Путь вдоль жемчужной реки

Ночь опустилась на город, укрывая его объятиями нечто зловеще. Туман, густой, вязкий тяжёлый, словно дыхание древнего чудовища на холоде, бесшумно стелился по улицам, наполняя воздух промозглой сыростью. Луна, едва заметная сквозь плотные облака, бросала бледные лучи на реку, заставляя воду мерцать, будто в её глубине пряталось нечто тёмное и непостижимое для понимания человеческого. Впрочем, забегая вперед, так оно и есть. В этой ночи чувствовалось нечто чуждое, неестественное. Даже ветер, обычно поющий и играющий с листвой, теперь легонько поддувал, словно шепча невидимому слушателю о надвигающейся беде.

Старый рыбак, Чжоу Ли, хорошо знаком с такими ночами. Он переживал подобное не раз, но сегодня всё будто бы было иначе. Поэтому господин медленнее обычного пробирался по скользкому берегу, песок шуршал под его ногами. Вдруг ему показалось будто что-то холодное скользнуло по его спине, похожее предчувствие неминуемой беды. Внезапно его внимание привлекли мерцающие огоньки, дрожащие над гладью воды. Они казались почти живыми, словно маленькие духи, покинувшие свою подводной обитель. Каждый огонёк, вспыхивая и гаснув, рисовал причудливые узоры на тёмной поверхности реки, слово танцуя в такт шагам мужчины. Чжоу Ли почувствовал, как холодный пот проступил на теле. Ли приблизился к берегу, вглядываясь в этот странный танец света и теней, пока туман не начал сгущаться вокруг. Вдруг он увидел их — людей в тёмных одеждах, с безликими масками, стоящих на берегу, словно тени из кошмаров. Они двигались в унисон, ритмично и плавно, будто совершая какой-то ритуал. Их шёпот сливался с холодным ветром, превращаясь в нечто неразборчивое. Каждая из фигур выводила определенный знак на песке у кромки воды. Чжоу чувствовал, как напряжение в воздухе росло, а туман сгущался всё сильнее, скрывая фигуры в чёрных одеждах и превращая их в силуэты.

Один из силуэтов вскинул руки к небу, и мир вокруг затих, казалось, сама Госпожа Ночь задержала дыхание. Люди в чёрных одеждах медленно растворялись в тумане, оставляя за собой лишь тёмные знаки, угрожающе застывшие на песке. Но и они вскоре начали исчезать, впитываясь в сырую землю, словно ночные кошмары, тающие с рассветом. Именно тогда Чжоу Ли увидел её — молодую девушку, лежащую у самого края воды. Её тело скрючилось в мучительной судороге, а лицо было искажено страданием, как будто она стала свидетелем чего-то, что человеку видеть не дано. Сердце старика на замерло. В какой-то момент мужчине показалось, что его собственное сердце и вовсе перестало биться. Он попытался подойти ближе, но в ту же секунду девушка исчезла, словно растворилась в тумане, и вместе с ней погасли последние огоньки.

Когда первые лучи рассвета начали пробиваться сквозь плотные облака, туман медленно отступил, будто разочарованный своей неспособностью скрыть всё, что произошло. С дрожью в руках и смутным ощущением тревоги, Чжоу Ли направился к реке, где у берега его уже ждала лодка. Тонкий слой тумана всё ещё висел над землёй, а капли росы на листьях, сверкая в бледном свете, казались слезами, пролитым за нечто неведомое, но трагичное. Подойдя к воде, рыбак заметил, что символы, которые ночью казались такими зловеще отчётливыми и точными, теперь выглядели размытыми, едва различимыми на чуть влажном песке. Но тревога, поселившая в сердце после того, что он увидел, не отступала. Мужчина подошёл к своей рыбацкой лодке, оттолкнулся веслом и отплыл от берега, погружённый в мысли. И вот, среди лёгкой ряби на воде, он заметил нечто тёмное. Сердце старого рыбака ускорило свой бег, когда он медленно подтянул к лодке незнакомое тело. Это была та самая девушка, которую он видел ночью. Но теперь её глаза были открыты, и вместо радужек и зрачков в них зияла пустота. Эта белизна была настолько ужасной, что Чжоу Ли охватил нестерпимый страх, сердце старика остановилось, и он упал замертво на дно лодки. Была ли это карма за то, что он подглядел нечто секретное или простоя роковая случайность? Этот вопрос останется не разгаданным в веках.

