III
Ты — только та, что здесь и сейчас, сегодня, сегодняшняя ты.
Р. Брэдбери, «Вино из одуванчиков»
Вечер. 5 апреля. 2017.
David Correy — 24/7
Ритмичная музыка заставляла моё тело двигаться с большей энергией, несмотря на то, что я уже не чувствовала своих ног. Смешанный алкоголь разгонял малейшие намеки на здравый смысл, ударяя сильнее в голову, пульсировал в зоне висков.
Я уже давно забыла, который сейчас час, как давно всё перешло в громкую тусовку, и как быстро я напилась. Впрочем, кто будет удивляться? Мне определённо нравится пить. Нравится чувствовать легкость, невесомость, отстраненность от реального мира.
Нравится быть уверенной в себе, даже если потом будет стыдно. Это молодость, и её определённо стоит прожигать таким образом. Но я была бы не честна с самой собой, если бы сказала, что напилась лишь для веселья. Отнюдь, в этой ситуации нет места веселью.
Всё дело в том, что я наивно полагала, что алкоголь может заглушить ярую боль, заполнить пустоту, которая образовывается, когда его нет рядом.
Чего-то не хватает во мне, когда я долго не вижу его, когда он не касается меня, не говорит со мной. Хуже этого может быть лишь то, что он сейчас, прямо передо мной, приобнимает какую-то девушку за плечи, шепча ей что-то на ухо, а она, как наивная дурочка, улыбается и хихикает. В эти сраные моменты во мне что-то разрывается и хочется просто вырвать сердце из груди.
Да, я жалкая. Настолько жалкая, что придётся содрать с себя кожу, чтобы отмыться от этого ощущения.
Я никогда не смотрела на такую ситуацию с трезвой точки зрения, но, похоже, и не стоит, ибо я буду совсем беззащитна. Перед ним. Перед собой. Перед всеми.
Невидимые силы окутывают всё тело, и я чувствую себя чертовски сексуально. Чувствую поднимающуюся температуру, легкое головокружение и настрой на «да».
Бедрами делаю восьмерку и запускаю пальцы в копну своих волос, оттягивая их и игриво улыбаясь. Закрываю глаза и просто двигаюсь в такт, надеясь, что больше не увижу ни Криса, ни его «новую девушку».
Но на душе всё так же гадко. Даже ебаный алкоголь не выведет эту дрянь из меня. И вот думай, что ты такого сделала в жизни и почему тебя наказали таким ужасным способом.
Надо же, блять, было влюбиться в Кристофера Шистада.
Да настолько, что рядом с ним забываешь своё имя. Забываешь всю ту херню, что он творит и как обращается с тобой. Забываешь о своих идиотских принципах и переступаешь через себя. Снова и снова. Ты хочешь это делать, чтобы снова «быть с ним»
Будто он твой личный наркотик, который ты не хочешь делить ни с кем. Хочешь лишь одна, в одиночестве, наслаждаться побочным эффектом и забить на мир снаружи.
До скрежета зубов, до сжатых кулаков хочешь, чтобы он заметил тебя, чтобы почувствовал твою боль, чтобы смотрел в твои глаза и осознавал, что это всё из-за него.
Ебучая болезнь по имени Крис.
Не выведешь ничем.
Никем.
Никогда.
Я чувствую чьи-то теплые руки у себя чуть выше талии и возвращаюсь в реальность, открывая глаза. В глазах немного плывет, и танцующие люди двоятся. Всё в норме, так всегда. Руки незнакомца сжимают мою кожу сильнее и прижимаются грудью к моей спине.
Подняв руку вверх, я касаюсь ладонью скулы парня и аккуратно провожу линию до ключицы, наконец, понимая, кто стоит за моей спиной. Всё предельно понятно, я узнаю Криса из миллионов парней.
— Что, та девушка тебя отшила? — как можно равнодушнее спрашиваю я, пытаясь задеть его. — Какое горе, ведь тебя же никто и никогда не отшивал, да? — едко усмехаюсь я и поворачиваюсь к нему лицом, выгибая бровь.
— Не говори хуйни, — закатывает он глаза и окольцовывает мою талию. — Просто ты так пялилась на нас, что Изабель не выдержала, — наклонил он голову набок.
— Ну конечно, — хихикаю я. — Не ври, Шистад, мне нет никакого дела до тебя, — так же, как и он, закатываю глаза, а затем кладу руки на его плечи.
— Кто научил тебя так ужасно врать, Мун? — улыбается он, поглаживая мои бедра. Я позволяю это делать, что полностью противоречит моим ранее сказанным словам.
Я пьяна, мне можно.
— Уж точно не ты, Крис, — выделяю я его имя и откидываю голову назад, чувствуя неимоверную легкость в его руках.
— Когда же ты перестанешь так напиваться, Ева? — качает он головой и закидывает меня на плечо. Я ничего не успеваю понять, как парень уже поднимается по лестнице.
