NO SCRUBS

понедельник, 16:11

Саша сидит напротив меня и радостно хихикает, читая мою переписку с Крисом. Я же пью чай из чёрной большой кружки и наслаждаюсь жизнью.
Крис всё ещё страшно доволен нашим общением. Мы переписываемся, я позволяю ему флиртовать со мной, и он начал подходить ко мне на переменах и сегодня сел со мной на обеде. Саша тогда уже освободилась и ехала домой со спокойной душой, а у меня остался обед и один урок математики.
Шистад сел со мной, один — без своих дружков, и подмигнул мне. Даже не спросил, буду ли я против, если он сядет. Просто сел и всё.
— Привет, — поздоровалась я.
— Привет, — ответил Крис. — Как дела?
— Не хочу идти на математику. Такое чувство, будто она снова вызовет меня к доске. На той неделе она вызывала меня четыре раза.
— Потому что ты умная. Ей не хочется возиться с теми, кто чего-то не понимает, объяснять эти уравнения лишний раз. Я давно заметил, что она достаточно ленивая.
— Она никогда не вызывала тебя. Ни разу не видела, чтобы ты стоял у доски.
— Да. Потому что я настолько удивительный, что она боится со мной разговаривать.
— Очень смешно.
— Что? Ты не считаешь меня удивительным?
— Нет, — спокойно ответила я.
— Нет? — Крис сильно удивился. Затем покачал головой.
— Нет.
— Тогда почему обедаешь со мной?
— Вообще-то это ты ко мне подсел, — отозвалась я, посмотрев на пенетратора с милой улыбкой.
— Да? — он посмотрел на меня исподлобья. — Но ты ведь не прогнала.
— Мы ведь друзья, — кивнула я. Не забывай это, Крис.
— Друзья, точно, — Шистад широко улыбнулся и, видимо, совсем забыл, что мы тут обедали. К своей еде почти ни разу не притронулся. Только съел кусочек мяса в тарелке.
— Друзей прогонять невежливо, хоть и хочется, — ещё раз кивнула я, но снова с улыбкой.
Саша посмеялась с этой истории и сейчас дочитывает то, что Крис писал после этого обеда. Я думаю о том, что всё идёт по плану. Мы сначала должны стать «друзьями», пообщаться, узнать друг друга. А затем перейти к той части, где он начинает действительно симпатизировать мне. Сначала Саша сказала, что нужно заставить его влюбиться в меня. Но кто мы такие, чтобы заставлять людей влюбляться?
Да и как заставить влюбиться человека, которому, судя по всему, чужды такие тёплые чувства?
Никак. И мне это не нужно.
— Вы плавно переходите к симпатии, — утверждает Саша, протянув телефон обратно мне. — Он не осознаёт этого, но ты начинаешь ему нравиться. В смысле, не только как симпатичная девчонка.
— Я думаю, что мы слишком расслаблены, — отвечаю я. — Ты сама однажды мне сказала, что Крис — манипулятор хуже Вильяма.
Мне кажется, что все его слова, адресованные мне уже заранее продуманы несколько раз. Не могу избавиться от ощущения, что Крис, пока что, обыгрывает меня.
— О чём я думала вообще, когда ввязалась в эту игру? — взвыла я. — Я расхотела. Я больше не хочу играть. Это какой-то бред. Может, нужно положиться на карму, на теорию о бумеранге?
— Теория о бумеранге? — хмурится Саша.
— Когда всё, что ты делаешь рано или поздно возвращается к тебе.
— Бумеранга для него недостаточно. Я хочу видеть лицо Криса, когда он поймёт, кто здесь был главный.
Я тоже этого хочу. Крис причинил боль многим девочкам в нашей школе. Взять хотя бы до сих пор рыдающую Амалию. И это неправильно. Я хочу, чтобы он хоть раз в своей жизни испытал чувство поражения, и этим я и займусь в ближайшее время.
Вечером приезжает Леон. Я кормлю его ужином, и мы устраиваемся на диване перед телевизором с пачкой чипсов.
— Как работа? — спрашиваю я.
— Как всегда, — вздыхает брат. — Один идиот допустил маленькую ошибку, из-за которой начались другие ошибки, уже крупнее первой. И мне пришлось всё это разгребать.
— Идиота уволили?
— Нет. Мне стало его жалко. У него жена и двое детей. Как он их прокормит, если не эта работа?
— Не все считают работу в банке идеальной. Чтобы ты знал.
— Допускаю такую мысль, — улыбается Леон. — Но эта единственная работа, за которую платят настоящие бабки. Папа не зря провёл всё наше детство в этом банке. Он обеспечил нам хорошее будущее.
— Как думаешь, после окончания учёбы мне нужно будет устроиться в банк?
— Ты в любом случае вторая наследница. Ты ведь понимаешь, что даже, если ты выберешь другую профессию, то рано или поздно придётся изучать банковское дело.
— Папа рассчитывал на тебя. Он тебя с пелёнок учил, как считать и делать это с выгодой для себя.
— Да, а я влюбился в музыку, но сейчас ты видишь, чем я занимаюсь.
— Я считаю это вынуждением.
— В каком смысле?
— Ты вынужден заниматься папиным делом. Чтобы мы жили так, как живём сейчас. Ведь всё это ты, скорее всего, не заработал бы музыкой. А я недостаточно взрослая, чтобы найти хорошо оплачиваемую работу. Поэтому на тебе груз ответственности за меня. Обучение, одежда, питание и так далее.
— Вау, — удивляется Леон. Он полностью поворачивается ко мне и хватает за плечи. — И с каких пор ты считаешь себя грузом ответственности на моих плечах?
С тех пор, как умерли родители.
— Это очевидно, — вместо этого отвечаю я.
— Кэсси, я не желаю больше такого слышать, ладно? Ты — единственный родной для меня человек, ты — моя семья. Не считай себя балластом. Это не так. Я имел право отказаться от банка. Продать его инвесторам, например. Была куча вариантов. Я выбрал банк не потому, что не было другого варианта хорошо нас обеспечить, как ты считаешь. Я выбрал банк потому, что это семейное дело. Папа бы мне не простил, если бы я отказался от банка. Как ты и сказала. Он готовил меня с пелёнок. Я бы не смог выбрать музыку вместо банка. Руки бы не поднялись. Понятно? Если я ещё раз такое услышу, тебе не поздоровится.