Когда первые лучи рассвета начали пробиваться сквозь плотные облака, город начал просыпаться. Сельчане, зевая и потягиваясь, выходили из своих домов, чтобы начать новый день. Небо постепенно прояснялось, и утреннее солнце, теплое и яркое, окутывало землю, принося с собой чувство нового начала и умиротворения. Тем не менее, в воздухе ещё витали отголоски ночных событий. Утром несколько местных рыбаков, направлявшихся к реке, заметили в воде лодку Чжоу Ли, дрейфующую неподалеку от берега.  Рыбаки, настороженные и обеспокоенные, решили подплыть к лодке, чтобы понять, что происходит. Когда они подплыли, то обнаружили на дне лодки два безжизненно лежащих тела, покрытых мутной пленкой воды. Одно из них было похоже на Чжоу Ли, но его лицо было искажено гримасой ужаса, а рядом лежало ещё одно тело — молодой девушки, той самой, обряд над которой Чжоу Ли видел в последнюю ночь. Её глаза были широко открыты, но в них уже были на месте и зрачок, и радужка.

Люди шептались о том, что могло произойти на реке, и что привело к столь ужасному исходу. Кто-то утверждал, что Чжоу разгневал духов воды, слишком часто вылавливая рыбу и нарушая древние запреты. Другие обсуждали его возможные связи с молодой девушкой, предположив, что их отношения могли быть причиной трагедии. Некоторые также высказывали мнение, что в происшествии есть следы древнего зла или проклятия, которое могло быть связано с событиями, происходящими в деревне, или с неким мстительным духом, давно забытым, но вновь пробудившимся.

Вскоре появилась новая версия: старожилы начали вспоминать о древних легендах, гласящих, что в этот период времени, когда ночи особенно темны, реку могут посещать тени из прошлого, неумолимые и жаждущие мести. И они могут потребовать ещё жертв, чтобы удовлетворить свои нужды. Эти слухи и уползли в народ, по крайней мере только в одной части городка.По мере того как солнце поднималось выше, в деревне началась паника. Одни искали объяснение происшедшему, другие — утешение в обыденных делах, чтобы отвлечься от тревожных мыслей. 

Тем временем, Лина, проснувшись за полдень, ощутила, как прохладный воздух проникал сквозь плед, уютно обнимавший её. Яркий луч света, пробивавшийся через небольшую дыру в палатке, заставил её сжаться и поморщиться от неожиданного света. Попробовав натянуть плед повыше, она старалась укрыться от настойчивых солнечных лучей и сохранить остатки уюта и тепла. И хоть ночь осталась позади, в её сердце оставалось чувство неопределённости и тревоги, отголоски событий, которые все еще были не до конца осмыслены.

Проснувшись за полдень, Лина ощутила, как прохладный воздух начал проникать сквозь плед, уютно обнимавший её. Яркий луч света, бивший прямо в глаза через небольшую дыру в палатке, заставил девушку сожмуриться и поморщиться от внезапного света. Она попыталась натянуть плед повыше, стараясь укрыться от настойчивых солнечных лучей и сохранить остатки уюта и тепла. Её тонкие каштановые волосы, сейчас слегка растрепанные, обрамляли её лицо, а большие карие глаза, в которых отражались отблески солнечных лучей, ещё не полностью привыкли к свету. Лина была невысокая и стройная, со слегка загорелой кожей, на которой веснушки на носу стали более заметными из-за яркого освещения. Её лицо было нежным и хрупким, с лёгким румянцем, который усилился от утреннего холода. Она заметила, что на улице стало заметно холоднее, и воздух вокруг неё наполнился прохладной влагой. Непрошеный гость – дождь – ночью побывал в окрестностях её лагеря, создавая ощущение промозглости и усиливая её желание остаться под пледом ещё немного. Лина почувствовала, как холодная влага проникает через ткань палатки, и вдыхала свежий, чистый воздух, насыщенный ароматами мокрой земли и древесины.

