18
Йеджи раньше думала, что самый волнительный момент в жизни каждого человека, момент для бабочек в животе – те пара минут перед тем, как получить заветный подарок, пара минут перед исполнением заветного желание. Теперь, когда она стоит рядом с Хваном, губами прижавшись к его теплым губам, именно этот момент кажется ей самым волнительным в ее жизни. Эти бабочки в животе ни за что не сравнятся с какими-либо другими. Йеджи даже не подозревала, что человеческое сердцебиение может быть таким быстрым, будто сердце под любым предлогом готово вырваться из груди.
Школьницу в какой-то момент словно током прошибло она отпрянула от парня как от прокаженного, прижав к губам ладонь. Хенджин и рта раскрыть не успел, прежде чем она унеслась по коридору.
***
— Мне нравится Хенджин.
Лукас так и не понял, от чего горячее кофе пошло не в ту глотку: от внезапного признания или от того, насколько сильно Йеджи захлопнула дверь в его комнату.
— Что ты молчишь? – Йеджи завалилась на кровать. - Слышал, что я сказала? Я просто взяла и поцеловала его и знаешь что? Мое сердце... оно сошло с ума.
— Это ты сошла с ума, раз просто взяла и поцеловала его, - Лукас прокашлялся, отодвинув кофе подальше.
— Я выясняла чувства.
— Ясно, и что дальше?
— Ничего. Я убежала, — Хван иронично дернул бровью. Его взгляд ясно говорил о том, что это было глупо. – Не надо смотреть на меня так. Мне было стыдно. Вот тебе было бы стыдно?
— Если бы я был тобой, мне было бы стыдно каждый день.
— Мне уже можно послать тебя? - Лукас пожал плечами.
— Что собираешься делать?
— Скажу ему, что еще?
— Отлично, желаю тебе удачи, а теперь иди уже к себе и дай мне доделать задания, - времени до экзаменов оставалось все меньше и меньше, Лукас хотел сделать как можно больше, как можно лучше. Йеджи приходила в самый напряженный момент, вытаскивала из-за стола или просто заваливала кучей ненужных слов. На самом деле, он был даже благодарен.
Иначе просто свихнулся бы.
— Уйти и оставить тебя наедине с этим ужасным кофе? – младшая переместилась с кровати столу, отхлебнув кофе. - Ну уж нет. Давай я лучше помогу тебе допить его. По-сестрински.
— Йеджи, - Лукас дернул бровью. Сначала он думал, что ей снова понадобится поддержка, но сейчас точно видит: его сестра перешагнула через все, что заставляло ее остаться за чертой своих страхов. Ее глаза блестели так же, как и пару месяцев назад.
— Йеджи... - она смешно передразнила старшего. - Ты меня совсем не ценишь, Хван Лукас, - дверь за ней захлопнулась.
Сердце в груди школьницы почему-то по-прежнему трепетало как пару часов назад. То есть в груди посилилось какое-то сладкое предвкушение. Предвкушение чего-то хорошего? Хотя она совсем не знала, что скажет Хенджину, что будет делать с Лией и что вообще происходит в ее жизни. Ей просто казалось, что она смогла бы горы сдвинуть со своего места, не приложив особых усилий.
Йеджи собиралась вернуться к себе в комнату, но у ее двери стоял Субин. Его рука была занесена для стука, но парень так и не делал этого, поэтому девушка решила, наконец, подать голос.
— И что это ты делаешь?
Чхве резко обернулся, спрятав руки за спиной.
— Нам нужно поговорить.
— Говори, — Йеджи как бы безразлично пожала плечами, но Субин только сложил руки на груди, кивнув на дверь ее комнаты.
— Или ты хочешь, чтобы родители все услышали?
Школьница щелкнула языком.
Вот. Теперь придется его и в свою комнату тащить. Вдруг он и там что-нибудь испортить умудрится?
— Ладно, заходи, - тяжелый вздох сорвался с ее губ Йеджи, и она вошла в комнату первой, усевшись на кровать. — Хотя я не уверена, что пара стен спасут нас, если ты снова начнешь орать. Предупреждаю, я...
