2:1

Чонгук паникует. Это отлично видно, но Юнги не уверен, что должен делать в такой ситуации. Младший наконец-то поступил в институт, и скоро у него начнётся первый курс. Вот только думает Чонгук совершенно точно не об этом. Мин знает, что гнетёт младшего. Новый коллектив и новые преподаватели. Новое незнакомое место и совершенно иная атмосфера. Чонгуку банально страшно. Страшно опозориться чуть ли не в первый же день. Страшно не завести приятелей. Страшно не понравиться группе, в которую он определён. Страшно столкнуться с особо жестокими преподавателями, которые есть везде и занимаются лишь тем, что пьют кровь студентов едва ли не буквально. Юнги прекрасно понимает Чонгука: стеснительного, часто зажатого и неловкого в общении с незнакомыми людьми. Он знает, что если какой-нибудь активный однокурсник не захочет познакомиться с парнем, Чонгук так и будет от всех шарахаться. И это немного угнетает.

«Что я могу сделать для него?» - крутится в голове на повторе.

Чонгук суетится. До начала учёбы ещё больше недели, но парень носится по всей квартире так, будто от скорости зависит его жизнь. По квартире Юнги и Тэхёна, к слову. Старший альфа в который раз задумывается о том, как всё-таки всё изменилось после течки Тэхёна, проведённой с Чонгуком. Теперь Чон не смотрит на него с агрессией и плохо скрытой завистью. Теперь он не огрызается и не реагирует на подколки, прекрасно понимая, что это шутки, а не попытки его унизить. Да, секс младшего альфы с омегой явно всё расставил по своим местам. Чонгук больше не чувствует себя лишним. Чонгук больше не чувствует себя ущербным. Чонгук больше не чувствует себя так, будто его в чём-то ограничивают.

«Сам виноват», - упрекает внутренний голос. - «Не надо было на его глазах постоянно липнуть к Тэхёну, помечать его шею и издевательски трепаться про чужой возраст».

Юнги понимает, что не святой, и не оправдывает себя прошлого. Возможно, даже смирившись с присутствием Чонгука под боком, он просто на подсознательном уровне всё равно продолжал воспринимать его как соперника. Как чужого альфу. Как чужого человека. Но что-то изменилось, когда они начали общаться между собой теснее. И уж точно всё перевернулось с ног на голову после того, как запахи Чонгука и Тэхёна смешались, давая знать о занятости и принадлежности. И этот запах пьянит Юнги.

Влюблённость в Тэхёна плавно перетекает в любовь. Симпатия к Чонгуку перерастает во что-то, напоминающее ту самую влюблённость. И тот факт, что Чонгук сейчас мельтешит перед глазами, вовсе не раздражает, как было бы раньше. Юнги в глубине души даже чувствует радость. Если Чонгук пришёл к ним и остался, значит, их квартира - место, где альфа чувствует себя максимально комфортно. И осознание, что комфорт и безопасность для него теперь больше связаны со своими обретёнными партнёрами, а не с родительским домом, греет.

- Хён, позаботься обо мне!

Резкий громкий голос едва ли не в самое ухо заставляет дёрнуться. Вынырнув из своих мыслей, Юнги вскидывает взгляд с бёдер подошедшего вплотную к дивану парня на его лицо и надеется, что на его собственном не отображается бегущей строкой «что, блять?!». Потому что именно это выдаёт внутренний голос, присвистывая. Но Чонгук никуда не исчезает. Более того, он садится на корточки, цепляется пальцами за его колени и смотрит этими своими огромными глазищами, которым Тэхён никогда не мог сказать «нет». У Юнги иммунитет, но альфа уверен, это ненадолго.

- ТэТэ-хён проговорился как-то, что ты умеешь делать так, чтобы все мысли из головы вылетали. Так, чтобы становилось спокойно, и голову переставали атаковать жуткие мысли, доводящие до нервного тика. ТэТэ-хён сказал, что ты никогда не отказываешь ему. Пожалуйста, помоги.