Я не кричу, не бью его, лишь играюсь с кончиками волос, которые так смешно свисают. Они щекочут мое лицо, и я смеюсь. Мне искренне смешно, и я «бросаю» руки вниз. Виски покалывает, но я качаю голову из стороны в сторону, продолжая хихикать.
Всё вокруг меня кружится, придавая миру новые краски.
Изображаю на своем лице злую ухмылку и веду ногтями по всему позвоночнику парня, отчего он сжимает мои бедра сильнее, и я улыбаюсь шире, уже предчувствуя дальнейшую его реакцию.
Я не умею играть не по правилам, но я наблюдательна. Потому что Крис в этом профи.
Шистад несёт меня по темному коридору. Я задумываюсь о том, что его футболка слишком тонкая и это идеально для меня. Касаюсь губами его лопатки, прикусывая кожу, и получаю рычание. Такое дикое, которое так сильно заводит.
Он открывает дверь и резко бросает меня на мягкую кровать. Его сосредоточенное лицо освещает неполная луна, и я засматриваюсь, не замечая, как Крис закрывает дверь и нависает надо мной.
Приступ моей улыбки уловить нельзя, поэтому я поддаюсь этому и уже ближе разглядываю самые незаметные частички его лица. К примеру, морщинки между его бровями или небольшую родинку на шее.
— Сыграем в игру? — выгибает он бровь, а я охотно киваю. — Играем в игру: правда или минус одна вещь. Задаем вопросы по очереди, если ты не отвечаешь, то снимаешь с себя одну вещь, — он ухмыляется, и мне становится невыносимо жарко.
WAYVES — Follow Me
— Ладно, я первая. Какие были последние слова той девушки, чтобы тебя отшить? — копирую его усмешку, а Крис тем временем усаживает меня на свои колени, облокачиваясь на изголовье кровати.
— «Что значит: извини, я не в твоем вкусе?» И да, это я ее продинамил, — вкрадчиво сказал он, и я не смогла сдержать довольную улыбку, опуская голову вниз и произнося тихое «Вот как».
— Во сколько лет ты лишилась девственности? — ну конечно, что же ещё можно было ожидать от Криса. Если бы была трезвая, обязательно бы покраснела, но сейчас в моих венах полно уверенности.
— В 16 лет, — пожимаю я плечами.
— Окей, меня всегда интересовал вопрос, что классного в том, чтобы тебе разьебали всё лицо? — положив руки на грудь парня, спросила я и посмотрела ему в глаза.
— Все дело в адреналине. После первого удара тебе хочется нанести ещё и ещё, пока твои костяшки не разобьются до мяса. Это необратимый отсчет. Ты просто выплёскиваешь все чувства с каждым ударом и опустошаешься, — взгляд брюнета был отстраненным, и он все время смотрел в окно, хмурясь.
По правде говоря, не часто увидишь такого Криса. Сейчас он сидит со мной, а не кадрит очередную девушку на ночь, что очень странно. От него сегодня я не слышала ни одного плохого слова про себя, что безумно странно.
Это же Шистад, он будто питается чужими страхами и слабостью. Он всегда хочет чувствовать себя Королем ситуации и никогда не раскрывает своих чувств.
Ну что ж, если не вытащить из него правду, хоть полюбуюсь накаченным телом.
— Я нравлюсь тебе?
— Вообще-то, моя очередь задавать вопрос, — ухмыляется он.
— Подождешь, я спросила, отвечай либо раздевайся, — требовательно говорю я, на что он усмехается и выставляет руки мол «не кипятись».
— Окей, — говорит он и снимает с себя футболку, откидывая её на другой край кровати. — Только смотри, чтобы слюни не потекли, — говорит он, а я приоткрываю рот.
— Да боже, хоть когда-нибудь ты не будешь заносчивым кретином? — развожу я руками, а он заливается смехом. — Что? Тебе смешно?! — непонимающе смотрю я на него.
— Очень иронично, ибо ты так усердно избегала каких-либо типов парней, чтобы не влюбиться, но выбрала самый худший вариант и влюбилась. По уши, сладкая. Я знаю, что ты просто без ума от меня, — его губы двигались медленно, находясь на небольшом расстоянии от моих. Слишком. Это слишком для меня.
— А ты трус, которому легче закрыться от меня, чем признаться, что ты испытываешь ко мне, — так же тихо говорю я и вижу, как его глаза становятся полостью черными.
И в этот момент, они оба поняли, что ни к чему хорошему это не приведет.
Его разум затмевает злость, а её — обида.
Они чертовы сумасшедшие, которые с каждым разом всё больше и больше причиняют друг другу боль.
Обида сжигает изнутри, перекрывая злость к Крису. Злость, которая в любую минуту может вспыхнуть огнём. Я ненавижу то, как он знает меня, словно умеет читать мысли. Неужели, я настолько наивна?
— Мне не слабо сказать тебе, что я испытываю. Но зачем мне это говорить, если это не так? — надменно смотрит он на меня, и я сглатываю. — Ева, мне абсолютно насрать на тебя, ты же понимаешь это? — я полностью нахожусь в смятении, ощущая весь холод его усмешки.
