Чёрный Жемчуг

Милина молчала, пристально оглядывая меня с ног до головы, её брови сошлись на переносице, и она прищурила глаза.

— Что?

— Что это у тебя на шее? – она наконец-то заговорила, и я облегчённо выдохнула, а то мне уже от её молчания становилось не по себе.

— А? – я на автомате взяла в ладонь чёрную жемчужину, что свисала с моей шеи.

Меня будто ударило молнией, и я поняла, о чём она. Но стоит ли ей рассказывать о вчерашнем? Во-первых, этот рассказ затянется надолго, а, во-вторых, не думаю, что тот человек будет рад, если я кому-то расскажу о нём.

— Говори правду, – лицо Милины помрачнело, и, кажется, она начинала злиться. Какая-то необоснованная агрессия.

— Ну... это самое... – я вдохнула, и поток слов начал выливаться из меня с большой скоростью. – Вчера меня похитили, какой-то мужчина вытащил меня и дал вот этот кулон как подарок, напоминание о нём и о том, чтобы отныне я была аккуратна.

— То есть, – она громко выдохнула и прикрыла глаза ладонью, приложив её ко лбу, – тебя похитили, потом спас какой-то странный мужик, и ты даже не пошла в полицию? И маме ты, конечно, тоже не говорила, я права?

— Всё же, вроде, нормально закончилось, зачем полиция?

Она обречённо выдохнула и убрала руку с лица, засунув её в свой рюкзак.

— Ладно, бог с этой полицией. Сегодня после уроков идёшь ко мне, расскажешь всё в подробностях. Разберëмся в этой ситуации.

— Хорошо.

Милина достала из рюкзака термос, сняла с него крышку, налила содержимое и протянула мне.

— Держи.

— Это пить? – она молча дала мне это подобие чашки, и я одним махом всё выпила. – Что это было?

— Перед тем, чтобы что-то выпить и съесть, надо спрашивать. Вдруг я захотела тебя отравить? – она закрутила крышку обратно. – Тот чай, что я давала тебе у себя в гостях.

— М! Спасибо!

— Выкинь эту побрякушку. Вдруг на ней порча?

От её слов я пришла в смятение. Милина не похожа на человека, который верит в порчу, приметы и гороскопы, она давала видимость того, что полагается только на себя и свои силы. Я сама во всё это не верю, но иногда так приятно почитать что-то из гороскопа и проверить свою совместимость по знакам зодиака с тем, кто тебе нравится. А когда я сдавала ОГЭ, то вообще «на всякий случай» изрыла весь интернет в поисках талисманов для успешной сдачи экзаменов. Так я пришла сдавать общество с красной ниткой, на которой красовались девять узелков, на запястье, с грязной головой и мешками под глазами, потому что, оказывается, с учебником под подушкой спать не очень удобно.

— Ты веришь во всё это?

— Конечно нет, но перестраховаться никогда не помешает.

— Но это подарок...

— Придём ко мне домой, выкинем куда подальше это, и я тебе подберу что-нибудь нормальное, раз тебе так нравится, чтобы что-то свисало с твоей шеи, – я вздохнула, надеясь, что позже она остынет, а мне удастся её переубедить. – Например, ноги наших одноклассников, да? – я снова выпучила глаза. Это она так может из одной темы выплыть на другую? – Видела, кто стал нашей старостой?

— Нет, кто?

Милина кивнула мне за спину, я развернулась. К нам шла девушка, ниже нас обеих. У нашей старосты было милое личико, большие круглые голубые глаза, от неё исходили только доброжелательность и приветливость.

— Света? – она смотрела на меня своими большими и чистыми глазами. – Я — новая староста класса – Полина.

— Приятно познакомиться. Что-то случилось?

— Нет, ничего такого, чтобы ты беспокоилась, – она ясно улыбнулась. – Ты обратила внимание на доску объявлений в нашем классе?

Из-за того, что я была погружена в восприятие материала и конспекты, мне не удавалось в полной мере рассмотреть класс. Видимо, доска объявлений — одна из тех вещей, которую я не заметила.

Полина любезно указала на стену с таблицей Менделеева, рядом с ней была та самая доска объявлений. Мы втроём подошли поближе, и я смогла разглядеть, что там была за информация. Фотография Владимира Владимировича, даты дней рождений моих одноклассников и расписание...

— Почему у десятых классов другие буквы?..

