9. Так себе свобода
Я изо всех сил старалась выкинуть его из головы, но, как известно, чем сильнее пытаешься что-то забыть, тем меньше это удаётся. О нём мне кричало всё вокруг, и даже предатель-лес, в котором я нередко искала успокоение: деревья, как назло, в этом году неприлично долго меняли свой окрас с зелёного на жёлтый, и этот промежуточный цвет напоминал мне его глаза.
А однажды в торговом центре я услышала песню и замерла на месте, придавленная к полу тяжестью обрушившегося на меня наваждения: я вспомнила мелодию, она играла у него в машине. Тогда я не обратила внимания на текст, потому что мои мысли были заняты одним только им. А теперь, вслушавшись, я едва не разревелась прямо посреди толпы шопоголиков выходного дня:
Maybe we were together in another life
Maybe we are together in a parallel universe
Maybe our paths are not supposed to cross twice
Maybe your arms are not supposed to go around me*
Может быть, мы были вместе в прошлой жизни,
может быть, мы вместе в какой-нибудь параллельной Вселенной,
но в этом мире наши тропы не пересекутся дважды,
и твои руки не созданы для того, чтобы обнимать меня...
Я мазохистично слушала эту песню на повторе целыми днями.
А ведь это было совсем не к месту! Мы проходили практику в школе: всю первую четверть мы вели уроки английского у старшеклассников. Нам с Кариной достались два параллельных девятых класса. Мои ученики были чудесными детьми, немного недисциплированными, но я-то понимала, что в этом нет ничего смертельного. Мы быстро нашли общий язык. Уроки проходили весело, то в виде соревнований, то в виде конкурса, то в виде телемоста. И чем сильнее меня любили ученики, тем сильнее меня ненавидела сидящая на последней парте учительница Ираида Васильевна. Я не обращала внимания на ее недовольство, мне хватало забот и вне стен школы.
А вне стен школы в уши вставлялись наушники и: "может быть, мы вместе в параллельной вселенной..."
Единственным событием, на котором я забыла о том, что я самый несчастный человек в мире, был день рождения Карины.
Мы с Эриком пригласили полкурса, арендовав небольшое кафе у его знакомого по смешной цене. Позвали ребят - местную рок-группу, и они играли песни the Rasmus, от которых сходила с ума именинница. Вечеринка удалась на славу, подруга была в восторге.
В конце вечера Эрик увёл меня, несмотря на протесты, на медленный танец, и вдруг поцеловал в щеку, рассыпавшись в благодарностях:
- Ты такая умница. Ты очень добрая девочка! Я так рад, что мы дружим. Ты мне очень нравишься. Как человек.
- Хорошо, что не как собака, - сердито выпалила я и ретировалась к столу.
Уровень злости во мне зашкаливал. Опустив глаза, я старалась сдержать вдруг пдступившие к горлу слёзы. Уже в третий раз моей руки касалась чужая рука. А мне так хотелось, чтобы первым, кто будет держать мою руку - был Ринат. Я хотела свой первый медленный танец станцевать с Ринатом.
Я даже все взгляды, когда-то обращённые мною не на него, хотела собрать воедино и направить в Рината.
Было безумием злиться из-за украденных первенств Рината, а не того факта, что Эрик позволил себе подобную вольность. Но я и была безумной. Я была безумно влюблённой.
Этой ночью я снова сидела в соцсети и перечитывала уже известные мне наизусть сообщения, когда их автор вдруг появился онлайн. Не веря глазам, я обновила страницу. Сердце тут же затахикардилило.
Он печатал сообщение...
...дожить бы до его получения...
Тук-тук, тук-тук, тук-тук, тук-тук...
...печатает...
...печатает...
Точно не доживу...
"Как ты?"
Это его первые слова за последние четыре месяца.
КАК ТЫ!
Сказать тебе, как я? Я так напрактиковалась придумывать оправдания тебе, что легко могу оказывать услуги адвоката! У меня в плеере одни лишь сопливые песни, и я знаю их тексты наизусть! Я вполуха слушаю о переживаниях подруг, потому что утонула в своих переживаниях! Я каждый день перед сном в мыслях рассказываю тебе о том, какие забавные вещи выкинули на этот раз мои ученики, я ... да ты хоть знаешь, каково это - ложиться спать и периодически отгонять сон, чтобы поднять голову с подушки и проверить, не мигает ли на экране новое сообщение? А оно не мигает! Не мигает уже пятый месяц.
