Эпилог.
Christian's POV.
- Папа! Папочка приехал!
- Привет, мой медвежонок! - матерюсь сквозь зубы, у сына есть отвратительная привычка прыгать с лестницы на меня, и я с трудом ловлю его. - Ты готов ехать домой?
- Да! Только мамочка просила подождать её.
- А мамочки нет дома?
- Нет, она обедает в кафе с Элиотом... - о, серьёзно? Он снова тянет свои поганые ручонки к ней?! - И Миа, потому что они готовят тебе сюрприз. Ой! Мама будет ругаться...
- Мама не будет ругаться, если мы ей ничего не скажем, хорошо? Пойдём за твоими вещами.
Элиот идиот, Элиот кобель, мне искренне жаль его... Но он, если и думает о том, что он мог бы быть счастлив в браке, своей половинкой видит только мою жену. А это только через мой труп и ещё одну сломанную челюсть.
Мама охала, что её старший мальчик гуляет в слишком опасном районе, и пора бы ему остепениться, взять пример с меня, кружа вокруг его больничной койки. Элиот только печально кивал. А я прятал руки в карманы.
Он со слезами на глазах признался мне, что завидует мне, когда впервые взял кроху Теодора на руки, аккуратно прижал к себе и мягко поцеловал в лоб.
«Анастейша самая лучшая женщина на свете, а этот малыш - настоящее чудо и счастье, Кристиан. Береги их».
К его чести, после второго раза, он действительно стал относится к моей жене точно так же как к Миа, как к сестре. Иногда даже боялся дышать рядом с ней...
Мы ссорились. Ссорились много, сильно, я ревновал, ревновала она, мы испытывали наши пределы.
Теодор был желанным ребёнком, в любом случае, но наши отношения с трудом прошли тот переломный момент из «конфетно-беременно-букетного» в обычный быт. Мы с головой нырнули во «взрослую» жизнь со вкусом подгузников, и если бы мы не любили друг друга - мы бы расстались.
Если бы отец Аны не провёл с нами пару бесед и не забирал бы внука на пару дней, несколько раз, позволяя нам любить только друг друга, высыпаться и обниматься - всё пошло бы крахом.
Первый год жизни этого негодяя был тяжёлым для каждого из нас, но мы всё вынесли, мы - семья.
Мы с Аной действительно любим друг друга. Моя маленькая девочка...
- А, Кристиан! Здравствуй! - Рэй Стил поправляет сползшие очки, откладывая книжку, и встаёт с кресла, тут же протягивая мне руку для приветствия.
- Добрый день, Рэймонд. Тедди сказал, Аны нет дома?
- Отлучилась ненадолго, куда она денется, она так ждала тебя, - Рэй машет рукой, как и всегда, когда он что-то говорит мне про свою дочь, когда её поведение ему не нравится. Вернее, ему до сих пор не нравлюсь я, но - Анастейша его всё, а я её муж, и он ничего не может с этим поделать. - Я приготовил его вещи... И я заберу Тедди от твоих родителей в четверг.
Рэй сдаёт позиции в последний год. Не в бизнесе дело, я, насколько я могу это позволить себе и своей гордости, развиваю его компанию, как и свою. Стараясь не выдать своего участия. У Рэя ослабло здоровье, сильно, он постарел. Поэтому он наш уютный дедушка-домосед, которого обожает Тедди. Он обожает внука.
«Он ребёнок моей дочери, Анастейша. Ты даже представить не можешь, как сильно я его люблю и хочу защитить от всего».
Естественно, маленькая попросила меня помочь отцу в работе. Стила я бы послал ко всем чертям, но Анастейше я отказать не мог.
Тео гиперактивный ребёнок, но иногда он идёт мне навстречу и позволяет его обнимать, не спуская с рук. Вежливо болтаю с отцом Аны, прижимаю к груди моего сынишку, и как побитая собака смотрю в окно, ожидая увидеть красный «паркетник» - мой небольшой подарок для Аны после рождения сына. Нужно менять его, уже три года...
