[18+] ЧОН ЧОНГУК ТВОЙ ВРЕМЕННЫЙ ОПЕКУН

... — Повторим твой сон?

— В смысле?.. — укладываешь руку на плечо Чона и, отталкивая его от себя, сводишь ноги вместе, попутно накрываясь рядом лежащей большой подушкой.

Перед глазами страшными, тёмными картинками пролетают жёсткие моменты из сна, и к чему сейчас клонит Гук совсем непонятно.

— Ты изнасилуешь меня? — нервно сглатываешь слюну и ногой толкаешь в мужское крепкое бедро, пытаясь отсадить юношу от себя подальше.

Парень, после услышанного, мгновенно отстраняется и сводит брови к переносице, абсолютно не понимая, что это за вопрос.

А точно ли он не понимает?

— Чего ты сейчас сказала?

— Откуда ты знаешь про сон? — от нервов и какой-то боязни в кулаке с каждой секундой всё сильнее сжимаешь край подушки, что покоится на бёдрах и глядишь в загадочные и пожирающие глаза напротив.

— Я изнасиловал тебя во сне? — вскидывает одну бровь и губы застывают в непонятной улыбке,
— О нет.

Без эмоций снаружи, но с ураганом чувств внутри, смотришь на странного Чонгука и после начинаешь сомневаться на самом ли деле это сон?..

Чонгук слишком много знает.

— Уйди, — окольцовываешь чужое запястье и ногтями впиваешься него, ногой продолжая толкать в мужское бедро,
— Пожалуйста…

Юноша, кажется, действительно ничего не понимает.

— Я так понимаю, что причиной твоего странного поведения является сон, в котором я… изнасиловал тебя?..

— А точно ли это сон? Это похоже на реальность… — опускаешь слезящиеся глаза вниз и ногтём на своём запястье строишь белые линии-царапины,
— Ты странно себя ведёшь…

— Чонгук, прошу, уходи…

— Тебе лишь кажется, что я странно себя веду, — вбирает воздух в лёгкие и переводит взгляд на прикроватный комод,
— Я бы никогда не сделал тебе больно, и не сделаю. Перестань бредить.

— Бредить?! Тогда объясни, что это за смс-ка «всё идёт по плану»?! — привстаёшь и от хлынувшей злости, срываешься на крик,
— Я видела! Какой план?!

— Блять, тебе всего-навсего приснился сон, похожий на реальность, нет никакого сообщения, — подвигается ближе, отчего ты, несильно накрывшаяся простынёй, поджимаешь к себе ноги и, облизывая бледноватые губы, отползаешь к спинке кровати

— Я никогда тебя не обижу и не дам в обиду. О каком изнасиловании может идти речь? Вино палёное жрать перестаньте, тогда и галлюцинаций не будет.

— Чонгук, я всё равно тебе н… — оказывается над тобой и, не дав договорить, впивается в твои губы.

Убирает с тела лёгкую, белую простынь и
за колено стягивает тебя вниз, укладывая на спину под себя, и чуть разводит стройные ноги в стороны.

— Чонгук, прекрати… Это слишком далеко зашло… — на выдохе шепчешь юноше, чувствуя как его пальцы касаются промежности и ведут по половым губам, сильнее раздвигая ноги.

— Всё только начинается, поверь, — игривый шёпот обжигает ухо, обволакивая шею. Носом ведёт по ней и оставляет багровую отметину, что теперь надолго останется на нежной коже.

Начинаешь тяжело дышать, откинув голову назад, и от возбуждения, с которым всё продолжаешь бороться, поджимаешь ноги к себе.

Из уст вылетает тихий, томный стон, за ним второй более громкий, и их ты стараешься заглушить:

Смыкаешь губы, почти до крови кусая нижнюю, и расслабляешь тело, вся и полностью отдаваясь сильным мужским рукам.

Продолжает оставлять кровоточащие засосы на шее, выпирающих ключицах, бережно зализывая их, и наполовину вводит один палец, большим надавливая на клитор.

Еще несколько умелых движений пальцев Гука и оргазм и приятные новые ощущения накрывают с головой.