— Это с прошлого года осталось. Я вчера сделала таблицу и осталось найти того, у кого есть принтер.

— У тебя нет принтера? – Милина стояла за нами, сложив руки на груди и выпрямив спину, как струну.

— К сожалению, нет, – Полина заложила руку за голову, почёсывая затылок и смущённо засмеялась.

— После уроков зайдёшь ко мне, там распечатаешь. И отныне если что-то нужно будет распечатать — просто скинь мне, я на следующий день принесу.

Глаза Полины загорелись, и она встала на цыпочки, когда взволновано спросила:

— Правда? – Милина никак не ответила, только бросила на неё мимолётный холодный взгляд. – Тогда замечательно! Встречаемся у ворот школы после уроков?

Я тихо кашлянула:

— Ты хотела мне что-то сказать...

— Ах, точно! Извини. Видишь ли, – Полина указала на фотографию, прикреплённую к доске четырьмя кнопками. На ней, в окошках, были фотографии-портреты учеников этого класса, вверху была фотография Екатерины Анатольевны, и красивом шрифтом, будто пером, выведено «10 «Р», – это фотографии учащихся нашего класса. В этом году пришла только ты, поэтому делать новую фотосессию нет смысла.

— Мне нужно сходить сделать такое фото в салоне или принести из тех, что я делала для паспорта?

— Что? Салон? – Полина добродушно засмеялась, её смех был звонким, но в меру, и по ушам не бил. – Нет, у нас в школе есть фотограф, сходи к нему. Он на третьем этаже, в тридцать седьмом кабинете. Спросишь у него обо всём.

— Хорошо, спасибо большое, – я улыбнулась, рядом с ней только это делать и хотелось.

— Спасибо тебе за сотрудничество, – Полина как внезапно появилась, так и внезапно исчезла.

— Когда пойдёшь к нему? – ко мне подошла Милина, мы обе рассматривали фотографию класса.

— На большой перемене.

— М-м-м, – Милина помолчала какое-то время, прежде, чем продолжить. – Поспи хорошо перед фотосессией, – я вопрошающе повернулась к ней, она же продолжала пялиться на фото. – У меня тут лицо, будто я наркотиками на вокзале торговала всю ночь.

— Что? – я засмеялась. – Бред! Даже если бы ты действительно этим занималась накануне фотосессии, выглядела бы всё равно хорошо.

— Ох, прекращай, меня сейчас вырвет, – Милина похлопала меня по плечу и, зевая и прикрывая рот ладонью, пошла на своё место.

Я села с Милиной, парта перед нами пустовала.

— А где Катя с Соней?

— Они обычно приходят ближе к середине первого урока, вчера был один из немногих дней, когда они пришли заранее, я даже красным этот день обвела в календаре. Соне влом просыпаться на полчаса раньше, а Катя красится обычно по два часа.

— А ты? – я положила локоть на парту, а на руку голову. – Во сколько ты просыпаешься и приходишь в школу?

— Просыпаюсь в пять, прихожу в восемь.

— Что?! – я вмиг выпрямилась. – Зачем? Ты живёшь совсем рядом, зачем в пять вставать?

— У меня такой режим столько, сколько я себя помню: ложусь в десять, встаю в пять. Пока сделаю все дела, уже половина восьмого.

— Ого... что же у тебя там за дела?

— Очень важные, – она улыбнулась, и я не смогла удержать смешок.

На большой перемене между пятым и шестым уроком я пошла в тридцать седьмой кабинет. Девочки чуть ли не рванули в столовку, чтобы занять очередь в буфете, только Милина с гордо поднятой головой, сохраняя спокойствие, выплыла из класса.

Мне потребовалось какое-то время, чтобы найти этот кабинет. Оказалось, что летом меняли двери, делали ремонт и сносили стену, чтобы получить из двух маленьких кабинетов один большой. В общем, из-за этой неразберихи никто не поменял таблички на дверях кабинетов, поэтому мне пришлось походить по соседним и поспрашивать. Как оказалось, об изменениях в номерах кабинетах не знала не только я.

Наконец-то я нашла этот несчастный тридцать седьмой кабинет. Перед входом я три раза быстро постучала в дверь и только потом открыла.

Передо мной предстала спина высокого мужчины в белой рубашке. Он, закатав рукава, копался в ящике, вероятно, что-то ища. Его чёрные, отливающие свет, волосы по плечо были разбросаны по шее и заправлены за уши.

