Глава 3. Тень прошлого.
Ольга откинулась на спинку кресла и начала перебирать распечатанные скриншоты. Настя Литовская... Студентка, практически без поддержки со стороны родителей, особенно матери, которая нечасто общается с дочерью, а отец злоупотребляет алкоголем. Как всё просто.
— Ты думаешь, он тебя защитит? — пробормотала она, глядя на фото Дмитрия и Насти в кафе. — Наивная.
Её пальцы привычно застучали по клавиатуре. Взлом университетской базы занял минуты, а телефон Дмитрия и вовсе не надо было взламывать. Всё на готовеньком. Контакты, расписание, даже адрес — всё как на ладони.
— И зачем оставлять всё в открытом доступе? — усмехнулась Ольга, сохраняя номер в телефон. — Современные дети...
Она могла позвонить сразу, но решила подождать. Пусть Настя поверит, что жизнь налаживается. Пусть улыбнётся ему вчерашним вечером, обнадёженная его «заботой». А потом...
Ровно через 48 часов Ольга набрала номер. Гудки прозвучали дважды, прежде чем Настя ответила. Голос дрожал, но пытался казаться твёрдым:
— ****?
— ****************. — Она сделала паузу, наслаждаясь тишиной на другом конце. — *******************.
Утро началось с того, что будильник Насти заиграл кавер на «Танец маленьких утят» в джазовой аранжировке. Она швырнула в него подушку, но мелодия только усилилась. «Кто вообще ставит такие рингтоны?» — мысленно поругала себя Настя, сползая с кровати. В зеркале её встретило отражение в мятом белом платье, с волосами, напоминавшими гнездо сороки после урагана. «Красота — страшная сила», — усмехнулась она, спотыкаясь о брошенные туфли.
На кухне Настя попыталась налить кофе, но вместо этого пролила половину чашки на пол. «Супер старт дня», — вздохнула она, услышав стук в дверь. На пороге стояла соседка Марья Евгеньевна — в ярком халате с попугаями, с корзиной белья в одной руке и живым кактусом в другой. Это было весьма милое зрелище.
Марья Евгеньевна была женщиной под семьдесят, но её энергия могла затмить двадцатилетних. Её седые волосы, аккуратно подстриженные в классическое каре с чёлкой, лежали идеально ровно, будто она только что вышла из салона, а не из-под вязания носков с оленями. Стрижка, впрочем, контрастировала с её нарядами: сегодня на ней был халат в попугаях, поверх которого болталась бижутерия размером с блин — брошь в виде слона, бусы из пластиковых «изумрудов» и браслеты, звеневшие при каждом шаге.
Особенно выделялась её чёлка — она была выкрашена в нежно-сиреневый оттенок, словно Марья Евгеньевна решила, что седина — это скучно, а жизнь требует цвета. Когда она смеялась (а смеялась она громко и часто), чёлка подпрыгивала, как взъерошенный цыплёнок, но через секунду снова возвращалась в безупречное положение.
— Красота требует жертв! — любила повторять она, поправляя несуществующие морщины. — А если серьёзно, Настенька, это мой внук-парикмахер баловался. Говорит, бабушка, ты должна быть в тренде!
— Настенька, дорогая! — завопила она, врываясь в квартиру без приглашения. — Опять твои туфли у меня под дверью валяются! Как будто я призраков ловлю!С такой любовью!
Марья Евгеньевна была необычной женщиной, к которой всегда можно было обратиться за помощью и поддержкой. Она обладала невероятным оптимизмом, но в то же время в ней чувствовалась какая-то странность.
— Марья Евгеньевна, это же балетки, а не приведения... — начала Настя, но соседка уже ставила кактус на стол.
— Держи, защитит от дурного глаза. А то у тебя лицо, как у моей кошки после встречи с пылесосом. — Она прищурилась. — И смени прическу! Ты же не Ельцин, чтобы так волосами трясти!Ах, наверное у тебя была жаркая ночь! Возможно, я даже слышала, как вы занимались любовью со своим молодым человеком. Но, Настенька, дорогая моя, пожалуйста, не шумите так громко.
Я очень рада, что ты сделала такой замечательный выбор. Твой молодой человек такой красивый!
Марья Евгеньевна с улыбкой вспоминала свою молодость. Она была похожа на Мерлин Монро — такая же красивая и сексуальная.
Настя закатила глаза, но невольно улыбнулась. Марья Евгеньевна была как тот самый кактус — колючая, но по-своему милая.
— Тётя Марья, ну что вы, какой молодой человек! Мне бы самой себя прокормить, не забывайте, я же студентка!
— Ну всё, я пошла. А то моё варенье сейчас на Мальдивы убежит. Марья Евгеньевна, прижав ладони к груди, поспешила домой. Я же, наблюдая за этой удивительной женщиной, не могла сдержать улыбки. В своём воображении я представляла, какой она могла быть в молодости. Как же прекрасно быть такой весёлой и жизнерадостной!
Телефон Насти заиграл «Танец маленьких утят» снова. На экране — незнакомый номер.
— Алло? — осторожно ответила она.
— Настя? Это Ольга. — Голос звучал так, будто говорящий пробовал леденец из жидкого азота. — Нам нужно поговорить. О Дмитрии.
«Лаунж-кафе» встретило Настю запахом дорогих духов и музыкой, от которой хотелось зевать. Ольга, похожая на снежную королеву в костюме за 300 тысяч, разложила перед ней фото Дмитрия с подозрительными личностями.
— Твой принц — грязный пешка в большой игре, — сказала Ольга, поправляя идеальные ногти.
Настя попыталась сохранить серьёзность, но её отвлекла официантка, которая трижды споткнулась об один и тот же стул. Когда та наконец принесла кофе, чашка звонко стукнулась о блюдце.
