтые глаза. Смешиваются с красным огнём, которым наполнилась комната. Чёртовы занавески горят красным пламенем. Я начинаю задыхаться. Но не от дыма. Его ладони горят. На губах привкус гари. Хочется пить. Безумно хочется жидкости. Горло трескается от сухости.
В одно мгновение я открываю глаза

просыпаюсь на том же диване где и засыпала, укрытая тонкой простынёй. Дыхание не восстанавливается ещё несколько минут, и я просто смотрю в потолок, пытаясь не думать о том, что мне приснилось. А может стоит всё же подумать?

Как такое вообще может быть? Сплошные противоречия. Я ненавижу его. Ненавижу всем сердцем. Он причиняет мне только боль. Он, мать его, пытался убить меня и, возможно, до сих пор страдает этой навязчивой мыслью. Но почему я так незамедлительно сгорала от его касаний. Пусть даже нереальных. Почему выгибалась и хотела ближе?

Верчу головой и понимаю, что в комнате я одна. Никто больше не играет на гитаре, пока я сплю. Оно и к лучшему. Губы высохли, превратившись в сплошную потресканную плоть, поэтому, заметив на подоконнике бутылку воды, я спрыгнула с дивана и похромала к ней. Почему похромала? Мышцы жутко затекли от длительного сна. Словно я лежала в одной позе не двигаясь. Хотя, судя по моим снам, я была весьма активна.
Жадными глотками я стала утолять жажду и тушить то, что воспламенилось во сне.
Тушить. Тушить. Тушить. Немедленно.

– Этой водой я поливаю кактус, она недельная, – в проходе стоял Кирилл, скрестив руки на груди. Всё те же синие дырявые руки. Видимо, следы долго остаются. Вид у него был заспанный. Стоп, а где он спал?
Я оторвалась от горлышка и вытерла губы тыльной стороной ладошки.
Надеюсь, я не издавала никаких звуков во сне. В противном случае, Кирилл это мне припомнит, а может даже использует против меня. И боюсь одними шуточками я не обойдусь.

Ставлю бутылку обратно на подоконник и уверенным шагом направляюсь к парню. Слишком уверенным. Страшно уверенным шагом.

–воу, уже тебя боюсь, – сверкнув зубами тот поднял руки вверх отступая на шаг назад. Явно насмехается, ведь при большом желании максимум, что я могла ему сделать это слишком больно укусить.

Но у меня не было цели с ним драться. Я хотела другого.

– Есть косяк? – в горле все ещё зудело и я знала, чем это можно утолить.

Кирилл прикусил губы, изогнутые в улыбке. Он то уже покурил с утра. Я за несколько метров учуяла запах марихуаны из кухни.

– А ты его заслужила? – хотелось возразить, что он обещал, но ведь обещание заключалось в том, что я должна хоть что-то сделать, а не просрать несколько пакетов. Голова сама по себе опустилась, а я стала выкручивать суставы на пальцах до хруста.

– Ну, пожалуйста, хочешь я уже сегодня пойду продавать? – утреннее похмелье и болезненные ощущения творят чудеса. Я готова унижаться и ползать перед человеком, которого всей душой презираю. Во мне не осталось гордости.

– Мне больше не нужно, чтобы ты продавала. Ты неудачница, – желчь буквально сочилась из его рта и разъедала все близстоящее. Я уже перестала понимать, когда он говорит серьёзно, а когда остро шутит.

А на «неудачницу» я даже не подумала реагировать. Это меньшее, что могло вылететь из его уст в мой адрес.

страшно было даже предположить, что он придумал на этот раз.

Насколько далеко зайдёт его изощрённая фантазия? Насколько долго я буду отрабатывать те несколько граммов? Насколько долго продлится это рабство?

– Я дам тебе порошок, но тебе надо будет кое-что сделать, – не скажу, что он напрягся, но проговорил он это, словно сквозь зубы. Былая уверенность Кирилла испарилась в тот момент, когда он начал говорить о нашей «работе». Что он опять задумал?

– Что ещё прикажешь? Убить кого-то? – нервный смешок выдал мою предстоящую панику и Кирилл закатил глаза, отступая на кухню. Делать было нечего и я тяжёлым шагом пошла за ним.

Уже возле окна он всучил мне сигарету и зажигалку. Себе же он налил кофе.

– Тебе нужно будет провести некоторое количество времени с одним уважаемым человеком, пока я буду проворачивать одно дело, – мои глаза округлились, а поток брани был готов вырваться от такой наглости.

