Рыжая

Так начался март. С Дафной я ни разу больше не связывалась: от неё письма не приходили, а я просто не могла ей написать после нашей памятной встречи «привет, как дела в Академии». Я совсем не знала, чем могла помочь Дафне в сложившейся ситуации, когда ей грозит смерть, а её семье – союз с Темным Лордом. Все перечеркнул тот факт, что Астория стала Пожирательницей смерти.

Несколько раз я бралась что-то писать, но потом разрывала лист пергамента, впадая в тоску, чувствуя свою беспомощность и полнейшую безысходность. Мне дико недоставало Тео: я уверена, что если бы он здесь был, то придумал какой-нибудь выход, или просто поддержал нас – в любом случае, вместе мы стали бы сильнее. Но Тео здесь не было, он не отвечал на наши с Дафной письма уже несколько месяцев. Один раз я все-таки опять спрашивала у Снейпа, в порядке ли Тео, и ответ декана был утвердительным.

Все вело к одному ответу – Тео просто забыл о своих подругах и нашел в Академии мракоборцев друзей лучших, чем мы.

В глубине души я все ещё верила в обратное, и в конце февраля не стерпела. Я подошла к Гермионе и спросила, приходили ли ей письма от Тео. Гермиона грустно покачала головой:

— И тебе тоже?

— Да. Сколько бы я ни писала, ни одного ответа, — расстроенно ответила я.

— Может, с ним что-нибудь случилось? Раз он не отвечает? – взволнованно спросила Гермиона.

— Я спрашивала у профессора Снейпа, но он мне сказал, что с Тео все нормально…

Больше предположений насчет пропажи Тео у Гермионы не было. Да и у меня, по правде, тоже.

Ко всему прочему, моя успеваемость заметно понизилась, а СОВ приближалось. На уроки я постоянно приходила сонная; уже месяц меня мучила бессонница, мысли не давали мне заснуть, даже когда я стала принимать сонные зелья.

Я неуклонно падала в темную яму своих душевных терзаний.

Первого марта, несмотря на все, я старалась быть веселой и беззаботной: настал день Рождения Рона, и мне совсем не хотелось огорчать своим хмурым видом в его совершеннолетие. Перед завтраком я встретила Рона в Большом зале:

— С днем Рождения, братец, — бодрым голосом произнесла я, протягивая брату подарок – новую форму для квиддича. – Желаю счастья в личной жизни…

По всей видимости, моё пожелание исполнилось сразу же – мою поздравительную речь бесцеремонно прервала Лаванда Браун, запрыгнув Рону на шею и тут же приклеившись к нему губами. Я демонстративно откашлялась, но целующаяся парочка явно меня не услышала. Прошедшая позади них Гермиона с неприязнью посмотрела на Рона.

— Привет, Гермиона, — махнула я ей рукой.

— О, привет. – Гермиона уже хотела пройти мимо Лаванды и Рона, но заметив меня, она притормозила. – Тошнотворное зрелище, не правда ли?

Мне тоже казалось, что в таком… мм… эмоциальном выражении чувств нет ничего хорошего. Через минуту гриффиндорцы, наконец, отлипли друг от друга.

— Ну, я пойду, — пролепетала Гермиона и ушла прочь, не желая встречаться с Роном.

— Если вы закончили, то я могу вручить своему брату подарок? – с ноткой раздражения поинтересовалась я, повернувшись к взъерошенному Рону.

— А, да, спасибо, Джинни. – Слегка хриплым голосом произнес Рон, даже не глядя на меня и беря подарок из моих рук. – Это замечательно.

Даже не распаковывая тщательно завернутый в цветную бумагу подарок, Рон взял Лаванду за руку, и они вышли из Большого зала. Я сердито хмыкнула.

— Не обижайся на Рона. Просто когда рядом с ним Лаванда, он ничего не соображает, — примирительно сказал подошедший ко мне Гарри Поттер. – Привет, кстати.

— Привет, — уже не притворяясь бодрой, уныло произнесла я.

— Как Дафна? – спросил Гарри. – Она мне не писала в последнее время.

Ответить ему «у неё все в порядке, просто загружена учебой» или «её жизнь висит на волоске, а семья присоединилась к Темному Лорду»? Честнее будет сказать второе, а правильнее... в любом случае, при моем подрывающемся эмоциональном состоянии, я просто не смогу этого сказать.