— Эм... простите?

Мне было очень неловко, что я была застигнута врасплох его широкой спиной, и мои щёки немного покраснели. Хорошо, что из-за приглушённого света, это было почти нереально заметить.

Мужчина удивлённо хмыкнул, захлопнул ящик и, положа руки в карманы штанов, развернулся. Он облокотился о стол, в котором недавно что-то искал, согнул ногу в колене и посмотрел на меня.

Я подавила своё «вау», которое чуть не вырвалось из моего рта, и мои щёки стали ещё краснее. Школьным фотографом оказался мужчина лет двадцати пяти, с блестящими чёрно-пепельными волосами по плечи. Очень красивый мужчина. Вкупе с его красотой и какой-то сильной энергетикой и харизмой, я застыла и не могла ни сказать, ни сделать что-либо. Я никогда таких людей в жизни не видела. На его переносице красовались очки в тонкой оправе.

Фотограф какое-то время тоже ошарашенно на меня смотрел, его лицо на миг стало вытянутым, а и так бледноватое лицо окончательно потеряло все краски. Но это длилось всего лишь миг. Возможно, мне даже показалось.

Мужчина выпрямился, поправил ворот и наконец-то заговорил:

— Добрый день. Маленькая леди, что-то случилось?

Я кто? Маленькая леди? Мне захотелось одновременно засмеяться и начать огрызаться. Не зная, что из этого выбрать, я стояла и молчала, ловя ртом воздух. Его голос был таким же харизматичным, как его движения и поведение. Как ни странно, его голос не выбил окончательно меня из колеи, а наоборот. Наконец-то, придя в чувство, я смогла хоть что-то несвязно сказать.

— Я-я... Я была послана, чтобы попросить вас сфотографировать меня для классного фото, – что это ещё за странное построение предложения? Видимо, голос я подать могу, но вот правильно связать язык — не очень.

— Ох, я тебя напугал? – он засмеялся. – Извини, между четвёртым и шестым уроками меня мало, кто ищет, поэтому я могу немного расслабиться. Подожди минуту, я приведу себя в порядок, – он снял с запястья белую резинку и завязал волосы в небрежный пучок. После поправил рубашку с очками и продолжил. – Тебе нужна фотография для класса?

— Да. Когда я смогу прийти, когда вам удобно...?

Мужчина улыбнулся, сложив руки на груди.

— Хоть завтра. Удобнее всего после третьего. Сможешь? – он приподнял бровь.

— Да, у нас как раз будет потом физ-ра, – я улыбнулась, но улыбка в большей степени была вызвана паникой. – А сколько нужно будет денег отдать? Чтобы потом не было никаких проблем.

— Что? – мужчина уже взял и рассматривал свой фотоаппарат, но, когда я задала этот вопрос, он издал смешок и повернул голову ко мне. – Денег? – его брови в усмешке и удивлении поползли вверх.

— А что не так? – мне стало некомфортно, и я почувствовала себя максимально глупой. Видимо, я сказала что-то не то, но что?

— Если тебе так захочется отплатить мне за фотографию, то принеси завтра с собой йогурт, этого будет более, чем достаточно, – фотограф тепло улыбнулся.

— А? – теперь настала очередь мне поднимать брови и усмехаться. – Йогурт?.. – я в растерянности повторила.

Он сейчас это сказал серьёзно или просто, чтобы поиздеваться надо мной? В любом случае, я привыкла выполнять все порученные мне задания с трепетом и дотошностью. А ещё я хочу понять, была ли эта шутка или я снова его не поняла, поэтому со всей серьёзностью я задала максимально абсурдный в этой ситуации вопрос.

— Есть у Вас какие-нибудь предпочтения в фирмах или жирности?

— Выбирай на свой вкус, – он тепло и лениво мне улыбнулся.

Про старших нельзя так говорить, но...

Придурок. Странный придурок. Очень странный придурок.

— До свидания.

— Пока-пока, – он помахал мне рукой, шевеля своими пальцами.

Возможно это было странно и непонятно, но мне было всё равно: я пулей выскочила из кабинета и побежала в другой конец коридора, закрывая рот рукой.

Этот человек... он однозначно был сильный и мощный в каком-то духовном и энергетическом плане. Он насмехался надо мной, как над маленькой, или это у него манера речи такая: нахальная и насмешливая. Находясь рядом с ним, мне было не по себе, воздух буквально высосали из той комнаты, и мои лёгкие начали сжиматься, пытаясь найти остатки кислорода. Что это за человек-то такой?

