Повелитель Смерти I

Розария бежала так быстро, насколько позволяла ей физическая подготовка. Туфли уже давно потеряны по дороге, а подол платья испачкан пылью. И никому не было до неё дело. Возможно, это и к лучшему, ведь сейчас ей хотелось спрятаться у себя в комнате, и чтобы ни одна живая душа не трогала её. Девушка была готова кричать от душераздирающей боли, от обиды на отца, от страха за будущее, которое уже не за горами. Она хотела.... Нет. Она хотела, чтобы тёплые сильные руки, в которых она искала защиту, обняли её и крепко прижали к груди. Она хотела, чтобы спокойный бархатистый голос прошептал ей: «Не беспокойся, всё будет хорошо. Я люблю тебя. Вместе мы всё преодолеем». Она хотела встречи с ним....

Мимо слуг опечаленная девушка пронеслась, словно ветер. На их попытки подбодрить госпожу сладостями и чаем она отреагировала остро, грубо отослав их подальше. Настолько она желала убежать от жестокой реальности, что заперлась в своей комнате. Девушка облокотилась спиной о дверь и скатилась вниз, обняла колени и отдалась желанию рыдать. Чтобы никто её не беспокоил, Розария забаррикадировала комнату туалетным столиком и легла на кровать, прижав к себе мягкую игрушку.

Несколько часов понадобилась, чтобы несчастная выплакала все слезы и размазала косметику с лица по белоснежному постельному белью, заботливо выглаженному горничной. Она жалела себя, обнимая подушку, как вдруг за окном раздался стук. Рабы не осмелились бы так пробираться в покои дочери Пожирателя Душ, а отец девушки бы просто выбил дверь. Оставался только один вариант, и его Розария жаждала больше всего на свете.

Госпожа встала с кровати и подошла к окну. Распахнув занавески и взглянув вниз, она увидела знакомое лицо. Их разделяла высота в полтора десятка метров, но гость начал активно взбираться по уже знакомому ему за время бесчисленных встреч лазу, скрытому за лианами, обвивающими каменные стены. Он был облачен в скромные лохмотья: грубая, местами изношенная ткань, из которой была сшита его рубаха и брюки с разорванными от времени штанинами. На поясе, с трудом удерживающем это жалкое одеяние, свисал канат, Это всё рабы иронично именовали одеждой.

Узнав в неожиданном госте своего возлюбленного, Розария взвизгнула от счастья, не сумев сдержать эмоций. Парень взглянул вниз и, убедившись, что стража где-то далеко, ворвался в комнату. Рукой он прикрыл госпоже рот, заставляя замолчать.

Немного посмотрев друг другу в глаза, девушка кивнула, намекая, что гость может опустить руку. Он так и сделал, не сводя тёплый взгляд с её заплаканного личика.

- Лиам..., - дворянка прижалась к нему, уткнувшись в плечо, и обняла. - Я так рада, что ты здесь.

- Моя принцесса, ничто в этом мире не сможет переубедить меня бежать к тебе, сломя голову.

- Принцесса? - девушка отстранилась и вновь подняла на него взгляд. - Так ты уже всё знаешь...?

- Знаю что? Что ты самый прекрасный цветок в империи? Я знал это с того самого дня, как встретил тебя.

- Я не об этом....

- А о чём, миледи?

Девушка тяжело вздохнула и понуро опустила голову. Ей не хотелось рассказывать об этом возлюбленному, если тот до сих пор ничего не знает. Не хотелось расстраивать его. Но ей нужно было, чтобы её утешили и успокоили. Ей нужна была поддержка. Девушка сдалась.

- О том, что отец пообещал вручить меня в качестве жены Повелителю Смерти. Я буду одной из его многочисленных наложниц, которыми он будет пользоваться, а после утилизировать, как ненужный хлам. Мне так страшно, Лиам.

- Что? - дрожащим голосом прошипел парень, после чего взял девушку за обе руки. - Может ещё есть возможность всё исправить?

