VII
Нам дана возможность выбора, но не дано возможности избежать выбора.
Айн Рэнд «Атлант расправил плечи»
26 апреля. 2017 год.
— Что вам от меня надо? — кричу я и чувствую ужасную боль в запястьях. Пытаюсь вырвать руки из тугой веревки, но всё тщетно. — Эй, вы слышите меня?! — срываю голос и делаю глубокие вдохи.
Нужно успокоиться.
Я нахожусь в какой-то пустой комнате, в которой сижу лишь я, привязанная к стулу. Здесь есть небольшое окно, которое освещает небольшую часть синих стен. Воняет так, будто тут недавно умер человек. Тут холодно. Ужасный холод, который овладевает моим телом, и я уже почти не чувствую конечности.
Я знаю лишь то, что сейчас день, потому что лучики солнца проникают сквозь окошко. Но я не знаю, сколько именно я здесь пробыла. Как только меня привязали, мне вкололи что-то, и я уснула. Сейчас голова тяжелая, и я не могу даже ясно видеть.
Приступ тошноты медленно, но верно подступает к горлу. Я чувствую вкус крови и металла во рту. Моя нижняя губа кровоточит, и я слизываю кровь, морщась. С детства ненавидела кровь.
До меня доносится скрип, и массивная металлическая дверь открывается. Я не поднимаю голову, а вид мне загораживают волосы, мокрыми нитями спускающиеся вниз. Мне страшно.
Шаги. Тяжелые и уверенные. Меня хватают за волосы и запрокидывают голову назад. Я смотрю в глаза человеку в чёрной маске. Глаза щипет от засохшей туши и нового потока слез.
— Попробуй сказать хоть слово, маленькая сучка, и я вырву тебе язык, — он выплевывает эти слова мне в лицо, и я жмурю глаза, чувствуя, как мои руки развязывают, а меня ставят на ноги.
Второй человек. Тоже в маске, с множеством татуировок, одна из которых гласила «убийца». Я содрогнулась, когда мне снова завязали руки за спиной и толкнули к выходу, держа за локоть, чтобы я не свалила куда-нибудь.
Серьёзно? Типо я настолько тупая, чтобы сбегать от таких амбалов и надеяться, что они меня за это погладят по головке?
На самом деле, внутри закралось любопытство. Почему именно я и зачем им это.
Коридор, по которому мы шли, был тёмным. Я почти не видела куда идти. Один из мужчин толкнул дверь, и мы вошли в светлое помещение, что на секунду я ослепла.
Лишь через некоторое время я начала нормально видеть и смогла лишь понять, что нахожусь в кабинете. Передо мной был большой стол, за которым сидел некий мужчина с сединой на висках и в очках.
— Здравствуй, дитя мое, — не смотря на меня, произнес хриплым голосом мужчина, поправляя очки на переносице.
— Кто вы? — спросила я, и один из амбалов грубо кинул меня на диван и уж было замахнулся, но остановился, когда увидел знак «стоп» от того самого мужчины за столом. Я выдохнула и сглотнула.
— У меня много имён, — коротко ответил он, откладывая золотую ручку в сторону, сложив руки перед собой и, наконец, взглянул на меня, — но для Вас, юная леди, я буду Круэл Киллер, — он встает со своего места, и у меня пробегают мурашки по коже.
Стрёмный тип.
Он подходит ко мне и тянется к моим запястьям, но я вырываю их, как можно дальше отползая от него.
— Не бойся, дитя, я не причиню тебе зла, — поднимает он бровь и достает нож из кармана, резко перерезая веревку, что я не успеваю ничего понять и рефлекторно тянусь к запястьям, потирая кровавые места, — пока, — добавляет он и улыбается.
Страх с новой силой нарастает в груди, и я глотаю воздух ртом, открыто пялясь на мужчину, который не внушает абсолютно никакого доверия.
Ну, знаете, люди, которые похищают тебя и держат в какой-то непонятной комнате, вообще не должны вызывать положительных эмоций.
— Что вам нужно от меня? — решаюсь заговорить.
Ох, моё любопытство родилось определённо раньше меня самой.
— От тебя? Ничего, — холодно усмехается он, будто я спросила самую очевидную вещь на планете.
— Тогда зачем похитили меня? — выгибаю бровь и наблюдаю за мужчиной, который встал лицом к панорамному окну и спиной ко мне.