Сейчас я стояла посреди коридора, держась за грудь и закрыв глаза, восстанавливала дыхание. Не успела я отойти от этого «невероятного» пугающего мужчины, как меня схватили за запястье и куда-то повели.

— Какого– ?!

Меня резко и бесцеремонно запихнули в женский туалет.

Той, что схватила меня и притащила сюда, была моя одноклассница Ева. Я с ней ни разу не обменялась и словом за время, проведённое тут, но, наблюдая со стороны, я сделала некоторые выводы, и у меня сложилось некоторое мнение о ней. Ева, если можно так сказать, была воительницей. Она смелая, справедливая и неравнодушная к людям, у которых проблемы и которых обижают. Когда вчера я проходила по второму этажу на одной из перемен, Ева отчитывала мальчиков, которые издевались над своим одноклассником. При этом её глаза были столь яростными, а намерения серьёзными, что она как будто разговаривала не с детьми, а со взрослыми людьми. Единственное, что могло указать на то, что она говорит с младшеклассниками, было спокойное выражение лица. Ева живо вступала в дискуссии на уроках общества и литературы, яро доказывая свою точку зрения. Хоть она и не была высокой или с рельефными мышцами, казалось, она могла вступить в драку с несколькими парнями и выйти победительницей.

Сейчас Ева стояла в женском туалете передо мной и внимательно рассматривала. На её голове был беспорядок, она была обычно и даже немного неопрятно одета, а на лице ни грамма косметики.

Наконец, она посмотрела в мои глаза и заговорила.

— Я — Ева, а этот, – она показала на открытую кабинку, – Илья. Эй, выходи давай! – из открытой кабинки вальяжно вышел ещё один мой одноклассник.

— Ч... что?

События происходят слишком быстро, мой разум и мысли остались ещё в тридцать седьмом кабинете и витали вокруг этого фотографа. Я только вышла оттуда, а уже меньше, чем через минуту, стою в туалете со своей одноклассницей, с которой ни разу не разговаривала, и с одноклассником, которого вообще видела краем глаза пару раз.

— Что он тут делает?! Это же женский!

Я начала отступать назад, как Ева схватила меня за руку. Она выглядела серьёзно и взволнованно.

— Успокойся. Извини, что так резко и внезапно тебя затащила сюда, но до конца перемены осталось мало времени, а если мы опоздаем на урок к Надежде Владимировне, то, можно сказать, мы покойники. Не паникуй.

Я быстро закивала головой, поглядывая на этого Илью. Ему нормально стоять посреди женского туалета?

— Не убежишь никуда? – я покачала головой. – Отлично.

Ева, наконец, отпустила меня и сделала пару шагов назад. Она тепло улыбнулась и поставила руки в боки.

— Вчера ничего странного с тобой не случалось?

— А? – я совсем перестала что-либо понимать и, приложив руку ко лбу, выдавила из себя. – Ну, можно и так сказать.

— Видела человека в белом, да?

Я выпучила глаза, резко отдёрнула ладонь ото лба и изумлённо посмотрела на неё.

— Откуда ты...?

— Я не всё, но многое знаю о нём. И главное, что я о нём знаю, и знать надо тебе, это то, что ему доверять нельзя. Неужели, вся эта ситуация тебе не показалось подозрительной?

— Показалась, но я решила, что зря беспокоюсь. Если бы этот человек хотел навредить мне, то он бы это сделал, а не стал со мной вести беседы.

— Разумно, – Ева вскинула брови. – Но в итоге он навредил тебе.

— Каким образом?

Ева мне ничего не ответила. Она оторвала немного туалетной бумаги, достала ручку из папки, в которой вёлся график уборки туалета, приложила кусок бумаги к стене и начала что-то размашисто и отрывисто черкать. После она протянула руку ко мне с этим куском туалетной бумаги.

— Ты ошиблась, – Илья подошёл сзади и внимательно рассматривал то, что начеркала Ева.

— Нигде я не ошиблась, всё правильно.

— Нет же, вот тут, – он указал пальцем.

— Я тебе сейчас в жопу этот талисман засуну! – Илья закатил глаза.