вторник, 11:23

«Так сильно любишь учиться?»

«что?»

«У тебя сегодня больше нет уроков, разве не так?»

«ты что, следишь за моим расписанием?»
«а ещё говоришь, что не сталкер.»
«истинный сталкер.»

«Кэсси»
«Если бы я приложил усилия, ты была бы моей с самого первого дня»

Сердце пропускает один.
Ну и почему мне стало обидно? «Если бы я приложил усилия»...

«если бы ты приложил усилия на то, чтобы не быть таким мудаком, всё было бы иначе.»

Черт.
Чертчертчерт.
Зачем я это написала? Я почти призналась в том, что он мне нравится. Планировалось, что я буду морозить его до следующей части, а я решила перейти к ней так быстро? Слишком рано позволять ему думать, что мне не всё равно.
Этот план летит к чертям.
Ну и дура.
Нет. Смотри с другой стороны, Кэсси. Крис считает себя настолько неотразимым, что по его мнению, я бы оказалась в его объятьях в первый же день знакомства.

«Если бы я это сделал, ты бы меня не заметила, солнышко»

Как иронично. Ты бы понравился мне куда больше, чем-то, что я вижу сейчас.

«так ты из тех парней, которые думают, что мудаком быть круче?»

«Скажу одно»
«Девушки больше любят мудаков»

«Эва Мун любит хороших парней, поэтому рано или поздно она даст тебе отворот-поворот. так что ты стараешься быть мудаком и гонишься за девушками, которые совсем не любят мудаков. ты странный.»

«Я очень странный»
«Откуда ты знаешь про Эву?»

Я узнала о ней очень неожиданно и вообще не хотела этого знать. Недавно Крис напился до чёртиков и ему вздумалось поговорить со мной по душам. Признался мне в том, что ему одиноко и плохо, потому что Эва Мун считает его изменяющим мудаком и не захотела строить с ним серьёзные отношения.
Я даже не хотела его успокаивать или утешать. Эва Мун чертовски права. Шистад и сам знает, что в огромном списке его идеальности, вроде внешности, чувства юмора, танцевальных навыков и так далее, напротив пункта «серьёзные отношения» стоит жирный красный крест.
Но он всё равно скулит об этом.