— Х-хвати-ит… — его пальцы продолжают массировать промежность, но ты слишком чувствительна и терпеть эти сильные движения больше не можешь.

Сводишь ноги вместе, ощущая, как бешено колотится сердце, и отдёргиваешь его руку, от стыда начиная дико смущаться и заливаться краской. Всё лицо отдает жаром.

Чон довольно слабо улыбается и склоняется к тебе сильнее, оставляя смазанный поцелуй на приоткрытых губах.

Он бережно накрывает тебя помятой простынёй и через секунды пропадает из поля зрения.

Провожаешь его задумчивым взглядом.

Сильнее поджимаешь к себе ноги и, окольцевав их руками, тяжело выдыхаешь, закрываешь глаза и утыкаешься лбом в колени.

спустя несколько часов

Пролежав пару часов на кровати в своих мыслях, решаешься пойти и поговорить с Чонгуком.

На душе странные чувства, в голове различные дурные мысли, что окончательно путают и теряют.

Проходишь к нему в комнату и уже собираешься выдать тихое безэмоциональное «Чонгук, нам надо поговорить», как осознаёшь, что в комнате его нет. Зато есть кое-что другое.

Глаза сконцентрированы на его телефоне с открытой перепиской. Чуешь, что собеседник тот ещё тип.

Закатываешь глаза, тяжело выдыхаешь и уже разворачиваешься к выходу, как на
телефон поступают новые сообщения.

Чёрт, любопытство берет верх.

Чуть морщишься, зная, что копаться в чужих переписках плохо, но сердце чует что-то неладное. Берёшь в руки смартфон и, после пары прочитанных сообщений, глаза на лоб лезут.

В диком удивлении поднимаешь брови и сейчас понимаешь, что сделала правильное решение.

— Чонгук… — опустив глаза, медленно проходишь на кухню, где находится юноша и, нервничая, садишься рядом,
— Нам надо поговорить… Только молчи, пожалуйста.

— Твоё поведение… оно… — поднимаешь взгляд на Чона и, не зная, как начать разговор, ложкой мешаешь свой холодный, раннее не выпитый чай,
— Оно меня пугает…

— Когда ты впервые приехал я… я думала, что ты будешь для меня кем-то вроде старшего брата, но сейчас я вижу, что мы по разному с тобой мыслим и относимся друг к другу… — прикладываешь ладонь ко лбу и подпираешь голову рукой, пальцем обводя узоры на скатерти,
— Моя мама погорячилась, когда решила, что именно ты станешь моим опекуном на время их отъезда.

— Чонгук… — глубоко вдыхаешь и изо всех сил сдерживаешь слёзы, что скапливаются в уголках глаз,
— Прошу, уходи…

— Я... Я ценю твою заботу, внимание, которыми ты одарял меня всё это время, но мне кажется, тебе лучше уехать к себе... — подушечкой указательного пальца вытираешь слезу, что предательски катится по щеке, и начинаешь дышать всё чаще и чаще.

— Неделю я проведу сама, а после приедет тётушка Ким и будет следить за мной. Только… моя мама не должна знать о всём этом, о том, что ты ушёл. Скажи ей, что уезжаешь по делам и не сможешь присматривать за мной, а пока эти 7 дней я проведу сама, но для всех неделю мы будем создавать иллюзию что всё хорошо, пожалуйста…

— Так будет лучше... — слёзы катятся по щекам, стекая по подбородку, и из-за этого дыхание становится слишком частым, что говорить разборчиво становится тяжело.

— У-уходи...

— Я не буду сейчас спорить, кричать, — в свою теплую ладонь берёт твою мокрую от слёз кисть и большим пальцем начинает поглаживать её,
— Я уйду. Сделаю так, как попросила ты.

— Да… Спасибо за всё… — встаёшь из-за стола и с мутной плотной пеленой перед глазами идёшь к двери, салфеткой впитывая солёную жидкость с щёк и шеи,
— Я тебя никогда не забуду…

Втягиваешь воздух, пытаясь восстановить дыхание, и падаешь на кровать, лицом утыкаясь в подушку.

