Альтернативная концовка.
Чанбин слушал, сжав кулаки, и, казалось, в его глазах бушевала буря эмоций. Он долго молчал, и в комнате повисла гнетущая тишина. Наконец, он вздохнул и поднял взгляд на братьев.
— Я... я не знаю, что сказать,— прошептал он, голос дрожал. — Я люблю вас обоих, и... я просто хочу, чтобы вы были счастливы. Но...
Он снова замолчал, не в силах подобрать слова. Хёнджин, которого, казалось, совсем не трогало волнение братьев, посмотрел на него с невинным любопытством.
— Чанбин-хён, ты же знаешь, что я люблю Феликса, — произнес он спокойно. — Но... разве ты не хочешь быть счастливым? Разве ты не заслуживаешь того, чтобы быть с любимым человеком?
Эти слова словно ударили Чанбина по лицу. Он сглотнул, с трудом находя слова:
— Я... я не могу просто забыть о своих чувствах. Но... если вы оба счастливы...
Хёнджин кивнул, его улыбка стала еще ярче.
— Мы будем счастливы, Чанбин-хён. Мы все будем счастливы.
В тот вечер они долго разговаривали, и, хотя Чанбину было тяжело смириться с ситуацией, он понял, что самое важное - это счастье его братьев. Он не мог заставить себя забыть о своих чувствах, но он готов был поддержать их, даже если это означало, что он останется один.
Время шло, и Чанбин постепенно научился жить с этой болью. Он нашел утешение в творчестве, в музыке, которая стала его отдушиной. И хотя он все еще любил Феликса, он был рад за своего брата, видя, как они с Хёнджином счастливы вместе.
Однажды, Феликс, стоящий на кухне рядом с Чанбином, неловко замялся:
— Чанбин-хён, я хочу, чтобы ты знал... я всегда буду ценить твою дружбу. И... я всегда буду благодарен тебе за то, что ты есть в моей жизни.
Чанбин улыбнулся, чувствуя тепло в груди.
— Я тоже люблю тебя, Феликс. И я рад за тебя и Хёнджина.
В этот момент он понял, что настоящая любовь - это не всегда обладание. Иногда она означает отпустить, даже если это больно.