Она боялась машины. Как огня. А потом медленно, сначала вместе с Сойером, потом и сама, стала ездить. До магазина. До детской площадки. До моих родителей.
Моему маленькому сыну три года. Не могу поверить, что этот гиперактивный ураган на моих руках - тот самый кроха, которого я кормил по ночам наравне с Аной, а потом спал с ним на плече, до следующего кормления.
Он сводил нас с ума своим тоталитарным режимом, но некоторое время Ана чувствовала его, каждый его вдох, и это здорово облегчало задачу с совсем ещё младенцем.
- Всё, папа! Пусти!
- Ты не скучал по мне, Теодор? - трусь носом о носик сына, и он хихикает, в точности как его мама, смущаясь.
- Скучал! Я люблю тебя, папочка.
- Ох, и я тебя люблю, сынок. Чем хочешь заняться, пока мы ждём маму?
К счастью, нас прерывает звук двигателя, и Тео скачет на моих руках, радуясь маме, заметив её красную машину.
- Пойдём встречать маму, малыш.
Анастейша радостно улыбается, садясь на корточки, и крепко обнимает нашего сына, зацеловывая его, когда он с разбега прыгает в её объятия, едва не свалив.
Блять, маленькая...
Член дергается, когда я сначала смотрю на её не слишком приличное декольте, а затем опускаюсь взглядом ниже. Юбка задралась, я вижу её трусики.
Они прозрачные, кружево.
Женщина, тебя почти неделю дома не было! Хватай сына, целуй отца и быстро домой!
- Привет, маленькая.
- Привет, папочка Грей.
Шепчу: «не провоцируй меня», но Ана лишь с вызовом смотрит мне в глаза.
- Беги за рюкзачком, Тедди... А ты, - Ана пальцем указывает на меня. - Ты тоже иди сюда. Мамочка скучала.
Целую эту маленькую негодяйку, крепко прижав к себе, и миссис Грей сильно шлёпает меня по заднице, сжав, но тут же убирает руки на мою талию, чтобы нас не застукали.
Она ведь у меня такая приличная девочка...
- А меня?!
- И тебя, конечно, пирожок. Иди сюда, Тео, - хватаю сына на руки и зажимаю его между нами. Мама целует в левую щеку, я в правую, и мальчишка до неприличия, по-детски счастлив. - Я люблю тебя. И тебя, конечно же, детка.
- Наш сентиментальный папочка.
Нет ничего дороже этих двоих в моих руках.
И я очень хочу, чтобы однажды в моих руках их стало трое. Маленькая девочка, обещанная мной Анастейше, когда она забеременела Тео, была бы сейчас очень кстати... Я хочу много детей от этой красивой девушки с самым большим и добрым сердцем.
Я хочу, чтобы она была счастлива. Потому что она делает счастливым меня.
***
Ana's POV.
Моему сыну сегодня целых пять лет, настоящий юбилей! И я не могу перестать улыбаться по утрам, когда вижу его, даже если он кричит и хулиганит. Как сейчас.
Иногда он надевает на себя костюм приведения: маленький детский пододеяльник с дырочками для глаз, еле достающий ему до копчика... и отсутствие нижнего белья. Пододеяльник действительно детский.
Господи.
«Мама! Призраки не носят трусики!»
Приведение-эксгибиционист, в первый раз в таком виде он довёл Кристиана до истерики от смеха... Сейчас же я боюсь, что он не переоденется до прихода гостей.
Хотя бы трусики... Они такие милые,
со свинками или машинками, или крутые как у папы - боксеры, а он...
Моя драгоценность. Мне не нужен никто, кроме этих двоих, таких одинаковых... Папочка и сын.
