.21
Два месяца спустя
Я просыпаюсь не от будильника. Мне не надо больше ненавидеть утро. Переворачиваюсь на другой бок и потягиваюсь. Гарри нет, иначе бы я стукнулась об его тело, как это было вчера. Из-за этого я расстраиваюсь, мне нравится проводить с ним утро в кровати, когда мы просто валяемся и болтаем. Мы можем целый день ничего не делать, и нам за это ничего не будет. Босая, я прохожу в ванную, где чищу зубы и расчесываю волосы. Затем, шлепаю на кухню, где слышу звуки.
Гарри заливает чашки с кофе кипятком и опускает туда ложку, чтобы помешать сахар для меня.
- Ты снова готовишь завтрак, и я чувствую себя так неловко, - говорю я. Гарри оборачивается. Он улыбается и на его щеке моментально появляется ямочка.
- Я могу баловать тебя, это приносит мне удовольствие, - он так мил и красив. Мне все еще неловко опустить взгляд, чтобы разглядеть его тату. Он стоит без майки, в одних джинсах и мой взгляд постоянно притягивают эти черные рисунки. Я вздыхаю, я не знаю, что можно, а что нельзя и это очень мучает меня.
- Спасибо, Гарри, - говорю он.
Он ловко выкладывает в тарелку мою порцию, ставит ее передо мной, затем чашку с кофе и берет свернутую газету и отправляет ее прямо в мои руки. Он специально наклоняется так низко над столом, чтобы оказаться близко к моему лицу.
- Поблагодари меня по-другому, - тихо, выговаривая каждый слог, так, что это выходит жутко соблазнительно, говорит он. Моя веревка в животе натягивается и внутри меня все так напряженно.
Я легко улыбаюсь и наклоняюсь к нему, чтобы оставить легкий поцелуй на кончике его носа, но у меня не выходит и получается так, что я целую его прямо в его мягкие губы. Поцелуй выходит недолгим, но все мое тело так и просится вперед, к нему.
- Теперь завтракай, - говорит Гарри. Я приподнимаю уголки губ и разворачиваю газету.
Гарри говорит, что из-за него я изолировалась от общества. Мои друзья с моего выпуска пару раз звали меня на вечеринки, а я все время отказывала, потому что боюсь из-за Гарри и из-за времени, которое у нас есть. Я не ездила к родителям ни разу, после того, как начала жить с Гарри. Что тут говорить: они до сих пор не знают, что я рассталась с Тони, и мы будто бы налаживаем личную жизнь с Гарри. Они не знают, что я не работаю. Я не помню, когда в последний раз сама звонила Андри или Бет. Поэтому, Гарри берет газеты из чужих ящиков и дает мне к завтраку, чтобы я хоть каплю была в курсе того, что творится в мире. У Гарри нет телевизора и компьютера, только телефон, куда почти каждый день звонит кто-то из его семьи, чтобы узнать как он и как я, хотя они тоже не знают про нас.
Когда я сказала Тони о том, что у нас ничего выйдет, и он сразу сказал, что это все из-за Гарри я и поверить не могла, что настолько предсказуема. Да ладно, я обмолвилась только словом с Андри, что больше я не с Тони, так она сразу спросила про Гарри и как он, черт возьми, в постели. В итоге, я попросила Гарри, чтобы он убедил Тони в том, что все в порядке и, что жизнь продолжается. Я знаю Тони, он начнет хандрить и быть таким злым со всеми. Но настоящий удар хватил его, когда я принесла увольнительную, прямо в его кабинет. Он думал, что еще не поздно все вернуть, и тогда я поняла, что Гарри ничего не сделал. Да, Гарри не любит его, но я тогда накричала на него, мне не надо больше сдерживаться. Он разозлился на меня и скинул вазу с комода. Его глаза заполонила тьма, и он ушел из дома, так сильно хлопнув дверью. Он пришел наутро, его глаза по-прежнему были такими, но он все сделал. Мне становится страшно за него и за себя, когда такое происходит. Я могу с точностью сказать, что он ведет себя, как человек и приступы гнева это естественно и все остальное, но я чувствую и вижу в нем эту дьявольскую штуку. Поэтому люди чувствуют некую опасность рядом с ним.
Мне стало легче жить. Я не парюсь из-за того, как веду себя. Например, я могу смеяться, как хочу, или могу наступить в лужу. Господи, я могу, что угодно и это ничуть не покажется странным и Гарри говорит, что я настоящая такая милая и жизнерадостная. Потому что рядом с Тони, я должна была быть другой Сарой. Слишком много вычурности, слишком.
- Ты читал ее? - спрашиваю я. Он любит сидеть напротив меня, когда мы завтракаем, обедаем, ужинаем и наблюдать за каждым моим движением. Гарри не всегда ест, он говорит, что это нормально, как и со сном, но я все равно слежу за его пропорциями, у меня есть какая-то паранойя. Гарри всегда читает газету прежде, чем дать ее мне, а потом возмущается насчет всяких убийств и катастроф. Но сейчас он ничего не говорит и это странно.
- Нет.
