Сделай мне одолжение.

PoV: Дженнифер

Я захожу обратно в квартиру Каулитца, и он заходит вслед за мной, молча закрывая дверь. У порога стоит Билл, который неуверенно массирует свою шею, виновато смотря мне в глаза.

– Извини, я не хотел тебя оскорбить.

– Ты не причем, Билл. Ты не виноват в том, что твой брат бабник, – говорю я, снимая обувь у порога.

Я вижу как его взгляд устремлен на человека сзади меня – Тома. А потом Билл ухмыляется, смотря на него, и молча кивнув мне, разворачивается и идет обратно в квартиру.

Один вид Каулитца заставлял меня глубоко вздохнуть и закатить глаза. Мое разочарование в нем не достигало предела. А ведь все было так хорошо!

В мою голову невольно просачивались мысли, как он бросал девушек на кровать, снимал с себя одежду и... О боже, о чем я думаю?! И бедному Биллу каждый раз приходилось это выслушивать? Или он уходил из дома? Теперь я даже понимаю, почему он так сказал мне вчера. Мне бы и самой надоели его похождения, и я выгоняла этих проституток раньше, чем Том проснется.

Невозмутимым видом я зашла обратно в комнату, закрыв за собой дверь. А Том, который плелся сзади, остался снаружи. И как мне теперь спокойно находится рядом с ним, в одной квартире? В его квартире.

Скинув с плеча сумку, на ремешке которой уже были складки из за того, что я ее слишком сильно сжимала, я свалилась на кровать. Она была безумно мягкой и удобной, хотелось буквально растворится в ней и никогда не вставать. Не то что та, из моей съемной квартирки, у которой ножка два раза ломалась.

Я не смогу вечно избегать и не видеться с Томом в его же квартире. Я просто не буду так мило общаться с ним, как раньше. Близко к нему не подойду!

Пусть не думает, что я брошусь к нему в объятия, как только он попросит, как его идиотки.

Он придурок, которого видимо слишком избаловали в детстве. Ненавижу таких. Но именно с таким связала меня судьба.

Спустя час нахождения в комнате, из которой мне не хотелось выходить, я все же решила выйти. Перед этим переодевшись в  длиннющую футболку по коленки. Даже не помню, когда я такую покупала? Зато шорты одевать не нужно, и так все закрыто.

Я аккуратно открыла дверь комнаты, и медленно вышла, будто находилась в логове льва, которого нельзя будить. Мои голые ноги тихо шагали по холодному полу, а глаза метались из стороны в сторону, наблюдая, есть ли кто на горизонте. Но никого не было. В квартире было тихо как на кладбище, и я даже слышала собственный звон в ушах. Пугает.

Пройдя в зал, который был в три раза больше моей комнаты, я осмотрелась. Даже здесь никого нет. Зато есть огромный телевизор, большой диван, камин, и оформление в стиле лофт. Уютненько. Был выход даже на открытый балкон.

Найдя на столике около дивана какой-то журнал, с яркой обложкой, я решила его полистать. Удобно разложившись на диване, я прочитала пару страничек, а затем нашла интересный заголовок «Tokio Hotel на время приостановили свою деятельность...»

Та самая группа Тома? Он вроде что то рассказывал... Точно! Его фотография. А еще фотография Билла, и двух парней. Их я не знаю. С диким интересом я бегала глазами между этих строчек, читая о их деятельности. «Разбивают сердца тысячи фанаткам...». О да, пользуясь ими как игрушками на одну ночь. По крайней мере, этот Том. А почему приостановили деятельность, так и не было написано.

Гробовая тишина в квартире, мягкость дивана, и пленяющее тепло заставили меня прикрыть глаза. А спустя пару минут уснуть с этим журналом на груди.

PoV: Том

Я лежал и листал интернет, то и дело натыкаясь на посты фанаток. И если раньше я разглядывал какая из них имеет красивые формы, сейчас я нервно пролистываю. Вся моя голова забита Дженнифер.

Когда спустя час батарейка телефона села, я решил выйти. Интересно, чем занята Дженн? Наверное сидит в своей комнате и проклинает меня. Мило кривит свое личико при одном упоминании. Но зайти к ней не решился. Пусть остынет.

Боже, я боюсь зайти в свою же комнату, в своей же квартире! Маленький ураганчик заставляет меня боятся ходить по своему же дому.

Адвокат до сих пор не звонила мне. Хоть какое-то дело бы появилось. А может и звонила, у меня же выключен телефон телефон... Впрочем, если что она может позвонить на рабочий номер, на запасной телефон, лежащий в зале.

С такими мыслями я направился в зал, чтобы там хоть чем то себя занять. Фильм посмотреть, например. Ужастик. Обожаю ужасы. Хоть и Билла тошнит от одного этого слова.

Выросли в одной семье, а накрыло обоих по разному.