Наверное, если бы в этот момент в руках была кружка, она выскользнула бы из пальцев. И, если бы Юнги умел краснеть и смущаться, он бы покраснел и смутился. Но нет. Вместо этого альфа думает о том, при каких обстоятельствах Тэхён рассказал младшему обо всём этом и как сильно стеснялся в процессе, явно утаивая, что подразумевает под собой «забота». Ведь дело было совсем не в тёплых объятиях, пледе и ромашковом чае. И тот факт, что Тэхён хранил девственность для первого раза с растущим и взрослеющим Чонгуком, не означает, что Юнги никогда не прикасался к омежьему телу.

«А что ты теряешь?» - вновь просыпается внутренний голос.

Юнги даже дыхание задерживает, когда в голову приходит эта мысль. Взгляд пробегается по умоляющему лицу Чонгука и его телу. Красивый, очаровательный, милый. Тело уже не такое костлявое, как когда ему было семнадцать. Напротив, Чонгук приобщился к плаванью, и его тело довольно крепкое и подтянутое. Помимо этого наверняка чертовски отзывчивое. Чонгук очень тактильный человек, хотя и не любит это показывать. От прикосновений к голове готов мурчать котом. От ласки на шее весь покрывается гусиной кожей. От секса... Да, Юнги помнит. Помнит, как Чонгук валялся посреди подушек, такой открытый и податливый. Помнит, как сладко отреагировал младший альфа на его близость. Во рту до сих пор сохнет от одних лишь воспоминаний.

- Хорошо, - хрипло выдыхает Юнги и тут же прочищает горло. - Хорошо, я позабочусь о тебе, Чонгук. Но ты будешь хорошим мальчиком и не будешь остро реагировать на мои действия. А теперь иди сюда.

По щекам Чонгука, когда альфа забирается на его колени, расплывается румянец, который смотрится на смуглой коже непозволительно очаровательно. Юнги закусывает щёку изнутри и пару раз глубоко вдыхает, чтобы взять себя в руки, перед тем, как притянуть Чонгука к своей груди. Младший альфа теперь сидит на его коленях лицом к лицу, и их грудные клетки плотно прижаты. Юнги одной рукой обнимает его за поясницу, а второй начинает поглаживать по спине. Сначала просто вверх и вниз в ожидании, когда Чонгук перестанет напоминать каменную статую. Когда же Чон шумно выдыхает и сам льнёт к нему, обнимая за шею и в неё же утыкаясь носом, Юнги начинает поглаживать его по спине с большим нажимом, подключая и вторую руку.

Сначала поверх футболки. Огладить сверху донизу и с нажимом провести пальцами по позвоночнику. Помассировать каждый выступающий позвонок по кругу подушечками пальцев, раскрытыми ладонями при этом согревая кожу вокруг. Подняться выше и обхватить «лодочками» выступающие лопатки, надавить на них, добившись выдоха на ухо, и сгрести пальцами, царапая сквозь ткань кожу. На короткое мгновение Юнги поднимается выше, и пальцы сминают загривок и плечи младшего альфы, отчего тот снова шумно выдыхает. Пробежавшись по его бокам, как по клавишам фортепиано, Юнги опускает ладони на поясницу, растирая её, а после пробирается ладонями под свободную футболку, в которую ещё двое влезут, и повторяет все те же действия по голой коже.

- Хён... - в какой-то момент едва слышно выдыхает Чонгук и ёрзает на его бёдрах.

Юнги отвлекается от своей увлекательной игры по изучению чужого тела, пусть и таким невинным образом, и усмехается. Чонгук дрожит в его руках. Дрожит, ёрзает и шумно дышит. Его лицо, когда младший альфа отстраняется, всё залито краской, а подёрнутые дымкой глаза сияют в глубине. Отдать Чонгуку приказ дышать глубоко настолько, насколько он может, было отличной идеей. Уткнувшись носом в его шею, чтобы скрыть смущение, Чонгук вряд ли понял, что напрямую дышит почти только одним лишь его запахом. Младший альфа. Принадлежащий ему альфа. Саб-альфа. Чонгук просто не мог не отреагировать на его запах, смешавший в себе и аромат их омеги.

«Мой», - бьётся в голове Юнги, пока он прижимает ладонь к щеке Чонгука и наблюдает за тем, как тот притирается к ней щекой, носом и лбом, касаясь запястья губами. - «И пахнет моим».