Кристиан так испугался, что я что-нибудь сломаю Тедди, когда я только увидела его и впервые прижала к себе. Не могла перестать плакать и гладить его, зацеловывая. И Кристиан не мог поверить, что где-то до полугода я просто чувствовала сына. Каждый его вдох, шорох, поворот. Это было лучшее время моего материнства: я всегда знала, больно ли ему, не жарко ли, голоден ли он или просто скучает... А после полугода это исчезло. Примерно тогда же мистер Грей-младший решил, что он достаточно взрослый, что ползать - ниже его достоинства, и стал делать свои попытки стоять, после семи месяцев и ходить. Грейс разводила руками, когда мы праздновали его десять месяцев, и Тео, держа дедушку Теодора за руку, бегал по комнате. Да и то из вежливости, прекрасно справлялся сам, изредка опираясь на мебель, или плюхаясь на свою сладкую толстую попочку, в экстремальных ситуациях.
«Ана, у меня такое впервые в практике. Дети до года, ближе к году начинаютходить, это нормально, но именно самостоятельно ходить в десять месяцев... Маленький гений».
А Тедди хохотал надо мной и бабушкой, показательно топая от одного дедушки до другого, облизывая губки, и не держа никого за руку.
Моя радость, подарившая мне седую прядь. Конфетка, сокровище, Тео Грей... Мой маленький сыночек.
- Тедди, пойдём одеваться!
- Не хочу!
- Тедди, я же девочка, а ты с голой попой...
- Ты не девочка, ты моя мама!
Справедливо, конечно, но дела это не меняет... Если гости увидят его в таком наряде, опять «взрослые» будут говорить мне, что я плохая мать, и сын у нас избалованный.
А он ведь просто шалунишка, любимый и единственный ребёнок у своих родителей... Моё счастье.
- В принципе, он прав... - Кристиан неожиданно оказывается рядом, и я подпрыгиваю на месте от страха.
- Ещё присоединись к нему! - пихаю мужа в бок, и он защищается от меня, зная, что я могу начать щекотать его.
- Вы сомневаетесь во мне, миссис Грей?
- Я спрячу пару деталек от твоего «Лего», Кристиан, если и ты сейчас будешь бегать по дому в одних трусах или совсем без них.
- Ты не посмеешь.
- Вы сомневаетесь во мне, мистер Грей?
- Не трогай «Лего»! Я надену на него бельё, но дальше - сама.
- Хотя бы так, - Кристиан получает заслуженный поцелуй в щеку от меня, и я оставляю папочку с его копией одних на «поле боя», отступая к дивану.
- Тео, давай не будем злить маму. Пожалуйста.
- Я хочу ходить так! Я как Каспер! - Кристиан пытается схватить сына, но мальчишка убегает, забираясь на спинку дивана, и спрыгивает с него.
- А если и я буду так ходить?
- Маме понравится, - прыскаю со смеха, лишь только представив два таких приведения... малыш даже не подозревает, как он прав.
- Я не сомневаюсь, но, всё-таки, это неприлично. Сейчас придёт бабушка, Миа с малышкой Хейли, а ты без трусов, и я с тобой. Что они подумают? Что мы невоспитанные люди, и они уйдут. Разве ты не хочешь поиграть с Хейли?
- Хочу! Я скучал!
- Тогда скорее бери маму за руку и идите одеваться. К тому же, у приведения не может быть дня рождения...
- Почему?!
- Потому что они не растут. Каспер был ребёнком, а потом сразу стал приведением, и он будет таким всегда. У него никогда не будет тортов, подарков... Разве ты хочешь так же?
- Но Каспер мёртвое приведение, а я живое! У меня есть день рождения!
- Либо как у Каспера, либо как у мальчика по имени Тео из семьи Грей.
Со мной что-то не так, раз меня заводит строгий папочка Грей, каким-то чудом схвативший наше голопопое счастье... Надевает на Тедди трусики, его джинсы, что сын разбросал по комнате, и вручает мне, мимолётно чмокнув каждого.