Зайдя в зал, я увидел человека, спящего свернувшись в клубочек. А хорошо присмотревшись, понял, что это Дженн. Сладко спит в моей футболке, держа на груди журнал Билла. Откуда она нашла мою футболку?

Я медленно подошел к ней и хотел разбудить, но почему-то передумал. Остановился и стал рассматривать, скрестив руки на груди.

Ухоженная, женственная, с плавными изгибами фигуры, правильными чертами лица и длинными волосами, тронутыми слабой волной... Она была моим типом. Мой внимательный взгляд скользил по ее телу. В моей футболке Дженнифер выглядела ужасно соблазнительно.

Так соблазнительно, что у меня участилось сердцебиение и пересохло во рту. Появилось острое, словно битое стекло, желание сесть рядом, будить поцелуями и медленно ее раздевать. Наслаждаться теплой кожей и запахом ее волос. И медленно, наслаждаясь каждым мгновением, сделать ее своей.

Но я тут же пришел в себя. Дженн ненавидит одно упоминание о таких действиях. А если узнает, о чем я думаю, закатит истерику, и заодно дав пощечину, точно убежит с этой квартиры и никогда не вернется.

Но желание было дикое. Я должен контролировать свое поведение. Я не хочу пугать ее своим характером, хотя, благодаря своему младшему брату, уже это сделал. Мне нужно завоевать ее доверие заново.

В тот момент, когда я хотел уйти, Дженнифер перевернулась на другой бок, роняя журнал на землю. А футболка высоко задралась, демонстрируя линию аккуратных бедер и нижнее белье.

В висках застучала кровь. Сердце не успокаивалось, и желание становилось все сильнее.

Мне срочно нужен холодный душ.

Я сделал воду холоднее, а потом еще холоднее и еще, пока она не стала почти ледяной.

Интересно, какой вкус у ее губ? На мгновение я закрыл глаза, понимая, что ничего с собой и своими желаниями поделать не могу. Дженнифер чертовски меня заводит.

Вода обжигала тело, но холод почти не чувствовался. Внутри горел костер, и разгоряченная кровь кипела так, что плавилось сердце. В какой-то момент мне показалось, будто Дженн действительно целует меня, и вкус ее губ был с кофейно-ликерным оттенком. Пленительное сочетание.

Я представил, что прижимаю Дженн к себе и зарываюсь носом в ее волосы... Господи, Том, приди в себя!

Коротко выдохнув, я коснулся лбом холодного стекла, пытаясь восстановить дыхание. Ощущаю себя полным идиотом. Ни одна девушка еще не заставляла меня так страдать.

Даже в тот раз, когда она просто дотрагивалась до моих брейдов, внутри все кипело. Дженнифер сводит меня с ума с первой встречи. Но когда я понял, что не хочу ее обидеть и сделать то, что хотел изначально, точно поехал.

Я не имею права даже... Черт, стоять рядом с ней! И я не притронусь, если она сама этого не захочет. А она вряд ли этого захочет. Точно посадит меня в психушку.

Я не могу находится рядом с ней, но и не находиться не могу. Хочется все время держать ее рядом, как ребенок держит любимую плюшевую игрушку.

Нужно держать себя под контролем, и носить успокоительное в кармане.

***

Дженнифер просыпается под вечер. За окном уже темнеет, и заметив это, она лениво потягиваясь, сползает с дивана. Поправив неприлично задравшуюся футболку, с надеждой, что никто этого не видел, она идет в сторону кухни. Живот предательски урчит.

Зайдя на кухню, девушка видит Тома, который сидит за столом и что-то набирает в телефоне. Он выглядит довольно напряженным. А когда видит Дженн, в его глазах снова всплывают очертания ее бедер. Холодный душ утихомирил его желание, но как только он снова видит ее в его футболке, оно возгорается заново. Том сжимает челюсть, стараясь придти в себя, и злиться, когда понимает, что не получается.

–  А где Билл? – сонно спрашивает девушка, поправляя свои растрепанные волосы руками.

– Он ушел еще два часа назад, и не отвечает на звонки. Как обычно.

Нет, это не обычно. Билл всегда отвечал на звонки брата, а сейчас бесследно ушел из дома, и не берет трубку. Том старается не накручивать себя, но ужасные моменты невольно просачиваются ему в голову. Он переживает за своего младшего брата.

А еще Том хочет убежать. Он ужасно злится на себя за то, что невольно представляет Дженнифер во всех своих грязных фантазиях, зная, что ей это не приятно. Он старается не смотреть на нее, когда она достает из холодильника яблоко и усаживается напротив. Но даже это не помогает.

– Откуда ты нашла мою футболку? – спрашивает Том, исподлобья глядя на то, как идеально она сидит на Дженнифер. 

– Это твоя? – девушка опускает голову, чтобы взглянуть на нее, – я думала это какая-нибудь моя старая футболка, – она поднимает глаза, и невозмутимо откусывает яблоко, – лежала в шкафу.

– Можешь оставить себе.