- Отец не передумает, Лиам. Боюсь, нам придётся прекратить наши с тобой встречи. Я искренне желаю тебе найти свою любовь и..., - с этого момента голос снова начал дрожать. - И быть счастливым..., - она уже не сдержалась, прильнула к нему и навзрыд выпалила: - Нет! Прошу тебя, умоляю, я тоже хочу быть счастливой! Лиам, прошу, забери меня с собой! Я буду твоей женой, я рожу тебе столько сыновей, сколько пожелаешь, я буду готовить, стирать, шить, убирать! Мне не нужны эти платья, утренний чай, толпа служанок и чёртовы книги, в которых всё всегда заканчивается хорошо! Я хочу любви, и я готова дарить любовь тому, кто её заслужил....

- Розария, я даже не знаю, что сказать. Он - Повелитель Смерти. Я - жалкий червь. А ты....

- Прошу тебя! Сделай меня своей. Здесь и сейчас.

Розария была готова падать ему в ноги и молить о том, чтобы возлюбленный принял её любовь и не отвергал. Но, вопреки её переживаниям, до этого доводить парень не стал.

Лиам сомкнул их губы в страстном поцелуе, повёл спиной к кровати и повалил на мягкие перины. Сам же навис сверху и, слегка отстранившись, с нежностью прошептал, обжигая губы горячим дыханием: «Я люблю тебя».

Растаявшая от этих слов девушка обхватила его голову руками, утопив пальцы в волосах и, едва сдерживая слезы, прошептала с улыбкой в ответ: «Я тоже люблю тебя».

Следующие несколько часов их сердца бились в унисон, а голоса сливались в продолжительный стон в порыве страсти. Ещё никогда Розария не испытывала ничего подобного. Первый раз, и такой волшебный, наполненный эмоциями и безграничным удовольствием. Его руки скользили вдоль молодого неопытного тела, ласкали шею, плечи, грудь, а вслед за руками Лиам покрывал возлюбленную дорожками из поцелуев. Он был так внимателен к своей партнёрше и её ощущениям, что Розария даже забыла о недавнем трагичном для неё известии и полностью отдалась во власть мужчины, у которого даже сменной одежды не было. Так сильно она его любила.

***

Леонхард сидел на балконе в роскошном резном кресле с широкой спинкой и любовался красотами своей империи. Вокруг дворца, как на ладони, расположилась величественная столица с роскошными особняками. Ровные улочки, по которым прогулочным шагом бродили горожане, паутинкой растянулись меж домов. За стенами столицы располагались чистые и ухоженные парки, а следом за ними уже шли деревенские домики с полями, в которых жили рабы. Вдалеке, у самого горизонта, виднелись горы, а за ними располагались ещё королевства, которые подчинялись Повелителю Смерти, властвующему над всем миром. С восточной стороны из его комнаты можно было увидеть море, а на западе располагалась одинокая скала.

На балконе в клетке Леонхарду пела редкая птичка, которую, по приказу Повелителя, изловили специально для услады ушей. Голос у неё был тонкий и мелодичный, а зелёные пёрышки переливались на солнце с золотистым отблеском. Самок этого вида птиц можно было назвать характерными. Если самец сделает что-то не так, самка выгоняет его из гнезда без права возвращения. Она легко найдёт себе нового ухажёра, а самец будет обречён на долгие скитания в поисках нового дома. Жестокая природа, но как же они красиво щебечут. Владыка наслаждался её пением, как вдруг на балкон вышел слуга, одетый в дорогую для слуги одежду.

- Знаешь, Айзек, - даже не оборачиваясь, Повелитель знал, кто посмел войти к нему без разрешения. - На улице сейчас такая прекрасная погода: дети играют, птицы поют, солнце светит, а я целыми днями восседаю на троне и уже забыл, когда в последний раз покидал дворец. Не говори, что у меня сегодня много важных дел и встреч, на которых я обязан присутствовать. Не порти настроение, если жизнь дорога.

- Здравствуйте, Повелитель, - с лучезарной улыбкой слуга согнулся в поклоне. Молодой человек был, на вид, того же возраста, что и его Господин. - «Вообще-то, так оно и есть. Дел у Вас по горло», - подумал Айзек, а вслух произнёс: - Не имеете ли желания отправиться на прогулку по Вашим землям и подышать свежим воздухом?

