Между словами
Утро наступило туманно, с лёгким серебристым светом, проникшим сквозь занавески. Пэйтон и Бриана проснулись, не решаясь разорвать тишину. Их тела всё ещё были тесно прижаты друг к другу, и, казалось, что так будет всегда. Бриана первой открыла глаза. Её взгляд был затуманен, но, почувствовав, что Пэйтон по-прежнему рядом, она ощутила странное тепло. Она мягко отстранилась, осторожно, чтобы не разбудить его, и встала с кровати. В груди снова забилась мысль, которую она пыталась заглушить с самого утра: «Это просто дружба». Пусть даже они обменялись поцелуями, пусть она и чувствовала что-то большее, но она должна забыть это. Она должна быть сильной. Она заставила себя поверить, что это всего лишь этап. Их всего лишь объединяет их связь, её новый друг. И ничего больше.
Пэйтон продолжал лежать на кровати, не открывая глаз. Мысли его метались, тревожные и неопределённые, как туман за окном. Он чувствовал, как что-то меняется, но не мог понять, что именно. То, что произошло ночью, не было просто случайностью. Он осознавал это, но как это назвать? И что с этим делать? Сложно было понять. Он хотел бы просто подняться, сказать что-то, но он знал, что сейчас не самое время. Пока что, ему казалось, можно просто молчать.
На кухне они встретились снова, каждый в своём мире, и, тем не менее, их присутствие друг для друга стало чем-то значимым. Завтрак был тихим, без лишних слов, но каждый из них ощущал напряжение, которое всё равно витало в воздухе. Бриана, решив, что лучше не затягивать, объявила, что возвращается домой. Пэйтон, как всегда, не стал её отговаривать, лишь сказал, чтобы она звонила. И хотя он не выразил ничего лишнего, его слова звучали искренне, как просьба, даже если он не понимал, что именно ему нужно.
Дома её встретил пьяный отчим, как всегда. Тот же грубый голос, тот же набор обвинений, та же рука, которая поднималась на неё, не заботясь о том, что она чувствует. Бриана молча стояла под его криками, как всегда, излучая внутреннюю пустоту. Он вновь ударил её по губам. И в этот момент, когда кровь капала на её пальцы, она даже почувствовала что-то вроде горькой усмешки. Почему именно это место? Почему именно так? Неужели он не мог придумать чего-то нового для своей агрессии? Но она не думала долго. Она просто зашла в душ, чтобы смыть всё лишнее, всё, что не касалось её самого. Всё, что было неважно.
В душе она думала о том, что её жизнь, кажется, была написана чужими руками, чужими ожиданиями, чужими решениями. Но внутри что-то сдвигалось. Что-то менялось. Она не могла продолжать быть тем ребёнком, которого всегда боялись и унижали. Пора было начать стоять за себя.
День на работе прошёл относительно спокойно. Но в её душе была целая буря. Она не знала, как это сделать, как научиться бороться за свою свободу, за свою жизнь, но она была готова попробовать. Где-то в глубине она чувствовала, что она может это сделать.
В кафе, как по расписанию, появился Пэйтон. Он заказал кофе, а когда девушка принесла его, заметил её разбитую губу. Вопрос был не вопросом. Он знал, кто это мог сделать. Он спросил:
—Опять отчим?
И хотя Бриана только кивнула, её лицо было спокойным. Она не хотела обсуждать это. Она предпочла сказать, что всё в порядке, но его взгляд, внимательный и проницательный, говорил о том, что он не верил.
Пэйтон всё-таки предложил ей присесть, предложил поговорить с её отчимом. Но Бриана отмахнулась, её голос был твёрдым, хотя в глазах стоял страх. «Не смей вмешиваться», — ответила она. Но Пэйтон не сдался. Он сказал то, что она так боится услышать:
—Бри, давай договоримся, что между нами только дружба, хорошо?
Его слова повисли в воздухе, и Бриана молча посмотрела на него. Несколько секунд тишины, наполненной смыслом, и она сказала:
—Да, конечно, без проблем». Она улыбнулась, но эта улыбка была какой-то чуждой, как будто она отдавала свою душу вместе с этим ответом.
Вечером, когда Пэйтон подвёз её домой, атмосфера между ними была напряжённой. Бриана зашла в дом, и её встретил снова тот же грубый голос. Отчим, как всегда, устроил сцену, но сегодня Бриана не сдержалась.
—Не смей меня оскорблять», — её голос сорвался. Все эти годы она терпела, но сегодня, когда ей было достаточно, она наконец сказала всё, что накопилось.
—Ты только и умеешь бухать и бить меня, больше ничего
Эти слова срывались, как удар, и её дыхание перехватывало от злости. Она не могла больше быть молчаливой. Почему она должна была молчать?
Но его реакция была ожидаемой. Он вновь поднял руку, ударив её. Она не сдерживала слёз, но в её душе уже не было того страха, который был раньше. Это был не просто физический удар. Это был ответ на её внутреннее пробуждение. Она взяла чашку и ушла в свою комнату. Руки дрожали. Она никогда не думала, что когда-нибудь скажет такие слова. Но сейчас ей было всё равно.
Ночью, в тишине своей комнаты, она переписывалась с Пэйтоном. Его слова были тёплыми и искренними, и она, хотя и пыталась убедить себя, что всё это — просто дружба, ощущала, как её симпатия гаснет.Или, может быть, она просто прятала это чувство. Она не знала. Но всё равно, этот разговор стал важным. В какой-то момент она осознала, что, несмотря на всю свою отчуждённость, она не одна.
Пэйтон лежал в своей кровати, думая о том, что сказал. Слова «только дружба» казались ему подходящими, но внутренне он чувствовал, что что-то не так. Это было не просто. Что-то продолжало тянуть его к ней, и его мысли никак не могли успокоиться.