Дженнифер вдруг задумывается, сколько девушек он брал с этой футболкой, и от этой мысли ей становится противно.

– Она хоть постиранная? А то мало ли... Сколько девушек сжимали ее и кричали «Ах, Том, не останавливайся»! – она дразнит его.

Потому что она злится. Злиться, что он так поступает с девушками. Нет, ей глубоко плевать на девушек. Она злиться, потому что он просто удовлетворяет свои потребности с любой, какой хочет. Раздает себя всем и каждой. Злиться, потому что думает, что он изначально тоже хотел поступить с ней также, а она смущалась от каждого взгляда, как малолетка. Когда Дженнифер злиться, она не думает, что она говорит. А потом чаще всего сильно жалеет.

– Ты специально это делаешь? – говорит Том сквозь зубы, потому что понимает, что окончательно теряет над собой контроль.

В его голове моментально всплывает образ, как Дженнифер просит его не останавливаться. И от этого ему сносит крышу. Кровь в жилах кипит, каждая клетка тянется к ней, а сердце стучит так, словно прямо сейчас вырвется из груди.

– Ты о чем?

– О том, что специально не подпускаешь даже на шаг близко к себе, а потом соблазняешь, Дженнифер. Засыпаешь в зале с задранной футболкой, которая открывает все твое тело. Специально дразнишь меня. Чего ты добиваешься? – Том сжимает руки в кулаки, отчаянно пытаясь придти в себя.

Но предательский рот не закрывался. Он только что высказал Дженн все, что думает.  И моментально об этом жалеет.

Девушка на секунду замерла от неожиданности такого заявления. Все ее тело напрягается, а взгляд выражает наступивший гнев. Он хочет сказать, что она его провоцирует?  Злость охватывает с головой, и встав со своего стула, она чувствует, как грудь сдавливает обида.

– Идиот! – вскрикивает она, пытаясь спрятать свои настоящие эмоции, и переходя на агрессию, – Ты мог и не разглядывать мое тело в задравшейся футболке, а пройти мимо! Извращенец! Хочешь сказать я специально ее задрала? Если ты не можешь держать себя в руках, то мог бы не заставлять меня жить здесь! – она злиться, кричит, и чувствует, как эмоции берут верх.

Понимая, что Том думал о ней в своих ужасных фантазиях, ей становится до ужаса противно. Хочется зареветь. Дженн так доверяла ему! Но держится до последнего. Нет, она не будет плакать перед ним. Он не достоит ее слез. Она никогда ему это не покажет.

А Том отчаянно хватается руками об голову и вздыхает, понимая, что последнюю надежду на возвращение ее доверия, он только что потерял. Он ужасно злиться на себя. За то, что не может контролировать хотя бы свой язык. Он обещал себе, что не позволит кому-то обидеть Дженнифер. И только что сделал это сам.

– Я тебя ненавижу, бабник! – снова кричит девушка, направляясь в свою комнату.

Слезы предательски начинают течь по ее щекам, но она быстро вытирает их рукой.
И вдруг останавливается, развернувшись лицом к Каулитцу.

– И нет, я не перееду отсюда, – тон становится чуть ниже, а голос нервнее, – ты сам заставил меня оставаться здесь. Сколько раз я хотела уйти! Даже сегодня утром, я бы ушла! Но нет, теперь я никуда не уйду. И мне плевать на твои похотливые желания. Но если ты хоть как то притронешься ко мне, клянусь, я засажу тебя.

Она бы еще многое сказала, но понимая, как горькие слезы обиды уже не сдерживаются, разворачивается и быстро уходит в комнату. И закрыв за собой дверь, медленно сползает по ней вниз, закрыв лицо руками. Как он только мог?... Человек, которому она была готова доверить всю жизнь, обвиняет ее в том, что она его соблазняет. Все парни одинаковые.

Она всхлипывает, но старается успокоиться. Не получается. «Ненавижу, ненавижу, ненавижу!» думает Дженн, и слезы еще больше стекают по ее щеке.

И тоже самое думает Том. Только про себя. Он слышит как она хнычет в комнате, и чувствует, как сгорает со стыда.

«Ты не умеешь любить. Ты не достоин любви, Каулитц.» говорит он про себя, закрывая лицо ладонями.

В голову хлыщет кровь, от стресса руки слегка дрожат, а грудь ужасно сдавливает. Будто на нее положили самый тяжелый камень.

Он не смог дать чувство защищенности этой девушке. Более того, обвинил ее в том, что он не может сдерживать свои фантазии. Каулитц нервничает, не замечая, как до крови кусает свои губы. Он вспоминает каждое слово Дженнифер, которые она с обидой кричала ему. И сидит словно на иголках, не находя себе места. Что ему делать дальше?

Теперь он никогда не завоюет ее доверия. Она никогда не доверится ему. Никогда не будет смотреть горящими глазами, как раньше. А все потому, что он ужасен.

Лучше бы Каулитцу отрубили язык, или выкололи глаза.