- Прогуляться? - задумчиво переспросил он. - Думаю, это именно то, что мне сейчас нужно. Вели от моего имени седлать коня!

Айзек поклонился, поправил свои белокурые волосы за ухо, придерживая очки, после чего молча покинул покои Господина и направился выполнять поручение.

Айзек был одним из немногих детей касты рабов, кому улыбнулась судьба — он сумел стать другом Повелителя Смерти.

Его отец служил при дворе и исполнял обязанности няни маленького Господина. Жена раба скоропостижно скончалась после родов от страшной горячки, поэтому первые годы жизни маленького ребёнка таскали по рукам другие женщины, заботились о нём и вскармливали грудным молоком. Когда малыш подрос, отец запирал его в доме, чтобы тот не сбежал и бед не натворил, а сам отправлялся на работу. С сыном у него получалось проводить время лишь посреди ночи, когда маленький Владыка крепко спал, а у отца было несколько часов, чтобы добраться до дома, провести время с сыном, немного поспать и вновь вернуться во дворец.

Лишённый отцовского внимания, Айзек однажды решил вылезти в окно и проследить за ним. Затерявшись в коридорах, он встретил того, кто определил его будущее навсегда.

Встреча произошла случайно. Айзек услышал голос отца и побежал к нему, готовясь раскаяться, что ослушался. Мальчику было страшно и одиноко. И вот он оказался на пороге комнаты Повелителя Смерти. Его отец стоит на коленях перед мальчиком и ласково расспрашивает его о сне, который тот видел этой ночью. Мальчик, стоящий перед ним, одет в роскошный камзол, на ногах кожаные ботиночки, а на лице пухлые щёчки, свойственные детям, которые не нуждаются в пище.

Заприметив сына, перепуганный раб постарался отвлечь внимание Повелителя на себя, но не успел. Владыка повернул голову и увидел незнакомца. Этот неожиданный гость, оказавшийся почти ровесником будущего правителя, зацепил на себе взгляд Леонхарда, и мальчику разрешили остаться.

Мальчиков растили вместе, позволяя общаться между собой. Пока Леонхарда обучали наукам, сражению и этикету, Айзек старательно готовился к роли его личного привилегированного слуги. Особый статус Айзека позволил ему получить начальное образование, небольшую финансовую подушку и престижную работу, обеспечивающую ему уважение на всю жизнь среди себе подобных. Однако, несмотря на эти благословения, Айзек прекрасно осознавал своё место в обществе и не позволял себе гордиться достигнутым.

Повелитель Смерти, оставшись в одиночестве, спокойно допил чай. Отложив чашку подальше, он грациозно поднялся и подошёл к певчей пташке, сидящей в золотой клетке. Один щелчок крохотного замочка и всё - она воспарит к небесам, вновь ощутив вкус свободы. Леонхард приоткрыл дверцу, даруя ей шанс на спасение, а сам вернулся в спальню.

Правитель удобно устроился в кресле и позвонил в колокольчик, призывая слугу, чтобы тот подготовил наряд для верховой езды. У Повелителя было множество одежды, подходящей для любого случая и настроения, и он менял её с завидной частотой. Слуги старались поддерживать его наряды в идеальном состоянии, всегда чистыми и выглаженными, ведь никто не мог предугадать, какие капризы придут в голову их Господину сегодня.

Немного времени спустя Леонхард облачился в фиолетовый камзол, белые брюки и высокие чёрные сапоги с низким каблуком. Взяв с собой стек, он направился в конюшни, где его уже ожидал конь, готовый к прогулке.

- Всё готово, мой Повелитель, - у входа в конюшню уже стоял конюх, державший за поводья молодого вороного скакуна. Рядом стоял Айзек.

- А где ещё одна лошадь? - недовольно поморщился Леонхард.

- Ещё одна? - переспросил конюх и перевёл взгляд с немым вопросом на слугу.

- А зачем Вам ещё одна, Ваше Высочество? - тихо поинтересовался Айзек.

- А ты собрался на пробежку? - скрестил руки на груди и надменно вскинул подбородок Владыка.