— В последнее время у неё некоторые трудности, но лучше будет, если ты сам её об этом спросишь, — поразмыслив, ответила я.

— Погоди, о чем ты? – взволнованно спросил Гарри. И к моему облегчению, отвечать мне не пришлось: к Поттеру подошла темноволосая красивая девочка, почему-то показавшаяся мне знакомой.

— Привет, Гарри, — кокетливо сказала она, даже не посмотрев в мою сторону. Тут я вспомнила, где раньше видела её: это она первого сентября попыталась переманить Гарри в другое купе. Помню, как Дафна тогда разозлилась…

— Привет, Ромильда, — без всякого энтузиазма поприветствовал её Гарри.

— Ну, я пойду, — пробормотала я, радуясь, что мне не пришлось разговаривать с гриффиндорцем о бедах Дафны. Он бы допытался, с его упорством.

Прежде чем я отошла от них достаточно далеко, я успела расслышать, каким приторным голосом Ромильда сказала «Гарри, а почему бы нам не сходить вместе в Хогсмид?». Если бы здесь была Дафна, представляю, что бы осталось от бедной Ромильды Вейн.

Если бы…

* * *

На этот раз все шло по плану.

Собрание Пожирателей в этот раз не затянулось на несколько часов, и Северус Снейп уже представлял себе, как быстро поведает планы Лорда Дамблдору – и получит заслуженный отдых.

— Северус, задержись. На минуту.

Ага, конечно, Снейп, будет тебе отдых. Северус бесшумно вздохнул, обреченно осознавая, что покой его ждет только один – посмертный.

В прошлом месяце он был на двух из трех рейдов Пожирателей – подумать только, по приказу скорее Дамблдора, чем Темного Лорда, он помогал совершить массовый побег из Азкабана. Грани между добром и злом, тьмой и светом стирались с нарастающей скоростью. По крайней мере, для него, для Северуса Снейпа.

— Да, мой Лорд.

Он мысленно заклинал, чтобы речь пошла не о его крестнике, только не о Теодоре Нотте. Время неуклонно мчалось, через пару месяцев Тео должен был вернуться в школу, и он уже не сможет уклониться от воли Лорда. Да, Снейп смог освободить для Тео несколько месяцев счастливой, ничем не омраченной жизни. Пусть даже пришлось для этого наложить на Теодора заклинание Ненаходимости, чтобы парню не приходили письма от его друзей. Потому что наверняка в этих посланиях в такое время не будет ничего хорошего, а уж лучше отсутствие вестей, чем плохие новости. Смутно Снейп догадывался, что поступил не очень правильно по отношению к Тео, но это было направлено для его же блага.

— Я хотел тебя спросить, Северус, про успехи в легилеменции той… как её имя… Уизли, — небрежно махнул рукой Лорд.

Снейп затаил дыхание. Перед ним предстал выбор: сказать правду и поставить этой истиной крест на рыжей девчонке, либо произнести ложь в глаза Темному Лорду, понести наказание и тем самым отвлечь от Уизли угрозу. И для него этот выбор был вполне очевиден, Снейп уже привык к самопожертвованию.

— Милорд, увы, но в девчонке Уизли из семьи маглолюбцев нет ни капли дара проникать в чужой разум, как и защищаться от вторжения в её собственный, — лгал Снейп, смотря прямо в глаза повелителю, горевшие красным огнем. После слов Северуса в этих глазах зажглось недоброе желание.

— Что ж, это печально… я надеялся заполучить себе в слуги девчонку, семья которой состоит в Ордене. Впрочем, я и так смогу подчинить её, будь моя воля… но это будет труднее, — негромко проговорил Темный Лорд, Снейп не понимал, в чем была связь между его словами. Тем не менее, последнюю фразу он расслышал даже слишком хорошо… — сегодня ты разочаровал меня, Северус. Ты ведь понимаешь, что должен понести наказание?

— Да, повелитель. – Обреченно выдохнул Северус, прикрывая глаза.

— Круцио!

* * *

Теодор Нотт на противоположном конце Англии вздрогнул и проснулся.

Странные сны о его крестном, начавшиеся где-то в феврале, повторялись каждую неделю. В этих сновидениях Северус Снейп сидел в темной комнате, за широким длинным столом, в окружении смутно знакомых Тео людей, но каждый раз, когда он поворачивался к ним, их лица и очертания размывались. Тео не слышал, о чем разговаривали эти люди с крестным, но ощущение тревоги постоянно преследовало его в этих снах.