Я взяла исписанный обрывок туалетной бумаги и рассмотрела его. На однослойном переработанном сером обрывке синей шариковой ручкой было что-то начиркано, какие-то линии, которые хаотично пересекались друг с другом, в центре этой неразберихи была полукривая окружность. Сначала я пыталась что-то на нём прочитать, вертя в своих руках, думала, что это какая-то надпись. Потом я начала пытаться увидеть какое-нибудь изображение или силуэт чего-либо. Но это просто в спешке сделанные ручкой линии и одним махом начерченная окружность.

— До конца дня носи это с собой, – Ева убрала ручку обратно в папку.

— А куда...

— В карман положи, – Илья пожал плечами.

— Что это?

— Ты заинтересована? – Ева лукаво улыбнулась, увидев, что я в полном смятении. – Раз так, то после уроков я и этот, – она указала большим пальцем на Илью, – будем ждать тебя у ворот школы. Пойдём ко мне в гости, я тебе и про этого мужчину расскажу, и про то, что это за бумажка у тебя.

— Но я уже договорилась с Милиной, что пойду сегодня к ней.

Ева скривила лицо, будто съела лимонную дольку.

— Милина? С ней ты можешь потрепаться в любое время! Ты понимаешь, что это, можно сказать, вопрос жизни и смерти, – Ева подошла ко мне и взяла в свои руки мою. – Это действительно важно.

Я посмотрела в её зелёные глаза, в которых было волнение и отблеск лампочек на потолке, Ева крепко сжимала мою руку. Я тяжело вздохнула и опустила глаза.

— Хорошо, после уроков встречаемся у ворот.

— Замечательно, – Ева облегчённо выдохнула и обняла меня. – Пойдём, – она уже обращалась к Илье, – надо из куртки жвачку достать, чтобы не спёрли, как в прошлый раз.

Двое прошли мимо меня, Илья на прощание похлопал по моему плечу. Я осталась стоять, сжав в руках обрывок бумаги. Простояв так какое-то время, я вспомнила, что, если опоздаю на урок географии у Надежды Владимировны, то мне будет конец. Поэтому я четыре раза сложила бумажку, положила в карман штанов и медленно, будто в трансе, пошла на географию.

Соня, Катя и Милина уже сидели на своих местах. Я молча и бесшумно села с Милиной. Я опустила голову и продолжала молчать.

— Что-то случилось? – Милина нагнулась ко мне.

— Что? Нет... – я повернулась к ней.

Милина сначала была обеспокоена, потом в удивлении от чего-то подняла брови, а после начала оглядывать и смотреть на меня так, как это было утром. Все эти эмоции и выражения лица пронеслись за секунду.

— Где ты была? Тебя... долго не было...

— У школьного фотографа. Он будто насмехался надо мной.

— Он такой и есть, с ним приятнее всего общаться из всех работающих в этой школе, он с нами «на одной волне».

— Тебе он не кажется странным?

— Нет, – Милина усмехнулась. – Ох, такой красавец, казах, харизматичный... Да? – она мне подмигнула.

— Я не спорю, но... – моё дыхание стало тяжелее и глубже. – Но рядом с ним какая-то странная атмосфера. Меня чуть воздухом от её силы не раздавило.

Дверь в кабинет с грохотом захлопнулась. Это были Ева и Илья, они о чём-то энергично беседовали. В моей голове вспыхнула молния.

— Милин, я не смогу сегодня к тебе пойти. Извини.

— Не сможешь? – она снова внимательно меня осмотрела с ног до головы. – Ладно. Наверно, у тебя есть важные дела. Посидим у меня как-нибудь в другой раз.

Я слабо улыбнулась.

Сегодня дождя не было, что не могло не радовать. Вчера я убежала и забыла зонт в раздевалке, но ни в гардеробе, ни в коробке с потерянными вещами его не было. Когда я спросила у охранника, то он виновато пожал плечами и сказал, что ничего в последние несколько дней никто не приносил. Этот зонт был мне не очень важен, но всё равно немного жалко терять свои вещи.

Я стояла у ворот школы, как кто-то сзади схватил меня за плечи, от чего я подпрыгнула.

— Извини, заставили ждать, – из-за спины вышел Илья.

— Прекращай людей пугать, – с другой стороны подошла Ева. – У меня дома нет еды, так что, если хочешь есть, то лучше зайти в магазин, как раз по пути будет «Пятёрочка». Я потом что-нибудь приготовлю...

