Окрылённая.
Заходя домой, Татьяна с облегчением понимает, что родителей дома не было. Внутри будто бы груз с плеч упал. Девушка проходит быстрым шагом в свою комнату, встречаясь с идеальным порядком в ней. Родители всегда от неё этого требовали, но в комнату брата заходить было страшно – там всегда творился, как он выражался "творческий беспорядок", переходящий уже в серьезный бардак. Но родители закрывали на это глаза, совершенно редко давая ему нравоучения. Со временем и Татьяна стала закрывать на это глаза, ведь брат постоянно пропадал, порой даже не приходил домой по несколько дней, говоря, что были дела.
"Ну-ну, какой деловой он у нас," – думала Татьяна пару лет назад, пока не встретила один раз в дверях побитого брата.
13 сентября 1987 года.
Уже была поздняя ночь, на часах переваливало за два часа ночи. Родители в тот день уехали в командировку на несколько дней, поэтому Тане приходилось держать всю квартиру на себе одной, так как Витя, как обычно, где-то пропадал.
Стук в дверь посреди ночи раздался неожиданно, как и последующий после него звонок.
Татьяна с детства обладала хорошим слухом, поэтому после первого стука сразу открыла глаза, не понимая, кто мог заявиться так поздно. Наверняка бомжи какие-то, в их время таких было достаточно, а ещё хуже — наркоманы. Пересиливая себя, девушка встаёт с кровати, роняя недобрые слова по дороге к двери. Даже не умудрившись посмотреть в глазок, она медленно отворяет дверь, а после того, как протёрла глаза, посмотрела на лицо стоящего перед ней человека.
Её изумлению, однако, не было предела. Перед ней стоял Витя, опирающийся на одну ногу, с текущей из носа кровью, с разбитой губой и оборванной одеждой, на которой виднелась кровь и грязь, причем такая, будто бы он несколько дней в луже валялся.
Девушка поморщилась от такого вида, но сонливость её сразу покинула. Очень неожиданно было встречать своего брата в таком виде.
— И кто тебя так? — с ноткой тревоги в голове произносит девушка, помогая брату наконец пройти в квартиру. — Ну же, говори .
— Таня, не задавай никаких вопросов. Не сейчас, — несмотря на своё состояние, Витя отвечает ей довольно-таки спокойным тембром голоса, при этом показывая всем своим видом, что вопросы принимать и правда сейчас не готов.
Рыжеволосая, коротко и недовольно кивнув, направляется за средствами первой помощи, в глубине души считая, что лучшим вариантом было бы вызвать скорую, ведь кто знает, – может быть, Витю и переломом ноги одарили.
Обрабатывая ему раны на лице, девушка прикладывает один за другим ватные диски, слушая невнятное и недовольное ворчание старшего брата. Догадка кралась в мысли: брат стал одним из тех уличных хулиганов, чьи разборки она застаёт практически каждый день на улицах Казани. Но нет, Витя просто не может стать таким. Его с детства учили не бить никого, с детства учили с пониманием относиться к окружающим. Но чем ещё можно объяснить его частое отсутствие дома и сегодняшнее феерическое возвращение? Татьяна морщится и отгоняет от себя эти мысли, решив подумать насчёт этого как-нибудь потом.
— С ранами покончено. Ногой то хоть двигать можешь?
Витя не отвечает, лишь показывает свой ответ не словами, а действиями, двигая пальцами на левой ноге. Коротко кивая, Татьяна облегчённо вздыхает, и, собираясь с мыслями, спрашивает:
— Объясни, пожалуйста, что произошло, – рвано выдыхает она, отводя взгляд в другую сторону от брата, — Вить, я же переживаю.
Фраза получилась скомканной, резко брошенной и весьма необычной. Она никогда не говорила такие слова своему брату, не выражала свою любовь и привязанность к нему, как, на самом деле, и он к ней. Девушка с детства ему незаметно для всех остальных завидовала: он жил в своё удовольствие, в то время как Таню с детства приучали к вечному порядку, к учебе на "отлично", чего ей совершенно не хотелось. Хотелось ей хотя бы один день прожить также беззаботно, как и ее брат. Но она также знала, почему родители так лояльно относились к нему. Витя мог не появиться на свет, либо родиться и стать на всю жизнь инвалидом, либо же мог родиться с очень маленьким шансом остаться здоровым. Однако мать и отец всю его подростковую жизнь с него и пылинки не сдували, выгораживая из всего, из чего только было можно. И Витя это знал.