Тео встал с жесткой, неудобной кровати, к которой он так и не привык почти за полгода, и налил себе воды из кувшина, стоявшем на прикроватной тумбочке.

Один из его однокурсников, особенно чутко спавший, что-то промычал и перевернулся на другой бок. Комната снова погрузилась в ночную тишину.

Первым порывом Тео стало прямо сейчас побежать в совятню, даром, что за окном завывал ветер, пусть и был май-месяц. Написать крестному письмо с вопросом, почему ему, Тео, снятся такие сны. Северус Снейп ведь знает всё на свете, и уж ответ на этот вопрос он точно должен знать… тем не менее, Тео не решался.

Письма от крестного приходили Тео лишь изредка. Все они были сухи и состояли из пары строк, в которых спрашивалось, все ли у него хорошо и достаточно ли он успевает в Академии. Но Тео был рад даже таким письмам, потому что от его друзей не приходило ничего.

Ни от его факультетских друзей, ни от Джинни или Дафны. Тео пытался себя убедить в том, что по нелепой случайности совы просто не находят его, все-таки, это самый север Англии, где холодно даже в конце весны – но в душе он подозревал, что о нем просто все забыли.

На календаре, стоявшем на тумбочке Тео, красным цветом было отмечено двадцать четвертое мая. До возвращения в Хогвартс оставалась всего неделя…

***

      Приблизился конец мая. Лишенная всякого общения, я стала привыкать к рутине – учеба, учеба, сон, учеба. Даже от квиддича я отказалась, меня уже не преследовало желание хоть как-то попытаться вытянуть нашу команду с последнего места. Если со мной и разговаривали, то это были, как правило, просьбы однокурсников дать им списать домашнее задание. Больше людей, которые со мной держали какой-нибудь контакт, не существовало…

Тогда я ещё не замечала некоторые провалы в своей памяти.

Утром двадцать четвертого мая я в одиночестве сидела за слизеринским столом, меланхолично наблюдая за болтовней однофакультетников. Завтрак задерживался, золотые кубки и тарелки были пусты.

За кафедрой на другом конце зала негромко хлопнули, и все равно этот хлопок услышали все. В минуту воцарилась тишина.

Директор негромко откашлялся:

— Небольшое объявление перед тем, как вы приметесь за еду. Близится экзаменационная неделя, и чтобы наши ученики, которые сейчас в Академиях, успели к ней подготовиться, они вернутся несколько раньше, чем мы планировали: завтра утром вы уже обнаружите наших друзей в гостиных факультетов.

Радостный гул раздался в зале. Моё сердце в первый раз за многое время как-то радостно всколыхнулось. Я как будто очнулась от долгого неприятного сна.

— А теперь – ешьте.

Я торопливо поела, даже не обращая внимания на то, что именно беру в рот. Сейчас я как будто очнулась от апатии, и в голове завились мысли: я ждала момента приезда друзей несколько месяцев, а сейчас совершенно не знаю, что делать…

Я кинула взгляд на гриффиндорский стол и взглядом нашла своих знакомых. Гермиона прятала улыбку, опустив глаза, а рядом с ней сидела Ромильда Вейн, болтавшая с Гарри Поттером. Вернее, пытающаяся болтать: Гарри явно не был заинтересован в беседе с ней, а Ромильда прямо извивалась перед ним, пытаясь привлечь внимание. Это, как обычно, проходило без результата.

Через минуту я вышла из-за стола и поторопилась на урок. В дверях Большого зала я едва не налетела на какого-то смутно знакомого мне слизеринца.

— Извините, — пробубнила я, пребывая в небольшом недоумении от того, что не помнила имя этого парня. Мне казалось, что я знаю, пусть и мельком, всех слизеринцев…

Блондин ничего не ответил, но стал странно таращиться на меня. С растущим удивлением я отвечала на этот взгляд, и с каждой секундой мысль, что знаю этого парня, всё укреплялась. Через несколько мгновений – а может, через полминуты, я тряхнула головой и поспешила в кабинет заклинаний, пытаясь избавиться от наваждения.

* * *

На следующий день я проснулась от того, что меня что-то сильно тыкало в плечо. Я приоткрыла глаза и увидела перед собой лицо незнакомой темноволосой девушки. В спальне было темно, и стояла тишина, я догадалась, что ещё ночь.