Девушка провела всю ночь в увлекательном занятии – исследовании загадочного артефакта, который случайно обнаружила в руинах древнего храма за пределами поселения Дзингьян. Исходя из расположения храма, Лина сделала вывод, что - цитирую - "эту "штуковину" принес сюда один из притоков Дженджуха*". Словно погружаясь в другой мир, Лина изучала артефакт до самых ранних утренних часов. Он был покрыт непонятными символами и украшен необычными узорами, словно фрагмент остановленного времени. Она пыталась расшифровать эти символы, разгадать их скрытый смысл, ощущая, как каждая разгаданная деталь приблизит ее к пониманию древних тайн. Однако шифр не подходил ни под один, чьи свитки или книги она взяла. Впервые за долгое время Лина забыла о времени и окружающем мире, поглощенная лишь своим новым объектом исследования.

В ранние годы её увлечение древностями расцвело, когда каждый разговор с дедом о его археологических экспедициях воспламенял её любопытство и страсть к древним тайнам. Дед Лины - известный археолог, часто оживлял её воображение рассказами о приключениях на раскопках, где каждая выкопанная находка открывала забытые страницы истории. Его повествования были полны загадочных храмов, древних цивилизаций и таинственных символов, что возбуждало интерес молодой Лины и побуждало её к изучению прошлого. Для девушки исследование древних руин и артефактов стало не просто увлечением, а возможностью понять своё место в мире и раскрыть тайны, скрытые от современного общества. Она видела в каждой экспедиции возможность прикоснуться к жизни древних культур, понять их образ жизни и мировоззрение. Каждая находка, каждое открытие давали ей ощущение прикосновения к давно забытому миру, словно она постепенно раскрывала древнюю книгу, полную тайн и загадок.

Стремление Лины к знаниям и пониманию древних цивилизаций было неограниченным. Она без устали тратила часы на кропотливые исследования, изучая старинные тексты, разгадывая символы и восстанавливая исторические контексты. Каждое новое знание подогревало её любовь к исследованиям, внося свой вклад в сохранение и понимание культурного наследия. Эта работа была для неё не только источником удовлетворения, но и способом ощутить своё призвание. Живя открытиями, Лина находила в них источник радости и гордости. Каждое открытие наполняло её душу чувством выполненного долга и уверенностью в том, что её труд не напрасен.

Когда наконец рассвет начал заливать небо лучами, Лина осознала, что вещица, которую она в притоке – нечто уникальное – ключ к чему-то давно забытому. Уснула девушка уже в часы пробуждения города. И сейчас всё, чего ей хотелось - это сладко поспать, однако, плед больше не согревал так, как пару часов назад. Природа, казалось, решила напомнить ей о своем присутствии домашних обязанностей, разбудив Лину прохладной погодой и влажным воздухом. Но даже несмотря на утренний холод, мысли Лины продолжали возвращаться к желанию поспать.

Она нехотя вылезла из-под пледа, подползла к выходу из палатки и отодвинула брезент, закрывающий вход в сторону, ощущая, как прохладный воздух проникает в её палатку. Она знала, что город уже проснулся и начал свою обычную жизнь, но для нее новый день только начался, и он обещал быть таким же захватывающим, полным загадок и открытий, как и все предыдущие. Единственное, что отягощало её мысли - это обязанности, которые ждали в лавке отца.

Покидая место привала, Лина брела по извилистым улочкам, выложенным каменными плитами, по которым застывшее время оставило свои отпечатки. Жители Дзингьяна проходили мимо нее, будто ожившие исторические души, напоминая ей о том, что она - неотъемлемая часть этого живого организма. Зная, что как только зайдет в лавку своего отца, Лина услышит его упреки в своем увлечении археологией, она попыталась аккуратно проскользнуть мимо, чтобы родители не заметили ее отсутствия ночью.

"Дорогая, ты снова не ночевала дома. Где-ты была?", его вопрос остался без ответа. "Судя по количеству котомок в твоих руках, снова сидела всю ночь над очередным "кирпичиком"...", в его голосе девушка услышала разочарование. Отец стукнул кулаком по столу и произнес: "Лина, да что с тобой? Мы столько раз это обсуждали! Я думал, что мы навсегда закрыли эту тему." "Не серчай, отец, а то давление поднимется," ответила девушка. Господин тяжело уселся на стул, хватаясь за сердце: "Лина, зачем тебе все эти древние книги и реликвии? Посмотри вокруг, это здесь и сейчас - вот что важно," говорит отец, взгляд его, устремленный на дочь, был полон тревоги. "Но отец, в этом мире так много тайн и загадок, которые только ждут, чтобы их раскрыли. Я чувствую, что именно археология - это мое, понимаешь," отвечает Лина с решимостью в голосе. "Дорогая, ты мечтательница - это хорошо! Но пора бы и за голову уже взяться," отец считает, что его дочь увязла в сказках и мечтах, но он видит ее стойкость и несгибаемую волю.