- Почему ты такой грустный, пирожок? Хочешь быть призраком - будь им, но завтра и в трусиках. Ты слишком взрослый, чтобы ходить без них передо мной, я ведь девочка, а ты мужчина. Договорились?
- Хорошо.
- Люблю тебя больше всех на свете, моя радость.
- А меня? - Кристиан хмурит губки, и мы с Тео чмокаем нашего папочку в губы и в щеку.
- И тебя я очень люблю, мой охотник за приведениями, - Тедди громко хохочет, когда папа крепко сжимает нас в своих руках, и зацеловывает этого негодяя.
- Вы моя жизнь, Анастейша.
А вы моя. Два мистера Грея, когда я в ваших объятиях, нет счастливее человека, чем ваша мама.
***
- Между прочим, наш сын сказал мне, что он загадал, когда задувал свечи, - осторожно начинаю опасный разговор, якобы «между делом», специально в нашей спальне натирая кожу увлажняющим маслом. Грея это заводит. Это то, что я делаю каждый день, это рутина, но она настолько эротична для него, в его глазах я ласкаю своё тело, легко массируя сама себя.
- И что же? - в голосе хрипотца, он следит за каждым моим движением, и я совру, если скажу, что меня не заводит то, что он смотрит на меня.
- Он хочет, чтобы у нас тоже была малышка Хейли.
В спальне тишина, и я боюсь смотреть на мужа... Это ведь естественно, дети - как бы избито это не звучало - это счастье. Я готова, моё тело готово подарить новую жизнь. Доктор Грин сказала, что сейчас идеальный момент, чтобы родить, моё здоровье позволяет мне сделать ещё одно кесарево... И я тоже хочу малышку.
Я знала, что Кристиан хочет дочь, но не была уверена, что Тео примет ребенка... Он действительно избалован нашей любовью. А сейчас он сам попросил, он не спускал с рук свою восьмимесячную кузину, и я так хочу снова ощутить малыша внутри. Я снова хочу не спать ночами, но смотреть на ребёнка, из-за которого не спишь, и понимать, что это - настоящий плод любви. Не последствия секса, а настоящие чувства, которые воплотились в маленькую жизнь.
Я могу с уверенностью говорить об этом после кризиса в наших отношениях, когда только родился Тео. Мы - настоящая семья, которая любит друг друга.
- Нам действительно не хватает маленькой девочки, Анастейша. Сделаем ему сестрёнку?.. -
- Много, много сестрёнок... Ты обещал мне трёх.
- Ох, бедный ребёнок не представляет, подо что он подвёл нас, - Кристиан мягко смеется, забирая у меня масло, и откладывает его на столик для косметики. Смотрим друг другу в глаза, я чувствую себя такой маленькой, обнаженной перед ним, и Кристиан мягко целует меня, снимая мой халат. - Я сделаю твою кожу влажной и без этого. Быстро в постель, миссис Грей. Мечты моего сына должны исполняться безоговорочно.
- Ты ведь понимаешь, что это снова пелёнки, отрыжка, плачь, отсутствие секса около полугода... - на всякий случай уточняю я, и Кристиан смеется.
- А ты понимаешь, что таких приведений будет двое, трое? Что уже двое будут пускать пузыри в чай, отказываться от каши, мешать нам спать и мешать нашему сексу? Доводить тебя до сердечных приступов, спрятавшись под кровать? Ты готова?
- Проклятье, да!
- Тогда сделаем это, Анастейша, - Кристиан хватает меня под ягодицы, и я обнимаю его ногами, зацеловывая счастливое лицо будущего отца большого, большого семейства.
Сделаем это! Ещё как минимум два раза... Потому что мне нужно больше мистеров Греев, обнимающих меня по утрам. И одну маленькую мисс Грей, которая будет командовать всеми...
Говорят, дуракам везёт.
Чтож, похоже на то...