– Да подрались мы с пацанами с одними. Не можем один вопрос всё никак удалить, – сухо, медленно и безэмоционально объясняет Витя.
Он будто думал несколько минут над ответом: взвешивая все "за" и "против" насчёт того, чтобы Таня знала хоть какую-то информацию.
"Так и знала," — мысль в голове девушки проносится очень быстро, оставляя после себя неприятный осадок и холодок по коже. От одного только представления, как её брат бьёт кого-то, Тане становилось плохо. Она пересекается с тёмными глазами в темноте, замечая в них подтверждение серьёзности слов и не чувствует ничего, кроме ощущения покинутости глубоко в груди. Ей было нечего ответить. Она хотела что-то сказать, но губы не открывались, сжавшись в одну полоску.
— И родителям ни слова о том, что случилось. А то знаю тебя, язык за зубами держать не умееешь.
— Кто бы говорил, — возмущённо произносит Таня, складывая руки на груди. Девушке было страшно. Время сейчас было опасное, а осознавать, что её брат стал одним из тех, кто творил беспредел на улице, было ужасно. Таня прикрывает глаза, собираясь с мыслями, где-то в глубине души продолжая надеяться, что то, что происходит сегодняшней ночью – всего лишь кошмар. Утром она, как обычно, проснётся в пустой квартире, рядом не будет избитого Вити, и всё будет идти так, как было до этого дня.
И снова молчание. Рука старшего брата неожиданно касается щеки девушки, и смахивая стекающую слезу, тот неспеша убирает прядь её рыжих волос за ухо, через мгновение застывая от слов младшей сестры.
— Вить, уходи оттуда. Я серьезно.
29 декабря 1989 года.
В голове метались образы той ужасной ночи, тогдашняя 16-летняя Татьяна и представить себе не могла, что всё так сильно поменяется. Витя её не послушал: не ушёл из группировки. Но побитым больше не возвращался, наверное, специально прятался от глаз родных в неудачные дни, чтобы не пугать. И, наверное, считал, что произошедшее два года назад было успешно Таней забыто. Но нет. Каждую ночь девушку мучали переживания о старшем брате, она волновалась, что в один день он не вернётся домой, не сядет с семьёй за один стол и не расскажет смешную шутку.
Страх потерять всё, что было привычно. Пожалуй, этот страх являлся одним из главных в жизни Татьяны, бороться с которым она не могла. Или ей просто не хватало сил?
Сидя на кресле в гостиной, девушка словно выпала из реальности, не обращая внимания на то, что дверь в квартиру отворилась, и в помещение зашли родители.
— Танюш, ты дома? Что родных не встречаешь?
Голос словно отдавался эхом по крепким стенам квартиры, повторяясь всё тише и тише из раза в раз. Таня поднимается, пересиливая себя. Опираясь рукой о стену, она подходит к дверям, уставившись взглядом безэмоциональных карих глаз на вернувшихся с работы родителей.
— Ну, рассказывай. Как экзамен прошёл? На пятёрку сдала?
— На четыре, — сухо отвечает Таня, мысленно надеясь, что родители не станут устраивать ссору на пустом месте из-за оценки, хотя, по их изменившимся лицам было уже всё ясно.
— Вот как, — с досадой в голосе прошипел отец, с громким хлопком закрывая дверь.— Брат дома?
— Нет, — отрезает уверенно Таня, наблюдая исподлобья за раздражёнными лицами родителей.
Насупившись, отец кивает, и, пожав плечами, ловит обеспокоенный взгляд матери, проходя на кухню. Движения его были весьма нервные, и подойдя к окну, мужчина достал пачку сигарет, ловко доставая оттуда одну, закурил.
На плечо Тани резко опускается материнская рука, сильной хваткой сдавливая его. Внутри всё похолодело, сердце стало сильнее и быстрее стучать из-за внезапно возникшего волнения, и девушка громко сглатывает застывший ком в горле.
— Извиняйся перед отцом.
— За что? — срывается с губ Тани, но она тут же пожалела, что спросила, сталкиваясь со строгим, холодным взглядом матери.
В воздухе раздается звонкий звук, и достигая финальной точки, он опускается на правую щёку Тани, оставляя после себя порозовевшее пятно на коже. Девушка на секунду сжалась и прикусила губу.