«ты что, не помнишь тот вечер откровений?»
«ты сам рассказал»

«Правда не помню»
«Кэсси»
«Ты что, ревнуешь?»

«тебе об этом только мечтать.»

«Стерва»

Я отвлекаюсь от телефона на подошедшего Луку. Он загораживает солнце, так что я спокойно могу оглядеть его. Выглядит классно. Жаль, что не интересуется девочками.
— Привет, — здоровается Лука, улыбаясь и присаживаясь за мой стол.
— Привет, — отвечаю я и не спешу быть радушной. Ему явно что-то нужно.
— Я наблюдал за тобой несколько дней. Ты начала ходить на вечеринки.
— И что?
— Хотел узнать, с чем это связано. Ты всегда была такой девочкой в стороне со взглядом, вроде «ты должен заслужить моё приветствие».
От удивления поднимаю брови. Этот парень сейчас серьёзно? Я никогда не вела себя так горделиво и высокомерно, как он описывает.
— Ты хочешь сказать, я высокомерная? — спрашиваю я.
— Хочу сказать, что ты тщательно выбираешь людей, с которыми планируешь общаться.
— Что-то вроде того, но не так высокомерно, как ты изобразил это. Почему ты спрашиваешь?
Лука зажмуривает один глаз и улыбается, выглядя при этом, как прекрасный принц из какой-нибудь чудной диснеевской сказки. Какое ему дело до меня?

«Вау»
«Ты снова и снова разбиваешь мне сердце»

— Ты начала общаться с Крисом. По виду ты неплохой человек, поэтому я хотел посоветовать тебе держаться от Шистада подальше.
Переворачиваю телефон экраном вниз и хмурюсь.
— Я знаю, что он пудрит мозги девчонкам, — говорю. — Я не раз была свидетельницей их крокодильих слёз. Мы просто общаемся. У меня нет в планах плакать в туалете и вырисовывать его имя маркером на стенах. И я этого не допущу. Ты можешь не волноваться за меня так сильно, Ромео.
Лука смеётся.
Этот парень — мечта. Почему всё должно быть так?
— Ты действительно очень милая.
— Спасибо, — улыбаюсь я, смущенно опуская взгляд вниз.
— Боже, — вздыхает Лука. Я поднимаю взгляд на него и вижу, как он задумчиво рассматривает моё лицо. — Если он тронет тебя, это будет трагедия.
— Лука, успокойся, правда, — я начинаю злиться. — Он мне безразличен. Меня не может обидеть человек, на которого мне плевать, хорошо? Ты слишком сильно волнуешься обо мне для двухнедельного знакомства.
Двухнедельного знакомства, во время которого мы пару раз переписывались на фейсбуке и переглядывались в школьных коридорах.
Мы с Лукой попрощались, и я задумалась. Он подходил неспроста. Лука предупредил о том, что Крис может сделать что-то плохое. Но с чего бы ему предупреждать меня об этом? Значит, Крис каким-то образом дал ему понять, что намеревается сделать.
Нужно сделать Луку моим союзником, раз уж он считает меня милой.

«не ревнуй, Крис.»
«тут не к чему ревновать.»
«пока что.»

«Я не ревную»
«Я никогда не ревную»

Это именно то, что ты сейчас делаешь. И Лука мне в этом очень сильно помог.
Я осталась после уроков, чтобы переделать контрольную по норвежскому, которую завалила этим утром. Остаться было необходимо. И когда я пересдала контрольную, решила пообедать и потом уже ехать домой. Крис застал меня врасплох, как и Лука, потому что я думала они уже дома.
Собираю все вещи в сумку, не отвечаю Крису на сообщение и двигаюсь к выходу из школы. Нужно ещё кормить брата.

