Осторожней с даром!

Тьма накрывала лицо Камило вуалью. Его глаза были прикрыты, а на губах будто горело пламя. Он чувствовал, как кто-то покусывает его губы, посасывает их, бережно ласкает. Лёгкая щетина колола щёки, но парню это даже нравилось. Он никак не мог разобраться, кто же смеет делать такое с ним: лицо незнакомца было будто в тумане.

«Так хорошо…» — подумал Камило, и приоткрыл губы, позволяя незнакомцу проникнуть языком внутрь. Чужие руки скользили под его пончо, оглаживая горячую спину, постепенно поднимая вверх рубашку. Мадригаль чувствовал, как теряется в руках неизвестной фигуры.

—Я люблю тебя, — вдруг послышался знакомый голос у самого уха. Камило распахнул глаза. Картинка перестала быть мыльной: его дядя смотрел на него одурманенным взглядом, сгорая от возбуждения. И, прежде, чем парень успел хоть что-то сделать, Бруно резко прислонился к его губам, точно так же, как прошлой ночью.

Камило проснулся. Он резко вскочил, хватаясь за бешено колотящееся сердце. Холодный пот заливал лицо, а по темпу дыхания могло показаться, что парень не спал, а только-только пробежал марафон.

Придя в себя, он понял, что это был сон. Облегчение наполнило сердце, но всё равно остался неприятный осадок испуга. Он даже не заметил, как заснул. Более того, он не помнил, когда успел забраться на крышу Каситы. Все его мысли были заняты произошедшим вчера инцидентом. Целую ночь парень не мог заснуть, слоняясь туда-сюда по комнате и пытаясь успокоить бушующее сердце.

Внизу послышался голос мамы. Впервые за долгое время Камило отвлёкся, и посмотрел вниз. Встревоженная Пепа с мужем стояли около Бруно, который забивал в расшатавшуюся стену гвозди. Тучка висела над её головой.

— Братишка, ты… ты в порядке? — как можно ласковей спросила она. Бруно не сразу понял, что с ним разговаривают.

— А?.. А… да, не волнуйся. Всё хорошо.

Он повернулся к сестре, позволяя разглядеть красные опухшее глаза и мешки, теперь охватывающие чуть ли не треть лица. Его ресницы всё ещё казались слегка влажными, но беспокоить свою сестрёнку по такому пустяку не хотелось. Потому Бруно кое-как натянул улыбку. Он совсем не понимал, что так делает Пепе гораздо больнее. Когда девушка подошла обратно к Феликсу, её туча стала чернее бездонной ямы.

— Говорила же, не зря я вчера переживала! — нервно шептала она, — Посмотри, что случилось! Бедный братец… Пусть эта девчонка только попадётся мне на глаза!

Гром и молнии полетели что из тучи, что из глаз разъярённой девушки. Феликс, пусть и привык к резким перепадам температур, всё ещё с опасением относился к… такой грозе. Он осторожно приобнял Пепу за талию, поглаживая напряжённые плечи.

— Потише, любовь моя, мы ведь не знаем, что произошло…

— Что тут знать? Ты бы видел, каким он пришёл домой вчера! Это он сейчас ещё в приподнятом настроении!

От воспоминаний о том, как вчера она встретила рыдающего Бруно на пороге, до сих пор трясло. Тогда она сама едва не плакала, и как бы ни старались они с Джульеттой вытянуть из него хотя бы намёк на произошедшее, мужчина молчал. У сестёр не было сомнений — виновата его тайная пассия!

Камило тоже помнил это. Он прятался на верхнем этаже, не переживший волнение за оставленного под ливнем дядю. Чувство сожаления терзало его голову, и он удалился в комнату, не в состоянии оставаться до конца. Звук чужих рыданий всё ещё раздавался в ушах, разрывая совесть на мелкие лоскуточки.

— Идём, расслабимся немного, ему нужно побыть одному… — сказал Феликс и отвёл свою жену подальше и, несмотря на сопротивление, продолжил успокаивать. Когда они скрылись за поворотом, Бруно перестал работать. Молоток завис в его руке. Камило присмотрелся, и заметил, как слёзы бегут по лицу его дяди, скрываемые растрёпанной шевелюрой. По округе раздаются всхлипы.

Камило не выдержал. Спустившись вниз, он сел рядом с Бруно.

— Ты сегодня… немного расклеенный, — неловко начал парень, не зная, куда девать взгляд. В этот раз мужчина не испугался. Он даже не вздрогнул, будто знал — его племянник обязательно появится. Сердце Камило вновь начало бушевать от взгляда на дядино лицо. Воспоминания вспыхнули новой, более сильной волной. Однако он терпел, не имея возможности повернуть время вспять и уйти.

— Думаю, тебе показалось, — пробурчал Бруно, пытаясь незаметно вытереть поток слёз. Но Камило уже заметил.

— Это из-за того, что Кассандра сбежала? — спросил парень, заранее зная ответ, и обратил внимание на чужие вздрогнувшие плечи. Бруно кинул на племянника ошарашенный взгляд.

— Как ты…

— Она рассказала мне вчера, — не дослушав, продолжает бессовестно врать Камило, надеясь, что вскоре его поток лжи свернёт обратно в повседневное русло и всё вернётся на круги своя. Бруно засомневался, желает ли он действительно знать, но… всё же не мог не спросить:

— Ч-что… что она сказала?

— Она, эм-м… запуталась! — Камило придумывал на ходу, стараясь не попасться, но в связи с последними волнениями, его фантазия постепенно иссякала, — Сказала, что пока хочет побыть в одиночестве.

— Но она… не ненавидит меня, правда?

— Нет, что ты! Но… — парень вздохнул, набирая в грудь побольше мужества. Ему надоели эти «игры» очень много дней назад, и он больше не желал их продолжать, — Знаешь, не стоит так страдать из-за этого. Быть может, она просто не твоя судьба. Такое случается. Зато твоя семья всегда с тобой, тебе незачем грустить, дядя Бру. Смотри!

Он за секунду перевоплотился в собственного дядю и пальцами растянул рот в широченную улыбку, кося глаза. Собственное лицо вдруг показалось Бруно таким забавным, что печаль испарилась прочь. Но лишь на мгновение.

— Хорошо, хорошо, — мужчина потрепал племянника по пушистой голове, — Спасибо, Камило. Знаешь, ты на самом деле очень сильно напоминаешь мне её.

Бруно давно заметил эту поразительную схожесть. Одинаковая манера речи, одинаковые привычки, одинаковый запах… Иногда даже казалось, что, будь Кассандра молодым парнем, её было бы невозможно отличить от этого мелкого хулигана…

Камило вскочил раньше, чем до дяди успела добраться связующая мысль. Парень нервно усмехнулся, отряхивая одежду, и попятился назад, едва не спотыкаясь о собственные ноги.

— Ха-ха, скажешь тоже… Знаешь, у меня ещё есть… ну, работа. Так что увидимся позже!

Как только Камило закончил говорить, сразу убежал прочь, провожаемый озадаченным взглядом дяди. Бруно вновь остался один, однако теперь ему совсем не хотелось плакать. Старания его племянника пошли на славу.

— Не моя судьба, — печально повторил он слова Камило. И тут же распахнул глаза, пленённый собственной идеей.

— Не моя судьба… Моя судьба! Чёрт, надо было раньше додуматься!

Шлёпнув себя по щеке за то, что он такой тугодум, Бруно бросил все дела и собрался сделать то, чего не делал со встречи с Мирабель…