— Скотина, мы тебя учили недостаточно? Ты позоришь нас, нашу семью! Безмозглая! – кричит мать, совершенно не заботясь о том, что её возгласы будут слышны в соседней квартире, пока Татьяна смотрит на неё испуганными глазами, придерживаясь рукой за ударенную щёку. Она хотела что-то ответить, но что?
Молчи.
– Язык проглотила? – подаёт голос отец, обращаясь к Тане, смотря на неё краем глаза без капли сожаления во взгляде. – Мы учили тебя только отличные оценки получать, Татьяна.
Девушка молчит. Ещё один хлопок прилетает на другую щёку, заставляя её покраснеть.
– Блядина, – шепчет отец, и встряхнув руку, удаляется с кухни, оставляя Татьяну наедине с матерью. Женщина смотрит на дочь презрительным взглядом и ничего не сказав, уходит вслед за отцом.
– Только посмейте тронуть меня ещё раз, – с ненавистью в глазах прошипела девушка.
Татьяна же, напротив, ничего не чувствовала, кроме ненависти. Она знала, что всё так и будет. Знала, но надеялась на лучшее. Но это было бессмысленно. Испытывая унижение со стороны родителей за каждую свою ошибку, жизнь в Казани ей казалась наказанием. В детстве она мечтала, что как только ей исполнится восемнадцать лет, она уедет. Будет учиться где угодно, но не в Казани. Не в этом городе. Он ей не родной.
Выпив стакан холодной воды, Таня проходит тихими шагами в свою комнату, опускаясь на кровать.
****
30 декабря 1989 года.
– Танюш, ты же гордость семьи, зря мы на тебя вчера накричали. Правда, Игорь? – подаёт голос во время завтрака мать, дожидаясь согласного кивка со стороны отца.
Таня предпочла ничего не отвечать, лишь коротко махнула головой. Она не верила их словам. Такое повторялось постоянно: сначала накричат, на следующий день, поджав хвост, принесут извинения. Девушка давно перестала воспринимать ссоры с семьёй как что-то важное.
– Но и грубить своим родителям не надо, Танюш, – срывается как назло с ненавистных уст отца. Таня через силу кивает, ловя краем глаза довольную ухмылку отца.
***
Время перевалило за полудень. Уже несколько часов Таня коротала своё свободное время за фортепиано, проигрывая выученные произведения, репетируя их до "совершенства", как выразилась вчера на экзамене Светлана Алексеевна.
Дверь в комнату отворяется, и виднеется мать с телефоном, провод от которого уходит в гостиную.
— Тань, тебя к трубке Вероника просит.
Девушка, словно ошпаренная, подлетает с места, чтобы услышать голос подруги. Она берёт аппарат в руки и подносит трубку к уху, слыша шуршание на другом конце трубки.
— Танька, а ты так всё и за фортепиано сидишь? Слышно ведь, — посмеиваясь, говорит Вероника. Перед Таней предстаёт образ светловолосой подруги, с вечно хитро стреляющими глазками. — Пойдёшь сегодня на дискотеку в Дом Культуры?
— Нет. Мне надо произведения повторять, — отвечает Таня, посматривая на комнату, в которой стоит сам инструмент, постепенно уже надоедающий.
— Ну Тань. Ты всю свою молодость проведёшь за этим фортепиано. Давай пойдём вместе, весело же будет! Дискотека в честь кануна Нового года, а ты всё пропустишь!
Минуту подумав, Таня хмыкает в трубку, и, посматривая, есть ли рядом родители, она убеждается в том, что они сидят на кухне, торжественным голосом объявляет:
— Ладно, пойдем. Она в шесть, как и обычно?
В трубке раздаются победные возгласы подруги, и та, в качестве подтверждения ей отвечает, что дискотека будет в шесть. На этом их разговор заканчивается, и Таня мысленно благодарит судьбу за то, что у неё есть подруга, являющаяся единственным проблеском во тьме, что присутствовала в жизни.
***
Время подходило к пяти. Татьяна, что уж тут говорить, волновалась перед мероприятием. Последний раз на дискотеке она была год назад, да и вообще старалась избегать такого рода мероприятий, так как ни для кого не было секретом то, что на дискотеки заявлялось много уличных хулиганов, группировщиков, а если быть точнее, будущих уголовников. Вероника наоборот хотела попробовать отношения с каким-то уличным мотальщиком, хотя и не раз сама признавалась, что не хочет с такими парнями долгих отношений.