Последние слова отца отразились в душе Лины больным уколом. Это было не только разногласие взглядов, но и резкое осознание огромной пропасти и недопонимания между ними. Внезапно она ощутила, как боль пронзает её сердце, словно острие жало сталкивалось с каждым её вдохом. В тот момент Лине стало грустно и больно, потому что она чувствовала себя отчужденной от того, кто должен был быть близким ей человеком. Смерть матери, заботившейся о ней и младших братьях, усилила эту боль. Она всегда была их опорой и сердцем семьи. Её уход стал тяжёлым испытанием для Лины, ведь теперь на ней лежала большая ответственность за младших, а одиночество отца только увеличивало расстояние между ними. Увлечение археологией и страсть к древним тайнам, которые Лина разделяла с матерью, стали для неё способом сохранить связь с памятью о ней. Однако это углубило её разногласия с отцом, чьё понимание семейных обязанностей было более прямолинейным и прагматичным. Теперь Лина чувствовала себя как на грани двух миров — мира семейных обязанностей и мира её собственных исследований и увлечений. Её увлечение археологией, страсть к древнему, ставило стену между ней и отцом, которую она не могла, но так хотела преодолеть. Это была не только мини-ссора, но и болезненное осознание, что их мировоззрения различны, и это различие мешало им быть ближе друг к другу. Внутри Лины осталось ощущение разлуки и недопонимания, которое тяжело было преодолеть.

Последние слова отца раздался как гром среди ясного неба: "Лина, мне нужна твоя помощь в лавке!" - прозвучал его голос, будто откуда-то свыше. Лина вздрогнула, словно пробудившись от глубокого сна. Этот приказ отца пронзил её как острый клин, напоминая о домашних обязанностях, которые нельзя игнорировать. Но в этот момент она уже чувствовала, что её ум оставался в комнате, погружённом в мир тайн и загадок, а сердце было где-то далеко, переживая боль и разочарование от слов отца. И в такой некой прострации, девушка поднялась по лестнице в свою комнату, которую ещё будучи подростком оборудовала под мастерскую.

Комната девушки была уютным уголком, наполненным атмосферой загадок и знаний. На стенах висели картины с изображениями древних артефактов и руин, напоминая о ее страсти к археологии. Полки были переполнены книгами, а среди них можно было найти как классические труды по истории и археологии, так и редкие издания и копии древних манускриптов. Лина закрыла за собой дверь и на мгновение замерла, бегая глазами по комнате. 

Комната была небольших размеров, в ней с трудом помешался инвентарь: столы расставлены по периметру, за исключением одного уголка, оборудованного под места для чтения. Столы, вечно ужасно завалены чертежами, рукописями и книгами, что часть приходится ставить в около аккуратные стопки на пол. Стопка после стопки древних текстов, записных книжек и рукописей лежала на его поверхности, создавая впечатление неисчерпаемого источника знаний и тайн. На столе также лежали лупы, чертёжные инструменты и различные образцы символов и шифров. Уголок для чтения был оборудован мягким креслом и настольной лампой, где Лина любила расслабиться и погрузиться в миры древних книг. На стене рядом с креслом висела доска, покрытая заметками и скетчами, на которой она размышляла и воплощала свои идеи.

Окно в комнате было скромных размеров, однако даже через него открывался восхитительный вид на сад, который Лина с любовью ухаживала за растениями, найденными во время после своих последних археологических экспедиций с дедушкой. Здесь царили разнообразные цветущие плющи и цветы и удивительные древние камни, каждый из которых нес в себе свою уникальную историю. Солнечные лучи, проникая сквозь стекло, ласково освещали комнату, создавая игру теней и света, которая словно приглашала Лину в мир таинственности и вдохновения. В комнате царила атмосфера прошлого, окутанная энергетикой исследований, которая сопровождала каждое движение и дыхание девушки.