Альфа внутри довольно урчит. Сам Юнги едва сдерживается от этой же реакции. Если раньше Чонгук был просто раздражающим мальчишкой, путающимся под ногами, то теперь всё по-другому. Юнги смотрит на него иначе. Юнги воспринимает его иначе. Юнги чувствует его иначе. И это хорошо. Это заставляет просыпаться внутри чему-то светлому. Не хочется больше подкалывать и задевать. Не хочется показывать своё очевидное без всяких доказательств превосходство. Теперь больше всего хочется позаботиться. Во всех смыслах, какие только существуют.
«Да. Позаботиться. И оставить на нём хотя бы частицу своего запаха», - думает Юнги и обхватывает лицо младшего уже двумя ладонями, вычерчивая большими пальцами круги на его щеках.

- Чонгук, сейчас ты перевернёшься и откинешься на мою грудь спиной, хорошо?

- Не хочу, - вяло отвечает Чонгук, и взгляд его совсем поплывший. Такой бывает у Тэхёна перед тем, как омега кончает. В животе всё поджимается. - Мне нравится так. Видеть тебя, хён. И обниматься с тобой. И то, как ты трогаешь мою спину.

Чонгук снова начинает ёрзать. Их бёдра соприкасаются, и Юнги понимает, почему. Довольно усмехается, ощущая чужую эрекцию, прижатую к собственной ширинке. Реакция Чонгука предсказуема, но от этого не менее приятна. Никогда в прошлом Мин не приближался к младшему альфе с такими намерениями, и видеть отклик, которого могло по разным причинам и не быть, волнительно.

- Позаботься обо мне так, Юнги-хён, - шепчет Чонгук и льнёт всем телом, притираясь бёдрами.

Он как будто немного пьян из-за всего происходящего, а у Юнги барьеры ломаются один за другим. Далеко заходить он в любом случае не планировал, но Чонгук в его руках такой расслабленный, податливый и желающий. Желающий не просто получить разрядку. Желающий получить разрядку в руках Юнги. Альфа внутри едва не катается с урчанием из стороны в сторону. Сам Мин ощущает просыпающееся желание просто наплевать на всё и взять то, что принадлежит ему. И не противится ему, когда Чонгук тычется носом ему в щёку и смазано прижимается губами к скуле, опять толкаясь бёдрами.

- Ты меня в могилу сведёшь, - бормочет Юнги и цепляется за чужую футболку.

Ткань летит в сторону, стекая с дивана на пол. Чонгук ёжится от холодка и льнёт ближе. Едва слышно стонет, когда Юнги вжимает пальцы под его лопатками и с силой ведёт вниз. Прогибается в пояснице, приподнимаясь на коленях и отставляя задницу. Цепляется за плечи, кусая губы, и смотрит снова своими колдовскими глазами с поволокой, отчего у Юнги в штанах дёргается. Из-за того, что младший приподнялся, так удобно прижаться к его груди губами. Обласкать горячую кожу солнечного сплетения и скользнуть к ключицам. Прикусить выпирающие косточки и лизнуть ямку между ними. Ткнуться носом в шею, послушно подставленную младшим, и провести по ней широким мазком языка, вдыхая усилившийся из-за возбуждения запах Чонгука и проваливаясь в эйфорию от осознания того факта, что саб-альфа сам подчинился ему, открывая беззащитное горло.

- Нравится, Юнги-хён? - в какой-то момент спрашивает Чонгук.

И смотрит неожиданно нахально и даже нагловато. Но Юнги не был бы собой, если бы не взял себя в руки за считанные секунды и не ухмыльнулся в ответ.

- Нравится, - отвечает с той же насмешкой в голосе. - А тебе?

И тут же всасывает затвердевший сосок в рот, прикусывая у основания и обводя языком вершину. Чонгук срывается на громкий стон. Зарывается пальцами в волосы и так сладко дрожит. Если Юнги никогда не касался его тела, это не значит, что он не умеет наблюдать и не знает чужих слабых мест. Поэтому он покусывает и облизывает сначала один сосок, а после и второй, пока руки грубо мнут чужие ляжки, из-за чего Чонгук начинает поскуливать на одной ноте, то толкаясь бёдрами вперёд, в его живот, в надежде получить больше, то подаваясь назад, будто ему чего-то не хватает.