— Катись к хуям, Шистад! — алкоголь берет верх, и я отталкиваюсь ладонями об его грудь, быстро вставая с кровати. — Боже, я ненавижу тебя всеми фибрами своей души! — тычу я в него пальцем, а он лишь поднимает бровь и взглядом «Меня все заебало, мне не интересно» смотрит на меня.
— Ты закончила? Тогда вали нахуй с моей комнаты, — и тут я полностью тону. На самое дно, разъёбывая все «почему» о камни.
Сейчас просто хочется въебать не ему, а самой себе за то, что допустила это.
Ну что, рада? Тебя выставили шлюхой, которая отработала своё и теперь катится на все четыре стороны!
Обожаю своё внутреннее «я» в такие моменты. И так нелегко, так ещё и «она»
— Я не ясно выразился?
Глотаю ртом воздух и сдерживаю, из последних сил, сдерживаю поток слез, которые вот-вот затопят всё вокруг. Делаю несколько шагов назад, а затем в полной темноте рыскаю дверную ручку, громко хлопая дверью и прижимаясь спиной к холодной стене, жмуря глаза.
Это не может быть правдой.
Но это правда.
Так не бывает.
Бывает.
Почему всегда какое-то дерьмо происходит со мной?
Притягиваешь.
— Да господи, заткнись ты наконец! — шиплю я в пустоту и больше не сдерживаю всхлипы, чувствуя обжигающие слёзы на щеках.
Черт. Черт. Черт.
— Ева? — будто голос из сознания. — Ева? — это не он. — Ты что тут делаешь? — женский силуэт освещает лишь тусклый светильник.
ЧЕРТЧЕРТЧЕРТ
— Ну, — мычу я, быстро вытирая слезы ладонью. — Я... искала ванную, — отрываюсь от стены и подхожу к Вильде, которая, по-видимому, вовсе не трезвая.
— О, мне как раз ту-д-а, — улыбается она и кладет свою руку на плечо, буквально повисая на мне. — Кажется, меня сейчас стошнит, — хихикает она, а я закатываю глаза.
Блять.
Ви указывает пальцем вперед, и я тащу её к самой дальней двери на втором этаже. Дотянувшись до включателя, я открываю дверь ногой, а затем Хэлеруд кидается к унитазу, начиная выкашливать из своего желудка весь алкоголь.
Собираю волосы девушки и присаживаюсь на корточки, устало вздыхая. Кажется, именно в этот момент я полностью протрезвела. В голове всё стояло табуном, а веки пылали.
Мне искренне жаль своих друзей, ведь когда я нахожусь в алкогольном опьянении, я неуправляема. Честно, я ценю их за то, что уверена, что они не бросят меня в трудной ситуации.
Ох, когда я в здравом уме, я ненавижу своё вечно непрекращаемое анализирование событий. А ещё на душе безумно гадко. До такой степени, что хочется присоединиться к Вильде и выблевать все органы.
— Ева, мне больно, — говорит подруга, и я ахаю, отпуская ее волосы.
— Прости, — хриплю я и встаю на ноги, нажимаю кнопку «смыв» и закрываю крышку унитаза. Тем временем, Ви умывается и поправляет свою юбку.
— Может, тебе поспать? — облокачиваясь о стенку, спрашиваю я, на что получаю отрицательный кивок.
— Идем веселиться, — улыбается она, а я качаю головой, следуя за девушкой на первый этаж.
Да, теперь я сполна ощущаю головную боль, когда музыка долбит в уши. В помещении стоит дым, и я делаю вывод, что, скорее всего, это от травки или сигарет. Но это не важно.
Из знакомых мне лиц я вижу лишь Сану, которая болтает с каким-то парнем на диване и Вильду, которая уже отжигает с красным стаканчиком в руке.
Иду в сторону кухни и замираю в проеме, когда вижу Нуру на столешнице и Вильяма между ее ног, целующимися.
— Простите, — закрываю я глаза ладонью, когда они замечают меня и отрываются друг от друга. — Я лишь хотела взять вино, — закусываю губу.
— Можешь смотреть, — усмехается Вильям, а Нура ударяет его по плечу.
Я быстро обхожу их и беру из холодильника открытую бутылку красного полусухого, решая больше не мешать им, но меня останавливает голос Саутр:
— Ева, — я оборачиваюсь, — мы завтра собираемся поехать на озеро, ты же с нами? — облизывает она нижнюю губу, на которой размазалась красная помада.
— Да, — скованно улыбаюсь. — Для этого я здесь, чтобы провести хорошо время с друзьями. Я пойду, спокойной ночи, — машу я рукой, и Нура отвечает тем же.
Отпиваю по пути большой глоток холодного напитка и поднимаюсь по лестнице, а затем, найдя свою комнату, закрываюсь на замок и, сползая по стене, даю волю слезам.
Чертовски сложно изображать, что все хорошо, когда готов пустить пулю в голову от безысходности.
Когда в последний раз я плакала из-за парня?
Кажется, сейчас самое время.
У меня отличная компания на эту ночь.
Вино. Слезы. Внутренняя «я».