– Ты имеешь ввиду лечь под него? – парень поднял на меня серьёзный взгляд. Его губы дёргались, а зрачки бегали. Случилось то, что я никак не ожидала увидеть. Он нервничает. Я бы даже сказала боится. В таком случае у меня назревает вопрос. Что это за человек и насколько сильно он уважаемый? Что Кирилл ему задолжал?

я такого не говорил, но я не знаю чего от него ожидать, – он помедлил и добавил.

– И если это произойдет, я не смогу тебе помочь, – пока я стояла в ступоре, сквозняк из окна взлохматил мои волосы и пряди полетели на зажжённый уголёк сигареты. От сказанного я ещё несколько секунд не реагировала, но когда пришла в себя, дёрнулась, резкими движениями приглаживая возможный поджог, всё ещё находясь в состоянии шока.

Всё происходящее просто не вязалось во что-то адекватное и разумное. В какой момент моя жизнь превратилась в захватывающий сериал про наркоманку, которая пытается прожить на один день дольше?

– Кирилл, так нельзя, а если он меня изнасилует, а после этого убьёт? Что ты творишь? Одумайся, – я выбросила бычок, отходя от окна и обхватила голову руками. Ноги сами носили меня из стороны в сторону по кухне. Парень пил кофе. Казалось, ему вообще дела нет до этого всего. Словно, он это каждый день делает.
А самое страшное, что такое часто проворачивают барыги.

Подкладывают девушек с улицы под людей с неограниченными возможностями, получая за это достаточно много наркотиков или денег.

– Я думаю, до этого не дойдёт, ты просто посидишь с ним, выпьешь, расслабишься, пока я всё сделаю, – абсолютно беспринципный, бесчестный и жестокий человек. Из него вылетают эти слова, а он даже и не думает их смягчить.

– Ты плевать хотел на мою безопасность, правда? Тебя вообще ничего не трогает? – сказать, что истерика захлестнула меня с головой – ничего не сказать. Слёзы непонятной обиды скопились в уголках глаз. Я разбрасывала руки, не боясь зацепить парня. Даже больше, я специально намерено пыталась его задеть.

Почему мне обидно? Почему в душе уютно селится чувство, будто меня предали? Хоть и никаких обещаний и не было.

Кирилл с трудом стерпел порыв моих эмоций. Я видела, его челюсть, которая ходит ходуном. С таким лицом убивают.

–а с какого я должен заботиться о твоей безопасности? С какого меня должно что-то тронуть? Хватит жить в своём выдуманном объёбанном мире, – и только когда он сорвался на крик, когда в порыве злости он швырнул чашку в сторону стены, я снова вспомнила о субординации.

Он мне никто, ровно также, как и я. Единственное, за что можно вцепиться – это взаимное презрение.

делаю несколько шагов назад и снова упираюсь в подоконник. На столе завибрировал телефон, но в горящей от двух наших голов квартире, это было совсем незаметно и тихо. Казалось, от напряжения воздух сгустился и периодически создавал искры, которые в свою очередь поджигали занавески и мебель. Парень злился так сильно, что я могла видеть его эмоции, как на ладони.

Он буквально боролся с мыслью выбросить меня в окно или прибить об угол стола. Я держалась за край подоконника, как за спасательный круг.
Кирилл резким шагом наступил на меня.

– Сегодня вечером ты это сделаешь, иначе и у меня, – он приблизился ещё и ткнул пальцем в моё плечо. – И у тебя будут большие проблемы, – с секунду продержав болезненный зрительный контакт он покинул моё личное пространство, оставляя за собой горы пепла и разбитую чашку.
А я, получив желанный глоток воздуха и личного пространства, схватила ветровку и выбежала из квартиры.

Дом, милый дом встретил меня хлёсткой пощёчиной от матери и виноватым взглядом Киры. Я не успела даже снять обувь, как всё поняла. Кира вывалила всё из нашей прогулки маме. Всё сдала с потрохами.

– Кто такой Кирилл? – женщина пустила в меня стремительный взгляд, который хоть и наносил урон, но не мог так навредить, как делал это он. Он сжигал на месте. Делал больно даже тогда, когда я уходила из видимости его глаз. Сраные жёлтые глаза.

–ты, дрянь такая, я тебя спрашиваю, ты где шляешься с мужиками всякими? – новые толчки в плечи, пока я пыталась прошмыгнуть в комнату, задели мою пошатаную нервную систему.

– Отвали от меня, заебала, – я отмахнулась и хлопнула дверью, не впуская с собой сестру.

А ведь они даже не представляют, в какой я ситуации. Насколько далеко я зашла. Настолько далеко, что сегодня вечером встанет вопрос о том, буду ли я жить.