- Прошу прощения?

- Со мной поедешь. Седлай ещё одного, - кивнул конюху и запрыгнул на спину скакуна. - Только ты и я, Айзек. Жду тебя у ворот.

Леонхард легонько стукнул ногой по крупу коня и, разогнав его, помчался к выходу за пределы замка. Айзек вздохнул и попросил подготовить для него лошадь тоже.

***

Дорога не была дальней, всего километров семь, но за то время, что они находились в пути, можно было насладиться всеми теми прекрасными видами, которые Повелитель Смерти наблюдал со своего балкона.

Просторные поля, зелёные пастбища и волнистые холмы являют собой великолепие его земель. В лесах обитает множество животных и птиц, охота на которых без разрешения Повелителя влечёт за собой крайне серьёзное наказание. Реки и озёра, часто встречающиеся на его территории, изобилуют рыбой, щедро несущей икру. Дикие цветы, растущие в нетронутых крестьянской рукой местах, не только наполняют воздух сладким ароматом, но и притягивают бабочек, пчёл и других насекомых. Повелитель Смерти бережно охраняет природу, как зеницу ока, и никому не прощает осквернения её красоты. Это было незыблемой истиной для всех ныне живущих.

Всадники добрались до одной из скал и, взобравшись на её вершину, отпустили лошадей свободно щипать траву вокруг. Леонхард, открыв для себя новый восхитительный ракурс своей империи, удобно устроился на камне и, оглядевшись вокруг, облегчённо вздохнул.

- О, да, это именно то, что я хотел сейчас увидеть.

- Владыка! - тут же подоспел обеспокоенный слуга. - Вам не кажется, что приближаться к краю так близко может быть опасно?

- Ох, Айзек, глупый Айзек. Я повиливаю всем в этом бренном и жалком мире. Ты думаешь, что что-то в нём способно погубить меня?

- Не зарекайтесь. Хоть дух Ваш и бессмертный, но тело не стальное. Одно неверное движение, и мы лишимся Вас в одночасье.

- Какой смысл тебе так волноваться? Когда я уйду, моя замена придёт ровно через год. Это не так уж и много. Можешь не притворятся. Я знаю, что, будь на то твоя воля, ты бы и сам скинул меня вниз.

- Не говорите глупости! Во-первых, никому не выгодна ваша кончина, иначе весь следующий год нас ждёт засуха и голод. Так было, есть и будет. Смерть Повелителя несёт страшные беды для всех. Во-вторых, - Айзек хотел продолжить, но его ловко перебили, не дав закончить мысль.

- Можно же было бы не допускать нового Повелителя Смерти к власти. Что смыслит младенец без того, что кто-то вкладывает в его голову «истину»? Вот он родился, и вы вкладываете в него ту информацию, которую вам важно в него вложить. Ему можно ведь и солгать. Нет?

- Господин! Вы привели меня сюда, чтобы эту чепуху болтать? Если позволите, болтайте её сами себе под нос, а я вернусь во дворец. Работы непочатый край, а Вы мне голову морочите своими глупостями, - слуга, возмущённый таким потоком мыслей, поклонился и собрался уходить. В его голове укладывалось то, что Повелитель говорит о себе в таком ключе. Обмануть, не допустить к власти, а что дальше? Убить? Айзек не хотел поддерживать эту тему, ведь она шатала не только его чёткое и устоявшееся представление о мире, но и давала повод посеять неприятные мысли о близком человеке.

Услышь кто манеру общения раба с Повелителем Смерти, это вызвало бы бурю вопросов. Однако Айзек был уверен - пока они наедине, Леонхард не оскорбится.

- Айзек, - остановил его Леонхард, не сводя взгляда с крыши дворца. - Ты верно служишь мне уже многие годы. Ответь мне на один очень важный вопрос, только честно.

Парень остановился и повернулся к Господину, собираясь выслушать его. Если вопрос окажется таким же бессмысленным, как и предыдущие, он развернётся и уйдёт окончательно.

- Слушаю Вас.

