27
Перед зеркалом стоит молодая особа в белом превосходном платье. Волосы красиво уложены, все идеально, но есть одно «но». Невеста не чувствует себя счастливой, внутри лишь пустота и разбитое сердце. Она превратилась в куклу, в ту самую вещь, которую можно продать, отдать и истязать как вздумается владельцу.
Рона не замечает, как отец ведёт её к алтарю и, как она уже стоит рядом со своим женихом, которого знать не знает. Хочется бежать, кричать и звать на помощь, но не у кого этой самой помощи просить. Все как в тумане. Священник произносит свои слова и просит повторять за ним клитву. Клятву, которую Рона должна была произносить с ним, с Соджуном, который роднее всех на свете. Хочется прильнуть к его груди и остаться в объятиях навсегда. Плевать на этот мир, хочется к нему одному.
Священник что-то говорит, а Рона полностью, с головы до ног отдана лишь Соджуну.
«Свою клятву я посвящаю тебе».
—...в болезни и в здравии, пока смерть не разлучит вас? — говорит священник в белоснежном одиянии.
— Да. — произносит жених.
Такое ощущение, что эти слова для него ничего не значат. Так, пустой шум, который развеялся по ветру в ту же секунду. Хотя так оно и должно быть. Здесь все не настоящее : свадьба, невеста, жених и эта чёртова клятва, от которой немеют губы.
— Прошу ответит вас, невеста.
Перед глазами Пак проносятся все моменты связанные с Соджуном — их первая встреча, которая была забавной, парень врезался в девушку на площади, что та упала в лужу; первое признание в симпатии и, наконец, первый поцелуй, который Рона запомнила на всю свою жизнь. Губы Соджуна не сравнимы ни с какими, хоть и целовалась она только с ним, об этом факте может смело говорить.
Его шелковистые волосы, в которые хочется зарыться без остатка.
Это больше, чем любовь. Эта любовь идеальна на всех уровнях.
— Да. — губы Роны задрожали.
Противно. Мерзко. Никогда бы не подумала, что это маленькое, короткое слово может так давить на уши и быть таким ненависным.
Чонин обхватил талию девушки и плавно потянул на себя. Парень начал сокращать расстояние между ними и прикоснулся своими губами к другим, совсем чуждым ему. А целует как свои. Как будто ему одному отданы на век и никому другому не принадлежат.
Противный осадок остаётся в душе у девушки после того, как Чонин завершил поцелуй.
И правда, как кукла. Самой от себя противно. И как могла позволить другому целовать губы, которые давно принадлежат лишь одному Соджуну?
***
День близился к концу. Рона сидит на краю большой кровати, словно не живая. Чонин стоит в другом конце комнаты. Сняв пиджак, справляется с запонками на белоснежной рубашке, оставляя их на тумбе. Парень медленным, плавным шагом подходит к Роне, заставляя девушку поднапрячься.
Ким сел рядом с Пак, заставляя кровать под собой прогнутся.
— Я знаю, я противен тебе. Но нам нужно бороться с этим, чтобы прожить долгую и счастливую жизнь. — говорит Чонин, опираясь руками о кровать.
— И ты доволен этим браком? — с неприязнью спрашивает Рона, глядя на парня.
— Твоё личико ничего, да и тело, наверное, тоже. — Ким срывается с места, нависая на Роной, которая застыла в шоке.
— Представь, если у нас получится и ты родишь потомка династии Воздуха. — парень прошёл костяшками, по щеке Пак. — Ты только представь... — тише.
Парень начал целовать шею девушки, спускаясь ниже. Рона начала сопротивляться , не желая отдаваться этому подлецу.
— Тише, — прошипел парень, словно змея. — ты же не хочешь, чтобы с твоим... Как там его... А, Соджуном что-то случилось? — ухмыльнулся тот, проводя рукой по платью в области груди. — Будь паинькой, родители обрадуются. — издевается, бьёт по больному.
***
Спустя неделю и с каждым прожитым днём после свадьбы Рона чахла, будто цветок, которому уже не суждено выжить в этом мире.
Ничего её не привлекало и даже давно недочитанный роман, остался на страницах книги, конец которого так и не было суждено узнать.
Каждый день была плохая погода. Постоянно шёл дождь. И даже, если его не было, было мрачно и холодно, что по телу от какой гнетущей атмосферы проступали мурашки.
Молодая пара, выехала в цент города, принимая поздравления о своей помовке от совершенно незнакомых людей. Какой фальш. Здесь все не по - настоящему. Люди желают тебе счастья, а на самом деле по-черному завидуют.
А завидовать нечему. Они всего лишь любящая пара на публике, самые чужие люди на едине.
— Я отойду. — предупредила Рона и отошла в коридор.
Девушка прислонилась к стене глубоко вздыхая и закрывая тяжёлые веки. Рона услышала знакомыц запах и распахнула глаза в волнении.
— Это он... — Пак глубоко вздохнула, пытаясь осторожно уйти.
Если это и правда, он, Соджун, не должен её видеть, не должен знать, что она здесь иначе всему конец.
— Будешь всегда сбегать от меня? — послышался такой родной голос за спиной, что Рона замерла, не веря своим ушам.
—Уходи. — с тяжестью на душе, выдавила Пак из уст, так и не обернувшись, чтобы увидеть как он. Как изменился за это время.