Вплоть до шести вечера в дверь никто не стучал и на пытался достать меня. И на этом спасибо.

Мама, наверное, снова приняла мои слова близко к сердцу, а Кира, возможно, всё ещё чувствовала вину за то, что проговорилась.
Я лежала на подушке обхватив её руками и медленно, но верно поливала её солью.
Как маленькая. Плакала. Ревела без остановки. Просто от того, что не понимала, как действовать.
Нащупав под одеялом телефон, я написала Кириллу.

«Куда мне надо ехать и что с собой надо иметь?»

Этим сообщением я окончательно подтвердила своё соучастие, хоть это и было понятно сразу. Он просто убил бы меня сам, если бы я не объявилась.

Ответ не заставил себя долго ждать, и я получила адрес элитного клуба почти в центре города. Под одежду залезло ещё больше мурашек от осознания, сколько там будет людей. И что будет, если что-то пойдёт не так.

Полиция. Родители. Разборки. Возможный суд.

«Через два часа чтобы была там.»

Коротко и лаконично. Пугающе и отрезвляюще.

Подымаюсь с кровати и сажусь на край. Подготавливаю себя морально. Не получается. Психую. Ногти впиваются в мягкий пододеяльник и просто гнутся от недостатка витаминов в организме.

Добавляет перца в это острое блюдо ещё одно сообщение.

«Ах да, надень платье.»

«Сам надень.»

Отписываю я и направляюсь к шкафу выбирать платье на вечер.

***

спустя минувших два часа я вылезаю из такси в жутко неудобном одеянии, обтягивающее мои ноги. Сразу же замечаю виновника торжества в привычной тёмной одежде. Ну да, это же я главная звезда вечера. Не он же будет чуть ли не эскортничать. Ему ненадобно прихорашиваться.

– Доволен? – Кирилл встречает меня с подобием улыбки, с иронией делая реверанс. Скептически осматривая мои туфли на высоком каблуке, он слегка подталкивает меня в плечо.

– Что? – хмурюсь, хоть и вижу, что злого подтекста за этим действием нет.
– Проверял твою устойчивость, – выплёскивает в меня кошачью улыбку, пока такси подымает пыль, стремительно уезжая от нас.
Я опускаю глаза чуть ниже и замечаю у него сумку. Улыбки с наших лиц спадают.

– Всё, шутки кончились, – он берёт меня под локоть и проводит внутрь клуба под внимательным взглядом охранников.

– Я надеюсь, ты осознаёшь всю серьёзность ситуации, – посильнее сдавливая мой локоть прошептал парень, уволакивая меня вглубь здания.

А серьёзность я осознавала как никогда раньше. А под общим гнётом моего положения это только обострялось.

Проталкиваясь сквозь пьяных мужчин и не менее пьяных женщин, мы вошли в главный зал.

– Садишься за барную стойку и заказываешь два стакана водки, не пей, я видел, что с тобой делает алкоголь, делай вид, что ты уже пьяная. Он клюнет на тебя. Главное, веди себя нарочито вызывающе. Блядствуй. Заигрывай со всеми, он такое любит, – напутствия Кирилла никаким образом не успокоили меня. От того, как я должна вести себя дрожали колени и потели ладони. Нет, я совсем не святоша, но это просто отвратительно. Я сама же строю стены для своей ловушки.

Прочищаю горло и киваю ему, отдаляясь к барной стойке. Тот сопроводил меня взглядом и скрылся в толпе. Я осталась одна. Одна среди безликих пьяных существ.

– Привет, мне два стакана водки, пожалуйста, – прокричала я, прыгая на высокий стул. Платье тут же задралось, обнажая до неприличия много, и мои руки сами потянулись, чтобы отправить его. Но в голове секундно всплыл голос парня о том, каким должно быть моё поведение и я просто поёрзала на стуле, не прикрывая бёдра.

Обмакиваю губы в мерзейшем напитке и нелепо улыбаюсь людям, сидящем вокруг меня.

Следующие движения обосновать было сложно даже мне. Странный, наигранный, якобы пьяный бред, который лился из моих уст, уже спустя десять минут порядком подзаебал бармена. Но такова была моя роль. Я нервно крутилась из стороны в сторону, разбрызгивая водку на платье, чтобы не пить и, чтобы запах ощущался издалека. Макияж я нарочно смазала ладонью, а одну из туфель я скинула куда-то вниз. Все это было похоже на театр одного актера. Я сама никогда бы не поверила в эту игру. Но, видимо, кто-то всё-же поверил. Под громкий смех на мою талию по-хозяйски легли две мужские руки.

--------
tg: dddearrr
vk:quweatsy