Почти
Солнце уже стало мягче, с золотинкой — вечер подходил.
На траве было тепло, лениво, и Тилл чуть дремал, наблюдая, как облака лениво плывут по небу.
Рядом Иван — по-прежнему уткнувшийся в его плечо.
Тепло от него согревало бок, и Тилл уже привык: Иван спит крепко, особенно рядом.
Но вдруг он почувствовал движение.
Очень медленное.
Иван зашевелился.
Сначала просто вздохнул. Потом сжал ладонью край пижамы Тилла.
А потом… приоткрыл глаза.
Медленно. Словно не сразу понял, где он.
И тут же — замер.
Их лица были очень близко.
Совсем.
Настолько, что ресницы почти касались.
Тилл улыбнулся, не двигаясь:
— Доброе утро, соня.
Иван не ответил.
Он просто смотрел.
Долго.
Смущённо, но как будто не хотел отвести глаз.
Его взгляд скользнул по губам Тилла.
Он будто что-то хотел сказать… или сделать.
На долю секунды он наклонился ближе.
И...
Тилл прищурился, полуулыбаясь:
— Чего?
Иван резко отдёрнулся, сел, спрятал глаза. Щёки вспыхнули.
— Ничего! Мне просто… показалось, что...
— Ага, — хмыкнул Тилл, всё ещё лёжа. — Что я булочка и ты голодный?
— Отстань, — буркнул Иван, но улыбка всё равно вырвалась.
Тилл сел рядом, ткнул пальцем ему в плечо:
— Ну ты и милашка, конечно. Я аж испугался, что ты на меня упадёшь и сожрёшь.
— Ну может, и стоило, — пробормотал Иван, уже не так уверенно.
Он не смотрел в глаза, но всё внутри у него будто гудело.
Тилл замолчал.
Потом встал, отряхнулся и подал руку:
— Пошли, булочка. Ужинать скоро будут. А я тебя никому не отдам — ты мой. Понял?
Иван взял его руку.
Крепко.
Не сказал ничего, но в голове было:
"Да. Я твой. Очень."