Нехорошие | 18+

Воздух искрился от магии, которая пропитывала его, связывала в невидимые сети, формирующие единый купол энергии, что служил для поддержания сил Агдора. Огромное здание замка не видало на своём веку поражений. Его стены — каменные глыбы, выточенные кровью предателей. Его полы — плиты, надёжно скрывающие под собой иссохшие останки врагов. Гробница, выложенная камнями, напоминающая собой уродливый скелет, практически срослась с верхней «землёй». Выстроенные под самый «потолок» крыши башен покрыты комьями грязи и корней. Особо глубокие корневища деревьев, растущих многие века на поверхности, а также те, что давно уже похоронены, добрались до самого Нижнего мира, оплетая его, завешивая тайной. Земля, глина и камни — всё это смешивалось в замысловатый рисунок, составляющий небо подземной страны. Кто-то молвит, что здесь можно увидеть окаменелости или даже скелеты, только вот это очень сложно в силу темноты, царящей здесь. Мозаика из минералов не менялась столетиями, хоть иногда и осыпалась «градом». Полностью осыпаться она, конечно, не может, ведь энергия создаёт прочный «пузырь» — закрытую систему, что напоминает замкнутую цепь.

Агдор — это единый организм, который правил всем магическим миром тысячелетиями. Многие легенды ходят среди жителей Нижнего мира, но никто и никогда не попадал в замок. По крайней мере, они не возвращались.

Нечеловеческий крик разрезал тишину вечных Агдорских сумерек, откликаясь болью в каждом грязном закоулке, в ушах любого Отступника. Этот звук мог значить только одно.

— А теперь говори мне, где твои сообщники, маленькая ты дрянь?! — темноволосая женщина с безумием в чёрных глазах говорила тихо, но в каждом её слове слышалось стальное превосходство. Леди Агдор, казалось, не прикладывала никаких усилий: одним взмахом тонкой руки в кружевной перчатке ведьма отправила свою пленницу в стену. Её отбросило мощным потоком воздуха прямо в каменную плитку. Кости девушки не выдержали такого удара: послышался мерзкий, болезненный хруст, словно все рёбра сломались разом. — Если ты думаешь, что за молчание будешь вознаграждена смертью, то я готова тебя огорчить.

Все существо Эйвери Агдор наполнилось неконтролируемой злобой, которая, смешиваясь в магией, текла по венам. Она отошла от Отступницы на пару шагов, рассматривая свою жертву. Тощее тело, скрытое лишь за тонким изорванным платьем, было покрыто огромными фиолетовыми гематомами; толстый уродливый порез от ядовитого ножа вдоль бедра уже давно не кровоточил — он начал гнить. Но несмотря на все пытки, на страшные заклятия, в глазах этой девушки бушевало сопротивление. Она продолжала смотреть в лицо своему врагу с отчаянным отвращением, не говоря ни слова.

Она не знала, сколько провела в заточении, не помнила, когда в последний раз приходила в сознание не на холодном полу, залитом её собственной кровью. Ренегейд отказывалась сдаваться этой прогнившей семье, она была готова стерпеть любые пытки, лишь бы сохранить надежду всему сопротивлению. Дать им шанс.

Два взгляда, два противоположных мира встретились, вступая в безмолвную войну. Один — холодный, жестокий, способный превратить в лёд любого, кто ему перечит. Второй же полон огня, бурлящей лавы и протеста. Но было что-то в этих отступнических глазах, заставившее саму Леди Агдор задуматься.

— На сегодня с неё хватит, — отчеканила она, призывая стражу открыть клетку, в которой содержалась преступница. Эйвери аккуратно собрала многочисленные юбки платья и, стуча подошвами тяжёлых кожаных ботинок, направилась прочь из темницы.

В голове ведьмы было неспокойно. На протяжении недель она испытывала на этой дряни все свои самые сильные заклятия, резала её фамильными ядовитыми клинками, швыряла об стены, душила. Однако так и не сломила. В глазах этой предательской крысы всё ещё плещется такая ненавистная Леди Агдор решимость. Та самая решимость, с которой Эйвери, будучи ещё совсем юной, сдирала кожу с собственного мужа живьём. Только за то, что он был против её закона о публичных казнях предателей.

Шелест ситцевых юбок черного платья заполнял безмолвные узкие коридоры, по которым женщина неслась, ускоряясь с каждым шагом. Это часто происходило с ней, когда голову наполняли самые разнообразные мысли, стратегии, варианты развития событий.

Многочисленные слуги отскакивали в стороны, остерегаясь попасть под горячую руку хозяйки, которая в данный момент направлялась в свой кабинет, где её уже должен был ждать Лорд Дивис, призванный сюда для срочного совещания. Одним быстрым движением указательного пальца Эйвери распахнула тяжелую дубовую дверь.