— Кто… — пробормотала я, ещё не очнувшись ото сна.

— Рыжая, пошли! – свистящим шепотом ответила девушка и поволокла меня за руку в гостиную. Я ничего не успела понять и дала себя увести. Свет от камина озарил лицо разбудившей меня волшебницы.

Я опять ощутила дежавю: что-то уж было слишком знакомое в облике этой девушки. Короткие русые волосы, карие глаза, узкое, обычное, но чем-то привлекающее лицо… она чем-то была похожа на Асторию, и тут эта ассоциация дала мне толчок:

— Да… Дафна? – сиплым, то ли ото сна, то ли от удивления, голосом, спросила я. Девушка, разительно отличавшаяся от Дафны, улыбнулась и обняла меня.

— Сейчас всё объясню. Тебе никогда не казалось, что всё гениальное – просто?

От радости и от изумления я ничего не могла говорить, но послушно села и стала слушать подругу. Дафна трансфигурировала кувшин с водой, стоявший неподалеку, в чайник с горячим чаем. Попивая чай со вкусом мяты, она рассказала мне о такой неожиданной перемене.

— Когда я тебе рассказывала о той, как мне казалось, безысходной ситуации, в которую я попала… не знаю, как мне не пришло в голову элементарное решение. Если Темный лорд увидит меня в моей настоящей внешности, то мне не жить, это неоспоримо. Но если он не узнает меня в другом обличии – остается шанс быть неузнанной. Тем более, так я гораздо больше похожа на Асторию, а люди с годами всё больше сомневаются в нашем родстве.

— Я не представляю, как не додумалась до этого с самого начала. – Пораженно произнесла я. – Погоди… ты обрезала и покрасила свои волосы, и одела магловские линзы, такие, как были у меня на Святочном балу… но как ты изменила черты лица?

— Высшая трансфигурационная магия – Орландо, — объяснила Дафна. – Заклинание держится всего несколько часов, поэтому его приходится время от времени обновлять…

Я не находила слов, чтобы выразить все чувства. Радость, изумление, восторг и уходившая тень тревоги… поэтому я без лишних фраз просто крепко обняла Дафну.

Дверь, открывавшая вход в слизеринскую гостиную, приоткрылась и со щелчком захлопнулась. Мы синхронно повернулись на звук, гадая, кого ещё сюда занесло.

Теодор Нотт застыл, воззрившись на нас с удивлением, но без привычных искорок веселья в глазах. Он почти не изменился, только, кажется, немного вытянулся в росте.

— Какая неожиданная встреча, Рыжая, — медленно произнес он, переводя взгляд с меня на Дафну. – А ты кто?

— Я бы ответила «твоя подруга», но уже не уверена, что это так, — спокойно ответила Дафна.

Тео чуть нахмурился, всматриваясь в лицо Дафны и пытаясь найти в ней знакомые черты. Через несколько секунд его лицо прояснилось, но он ничего не спросил насчет такой резкой перемены во внешности. В комнате повисло напряжение.

— Почему вы мне не отвечали все эти месяцы? – Тео ответил таким же спокойным тоном, но мне начинало казаться, что за этой напускной беззаботностью последует взрыв. И оказалась права.

— Мы не отвечали?! Мы писали тебе почти каждый день, и ни одного ответа, как в январе, так и в мае! – громко воскликнула Дафна, сжимая руки в кулаки. Перемена из невозмутимой Дафны в рассерженную бестию произошла в мгновенье.

— Если мы перестали быть тебе нужными, ты бы так и сказал. И не понадобилось бы врать сейчас, — ледяным голосом произнесла я, с колкостью во взгляде смотря на Тео.

Тео нахмурился и подошел к нам поближе.

— Почему же я тогда ничего не получал?

Занятия легилеменции с деканом закончились у меня около месяца назад. Снейп не объяснил причины, почему их надо прекратить, как и не объяснил мне полгода назад, зачем их надо было начинать. Он просто поставил перед фактом, а больше я не пробовала делать попытки практиковаться в этом искусстве. Ну, а сейчас мне представился повод.

За пять лет учебы в Хогвартсе я уже успела понять, что волшебная палочка может мне пригодиться в любое время, в любой ситуации, поэтому сейчас она быстро нашлась в специальном кармашке ночной рубашки.

— Легилименс!