— Не похищали. Хотели с тобой просто поговорить, а ты начала убегать, кричать и вырываться, — сложил он руки за спиной.
— Вы врёте. Никто не приезжает таким скоплением людей «просто поговорить», — выделяю я последние два слова, и мужчина поворачивает ко мне голову.
— А ты умна, — качает он головой и присаживается на другой край дивана, я отодвигаюсь. — Совсем не как твой папаша, — его лицо меняется, и теперь я отчётливо вижу, насколько он стар. Множество морщин, седина проявляется даже на небольшой бороде и усах.
— Папа? Вы о чём вообще? Он нас бросил с мамой, когда мне было девять, — его взгляд прожигал меня, и мне становилось не по себе.
Да блять, мне вообще не по себе от всей этой ситуации. Я будто в другой реальности. Я твержу себе, что это происходит не со мной. Либо я сплю. Я должна проснуться, должна.
— Дитя, я иногда тебе завидую, ведь ты так невинна, ни в чём не виновата и не знаешь всей правды, — он кладёт свою руку на мою, и я резко её отдергиваю. — Ты хочешь знать правду, но ты уверена, что она тебе понравится? — он вскидывает бровь, и я неуверенно киваю в знак того, чтобы он начинал.
— Мы познакомились с твоим отцом в 1985 году...
***
29 апреля. 2017 года.
Звонок в дверь прервал мой и без того неспокойный сон. Я медленно поднялась с кровати и спустилась на первый этаж. Выдыхаю и открываю дверь, сразу чувствуя тепло, которое окутывает меня в объятиях Нуры.
Я закрываю глаза и крепче обнимаю её. Я рада видеть Нуру. Позади стоит Эскиль и улыбается, пристально смотря на меня. Затем обнимаю и его. Закрываю за ними дверь на замок, проверяя ещё два раза, закрыла ли я её.
— Ева, мы очень волновались. Где ты была? Ты звонила мне позавчера пять раз, а затем не отвечала два дня, — я поставила чайник, садясь с ними за стол.
По её ярко-голубым глазам было ясно, что она правда волновалась.
— Мне было нужно срочно уехать, — вру я, — мама просила съездить к бабушке, — перебираю ткань домашних штанов под столом.
Чайник вскипает, и я подрываюсь с места, лишь бы не врать лучшей подруге в лицо, при этом смотря ей прямо в глаза.
Достаю три чашки и наливаю заварку, заливаю всё кипятком и ставлю их перед друзьями.
— К нам заходил Крис... — начинает Эскиль, а Нура бросает на него испепеляющий взгляд, будто бы прямо сейчас на месте убьёт его. — Что? — шикает он. — Она должна знать.
— Что знать? — грею руки об чашку. — Эскиль, что я должна знать? — повторно спрашиваю я, и он опускает взгляд.
— Крис приходил к нам вчера, просил, ну это мягко сказано, чтобы мы сказали, когда в последний раз видели тебя, — начала говорить Нура. — Я сказала, что в школе и собиралась выгнать его, но тут приехал Вильям и попросил меня рассказать абсолютно всё. Я сказала, что ты собиралась гулять на выходных с Юнасом, — заканчивает она, а я сжимаю чашку в руках.
— У него были такие дикие глаза, я в жизни таких не видел, — отпивает Эскиль чай и качает головой.
— Со мной всё в порядке, — пожимаю плечами, чувствуя всю горечь этих слов.
— Ева, я знаю, что у тебя сейчас нелёгкое время, но тебе не нужно справляться в одиночку. У тебя есть мы, и мы всегда поддержим тебя, — она кладет свою руку на мою, и я улыбаюсь, кладя вторую на руку Эскиля.
— Спасибо, но я, правда, в порядке.
Это звучало убедительно, и всё оставшееся время ребята не вспоминали о моей пропаже. Мы болтали, и я даже на некоторое время отвлеклась от проблем. До того, как в дверь снова постучали. Всё во мне сжалось, и чувства страха снова настигало. В голове начали крутиться моменты из того злополучного места, в котором я побывала пару дней назад.
— Ева, в дверь звонят, — весело говорит Нура, но сразу становится серьёзнее, видя мой бегающий взгляд и трясущиеся руки. — Я открою, — я еле киваю.