— Сумрачный день, Леди Агдор, — высокий седовласый мужчина, облачённый в тёмно-фиолетовую мантию, учтиво приклонил голову, опираясь на свою резную трость. Многие пожилые волшебники использовали всевозможные атрибуты для концентрации своей магии. — Я прибыл так срочно, как Ваш ворон доставил сообщение.

— Спасибо, что откликнулись так быстро. Я вынуждена сообщить, что вчера отряд Отступников был замечен за планированием своих грязных планов. Они были обнаружены на территории Вашего источника, — женщина медленно «заплыла» в помещение, сразу переходя к сути беседы. Для неё было немыслимо, что кто-то посмел проникнуть на территорию источников, но ещё более непонятным было то, что кто-то умышленно мог спустить чёртовым предателям с рук подобное поведение. — Эта ошибка будет прощена, однако я сегодня же отправляю рейд на Ваши территории. Это всё.

Старый волшебник не успел ничего ответить, как почувствовал, что его тело стало расщепляться в воздухе. Она отослала его обратно.

— Влас! — ведьма рявкнула так громко и злобно, что звук заставил воздух вибрировать, передавая информацию дальше, позволяя энергии просочиться в каждую комнату.

Спустя несколько секунд в дверях материализовался высокий темноволосый юноша, облачённый в генеральскую форму Агдора. Судя по тому, как идеально на нём сидела верхняя мантия, колдун приложил немало усилий, стоя перед зеркалом. Несмотря на сверхсильную любовь к себе, Влас являлся умелым воином, хоть и генералом он стал благодаря своему происхождению.

— Мама, — парень почтительно склонил голову, не забыв при этом поправить спадавшую на лоб чёлку. — Всё готово к рейду, мой отряд ждёт лишь Вашей команды, — от Власа редко можно было услышать что-то серьёзное. Он всегда был посредственным, беззаботным и оптимистичным. На самом деле Эйвери была благодарна своему сыну за подобную стойкость, за возможность поддерживать видимость того, что война с Отступниками его не сломила. В конце концов, мальчик был вынужден столкнуться с жестокостью в раннем детстве, но на то он и Агдор. Эта семья всегда славилась своей хладнокровностью, однако Леди Агдор любила говорить, что хладнокровность эта вынужденная, в силу обязательств.

Тем не менее, в данный момент Эйвери была крайне недовольна сарказмом сына. В голове скользили предательские сравнения Власа с этой девчонкой-перебежчицей. За те мучительные сутки, в которые ведьма испытывала на ней свои заклятия иллюзий, заставляя пленницу чувствовать, что с неё словно живьём сдирали кожу, та не проронила ни звука. Вот она чётко понимала, что находилась на войне. И неважно, что на неправильной стороне.

— Думаю, уже пора, — женщина настолько зациклилась на том, чтобы избавиться от мыслей о пленнице, что совершенно забыла отчитать сына за неподобающее обращение.

Когда Влас с шутливым поклоном удалился, Леди Агдор обессиленно опустилась в своё кресло. Она совершенно запуталась.

***

Ренегейд очнулась в тёмной комнате, как и в предыдущие дни (а может и недели). Всё тело болело так, будто кто-то сломал все её кости, вывернул суставы и разодрал кожу на куски. Девушка вообще удивилась, что всё ещё чувствует своё тело, после всех тех ужасов, что ей пришлось пережить. Она никогда не сталкивалась с подобными заклинаниями. Такая тёмная магия требовала невероятно сильного источника энергии и магического потенциала. Теперь-то она понимала, как Агдорам удавалось оставаться у власти столько тысячелетий.

Попытки хотя бы пошевелить руками всё-таки увенчались успехом: молодая ведьма смогла опереться на ладони и чуть приподняться. Таким образом она смогла привалиться к стене, что уже было большим прогрессом. Рене оглядела себя, обнаружив засохшую кровь, смешанную с грязью, на груди, огромную рваную рану на ноге и множество фиолетовых синяков. Холод помещения помогал девушке мыслить хоть немного более здраво, она смогла оценить обстановку: голые каменные стены, освещённые противным зелёным светом из коридора, толстые железные прутья клетки, холодный пол. Да, она определённо была всё там же, где и семнадцать пыток назад. Удивительно, что за все эти короткие промежутки в сознании и одиночестве она так и не смогла придумать достойный план побега. Невероятная ярость бурлила в венах Ренегейд лишь при одной мысли, что она неспособна даже подняться на ноги, не говоря уже о том, чтобы выбраться.

Волшебница снова вернулась к мыслям о тех заклятиях, что были испытаны на ней за всё это время. О том, откуда бралась энергия. Этот замок весь был пропитан магией, даже в подземельях; сила ощущалась в любом вдохе, в лёгком движении руки, рассекающей воздух. Эта магия тяжёлая, тёмная и густая. Она оседает на стенах, впитывается в каждого вошедшего. Подобное осознание стало вторым дыханием для Рене. Всё, что нужно, чтобы переместиться, — это собрать энергию. Здесь её предостаточно.

