Глава 5
Это был сущий кошмар, Овик с каждым днем становился всё более требовательный, риэлторы стучали в окна, судебные приставы звонили в дверь. Соня, наконец-то, очнулась и вернулась в реальность, девушка начинала подозревать неладное. Обычно, ее скромница мать проводила вечера дома, а тут словно с цепи сорвалась: приходила поздно, по выходным, вообще, почти не появлялась. Однажды, Соня заметила, как та прыгнула в красный джип чироки к какому-то, низкорослому, волосатому, носатому мерзкому типу. Девушка глазам своим не верила: что бы это всё значило?
А Свете приходилось с каждым разом всё сложнее изловчаться, дабы избежать интима с кавалером и не погасить воспламеняющуюся страсть, которая, честно говоря, жгла без остатка и порядком поднадоела. Овик тянул свои пухлые ручонки к гибкому стану невесты, всё норовил юркнуть под платье, Светлана уворачивалась, как могла, обещая, что после свадьбы всё обязательно свершиться. Мужчина на себе волосы рвал и уже настолько надоел работницам загса, с требованием его немедленно поженить, сию же секунду, что те завидев импульсивного жениха, прятались под столы, скрывались в женских уборных. Как ни старалась ему объяснить регистратор Зинаида Трофимовна, что правила для всех одинаковые и надо выждать месяц, а потом их с удовольствием распишут. И как ни старалась доказать, что подношения, в качестве кувшинов домашнего вина и барашков на вертеле — бессмысленны, она взяток не берет.
“Какой сухой, плохой женщин!” — ругался от бессилия Овик и уже намеревался похитить невесту, потому что терпенье “горячечного” мужчины было наисходе.
Сегодняшним вечером Светлана выглядела совершенно неотразимо, несмотря на скромное платье, которое ее назойливый кавалер жёг взглядом, пытаясь разглядеть волнующие изгибы и прелести.
“Ах, какая женщина, какая женщина, мне б такую”… — звучала музыка в ресторане. Овик неумело подпевал, постукивая в такт толстым пальцем и флиртуя глазами с дамой сердца.
— Поедем ко мне, мой сладкий персик, через месяц поженят нас! Я договорился! — страстно выпалил он, схватив Свету за руку.
— Вот когда поженят, тогда и поеду! — игриво ответила Светлана и одернула руку.
— Ты режешь сердце! — в отчаянии воскликнул Овик и прикусил костяшки пальцев.
Какой-то незадачливый гость, уже слегка подвыпивший тоже решил испытать счастье, игнорируя рядом с дамой присутствующего кавалера, подкатил к Светлане и галантно пригласил на медленный танец.
— Она не танцует, что не видишь? — напал на него разъяренный Овик. — Совсем ослеп, баран?!
— Полегче, уважаемый! — соперник оказался не из робкого десятка и не по доброму взглянул на ревнивца.
— Я сейчас тебе твой голова облегчу, когда уши кинжалом отрежу!
Глаза кавказца гневно сверкнули, он явно не шутил, потянулся к карману, распахнув полы широкого кожаного пиджака. Мужчина не стал испытывать судьбу, отшатнулся, буркнув под нос: “Ну и гамадрил”. Связываться с таким экземпляром себе дороже.
— Овик, вы меня пугаете, — кокетливо призналась Светлана, по правде говоря, ей даже немного нравился буйный темперамент армянина, всё-таки приятно, когда ради тебя готовы убить.
— Мой сладкий персик, тебе нечего боятся, пусть эти бараны боятся, что посмеют, хотя бы пальцем тронуть тебя.
Но до конца вечера к ней никто так и не посмел притронутся ни пальцем, ни чем-нибудь другим. Овик же, напротив, терял остатки самообладания, прижимаясь к даме сердца всё плотнее и плотнее, впиваясь губами, словно пиявка, и Свете стоило больших усилий отодрать его губы от своих.
Понимая, что мужчина уже не поддается уловкам, не контролирует себя, она незаметно улизнула, оставив на столике записку: “Я просила вас не нарушать мои жизненные принципы, для меня крайне важно соблюсти чистоту до первой брачной ночи. Но похоже вы не понимаете важности, и используете мою женскую слабость. Думаю, нам следует прекратить наши встречи до свадьбы. Постскриптум: если вы всё же решитесь на столь серьезный шаг. Ваш сладкий персик, Светлана”.
— Шьто? — только и смог произнести Овик, прочитав записку. — А шьто я не блюдил чистоту?
Он задрал руку и принюхался, вроде ничем не воняло, что этой женщине не так — невдомёк.
Света старалась не шуметь и кралась на цыпочках в спальню. Но ее старания оказались напрасны, коридор озарил электрический свет.
— Гм-гм, — прочистила горло Соня, давая понять, что мать попалась на горячем, пришло время объясниться.
— Сонечка, ты почему не спишь? — удивилась Света.
— Бессонница, – недовольно ответила Софья. — А вот ты почему не спишь, мама?
— Я это, — женщина замахала руками, не в состоянии придумать себе оправдание. — Я это… я гуляла.
— С кем? — это больше всего интересовало дочку, с кем гуляет по ночам ее мама? Как не стыдно этой взрослой женщине вести распутный образ жизни, сдурела что ли на старости лет. — Я повторяю свой вопрос: с кем ты гуляешь каждый вечер?
Недовольство Софьи казалось несправедливым, Света вполне самостоятельная, а кто и должен устраивать допросы, так это точно не она.
— Сонечка, я уже не маленькая и могу гулять с взрослыми дядями. А ты уже большая и должна это понимать.
Но Соня считала иначе, неожиданная новость, ударила, словно обухом по голове. Она и представить не могла, что наступит подобный момент, когда мать заведет себе мужика и забудет о существовании дочери.
— Надеюсь, тебе с ним весело! — обиженно воскликнула девушка и убежала в свою комнату.
Утром Света разочарованно заметила отсутствие Овика в магазине, это было очень странно. Значит не сработал ее план, мужчина воспринял ее бегство из ресторана буквально.
“Эх! Все они одинаковые! Только обещать умеют!” — подумала с досадой искусствовед Светлана и окунулся в работу с древностями.
Увлеченно изучая монеты декоративные украшения восемнадцатого века, даже не заметила, как в зал вошла коллега.
—- Светлана Борисовна, к вам пришли, — загадочно сказала она и что уже совсем невероятно, ошарашенно добавила:, — мужчина.
Света поправила прическу и вышла в фойе — внизу ее ждал Овик в белом костюме с широкой улыбкой на лице и огромным букетом в руках.
— Мой сладкий персик, я договорился, поженимся.
Невеста чуть не присела от неожиданности на ступени, но продолжала держаться с достоинством. Коллеги изумленно переглядывались, шептались, Светлана спустилась к жениху с гордо поднятой головой и выдохнула:
— Поехалите.
Бедная регистраторша натерпелась за утро, еле-еле отошла, накапав пол пузырька валерьянки. По залу до сих пор бегал кудрявый барашек, которого любезно преподнес упрямый жених и клялся зарезать прямо на глазах у бесчувственной женщины, если она немедленно не зарегистрирует брак с невестой.