- Айзек, ты служишь мне многие годы. Твой отец положил свою жизнь к моим ногам, а заодно и твою тоже. Каждый день мы проводим вместе. Ты подаёшь мне чай, выполняешь мелкие поручения, следишь за моим графиком, контролируешь работу всей прислуги во дворце. Ты занимаешь крайне высокое положение среди рабов.

- Да, - он много значительно кивнул, не сводя взгляд с Владыки.

- Айзек, - Леонхард повернулся к нему и прищурил глаза. - Ты можешь позволить себе назвать нас друзьями?

- Я? Друзьями? Ну, - парень задумался, опустив голову. «Друг». Что именно подразумевал под этим словом Повелитель, он не знал. Друг — это кто-то равный тебе, кому можно доверить свои сокровенные мысли и чувства. Но перед ним стоял его Господин. Законы строго воспрещали мыслить о себе как о равном ему, и поэтому этот вопрос вызывал у Айзека глубокие сомнения.

- Ну? - в голосе Повелителя слышалась нотка волнения.

- Да, - отбросив лишние мысли ответил тот. - Да, я могу назвать нас друзьями.

- И ты бы не бросил меня, даже если бы мир отвернулся?

- Ни в коем случае. Я готов поклясться всем, что имею. Моя жизнь дарована Вам окончательно и бесповоротно. Я не могу назвать нас друзьями в открытую из чувства долга, но Вы всегда можете положиться на меня. Я искренне верю, что могу быть Вам опорой и защитой, если это потребуется.

Леонхард вздохнул с облегчением, будто что-то, что тревожило его долгое время, наконец прояснилось.

- Однако, - продолжил Айзек. - Мне совершенно не по душе то, что Вы сказали перед этим. Я попрошу Вас впредь воздержаться от подобных высказываний в моём присутствии, если Вы считаете меня своим другом.

- Что? - недовольно переспросил Владыка.

- Я всё сказал. Мне это не приятно. Прошу простить.

Повелитель Смерти нахмурился, желая создать атмосферу недовольства, чтобы немного позабавиться. Но стоило ему подняться и стать в грозную высокомерную позу, как в глазах всё поплыло, а дальше - тьма. Айзек успел лишь заметить, как резко сузились зрачки Леонхарда, после чего владыка сделал шаг назад и рухнул камнем вниз.

- Повелитель!

***

Влюблённые провели вместе весь вечер, нежно воркуя друг с другом в одной постели, пока наконец не заснули. Дверь была заставлена тяжёлой мебелью из комнаты молодой дворянки, а потому они не особо беспокоились, что кто-то потревожит их идиллию.

Солнце уже скрылось за горизонтом, а значит наступила ночь. Вскоре должен вернуться хозяин дома, который нёс с собой страшные вести. Пожиратель Душ переступил порог, сбросил с себя плащ и направился по лестнице в комнату дочери. Мрачное выражение его лица так и кричало слугам: «Только подойди - узнаешь, какова твоя собственная кровь на вкус!».

Оказавшись у дверей спальни Розарии, мужчина опустил ручку, но открыть её не смог. Это так его разозлило, что он взревел от переполняющей его ярости и ногой выбил дверь, выпустив на ней весь свой гнев. Баррикады, выставленные девушкой, полетели в разные стороны.

- Розария!

От громкого и неожиданного шума девушка и её любовник резко вскочили. Лиам хотел было пуститься в бегство, но было уже поздно. Их заметили. К тому же, сбеги он сейчас, за всё придётся расплачиваться Розарии.

- Это что ещё такое? - с каждым словом Пожирателя Душ атмосфера накалялась.

- Отец, это вовсе не то, что ты думаешь! - попыталась смягчить его девушка, но тщетно.

- Стража!

- Подождите! - вмешался Лиам. - Позвольте объяснить!

Пылая от переполняющей его ярости, отец схватил раба за волосы и потащил к выходу, не желая ничего слушать. Его дочь - подстилка жалкого отброса общества. День и так выдался тяжёлым, а теперь ещё и эта новость окончательно вывела его из себя.

- Отец, я умоляю тебя! Пожалуйста! Ему больно!