Главное, чтобы хватило сил. Девушка закрыла глаза, концентрируя своё сознание на том, чтобы поглотить окружающую её магию. Почувствовать, как искры проходят глубоко по венам, в кровь, смешиваются с её собственной магией. На какой-то миг Ренегейд практически ощутила успех, но вдруг все её мышцы напряглись, сопротивляясь чужой тёмной силе. Это было последнее, что девушка почувствовала перед тем, как провалиться в темноту.

***

Влас осмотрелся, примерно прикидывая, сколько ещё времени осталось до смены постов. Территории Дивиса были не такими уж и огромными, что делало контроль намного проще. За последние два часа не наблюдалось никаких подозрительных движений, поэтому волшебник решил немного отдохнуть. Мягко прокрутив запястьем, Влас переместил в свою руку фамильное серебряное зеркальце, чтобы проверить своё лицо на наличие признаков усталости. Смотреть на себя всегда было любимым занятием Властодора, так как его красота была удивительной (по его скромному мнению). Рассматривание себя всегда подбадривало его эго, а наслаждение красотой делало Власа более уверенным в его действиях. Роскошные тёмные волосы, небесно-голубые глаза с длинными ресницами, белая кожа без изъянов, высоко расположенные косточки скул — всё было как обычно безупречно, что заставило юного генерала ухмыльнуться самому себе.

Однако идиллию столь приятного для Властодора момента нарушило мимолётное движение в углу зеркальной поверхности. Прикинув в голове расстояние до «объекта», волшебник усмехнулся про себя. Дилетанты.

За свою жизнь Влас отлично развил свои магические способности, наравне с умением вести бой с соперником. В конце концов, вся жизнь его семьи была нескончаемой войной. Парень позволил некоему «врагу» подобраться ближе, ровно настолько, насколько этого было достаточно для эффективного действия заклинания.

Продолжая смотреть на стеклянную поверхность, юный мистер Агдор быстро проанализировал соперника: во-первых, он очевидно был не самый умелый колдун, так как использовал волшебную палочку; во-вторых, палочку он держал в левой руке, значит, большая часть его внимания была сосредоточена слева.

Это будет несложно, призадумался Влас. Отступник приближался, прячась за деревьями, часто распределившимися по территории. Попытался воспользоваться своим «преимуществом», думая, что генерал был слишком увлечён собой. Но не стоило недооценивать Власа: в следующую секунду зеркало уже исчезло, а Отступника отбросило в ближайшее дерево с невероятной силой. Послышался глухой звук удара черепа о ствол. Властодор быстро приблизился к противнику, изящно связав его тугими путами из энергии. Пленник не успел даже опомниться, как его тело уже стягивало, и с такой силой, что на коже проступили красные следы, словно от жёсткой верёвки. Однако генерал всё наступал, с каждым шагом усиливая напор своей магии. Стяжки становились всё туже, Отступник уже начал задыхаться: его ребра сдавило так, что путь кислорода к лёгким был безнадежно перекрыт. Однако Агдоры не убивали пойманных перебежчиков. По крайней мере, не так гуманно.

Все ребячество Власа словно испарилось, его лицо вмиг сделалось жёстким и хладнокровным. При лунном свете лицо наследника выглядело угловатым: линии скул, подбородка и носа словно вытянулись, делая парня куда более серьезным. Он погладил металлический чип на своей шее, передавая рядовым координаты пойманного. Рядовые появились в течение нескольких секунд, готовые перенести заключённого в подземелье.

Всего за рейд было поймано пятеро Отступников, чего было достаточно для Власа, чтобы возвращаться в замок и начинать допросы. Ночь подходила к концу — это ощущалось в предрассветном ветре.

В Нижнем мире всё совершенно не так, как над землёй. Здесь не светит Солнце, здесь нет Луны. Небо всегда окутывает холодное серебристое свечение, вызванное магией. Всё пространство королевства заполнено энергией, поэтому воздух буквально искрится от напряжения. Время здесь течёт в своём, понятном только местным жителям ритме. Часы и минуты определяются по состоянию источников магии. Страна находится в полной зависимости от энергии, которая позволяет людям, растениям и животным существовать под землёй. Источники дают им не только власть, но и подчиняют своим законам. Когда каналы истощены, волшебники чувствуют себя слабо, уязвимо. Местные понимают, в каком моменте времени они находятся, только благодаря энергии, что имеет очень важное свойство — системность. Она может быть на пике, а затем уйти в состояние пассивности, чтобы восстановиться, — каждый такой цикл и есть смена суток, которую люди освоили для своего же удобства.

Сейчас как раз пробило 5 утра — это Влас с точностью определил по тому, как мягко и дурманяще энергия вокруг него сплеталась в тонкие нити волшебства, как бывало только перед рассветом. Очередная ночь принесла очередные потери для отрядов Отступников, что не могло не радовать. Парень ядовито ухмыльнулся. Пора домой.