Долго думая над нарядом на дискотеку, хотя желание идти на неё уже уходило, так как найти в своем шкафу чего-то стоящего Таня не могла. Но спустя некоторое время девушка наконец находит нужную вещь. Это было утонченное, с красивым узором платье, которое родители подарили Тане на день рождения в прошлом году. Натянув его на себя, девушка смотрит в зеркало и понимает, что идти в нём — риск, так как на улице, всё-таки, не май месяц.
Но махнув на эти мысли рукой, девушка натягивает как можно тише зимнее пальто и открывает дверь. И, чёрт возьми, та заскрипела. Но судя по всему, родители этого не услышали, либо махнули рукой на надоедливую дочь, продолжая обсуждать их любимые темы на кухне. Они всегда были готовы обсудить политические проблемы, поспорить с друг другом, испортить себе настроение и разойтись по разным углам квартиры. Как дети малые, ей Богу.
Уже выходя на улицу, Таня видит стоящую перед подъездом подругу. Вероника стояла, раскрыв рот от удивления и расширив глаза. Вид этот вызывал смех, и Таня рассмеялась, закрывая глаза, чуть ли не сгибаясь от смешного выражения лица подруги.
— Танька, ну ты даёшь... Впервые в жизни тебя такой вижу. Все от тебя в шоке на дискотеке будет, обещаю тебе! – на выдохе говорит Вероника, и хватая подругу за руку, бежит с ней по улицам, так как к началу дискотеки они уже не успевали.
Таня обратила внимание и на наряд Вероники: было видно, подруга постаралась, даже можно сказать, перестралась. На ней была короткая юбка, а на ногах туфли с весьма высоким каблуком, в связи с которыми ей бежать было наверняка тяжело.
— Ник, постой, сейчас упадёшь ведь на каблуке таком!
Подруги останавливаются, рвано дыша от такого быстрого бега. Их лица покраснели: на улице мороз, а они бегают в коротких платьях и в юбках, совершенно, кажется, не заботясь о своём здоровье. Но это юность, а юность прощает всё на свете.
— Мы с тобой сегодня все взгляды на дискотеке соберём, Никуль, — посмеиваясь и прерываясь, говорит Таня, и Вероника мигом ей уверенно кивает, соглашаясь.
Как же было сейчас хорошо. Холод совсем не ощущался, а на душе было так легко и тепло.
Их смех, кажется, заполнил всю улицу. Они были по-настоящему счастливы в этот момент, несмотря на все свои проблемы. Праздничная атмосфера так и висела в воздухе, добавляя сегодняшнему вечеру ещё больших красок.
***
В ДК уже началась дискотека. Вероника и Таня забежали туда спустя несколько минут после начала, и максимально быстро отдав свои вещи в гардероб, под руки с довольным видом зашли в главный зал. Музыка была очень громкой, практически ничего не было слышно, кроме неё, поэтому Таня и Вероника не могли расслышать некоторые собственные слова.
По углам стояли милиционеры, внимательно осматривая каждого посетителя дискотеки. Таня слышала, что в ДК очень редко происходят драки, поэтому, это место можно было считать безопасным, но при виде каждого группировщика в груди поселялось тревожное чувство. Это мальчишки, независимо от возраста, жили по своим придуманным понятиям, по уличным. И буквально каждый из них потом платил за это по счетам судьбы. И поэтому Таня была против, чтобы её брат находился среди созданных группировок, но переубедить она его никак не могла. Не получалось. Её просьбы о том, чтобы покинуть группировку, он без малейшего сожаления оставлял без внимания.
— Дамы и господа! Объявляется медленный танец. Пацаны, приглашайте очаровательных девушек на медлячок!
Звучит мужской голос по всему залу. Таня делает вдох и прислоняется к стене, пока Вероника стоит рядом, выглядывая приближающихся к ним парней, но проходящих, к сожалению, мимо них.
— Странно, к нам никто не подходит, — с грустной интонацией заявляет девушка, вставая рядом с Таней. – Ну и чёрт с этими парнями!
– Если меня пригласят, я откажусь. Не хочется с отбросами общества танцевать, – потирая всё ещё болящую от вчерашнего вечера щёку, говорит Таня. – Это же опасно, и сама знаешь.