— Нет уж, лучше я, – не успела она договорить, как её перебил Илья.

Я слегка улыбнулась, эти двое показались мне забавными. Возможно, мне бы даже удалось рассмеяться, если бы не причина, по которой я иду к Еве в гости. Всё слишком странно, а от её фразы: «Но в итоге он тебе навредил», – меня бросало в холод. Так что, несмотря на тёплую погоду и согревающее солнце, внутри моя кровь холодела от страха неизвестности.

— Нет, спасибо, я пообедала в школе, – моё лицо сразу скривилось.

Когда я взяла поднос с тарелками и оглядела столовку, то на единственном свободном месте стояла тарелка с недоеденной котлетой и чашка с почти допитым компотом: только ягоды, блестя, лежали на дне чашки. Видимо, какая-то свинья посчитала, что убирать за собой — ниже его достоинства. Я презрительно отодвинула от себя это как можно дальше и кое-как смогла поесть. Обед был так себе, обстановка желала лучшего, но я была голодна, поэтому решила смотреть в свою тарелку и игнорировать окружение.

— О, там как раз пюре было. С твоим, конечно не сравнится, – довольно протянул Илья, на что Ева закатила глаза.

В комнате Евы было уютно, на стенах развешаны плакаты групп и её рисунки, на зеркале в пол приклеены полароидные фотографии. Хозяйка комнаты ходила туда-сюда, заложив руки за спину, о чём-то размышляя. В углу комнаты на стуле сидел Илья и с ухмылкой следил за ней взглядом. Я же сидела на краю кровати, выпрямив спину, не смея шевельнуться. Ева, казалось, была готова вот-вот взорваться. Я вопрошающе посмотрела на Илью, он заметил мой взгляд и, говоря, что всё в порядке, медленно кивнул с закрытыми глазами, подняв свою ладонь. Как только я выдохнула, Ева встала, как вкопанная, и резко развернулась ко мне.

— Смотрела «Винкс»?

Этот вопрос был настолько неожиданным и не в тему, что я не удержалась от удивлённого: «А?». Сначала я хотела задать вопрос насчёт того мужчины в белом, потом того исписанного обрывка туалетной бумаги, потом про то, к чему тут вообще детский мультик. Но, видимо, Ева спрашивает это не просто так, видимо ей интересно, или она просто странная. Поэтому в некотором замешательстве и под взглядом еле сдерживающегося от смеха Ильи, я неуверенно ответила.

— Да.

— Так вот, – она всем телом повернулась ко мне, – то, о чём я тебе буду рассказывать, почти никак не относится к тому и не похоже на то, о чём этот мультик.

Я тупо уставилась на неё, а Илья закрыл рот рукой и отвернулся к стенке, он весь дрожал. И тут Ева решила добить меня своими вопросами.

— Веришь в барабашек?

Она сказала это с таким серьёзным выражением лица, и я не знаю: вопрос добил меня вкупе с паникой или с её прошлым вопросом, но я издала истеричный смешок.

— Что?..

Илья уже не сдерживался и вовсю заржал.

— Ева, блин, тебе нельзя было доверять такую важную беседу!

— Заткнись! – Ева слегка покраснела от смущения и злости. – Веришь, нет?

— Нет, – я кусала себя за нижнюю губу, чтобы перестать улыбаться.

Вопреки моим ожиданиям, Ева широко улыбнулась и пошла к шкафу. Она открыла дверь, что-то оттуда достала и, заложив руки за спину, подошла ко мне всё ещё со своей лукавой улыбкой.

— Только не кричи.

Я поняла к чему этот вопрос только тогда, когда она вытащила руки из-за спины и показала, что в них находится. От испуга, несмотря на её просьбу, я хотела закричать, но мои губы были крепко сомкнуты, поэтому из меня вырвалось только испуганное мычание от того, что она мне протягивала, а потом из-за непонимания, порождающее ужас. Я же собиралась кричать, это было рефлексом, так почему мой рот был закрыт?

Я уставилась на Еву.

— Не волнуйся, это он наложил заклятие молчания. Та просьба была не для тебя, а сигналом для него, – она кивнула в сторону Ильи. – Я была на твоём месте и понимаю, что тут от крика удержаться нереально, – я всё ещё смотрела на Еву с выпученными глазами. – Ну что? Он ещё маленький и испугается твоих криков, захоронится где-нибудь в тёмном углу, что хрен достанешь потом...