Чертов пятый месяц...
"Прекрасно".
И я выключила ноутбук.
Уже на следующей день я жалела о своём поступке. У меня была возможность спросить его, что происходит, почему от него нет вестей, рассказать, что я переживаю, обьяснить, что это очень больно: находиться в неизвестности наедине с единственным информатором - воображением.
Но если бы мои действия были логичными и взвешенными, то это уже была бы не я.
Пролетел месяц. Практика подошла к концу, отчёты сданы, Ираида, наступив себе на горло, поставила мне "Отлично" и написала положительную характеристику. Приблизился день моего рождения. Ничего особенного по этому поводу я не чувствовала. Но я ждала поздравления от Рината. Даже если он влюблен в другую. Даже если он не думает обо мне. Пусть напишет. Пусть даст мне повод спросить о том, как он поживает. Он не мог забыть дату, он спрашивал, он должен помнить, он сказал, что в этот же день родился его племянник. Он не забудет.
Это был будний день, и я отправилась на занятия, нарочно одевшись небрежно и практически не использовав косметику.
После пар мы заняли одну из свободных аудиторий и устроили чаепитие - с первого курса мы отмечали дни рождения всей группой. Пиццы из "Двадцать восемь минут или мы вернём Вам деньги", тортики и напитки из ближайшего супермаркета в яркой одноразовой посуде для детского праздника с Винни-Пухом - мой день рождения и в подметки не годился Карининому, но веселья от этого не убавилось.
- За то, что ты теперь сможешь купить алкоголь в Америке! - заорали ребята, подняв стаканчики с вином, которое раздобыли у кого-то в общежитии.
- Вот же счастье привалило! - скривив лица в гримасах, мы с Кариной чокнулись стаканчиками с соком.
Дома, после чаепития с родителями и телефонных разговоров с Эльдаром и Камиллой, я уединилась в своей комнате и разгребала презенты, когда явилась Женька, с чем-то очень большим.
- И не говори, что я не заморочилась и не подошла к вопросу твоего подарка творчески! На меня полгорода таращилось!
Когда мы, наконец, распаковали ее презент, я просто повисла на шее подруги и расцеловала ее, а затем расцеловала и своего любимого футболиста - который отныне стоял в моей комнате в реальный рост, скрестив руки на груди и поставив одну ногу на мяч.
- Ты ведь и так с ним разговариваешь вечно, - Женька кивнула в сторону плаката, - так пусть хоть выглядит, как собеседник!
Я ложилась спать с улыбкой на лице, и когда уже практически провалилась в сон, я осознала - он не поздравил меня.
Уйдя с головой под одеяло, я захлебнулась обидой, горькой и жгучей, раздирающей горло слезами, которые я ненавидела за обличение моей слабости.
Зато наутро поздравил Эрик: с запозданием на день притащил большого серого медведя. Вдруг показалось таким нелепым то, что я сердилась на него: парни и девушки целуют друг друга в щеку при каждой встрече и прощании. Разве можно винить кого-то в том, что он не помнит моего устава, принесённого в чужой монастырь?
Через пару дней позвонила Симона - с извинениями, но я заверила её, что яйца выеденного не стоит какая-то там дата моего рождения.
- И не пытайся его запомнить! Страшно забыть день рождения Лермонтова. Не забивай голову хламом!
К слову, о хламе в моей голове она тоже спросила.
- На днях проведу генеральную уборку, - пообещала я.
И я её провела.
Я знала, что моя надежда переплюнет любого Кащея, поэтому единственным способом спастись от безумного измывательства над собой было полное перекрытие кислорода: новый номер и удаление аккаунта в соцсети.
Я купила симкарту по дороге из универа домой. Сперва удалила свою страницу с сайта, затем взялась за телефон. Когда я переставляла симки, я думала лишь о том, что вздохну свободно. Понимала ли я, что ставлю точку, что действительно прощаюсь с ним, с тем, кто выкурил из меня меня же, заселившись в каждой моей клетке, захватив каждую мою мысль? Понимала ли я, что отныне никогда не услышу слов "моя футболистка", произнесённых низким бархатным голосом?
Если бы я позволила себе задуматься над этим, я бы никогда не сменила номер.
Но я не позволила.
Я действительно вздохнула свободно: как Прометей, к которому больше не мог прилететь орёл.
Но который все ещё был прикован к скале.
_______________________
*Fleetwood Mac "Destiny Rules"