«Или кого-то», - думает Юнги, вдыхая принесённый порывом ветра из окна сладковатый омежий запах.

- Привет, Тэхён-а. Присоединишься? - спрашивает он, прижимая Чонгука к себе.

Поверх плеча альфы Юнги смотрит на застывшего на входе в гостиную Тэхёна. Омега смотрит на них огромными глазами и постепенно заливается краской. Очаровательно. Под конец у него пылают даже кончики ушей, и Мин ощущает собравшуюся на языке слюну. Хочется облизнуть, куснуть за манящее, торчащее из копны каштановых волос ушко и насладиться тем, как омега в его руках тихонько стонет. Совсем как Чонгук, который лишь возбуждается сильнее, когда ощущает запах любимого омеги. Но не отрывается от Юнги. Льнёт к нему, притирается бёдрами и всё тычется носом, как слепой котёнок, то в висок, то в шею.

- Чонгукки нервничает из-за учёбы, и ему нужна наша поддержка, - зазывает Юнги и медленно облизывает губы, наблюдая за тем, как Тэхён отслеживает это движение и начинает кусать собственные. - Ты ведь не бросишь нашего крольчонка в такой момент? Ну же. Ему нужна и твоя забота тоже.

Юнги не имел в виду что-то конкретное, но из-за смущения и удивления Тэхён явно решает действовать по привычной схеме. Не то чтобы Юнги никогда не нервничал и не заёбывался из-за общения с тупыми людишками, раздражающими одним лишь своим существованием и невозможностью вмять себя лицом в стену до хруста ломающихся костей. Поэтому омега знает, что нужно делать. Поэтому бросает свой рюкзак на пол и подходит ближе, вскоре обнимая Чонгука со спины и целуя его в висок. Поэтому ласково гладит альфу под подбородком, заставляя откинуть голову назад, и целует в губы. Целует мягко, сладко, невыносимо долго. Перевёрнутый поцелуй заставляет сталкиваться носами и зубами, и нитки слюны текут по подбородкам, но Тэхёна это не волнует. Целуя Чонгука, одной ладонью он продолжает держать его под челюстью, а второй скользит по судорожно вздымающейся грудной клетке, оглаживая мягкую кожу, покрытую едва заметными алыми метками, оставленными Юнги, и истерзанные соски.

- Я дома, - шепчет, разрывая поцелуй и вглядываясь в глаза Чонгука.

- С возвращением, - сипит Чонгук, едва находя в себе силы ответить.

И стонет, когда Тэхён через него тянется к Юнги и точно так же нежно целует старшего альфу. Вот только Юнги этого мало, и он притягивает омегу за затылок ближе, зажимая Чонгука между их телами, и отвечает развязно, жадно, влажно. Так, что у Тэхёна совсем сбивается дыхание, и взгляд начинает плыть. Концентрация феромонов бьёт по его чувствительному обонянию, и Юнги знает, омеге до состояния Чонгука не так уж и далеко из-за податливой природы.

- Насадишься на него? - выдыхает Юнги в губы Тэхёна, прикусывая и оттягивая нижнюю. - Дашь почувствовать себя изнутри? Дашь обладать тобой?

- Я... Я не уверен, - мямлит Тэхён и с новой силой вспыхивает под жадноватыми взглядами двух альф. - Не думаю, что там уже всё зажило. Немного тянет и ноет до сих пор. Неприятно...

- Детка...

Юнги обхватывает подбородок омеги и вновь притягивает к себе. Но на этот раз покрывает поцелуями его лицо и лишь после прижимается к губам, не столько целуя, сколько притираясь, ластясь в безмолвном извинении. Это он виноват, что задница Тэхёна пострадала. Кто же знал, что нахождение желанного омеги в его постели после долгого, очень долгого перерыва в сексе настолько снесёт мозги и все предохранители? Под конец затраханный Ким кончал на сухую и едва не проваливался в обморок, тогда как Юнги хотелось ещё, ещё и ещё. Хотелось пометить. Хотелось обладать. Хотелось искусать всего: покрыть метками с ног до головы. Хотя процесс лечения тоже был неимоверно приятен для обоих. Юнги самолично смазывал омегу специальной мазью для таких вот случаев, и игры пальцами никогда не заканчивались невинно.