- Я думаю, почему ты молчишь, - я начинаю читать ему, что какой-то высокостоящий человек, по имени Джон подозревался в убийстве своей жены. Но его отпустили. Журналист пишет, что все это подстава, и он точно заплатил денег, потому что все факты указывали именно на него.
Гарри хмурится и берет газету у меня из рук. Он долго изучает ее и смотрит на фото чиновника.
- Твою мать, - ругается он.
- Что? - недоумеваю я. Он кладет газету на стол и выдыхает, пытается совладать с собой. - Что случилось?
- Все нормально, - знаю, что он врет, но не успеваю ничего подумать, как меня накрывает спокойствие и то, что произошло несколько секунд назад, улетучивается.
Глубоко внутри я знаю, что он воспользовался своими возможностями, но я не помню из-за чего.
- Ты меня задурил, - говорю я. Гарри хмуро смотрит на меня.
- Ты особенная, потому что чувствуешь это, - говорит он. Я раздраженно закатываю глаза, но все же улыбаюсь.
- А ты обманщик, - я не злюсь на него из-за того, что он делает. Это же просто часть его. - Это так странно, не вспомнить то, о чем думала несколько секунд назад.
- Я делаю это только ради тебя, - говорит Гарри.
***
Я просыпаюсь ночью. В комнате темно. Я привстаю на локтях и оглядываюсь. Гарри нет. Ступаю на ковер у кровати и поднимаюсь. Я обхожу квартиру - это становится культом. Думаю, что все в порядке. Это же Гарри, это нормально. От него нельзя ожидать чего-то обычного. Я возвращаюсь в спальню, где кладу голову на подушку и закрываю глаза. Но мне не удается уснуть, слышу хлопок двери. Вскакиваю и иду в холл. Гарри стоит спиной ко мне, снимает с себя байку.
- Сара, ты должна идти спать, - говорит он.
- В чем дело? - меня гложет страх, я испытываю его прямо сейчас, когда Гарри оборачивается. Его глаза дьявольские. На его футболке кровь, ее много и я замечаю ее на его руках. Она высохла.
Делаю шаг назад и сглатываю.
- Ты ранен? - спрашиваю я. Гарри выдыхает и делает шаг вперед, ко мне.
- Сара, иди спать, сейчас же, - знаю, что с помощью его способностей я тут же пойду в спальню и усну, но ничего не происходит. Вижу замешательство Гарри.
Но вместо того, чтобы сказать еще что-то он обходит меня стороной и идет в ванную. Следую за ним, где он снимает с себя окровавленную футболку и включает воду. Не могу понять, что происходит, на нем нет никаких ран и он полностью здоров. Но его глаза такие злые, он так сильно раздражен, что это тьма не отходит не на секунду. Он моет руки, а затем лицо, кровь окрашивает воду в красный, а я чувствую ее запах - железо. Сглатываю, и Гарри вытирает руки и заплетает волосы в пучок.
- Ты не должен злиться, Гарри, я просто волнуюсь за тебя, - говорю я, облокачиваюсь о стенку в коридоре.
- Не стоит, - он язвит и меня это раздражает. Я по-прежнему чувствую натянутый страх внутри.
- Гарри, мы живем вместе и я должна знать, что с тобой все хорошо и знать, что с тобой происходит, но ты ничего не говоришь мне. Совершенно, - качаю головой. Стараюсь не повышать голос, чтобы не завести его сильнее.
- Тебе страшно, - начинает говорить он. - Ты боишься меня, все правильно.
- Это неправильно. Я должна быть уверена, что ничего не случится, - сглатываю, ненавижу, когда Гарри говорит об этом.
- Ничего не случится, - он криво улыбается, мне не нравится такая улыбка, особенно, когда она исходит от плохого Гарри.
- Доброй ночи, - я разворачиваюсь и медленно ухожу в спальню, где закрываю дверь.
Сажусь на кровать и пытаюсь начать дышать правильно, чтобы успокоить свое сердцебиение. Я должна его успокоить, дотронуться до его лица, или поцеловать, чтобы он вернулся ко мне, но вместо этого я ухожу. Так спокойнее мне, но будет неспокойно ему.
***
Наутро Гарри нет. Но газета лежит прямо на столе. Я завариваю себе чай и сажусь в кресло в гостиной, закинув ноги на журнальный столик. Разворачиваю ее и начинаю читать заголовок, где снова написано про того знаменитого Джона.
Как говорят эксперты, миллионера нашла его горничная у себя в кабинете, уже мертвого с перерезанным горлом. Эксперты все еще ведут расследование в доме. Как говорилось в новостях, камера видеонаблюдения не засекла ничего, а охрана в этот день была отпущена домой.
Я сглатываю. В голове что-то щелкает, и я вспоминаю наш разговор про это и как Гарри отреагировал на то, что этот Джон был отпущен после обвинения в убийстве своей жены. Вспоминаю кровь на футболке и руках Гарри, и меня бросает в дрожь. Знаю, бывает куча совпадений, но в этом я уверена. Дыхание перехватывает, и я вскакиваю с кресла, чтобы метнуться в спальню и переодеться.