четверг, 23:15

«Я в говно»

Поворачиваю экран телефона к Саше, чтобы та посмотрела. Она прищуривается, читает и кивает:
— Они сегодня празднуют победу, вроде как.
Мы с Сашей решили, что давно не ночевали у кого-то из нас. Выбор пал на её дом, на бутылку вина и сэндвичи перед новым сериалом.
— Какую победу?
— Ты не знаешь, чем они занимаются в свободное от школы время? — не понимает подруга.
Отрицательно качаю головой, хмуря брови. Мне абсолютно плевать, чем они там занимаются вне школы. Но что-то из слухов, летающих по школе, я слышала.
— Вся школа об этом говорит. Вильям и Крис связались с парнями из Якуза. Это тоже автобус, но из другой школы. Выпускники. Какая-то драма с одним из пенетраторов, Вильям и Крис заступились за него и начались проблемы. Якуза не отстают от них.
— Так и что за победа? — всё ещё не понимаю я.
— Вильям избил одного из Якуза, тот оказался в больнице.
— И что это за победа такая? — ещё раз спрашиваю я, но уже в другом смысле. — Парни из Яку-чего-то-там будут мстить. Это же очевидно. Для чего отправлять одного из них в больницу, скажи мне?
— О, Боже, Кэсси, — завопила Саша. — Как будто я знаю, о чём думают пенетраторы. Иногда они поступают, как придурки.
— Иногда? — хмыкаю я.
— Смотри сериал, неуёмная.
Саша ворчит, но при этом сдерживает улыбку. Я закатываю глаза, но затыкаюсь про пенетраторов и решаю не отвечать пьяному Крису.
Леон укатил отдыхать с друзьями в какой-то ночной клуб, пока у него есть несколько выходных дней, поэтому не будет волноваться обо мне. Мы вполне удобно устроились в гостиной на диване, укрывшись пледами и не особо вдаваясь в сюжет сериала. Саша сейчас листает ленту Инстаграма и ставит сердечки почти каждой фотографии. Много фотографий в её ленте с «празднования» пенетраторов. Но они, похоже, празднуют мужской компанией. Ни одной девушки я не увидела.
Хотя эта фотография...
— Стой, — восклицаю я.
Саша поворачивается на меня с недоуменным взглядом, а я выхватываю телефон из её рук.
На фотографии, которая меня так заинтересовала, засветился Крис с заметным синяком под глазом и рассечённой бровью. На переносице тоже царапина. Но взгляд сверху вниз, задрал подбородок, будто это не ему надрали зад.
— Вид победителя, — усмехаюсь я и качаю головой.
Девушки на «праздновании» всё-таки есть и, как всегда, в обнимку с Шистадом.
— Ты не подписана на него?
— Нет, — хмурюсь я. — Для чего?
— Вы же теперь такие чудесные друзья, — смеётся Саша.
— Смотри сериал, — улыбаюсь я.
Саша вдруг серьёзно спрашивает:
— Он тебе нравится?
— Нет, — моментально отвечаю я.
— Не смей. Будет больно. И ты это знаешь.
— Он мне не нравится, — заявляю я. — Влюбится в Криса Шистада может только дура или неуверенная в себе девушка.
— А ты?
— А я умница, которой всё равно на всяких мудаков, как Крис.

пятница, 09:54

Да, Кэсси, скажи себе это сейчас ещё раз и перестань пялиться на Криса и Вильяма, выходящих из машины последнего, как какие-то герои.
Все во дворе пялятся на них, и я не могу отвести глаз. Вильям закрывает машину и останавливается, проверяя что-то в телефоне, ожидая, пока другие тоже выйдут из машины. Следующим выходит Крис. Синяк под глазом при дневном свете заметен ещё сильнее. Он закидывает рюкзак на одно плечо, Вильям закрывает машину, и пенетраторы направляются в сторону входа в школу. Все до единого смотрят вперёд, подходят к остальной кучке пенетраторов и начинают с ними здороваться.
Они не совершили ничего хорошего, а девочки смотрят на пенетраторов так, будто они спасли мир, а не отправили их ровесника в больницу.
— Мнят себя героями, отвратительно, — говорю я и удивлённо закрываю рот. Не думала, что буду говорить это вслух.
— Но они заступились за своего друга, — возражает Амалия. — Я считаю, что всё честно.
Качаю головой и не отвечаю.
— Просто кучка идиотов, — поддерживает меня Саша.
— Нам до них нет никакого дела, нужно решать насчёт последнего спонсора, — заговаривает Астрид, и всё внимание устремляется к ней. — Что вы думаете?
Я думаю, что нужно проветриться. Мне не хватает воздуха даже на улице.