В руках Ева держала непонятное маленькое пушистое существо, которое мирно сопело. Это нечто было похоже на маленького усатого кота с покрытыми мехом лапками и когтями на них. Я никогда такого зверя не видела, ни в каких передачах.

Видя, что я боле менее успокоилась, Ева махнула рукой Илье, и я сразу смогла открыть рот, хватая воздух. Я сама не знала, чего хотела: спросить про этого зверя или сказать своё мнение о нём. Я даже забыла, зачем пришла сюда, и вопросы про вчерашний вечер были задвинуты на задворки моей памяти.

— Это домовёнок, он ещё маленький, поэтому не кричи и не обижай его, – я часто закивала. Ева вздохнула и продолжила: – Вот, домовёнок или барабашка перед тобой. Поверила? А теперь... – она подняла свой взгляд на меня и, смотря в глаза, спросила: – Поверишь ли ты мне, что существует другое измерение?

Уже, как она сказала про заклятие молчания, у меня появилось смутное понимание, а после того, как мне показали этого домовёнка, я начала убеждаться. Но я не могла в это поверить до конца, потому что... потому что этого же не может быть. Другое измерение? Я прожила шестнадцать лет, мои родители по сорок, мои дедушки с бабушками по шестьдесят, остальные люди доживали до сотни лет, но никто из них ничего такого «необычного» не видел, иначе об этом говорили бы везде: телевидение, газеты и соцсети. Всё детство я верила в волшебство и мечтала увидеть его использование в реальности. Но годы шли, я росла, и, как это всегда бывает, вера в чудеса постепенно развеялась. Она не пропала сразу в одно мгновение, она как дым: медленно растворялась в воздухе. Но сейчас передо мной на руках спит домовёнок, а минуту назад я на себе испытала заклятие. Возможно, из-за ещё детской веры, которая не смогла полностью пропасть и была в моём сердце маленькой капелькой надежды на чудеса, возможно, из-за того, что я только что увидела, возможно, из-за смятения, но я отреагировала на это достаточно спокойно. Хоть я сама этого и не знала, но надеялась на то, что существует что-то необычное.

Видимо, Ева была удивлена моей спокойной реакцией. Она положила домовёнка обратно, аккуратно закрыв дверцу шкафа, и села на корточки передо мной.

— Ты в порядке? – мой взгляд в смятении бегал по полу, но потом резко остановился и медленно переместился на Еву. Я кивнула, а она вскочила на ноги: – Ну ёлки-палки! Ты должна была удивиться, закричать, сказать: «Серьёзно?! Другой мир?»... ну показать хоть чуточку эмоций! – она успокоилась. – Э-эх, ты слишком спокойная.

Наконец, Илья встал, хлопнул себя по бёдрам и подошёл к нам.

— Теперь позволь рассказать тебе о том, зачем ты сегодня пришла. Начну с того обрывка туалетной бумаги. Это талисман, который может запечатать нечистую энергию или подавить заклинания тёмной магии. Такой талисман очень прост и не требует особых затрат сил, правда, и действует не долго... Но он широко используется. Это как пластиковая вилка: в отличии от серебряной, не тратит слишком много ресурсов, но годна на один раз и, если использовать на чём-нибудь чересчур твёрдом, — поломается. Создавать этот талисман учат с самого раннего детства, сегодня днём мне показалось, что Ева ошиблась, поэтому я был так удивлён, – последнее предложение Илья сказал, расплываясь в улыбке и медленно отходя назад. – Хотя она и не сильна в заклинаниях...

— Заткнись! Нормально всё у меня! – Ева взорвалась.

Илья засмеялся и сделал шаг вперёд, возвращаясь на место.

— Ладно, ладно... – вмиг он стал серьёзным, от такой резкой смены настроения по моей спине пробежали мурашки. – А теперь о том «человеке в белом». Думаю, будет лучше, если про него тебе расскажет Ева.

Ева села рядом со мной в позу кучера.

— Этот человек — Князь Нечисти, – она тяжело вздохнула и посмотрела на меня, оценивая мою реакцию.

Эта новость поразила меня сильнее всего, но остатков моих сил осталось только на то, чтобы слегка округлить глаза и удивлённо вскинуть брови.

— Этот человек... – Ева замешкалась и резко подняла голову, обращаясь к Илье. – Его можно назвать человеком?