— Кажется, это знак, — пробормотала Настя, наблюдая, как напиток расплескался. — Может, не стоит доверять женщине, у которой маникюр дороже моей стипендии?
Дома Настя устроила совет с кактусом Марьи Евгеньевны.
— Как думаешь, Шурик, — она тыкнула пальцем в растение, — Дмитрий правда бандит? Или Ольга просто ревнует?
Кактус молчал.
— Спасибо, очень помог. — Настя вздохнула, разглядывая фото. — Ладно, если он мафиози, то хотя бы симпатичный мафиози...
Телефон завибрировал. Сообщение от Дмитрия: «Привет. Сегодня видел кота, похожего на твой свитер. Хочешь фото?»
Она рассмеялась, забыв на секунду о тревогах.
Когда Дмитрий приехал, его встретила Марья Евгеньевна с половником в руке:
— А, это тот самый IT-гангстер! Заходи, борщом угощу. У меня там три зубчика чеснока... нет, пять! Для иммунитета!
Дмитрий, растерянно улыбаясь, пробрался в квартиру.
— Твоя соседка... особенная, — сказал он, садясь на диван, который скрипнул как старый патефон.
— Она считает, что чесноком можно вылечить даже разбитое сердце, — усмехнулась Настя.
Разговор о криминальных связях прерывался смешными моментами: Дмитрий случайно сел на пульт от телевизора, включив передачу про кулинарные курсы для кошек, а Шурик-кактус эффектно свалился с полки, когда они заговорили о взятках.
— Может, это знак? — Дмитрий поднял растение, у которого отвалился «боевой» шип. — Даже кактусы против коррупции.
— Зато за романтику, — неожиданно для себя сказала Настя, указывая на экран, где ведущий умильно гладил персидского кота.
Они замолчали. Тишину нарушил только храп Марьи Евгеньевны из-за стены — она заснула под телевизор.
Когда в окно прилетел камень с запиской «Время вышло», Дмитрий героически прикрыл Настю собой, но споткнулся о коврик с надписью «Welcome».
— Эпично, — фыркнула Настя, помогая ему подняться. — Ты же не Джеймс Бонд, чтобы так пафосно падать.
— Зато кактус цел, — он показал на Шурика, застрявшего у него в куртке. — Наш талисман выжил.
Они рассмеялись, и в этом смехе было что-то большее, чем просто веселье.
Настя прижалась к стене, стараясь не шуметь. Дмитрий стоял рядом, его лицо было сосредоточенным, но в глазах читалась доля иронии. Они следили за Ольгой, которая, не подозревая ни о чём, разговаривала по телефону у входа в элитный ресторан. Всё шло по плану... пока не появился Гоша.
Попугай Марьи Евгеньевны сидел на плече Насти, случайно прицепившись к её сумке, когда она выходила из дома. Теперь он важно покрикивал:
— «Шпиёёны! Шпиёёны!» — и щёлкал клювом, глядя на Ольгу.
— Тихо, Гош! — прошептала Настя, но птица лишь наклонила голову и повторила громче:
— «Тихо, Гош! Тихо, Гош!»
Дмитрий подавил смех.
— Отличный напарник. Прямо как в боевиках, только с перьями.
Ольга обернулась, услышав шум. Настя резко оттянула Дмитрия за угол, но Гоша решил «помочь» — взмыл в воздух и сел на плечо Ольги.
— «Взятка! Взятка!» — орал он, тыкаясь клювом в её дорогую сумочку.
— Что за... — Ольга попыталась стряхнуть птицу, но Гоша ухватился за её браслет.
Дмитрий схватил Настю за руку:
— Бежим, пока она занята!
Они метнулись в переулок, но тут на их пути возникла Марья Евгеньевна — в халате с единорогами и с пакетом конфет «Мишка на Севере».
— Настенька! — завопила она. — Я тут подумала: шпионам нужна маскировка! — И швырнула горсть конфет в сторону Ольги.
Легкомысленные «Мишки» полетели по воздуху, один угодил прямо в лоб Ольге.
— Кто тут... — зашипела она, но Марья Евгеньевна уже размахивала второй горстью:
— Лови, бандитка! Это тебе за Настю!
Гоша, вдохновлённый хаосом, начал кружить над Ольгой, выкрикивая:
— «Чеснок! Чеснок!»
Настя и Дмитрий, спрятавшись за мусорным баком, пытались не задохнуться от смеха.
— Твоя соседка — это стихийное бедствие, — прошептал Дмитрий.
— Зато эффективное, — Настя показала на Ольгу, которая, ругаясь, пыталась отцепить конфету от каблука.
Вдруг Гоша спикировал к Насте и выронил из клюва... чек из ресторана, который Ольга случайно обронила.
— «Доказательство!» — гордо прокричал он.
На чеке красовался логотип подозрительного фонда, связанного с наркокартелем.
— Вот оно! — Дмитрий схватил бумажку. — Теперь у нас есть ниточка.
Марья Евгеньевна, закончив «атаку», подошла к ним, довольная:
— Ну что, победили? Я ещё конфет принесла!
— Победили, — Настя обняла её. — Спасибо, Марья Евгеньевна.
— Да ладно, — соседка махнула рукой. — Только в следующий раз берите Гошу. Он у нас спецагент!
На обратном пути Дмитрий неожиданно взял Настю за руку:
— Знаешь, это было самое странное свидание в моей жизни.
— Свидание? — она подняла бровь.
— Ну, мы же вместе скрывались от криминальной леди, нас атаковали конфетами, а спас нас попугай-диверсант. По-моему, это тянет на романтику.
Она рассмеялась, и в этом смехе, среди абсурда и опасности, родилось что-то новое — доверие, которое уже не было просто случайностью.