Розария обмоталась в простыню, прикрывая свою наготу и ринулась вслед за ними.

Они спустились на первый этаж по лестнице, а там уже Пожиратель Душ открыл потайную дверь, которая вела в особое подвальное помещение. С самого детства Розария боялась спускаться туда, но сейчас было не до этого. Иногда отсюда можно было услышать крики и визги, плач женщин и детей. Когда дверь открылась, в нос ударил резкий запах металла. Так пахла кровь.

Спускаясь по лестнице вниз, можно было собственными глазами увидеть результаты кровавых расправ. Вдоль лестничного пролёта на небольших выступах стояли человеческие черепа - трофеи, которыми хозяин дома очень гордился. Их было несколько сотен. Несколько сотен жертв, павших от руки отца девушки. Розарии становилось плохо.

- Пожалуйста, папочка!

Мужчина затащил преступника в подвал и бесцеремонно швырнул на пол. Из ножен он достал особое орудие, которое позволяло сковать движения жертвы во время охоты. Это был длинный тонкий кинжал с крестовидным лезвием и особым механизмом. При попадании в твёрдую поверхность, например камень, прошедший через мягкую плоть кисти рук нож намертво фиксировался внутри этой твёрдой поверхности. Орудие не мог достать никто, кроме хозяина, а крестовидное лезвие не позволяло жертве выбраться, даже если та надумает прорезать себе ладонь на пополам. Без колебаний он проткнул руку наглого раба.

Розария отчаянно билась, колотила отца по спине и кричала, чтобы тот отпустил несчастного паренька, но всё было бесполезно. Её отец, сильный и крепкий мужчина, грубо оттолкнул дочь, и та упала на пол. В слезах она продолжала молить его о пощаде, однако самое страшное ждало ещё впереди. Раздался щелчок.

- Зафиксирован, - объяснил Пожиратель. - На конце этой нехитрой игрушки есть четыре тонкие иглы. Только вот они прочнее алмаза. Они то и удержат тебя здесь, пока я не придумаю, как тебя наказать по всей строгости закона. А сейчас у меня есть дела поважнее. Например, преподать дочери ценный жизненный урок.

Поймав на себе суровый отцовский взгляд, перечить и сопротивляться желание у девушки иссякло. Розария лишь тихо всхлипывала, стараясь сдержать слёзы и прикрывая наготу простынёй.

- Немедленно оделась и спустилась в зал. «Немедленно» значит немедленно! - зная пристрастия дочери к опозданиям, акцент отец обозначил крайне явно.

Розария вздрогнула и убежала прочь из подвала, пока не стало хуже. Начни она перечить и показывать свой характер, пострадает в первую очередь её любимый человек.

- А ты, жалкое отребье, молись, - с этими словами хозяин дома покинул подвал и направился в зал, чтобы дождаться дочь.

Розария натянула на себя первое попавшееся платье. Красота и приличия её заботили сейчас меньше всего. Растрёпанная, помятая, без косметики, она спустилась вниз и предстала перед отцом, сложив руки замочком и опустив голову в поклоне. Она провинилась. Она знала это. Интимная связь до брака - страшное преступление, и за это отец в праве разорвать её здесь и сейчас, без позволения Повелителя Смерти.

- Розария, - позвал её угрюмым голосом отец. - Ты хоть представляешь, что натворила? Догадываешься, что последует за этим? Какой позор. Не дочь, а одно сплошное разочарование.

- Ты расскажешь всё Повелителю...?

- Уже нет в этом никакого смысла. Ты не станешь принцессой, Розария.

- Что? Повелитель отказался от меня? - в глазах блеснула искра надежды, что ей ещё удастся уговорить отца выдать её за возлюбленного.

- Нет, Розария. Хотя сейчас я бы всё отдал, чтобы твоя догадка была верна. Случилось кое-что пострашнее разрыва брачного контракта. Завтра на рассвете будь готова. Мы поедем на казнь.

- Ты казнишь его прилюдно? - взволнованно выкрикнула девушка. - Отец, умоляю....

- Речь сейчас вообще не о твоём шакале!

- А что тогда...?

- Повелитель Смерти пал от руки раба.