Вероника, минуту обдумывая решение подруги, соглашается. И правда: связи с уличными уголовниками — опасное дело. Никто не знает, чего от них ожидать.
— Эу, красотки, чего в углу стоите, как не свои? — раздаётся со стороны голос. Девушки медленно поворачивают голову и видят перед собой четырёх ухмыляющихся парней. Тане их эмоции на лице показались отнюдь недобрыми. Она прикусывает губу и отвечает, замечая, что Вероника испугалась, готовая хоть под землю провалиться от страха.
— Да так, устали просто. А вы идите своей дорогой.
— Ну-ну, раз устали, мы можем помочь прийти в силы. Не отказывайтесь так сразу, красавицы, — подхватывая разговор, отвечает один из парней в кепке. – Девчуль, вы не думайте, мы парни ровные.
Таня, хватая Веронику за руку, тянет её за собой в толпу танцующих, чтобы не стоять дальше с этими парнями. До хорошего не доведёт.
– Тань, ты что тут забыла?
Девушка резко разворачивается на каблуках и видит за собой Витю с какой-то девушкой.
– Ща, Надь, подожди, решу вопрос и вернусь, – склоняясь к уху очаровательной блондинке, шепчет он ей и улыбается, подходя к своей сестре и её подруге.
– Мы с Вероникой решили на дискотеку сходить. А ты тут со своими пацанами шарахаешься, да? – гордо поднимая подбородок, говорит Таня, видя удивлённое лицо Вероники, стоящей рядом.
— Тань, домой лучше иди. Ты одета, как проститутка, я тебя от дураков всяких защитить не смогу сейчас. У меня вон, — кивая головой в сторону своей спутницы на вечер, продолжает, — Надежда стоит.
Таня же закатывает глаза и с недовольным лицом и разворачивается, в сопровождении верной подруги идя дальше. Дискотеку покидать не хотелось. Зря она перерыла весь свой шкаф, что ли?
— Тань, а твой брат группировщик, что ли? — шепнула с интересом Вероника, обернувшись назад, ощущая взгляд Вити.
— Это долгая история, Ник, — отрезая нить разговора, отчеканивает девушка. – Но ты права.
Вероника в изумлении приподнимает брови и больше не спрашивает, погружаясь в свои мысли.
Татьяна же чуть не сталкивается с каким-то парнем на пути, начиная уже проклинать в мыслях собственную неуклюжесть.
— Извини, — коротко бросает она, как вдруг её хватают за предплечье, что девушка от испуга и неожиданности выронила руку Вероники из своей ладони.
— Девчонки, чего вы от нас убежали? Мы весь зал обошли в ваших поисках
Чёрт возьми. Снова эти парни. В первый раз в жизни Витя прав: стоило валить отсюда, эти придурки в покое на весь сегодняшний вечер двух девушек точно не оставят.
Один из них в какой-то клетчатой, помятой рубашке тянет Таню на себя, чтобы затянуть в танец, но она вовремя отстраняется, озираясь по сторонам в поисках Вероники. Вероники не было. В сердце поселилась паника. Таня сосредотачивается на другой части зала, и видит там Веронику, танцующую с одним из парней явно не по своей воле; тот держал её крепко, не давая уйти. Таня не замечает движущейся к ней руки и подаётся вперёд, чтобы сорваться на помощь к подруге, но на голову ложится чужая ладонь, заставляя задержаться на месте. Это, казалось бы, весьма властное прикосновение создало на минуту ощущение того, что Таня в безопасности.
— Не трогай её, — мужской грубый голос затмевает все звуки на дискотеке, и девушка поворачивает вбок голову, скользя взглядом по парню за собой, не в силах разглядеть его.
— Понял.
Приставший к ней парень мигом разворачивается, но не убирая взгляда ещё минуту и другую, уходит в другую сторону зала, подбегая к своему дружку, что танцевал с Вероникой, сильно жестикулируя, чтобы её отпустили. Он испуганно поглядывал на Таню и стоящего за ней парня, а рыжеволосая же, была настолько поражена происходящими событиями, что не могла пошевелиться.
— Да расслабься ты, — бросает второй мужской голос, и Таня наконец поворачивается к двум парням лицом. И, о Боже, это те чёртовы парни, что вчера никак не хотели отдавать ей листок с результатами экзамена. Один из них Зима и.. что за второй с ним рядом?