Непонятное чувство внутри режет на части, заставляя громко всхлипывать в ткань пропитывая её горькими солеными слезами.

К Чонгуку ты сильно привыкла, но сейчас ваши непонятные отношения зашли в тупик. Решение покончить со всем этим, кажется, действительно правильное.

Стеклянными глазами смотришь в стену, уже без сил плакать, как в комнату заходит Гук, на которого ты никак не реагируешь.

— Если возникнут какие-то проблемы, звони, и я на всякий оставил ключи от своей квартиры, — на прощание целует тебя в мокрую щеку и уходит.

Хлопок входной металлической двери вновь выводит на эмоции.

Лежишь в своём мире, не слыша ничего и ни на что не обращая внимания, как из этого мира тебя вырывают громкие, не кончающиеся уведомления.

Недовольно разлепляешь веки и тянешься к смартфону, следом открывая новые сообщения:

(переписка скрин)
тетушка ким: Т/и, привет!
Как у вас дела? Чонгук справляется?
т/и: здравствуйте. все хорошо.
тк: зови Чонгука! сейчас позвоню по видео звонку, хочу увидеть вас!

Кажется, кто-то попал. Если тётушка Ким узнает, что Чонгук уехал и за тобой никто не присматривает, то сразу же эти новости дойдут до твоей матери, которая в свою очередь будет просто в бешенстве.

т/и: стойте! Чонгук в душе, поэтому мы не сможем поговорить по видео…
тк: ну и ладно, всё равно скоро вас увижу. твоя мама попросила меня съездить и проведать вас, поэтому я наготовила еды и скоро выезжаю)
т/и: хорошо…

С ужасом смотришь на яркий экран смартфона и не знаешь что делать.

Ты знаешь свою мать. Если она узнает что Чонгук ушёл, что ты сидишь одна без присмотра, ведь для матери ты всё ещё ребёнок, то по приезду будет вековой домашний арест, никаких друзей и никакого телефона.

Сейчас глупо звонить Чонгуку для того, чтобы он на несколько часов приехал, вы здесь разыграли нелепую сцену, что всё хорошо, и уехал, но другого варианта нет.

Пока мозг думает, руки делают.

В спешке звонишь Чонгуку — отключен. Звонишь ещё раз, и вновь противный голос автоответчика произносит раздражающее и в какой-то степени пугающее «абонент временно недоступен, пожалуйста, перезвоните позднее».

переписка скрин
т/и: Тётушка Ким, я приболела, я думаю вам не стоит приезжать, давайте в другой раз?
тк: мне точно не стоит приезжать? я подлечу тебя
т/и: правда не стоит, за мной присматривает Чонгук, он меня лечит, всё хорошо
тк: тогда ждите в другой день

С облегчением выдыхаешь, и кажется что всё хорошо, но это «абонент временно недоступен» начинает дико пугать и вводить в панику.

Мгновенно вспоминаешь его фразу «звони, я всегда на связи», и начинаешь дико волноваться и переживать.

Делаешь ещё звонков 10, с небольшим перерывом после каждого, чтобы убедиться, что всё хорошо, но телефон также отключен.

Никто из близких друзей юноши не знает, что с ним и где он, и от этого начинает становиться страшнее.

С этими чувствами ложишься спать и с ними же просыпаешься утром.

Вновь делаешь несколько звонков, но всё по-старому. Что-то действительно случилось.

В панике одеваешься и берёшь с полки ключи от квартиры юноши, что тот раннее оставил, и со слезами на глазах и щеках садишься в такси и озвучиваешь адрес.

«А что, если с ним действительно что-то случилось?» От одной такой мысли становится только страшнее. Сейчас просто-напросто ненавидишь себя.

Подходишь к двери в квартиру Чона и нажимаешь на дверной звонок, в надежде на то, что дверь откроют, но... тишина...

Самостоятельно открываешь дверь и входишь в квартиру, как от увиденного вспыхивают смешанные эмоции, глаза распахиваются шире, а слёзы капают сильнее.