— Не знаю, – он пожал плечами. – Никто не знает. Никто не знает даже, как он выглядит, единственное, что известно о его внешности — он может принимать человеческую форму. Хотя, может, это и есть его истинная форма, – он вздохнул. – Видишь, как много неопределённостей? Все только знают, что как только послышится лёгкий звон цепочек — надо уносить ноги.

— Да, я слышала что-то такое, перед тем, как потерять сознание. Потом я почувствовала какой-то запах...

— Запах?

Я кивнула головой.

— Не знаю, что это за запах, он не похож ни на какой другой. Я его даже сравнить ни с чем не могу...

— Может, что-то похожее на запах крови, железа? – спросила Ева.

— Нет, это было, скорее, что-то сладкое.

— В любом случае, – продолжил Илья, – этот тип — сильнейший демон, главное зло, ему подчиняется вся нечисть: от чёртиков в омутах до Кощея. В этом мире он ищет обречённых, печальных и потерявших во всё веру людей, из таких легче всего высасывать жизненную энергию, благодаря которой он существует, а также становится сильнее и могущественнее. Он не забирает энергию сразу, а медленно вытягивает её из человека через такие вот побрякушки, – Илья указал на подвеску у меня на шее.

— Если вовремя не подавить нечистую энергию, то из тебя может получиться, можно сказать, ходячий зомби, а после тебя может начать добивать ещё эта тёмная энергия. Мы вовремя всё сделали, поэтому больше эта подвеска от обычной ничем не отличается, можешь себе оставить. Хотя не думаю, что тебе будет приятно вспоминать тот кошмар и этого утырка.

Я взяла в руку чёрную жемчужину и ничего не ответила. Помолчав некоторое время, я всё же задала вопрос.

— Тогда зачем ему было спасать меня? Зачем вообще было это похищение?

— Естественно, чтобы отдать тебе эту побрякушку! Он подстроил похищение, создав похитителей-марионеток, потом притворился великим и добродушным, подарив на память подвеску. По-другому ты бы не приняла её.

— Ты так уверенно об этом говоришь, как будто... – я запнулась и резко повернула голову, смотря на Еву.

Она нахмурилась и тяжело вздохнула.

— Я тогда разрушила его план, которому он придерживался уже много лет. Мне удалось самой вырваться и пырнуть одного из моих «похитителей», – Ева говорила тихо и медленно, вспоминая события той ночи. – Когда он превратился в пыль, я поняла, что что-то не так и побежала окольными путями: через коморки, склады и по вентиляционным трубам. Но, как бы я ни старалась не попасться, у меня не вышло. Он схватил меня и уже собирался, как я думаю, прикончить, как послышался стук копыт, а я потеряла сознание. Благодаря тому, что он долго не мог меня найти, потому что я пряталась, я выиграла время, и меня успели спасти. Этот чёрт испугался и сбежал, бросив меня. После мне рассказали обо всём, о чём я тебе сегодня говорила, и из-за того, что я уже видела и сталкивалась с Князем Нечисти, меня не могли просто так отпустить. И я вступила в ряды учебного войска одной из деревней того измерения, что против всей этой тёмной магии. Меня там учили и всяким заклинаниям, и бою с мечом, и тому, как развить духовную энергию... Там я встретила этого, – она кивнула в сторону Ильи, который широко улыбнулся и помахал Еве.

— А как ты поняла, что эта подвеска — именно этого вашего... Князя Нечисти? – я всё ещё до конца не осознала, что это реально, и поэтому «Князь Нечисти» для меня звучало немного нелепо.

— Когда увидела твою подвеску, а когда незаметно прощупала твой пульс в туалете, то сразу поняла.

— А твои родители знают об этом?

— Конечно знают, как бы без их ведома я могла разрываться между двумя мирами и обучаться в двух школах одновременно?

— Так, хорошо. А что мне теперь делать? Надо что-то пить или есть? Или всё хорошо?

— Ну... я, конечно, вовремя всё сделала, чтобы прекратить вытягивание из тебя энергии, и всё сейчас в порядке, но лучше будет тебя отвести в лазарет, чтобы осмотреть. Так как ничего страшного с тобой не случилось, и ты потеряла немного энергии, то это не к спеху. Пойдём завтра. Сегодня тебе надо отдохнуть и переварить полученную информацию, – Ева заботливо положила руку мне на спину.

Я сидела и сжимала чёрную жемчужину в руке.