Шаги. Щелчок. Повышенный тон Нуры, знакомый мужской голос. Ноги сами подрываются с места, игнорируя Эскиля, который что-то говорит. Осторожно выглядываю из-за угла и вижу Криса. Он сердится, а Нура тихо просит его уйти.
— Нур, — закусываю губу и прохожу вперед, видя волнующийся взгляд Сатре и сумасшедший взгляд Шистада.
OZZIE — XO
Он, как всегда, прекрасен. До боли прекрасен. Его глаза сверкают, а на губах ухмылка. Сейчас он смотрел лишь на меня, и ничего бы не выдало его, если бы я не знала его так хорошо. Крис крутил телефон в руке.
— Я сказала, что ты... — я прервала Нуру, сказав, чтобы она не волновалась и возвращалась на кухню. Она оглядела нас и все-таки ушла.
Я выхожу на крыльцо и закрываю за нами дверь.
Между нами лишь пару шагов, и я рассматриваю его лицо. Настолько родной и близкий мне человек, что не верится. Зато вполне верится в то, что я для него всего лишь развлечение.
Лучи солнца падают на лицо Криса, и его глаза становятся лучиками тягучего золота. В них хочется утопать, словно в зыбучих песках. Хочется забыться и броситься со скалы прямо в обрыв. Хочется тонуть как в омуте.
Но знай, в тебе я не боюсь тонуть,
В твоих глазах до капли растворюсь.
Я ненавижу всё это и в то же время обожаю.
— Где ты была? — в его голосе было отражение меня. Столько боли и тоски, будто моя душа сейчас заговорила. Меня вовсе это не смутило. — Мун, я спрашиваю, — голос твёрд.
— Я думала, ты всё знаешь, — усмехаюсь, хотя хочется реветь.
— Не смотри на меня так, — качает он головой, а я непонимающе смотрю на него.
— Не смотреть как?
— Словно я значу для тебя что-то, — он вскидывает бровь, а я сжимаю губы в тонкую полоску. — Не смеши меня, Мун. Ты знаешь, кто я, и тем более могла понять, что я не способен на любовь, — спокойно говорит он, а я вдыхаю ртом, делая вид, что всё по-прежнему хорошо.
Всё нормально, всё хорошо, я в порядке.
— Шистад, поверь, я и не собиралась влюбляться в тебя.
— Но влюбилась, — подытоживает он, и мне даже не хочется отрицать этого.
— Как и ты, — слова вырываются быстрее, чем я могу что-либо понять.
— Что, блять? — защитная реакция. Какая ирония, Крис.
— А иначе стал бы ты меня ревновать к Юнасу и искать? Если бы я была просто очередной девушкой на ночь, ты бы забил на меня, но ты этого не сделал. Возможно, ты не влюблен в меня, но я точно нравлюсь тебе. И теперь хочу спросить тебя, Крис, сколько ещё времени мне нужно будет испытывать ту боль, которую ты причиняешь мне? — на одном дыхании сказала я, даже не задумываясь. К черту этот разум, я уже давно забила на него.
— Мун, мне насрать, понимаешь, глубоко плевать на твою боль и на твои чувства. Я просто хотел выебать тебя, но ты мне не нравишься и ты недостаточно хороша для меня, — он закатывает глаза и разговаривает со мной так, будто повседневные фразы говорит.
— Это не так, Шистад, — качаю головой, заставляя себя не верить в это.
— Тебя вообще ебёт, что я чувствую, Мун? Иди, блять, свои проблемы разгребай. Увязла в них и теперь не можешь выкарабкаться, — повышает он тон, и я съёживаюсь, но не боюсь. Просто неприятно.
— Моя главная проблема — ты, Крис, — сглатываю ком в горле. — Почему ты так боишься что-то чувствовать? — я дотрагиваюсь до его щеки и чувствую теплоту его тела.
— Потому что не хочу быть слабым, как ты, — он делает шаг назад, и я не чувствую больше его тепла. — Никогда такая как ты не будет моей девушкой, Мун, — вскидывает он голову и спускается по лесенкам, быстро садясь в машину и газуя.
Чувствую дрожь в ногах, обнимаю себя руками, садясь на ступеньки. Закрываю глаза, мечтая, чтобы эта чертова жизнь прекратилась.