— Я турбо, а это – Зима. Зови так, не ошибёшься, Татьяна. Как там тебя по батюшке? — усмехаясь, говорит кудрявый, убирая пальцы с её головы.
— Игоревна, — без "спасибо" благодарит Таня, сверкнув глазами. Видя идущую в её сторону Веронику, девушка подбегает к ней, заключая в объятия. — С тобой всё хорошо?
Вероника подтверждающе кивает и утыкается носом в плечо подруги, запутываясь в её рыжих волосах.
***
— Эй, гони ещё один медленный танец! — слегка ударяя по плечу ведущего дискотеки, Турбо тут же задумывается, утыкаясь взглядом в потолок, чтобы вспомнить название песни. — Вруби это... Как её там. «Я хочу быть с тобой». Правильно же, Вахит? — бросая вопросительный взгляд на своего друга, заканчивает Валерий.
— Щас будет, — со слегка испуганным выражением лица, мальчишка перебирает диски, выискивая нужный. — Как закончится этот трек, включу.
— То-то же. Через минуту ждём, – гоготкнул Зима, пригрозив смешно пальцем.
Парни, уже спускаясь по лестнице, слышат объявление о медленном танце, и Турбо тут же ускоряет шаг, чтобы успеть пригласить какую-нибудь девушку на танец. Всё-таки хотелось перед Новым годом порадовать себя танцем с красивой особой, желательно с той девчонкой с рыжими волосами — Танькой.
Уже в зале он ищет её глазами. И находит. Следует довольно расслабленным шагом под тихий смех Зимы, который его друг прикрывал под нелепым кашлем, Турбо раздражённо его легонько пихает в бок, прося заткнуться.
Спина девушки, прикрытая рыжими длинными волосами, сразу же бросается Турбо в глаза. Он застывает на месте, не решаясь подойти, так как Тане, судя по всему, по боку было на медленный танец, та продолжала расспрашивать Веронику о её самочувствии. Но внезапно темноволосая подруга Тани, приподнимает глаза и замечая стоящих перед ними уже знакомых Белицкой парней, заставляет подругу отвлечься.
— Хочешь, Онегиным твоим щас буду? — с серьёзным видом заявляет Турбо, от чего Таня рассмеялась.
— А ты читал? Татьяна и Онегин не вместе, кстати.
Турбо в замешательстве стоит, не зная, что и ответить. Евгения Онегина, да и в принципе любую книгу из литературы он не читал, а максимум, что делал – открывал первую страницу и с таким же успехом закрывал.
— Короче, танцевать пойдёшь? — нервно постукивая ногой по полу, нетерпеливо озвучивает своё желание Туркин.
— С неким Турбо не пойду. Да и подругу оставлять одну не ахти, — с искрами смеха в глазах продолжает Таня, накручивая прядь волос на палец.
— Почему это с неким? А подруга твоя с Зимой потанцевать может, — выкручиваясь хитрым способом из ситуации, Турбо закидывает локоть на плечо Вахита, склоняясь к его уху, — я тебе перемячи за это украду, дай мне к девке подкатить.
— Уговор, — отвечает с довольным видом Зима, смотря с улыбкой на Веронику.
— А я не против. Танька, посмотри, какой Онегин тебя ждёт, — хохотнув, прыснула Вероника, мотнув головой на Турбо.
И Таня поднимается. Ну и ладно, один танец её не завлечёт в преступную жизнь, правда? То, что эти двое были из группировки – на лицо видно. Но Турбо этот кажется на вид надёжным парнем, без разрешения делать ничего не станет.
— Так уж и быть. Но вчерашнюю перепалку я вам прощать не стану, усвоил? — поднимаясь с места с ухмылкой, говорит Таня, приближаясь к группировщику. Тот ловит её руки и кладёт себе на плечи, взглядом проследив, чтобы Зима выполнил свою часть уговора.
Взгляды Тани и Турбо пересекаются, останавливаясь на лицах друг друга. Они дышат одинаково, ровно в такт. Взгляд Валеры проходится медленно и незаметно для девушки по её сегодняшнему белому с чёрными точками платью. И Туркин погружается в мелодию песни, давая себе отдохнуть впервые за день.
Hо я хочу быть с тобой,
Я хочу быть с тобой.
Я так хочу быть с тобой,
Я хочу быть с тобой...
И я буду с тобой.
В комнате с белым потолком,
С правом на надежду,
В комнате с видом на огни,
С верою в любовь...