— Теперь я вижу, что происходит. — сказал Соджун, приближаясь к девушке.
—Ты ничего не знаешь. Уходи, это ради твоего же блага. — держаться все сложнее, с каждым шагом Соджуна, Рона все лучше ощущает его и от этого не выносимо.
— Моего же блага? — хмыкнул парень, остановившись за спиной девушки. — Ты с ним... помовлена.
Роне тяжело. Она хочет прямо сейчас расплакаться, рассказать, как ей плохо и что это терпеть уже не выносимо. Душу разрывает на кусочки от того, что рядом с тобой стоит твой родной человек, до которого ты прикоснуться не можешь и даже обнять.
Пак чувствует на своей талии руки парня и не может с собой совладать.
— Как же я скучал по тебе. — шепчет Соджун, томно выдыхая. — Без тебя я не могу жить. Каждый день кажется адом.
Как же хочется сказать «я тоже»...
Рона подрагивает в его объятиях, как маленький промокший котенок. Соджун разворачивает девушку к себе лицом и смотрит в такие родные черты лица, которые он даже за огромный промежуток времени не забудет.
Родное не забывается.
Парень вдыхает аромат Роны, пытаясь запомнить его на веке, чтобы было с чем сравнить и убедится, что она пахнет лучше всех цветов, которые никогда не сравнятся с её красотой.
Пак молчит, пытаясь уследить за движениями парня.
Соджун залаживает за ухо прядь волос и целует ту в щеку, а потом — в губы.
Этот вкус...
Этот вкус губ не сравним ни с чем. Как же хочется чувствовать его каждую минуту, понимать, что он рядом и этот момент не закончится никогда. Рона льнет к парню. Её тело в руках его просто обмякает и пусть он делает с ним, что хочет. Ему можно. Ему она доверит даже собственную жизнь.
Он целует нежно, но в то же время требовательно, пытаясь заполнить те пробелы, которым не досталось этих поцелуев на протяжении того времени, когда они не виделись.
Соджун прижал Рону к стене, все ещё целуя, не разрывая сладкого поцелуя, пытаюсь растянуть этот момент как можно дольше.
Вдруг Рона разрывает поцелуй. Оба тяжело дышат, пытаясь восстановить дыхание.
— Нельзя. — тихо говорит девушка, опустив голову. — Я не достойна тебя...
— Нет. — тот мотает головы, взяв Рону за руки. — Лишь ты меня достойна. Мне никто не нужен.
— Я отдалась ему. — на одном дыхании произносит Пак, по щеке скатывается слеза.
Парень ничего не сказал, молча притянул к себе, нежно и в тоже время крепко обнимая, как будто боясь, что его счастье в любой миг исчезнет.
— Тебе тяжело, но знай, я не злюсь на это. — шепнул тот, обхватывая руками лицо Роны, стирая большими пальцами слезинки-капельки.
Соджун вновь втянул Пак в поцелуй. Тела обоих реагировали на это и обоим хотелось друг друга до мурашек теле...
***
— Чего так долго? — шикнул Чонин, смотря на Рону, которая плавно зашла в зал и села рядом.
— Не хорошо стало. — ответила Пак, отведя взгляд от ненавистного супруга.
***
Отдалась. Отдалась тому, кого любила и любит всей душой. Внутри бабочки порхают от воспоминаний и хочется постоянно улыбаться.
Утро выдалось пахмурным и даже ветренным. На душе Роны было что-то неспокойное, с чем она не могла справиться, что списывала просто на лёгкую усталость.
— Рона! Рона! — кричала Сона, чей голос был слышен за окном.
Пак открыла створки и увидела запыханную Сону.
— Нет времени объяснять откуда я все знаю и тому подобное. — говорила та. — Соджуна схватили и потащили за город.
В сердце Роны что-то ёкнуло и девушка подорвалась с места, выбегая на улицу в лёгком платьице, которое ей подарил Соджун. Девушка бежала за город, не разбирая дороги. Холодный ветер развивал её волосы и стонал.
Рона использовала свою стихию и усмирила ветер. Пак бежала, пока не увидела что-то впереди. Только не это... Только не...
Пак подбежала к нему, к Соджуну.
Он лежал на том же месте, где они вместе когда-то собирали цветы.
Внутри Роны как будто все застыло. Девушка упала на колени перед ним. Он ещё дышал, а в области груди красное пятно.
— С... Соджун... — прошептала Пак, голос которой задрожал.
Слезы капали по щекам и не хотелось верить в происходящее.
— Рона, прости меня... — сказал Соджун, с такой нежностью и любовью смотря на девушку.
— Тебе не за что извиняйся... Это я... Всё я...
Парень коснулся щеки Роны.
— Я люблю тебя так сильно. Прости, что не боролся за тебя и... — тот закашлял, что изо рта у него брызнула кровь.
— Соджун. — забеспокоилась Пак. — Тише. Тише.
— Люблю те... бя. — тише.
Сердце остановилась...
— Соджун? СОДЖУН! — закричала Рона, прижавшись к парню и ища пульс, но тчетно. Его больше нет. Нет того, кто любил сильнее жизни и отдал её за такую чистую и искреннюю любовь, у которой так и не было счастливого.
— У нас будет наше вечно, Соджун. — прошептала Рона. — Если не здесь, то там.
Пак сотворила воздушный кинжал и проткнула себе сердце.