Это был первый раз, когда я на практике применила легилеменцию против волшебника. Я почувствовала, что как будто нырнула в воду. В ушах заложило, а перед глазами в несколько секунд прокружился черный водоворот событий.

Перед глазами встала большая, плохо освещенная комната, напоминавшая спальню. Впрочем, это она и была: мелькнули волшебники, примерно одного с Тео возраста, мелькнул пейзаж за окном – слякотная погода и завывающий ветер. Я догадалась, что так выглядела комната, где эти полгода жил Теодор.

Через несколько мгновений – а может, и минут, время здесь не ощущалось, перед моими глазами встало письмо нехитрого содержания.

Рыжая, я уже в Академии Мракоборцев.

Я не знаю, где нахожусь, но здесь очень холодно. Больше писать пока и не о чем, но я же немного скучаю по тебе с Дафной. Как ты?

Тео.

Ещё несколько секунд я вглядывалась в расплывающиеся перед глазами чернила, а потом меня буквально стало вытягивать из водоворота видений, потому что я возвращалась в реальность…

Тео, выпучив глаза, смотрел на меня.

— Прости… — выдавила я, одним шагом преодолела расстояние между нами и крепко обняла. А он даже и не стал уточнять, за что именно нужно простить.

Нам ещё предстояло о многом поговорить и многое выяснить, но сейчас мы просто пытались переварить все то, что произошло в одночасье.

* * *

Утром Большой зал радостно встречал своих вновь прибывших учеников. Когда Дафна и Тео пришли на завтрак, многие слизеринцы встали из-за стола и возгласами поприветствовали их. Я скромно поплелась за друзьями следом.

— А это кто такая? – услышала я от Гойла, который неуклюже показывал пальцем на Дафну.

— Моя сестра, просто она немного изменила… свой стиль, — подобрала слова Астория и обняла Дафну. Я догадалась, что она уж точно была в курсе плана старшей сестры.

Панси Паркинсон, сидевшая недалеко от нас, с нескрываемой завистью косилась на Дафну. Странно знакомый мне блондин больного вида, тот самый, с которым я вчера столкнулась, что-то шикнул Панси в ухо, и она неприязненно на него взглянула.

Я села между Дафной и Тео, и руками обхватила их за шеи. Впервые за многое время мне стало действительно легко на душе.

Мы не нашли ответа на вопрос, почему же у нас пропал контакт с Тео, но сейчас мне уже стало на это плевать. Главное, что мы по-прежнему ценим друг друга, а мне больше ничего и не нужно.

Легкость на душе, впрочем, скоро испарилась. В то же мгновение, как Дафна и Тео обернулись к столу Гриффиндора и обнаружили, что туда уже успели прийти Гарри и Гермиона.

Через секунду мои руки потеряли опору, а Тео и Дафна уже подбегали к своим любимым гриффиндорцам. Я снова ощутила, насколько я одинока и никому не нужна. И поняла, что мои мысли снова напоминают мне о подростковой депрессии.

С тоской и поджавшимися губами я наблюдала за тем, как Тео обнимает, а потом явно что-то объясняет удивленной и нахмуренной Гермионе, за тем, как вдруг она перестает морщиться и начинает выглядеть явно обрадованной. Я видела то, как Дафна бросается на шею к Гарри, тот сначала её не узнает, но потом притягивает к себе и целует… я заметила, как у прилипавшей все эти месяцы к Гарри Ромильды меняется лицо и она резко отходит от счастливой парочки.

И снова поймала на себе взгляд того слизеринца, чье имя я знала, но никак не могла вспомнить.

* * *

Следующей ночью я долго не могла заснуть. Я не называюсь прорицателем, чтобы говорить, что это оказалось предчувствие или что-то вроде этого, поэтому я все списала на стресс из-за СОВ.

Тем не менее, примерно в полночь я проснулась от очень странного ощущения: будто на мою подушку пролили кипяток. Недоумевая, отчего мне так показалось, я приподняла её, и в глаза мне резанул свет, исходящий от небольшой золотой монетки. Я взяла её в руки, не понимая, что происходит, но тут же откинула в сторону. Фальшивый галлеон, ранее использующийся, как средство общения между членами ОД, а ныне мой небольшой талисман, который я к тому же зачаровала для привлечения хороших снов, был горячим, как уголек из костра.

Эта ночь началась слишком странно, чтобы закончиться хорошо.