— Я мириться пришел, а не орать, - Субин занял кресло у маленькой тумбочки, на которой расположилась статуэтка Покахонтас. Парень задержал на ней удивленный взгляд. – В куклы играешь?
— Это не кукла, придурок.
— Я сказал, что пришел мириться, а ты обзываешься?
— Слово «мириться» от тебя звучит как издевательство очередное.
— Чего ты из меня делаешь какого-то монстра? – Субин возмущенно фыркнул. — Я тут тебя не замуж зову, а пытаюсь исправить ситуацию!
— Это и странно. У вас же с Лией все хорошо, какое тебе дело до меня?
— Йеджи, я говорил тебе, что ты все ещё ребёнок? – Субин взял в руки статуэтку и помахал ею в воздухе, как существенным доказательством.
— Вы обманывали меня! – ее голос повысился на пару октав, когда Йеджи вскочила с кровати, чтобы отобрать у него диснеевскую игрушку. — Не трогай мои вещи.
— Не долго ты горевала по этому поводу я смотрю.
— Это ты еще о чем?
— О том, как ты сегодня целовалась с Хенджином.
Йеджи густо залилась краской, но тут же отвернулась, унося Покахонтас в дальний уголок комнаты на книжный шкаф.
— Только попробуй разболтать.
— Больно мне надо кому-то рассказывать...
— Тогда что ты еще хочешь?
— Просто хочу сказать, что я тебе не нравлюсь больше.
— Спасибо, я даже не заметила, - буркнула Йеджи, стараясь говорить как можно спокойней. Ей вовсе не хотелось, что эмоции снова взяли вверх над разумом. Очередной ссоры не хотелось. Не сейчас.
— Слушай, извини, если я был слишком груб по отношению к тебе, просто вся эта ситуация... Подумай сама, отец с матерью развелись, тут твоя мать появилась...
Субин, кажется, не понимал этого, потому что от упоминания матери Йеджи снова была готова поддаться раздражению и обиде.
— Я не оправдываю ее.
— Я вижу. Просто... если забыть о родителях, о том, что они делают, прошу подумать тебя обо всем. Лиа просто не хотела ранить тебя, а я прошу прощения за то, как себя вёл. Ты без ума от Хвана, вы начнете встречаться и все будут счастливы. Я знаю, что ты не хочешь заканчивать школу вот так. С такими воспоминаниями. Никто не хочет, — Йеджи услышала, как одноклассник встал, прошел к двери и, ни сказав больше ни слова, вышел из комнаты.
Покахонтас наконец оказалась на полке, а девушка обернулась, бросив запутанный взгляд на дверь.
— Я ни от кого не без ума, ясно?
Она влюблена, может, но не без ума. Что за фигня. Не может она быть без ума ото всех каждый гребаный раз...
***
Смогла бы она простить Лию? В конце концов, Чхве не давала согласия, это Субин таскался за ней.
И вообще, Йеджи вчера вечером, лежа в кровати и пытаясь уснуть, вдруг поняла, что это то, что она сама сделала бы: скрывала, но ранить чувства близкой подруги точно не захотела бы.
Лиа повела себя как та самая Покахонтас – взяла ответственность за то, что сделала. А Йеджи снова сначала сделала, а потом подумала.
Вывод один – во всем, что происходит в её жизни виноват отвратительный, мерзкий, ужасный Чхве Субин. Ну и она сама, естественно.
— Ненавижу... – Йеджи с грохотом ставит на стол чашку кофе. Оно расплескивается по столу, чуть не попав Лукас у на учебник.
— Блин, Хван, ты нормальная? Что с тобой с утра пораньше?!
— Я – да, а вот он – нет. Мне вообще некогда думать об этом всем! О них – тем более! Ходит здесь, идиот. Достал.
Йеджи подрывает я из-за стола и бежит к себе в комнату, громко захлопнулась за собой дверь.
Лукас тяжело вздыхает, даже не пытаясь вникнуть в слова сестры.