Ее взгляд сразу же упал на один из заваленных столов. Уверенным движением руки Лина сбросила кипу рукописных свитков и документов на пол, а на их место поставила загадочный артефакт, найденный в руинах древнего храма. Вздохнув, она подошла к стулу, передвинув его к столу с артефактом, и села. Затем разложила перед собой артефакт и записную книжку, наполненную заметками о различных шифрах, которые она изучала в университете.

Изучив полностью заметки и ничего похожего не заприметив, Лина поняла, что это не может быть ни один из шифров меньше, чем пятивековой давности, поэтому решила, что нужно взять один из образцов древних текстов с полки с дедушкиными книгами. Взяв первую книгу, она начала кропотливо сверять символы с теми, что находились на артефакте. Её руки дрожали от волнения, и каждый раз, когда символы лишь частично совпадали, Лина чувствовала, как её сердце сжималось от разочарования. Она снова и снова поднималась со стула и бежала к полке с книгами, надеясь найти подсказку, но шифры в книгах, которые она открывала, не подходили. Лина с разочарованием откладывала их в сторону, и вскоре вокруг неё образовалась гора из отвергнутых томов.

Каждый раз, когда она подбирала очередную книгу, комната наполнялась звуком шелеста страниц и легким стуком книг о деревянный пол. Лина работала с невиданной энергией, и всё вокруг неё "летело" — книги, бумаги, мысли. Казалось, комната жила своей собственной жизнью, наполненной беспорядком и креативной энергией.

Её взгляд вдруг остановился на одной из старых книг, лежащих в углу. Это была книга, которую она почти забыла, но теперь она снова притягивала её внимание. Лина взяла её в руки и осторожно открыла, надеясь, что именно здесь найдется ключ к разгадке. Перелистывая страницы, она постепенно начала понимать, что символы на артефакте не соответствуют ни одному из известных ей шифров. Это был новый, неизведанный язык, и Лина поняла, что её ждёт огромное и захватывающее открытие.

Время тянулось медленно, но Лина тщательно сверяла известные ей шифры с шифром, выгравированном на камне. Прошел час, затем два, и вот уже три часа минуло с тех пор, как девушка начала работу. Сосредоточенность и решимость не покидали её, но результаты всё ещё ускользали. Лина перебрала все известные ей шифры, сравнивая их с символами на артефакте, но всё было не то. Комната превратилась в море разбросанных книг и рукописей. Девушка неустанно листала страницы, делала заметки, снова и снова возвращаясь к артефакту в попытке найти хоть какую-то подсказку. Но несмотря на все её усилия, шифр не совпадал снова и снова. С каждым новым неудачным сопоставлением её отчаяние росло. В какой-то момент она встала из-за стола и начала ходить по комнате, наматывая круги, словно загнанный в клетке зверь. Её шаги становились всё быстрее, а напряжение внутри неё росло. Лина заламывала пальцы до хруста, пытаясь унять растущее чувство беспомощности и отчаяния; мысли метались от одной гипотезы к другой, но ни одна из них не приводила к успеху. Намотав очередной круг, она снова подходила к полкам, вытаскивала книги, перелистывала их страницы и, не найдя ничего полезного, снова бросала их куда попадет: чаще всего это был пол. Её движения становились всё более резкими, она ощущала, как терпение иссякает.

Окончательно отчаявшись, Лина остановилась посреди комнаты и закрыла глаза. Она глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться и собраться с мыслями. "Должен быть способ," - шептала она себе под нос: "Должна быть подсказка, которую я упустила." Она снова вернулась к столу, где лежал артефакт, и, глядя на него, почувствовала, как по её телу пробегает дрожь. Лина знала, что не может сдаться. Она снова взяла в руки одну из книг, надеясь, что именно в ней найдётся ответ на её вопросы, но ее поиски были прерваны настойчивым и громким стуком в дверь. Открыв дверь, она увидела на пороге своего старшего брата, Ли Вэя - высокого парня ,размером с проём двери, лет двадцати пяти с мускулистыми плечами и небрежной прической, словно он только что вернулся с тренировки в спортзале. Его глаза, наследие отца, были тёмно-синими, как  глубокое озеро, всегда выражающими серьёзность и непоколебимость. 

Его лицо выражало волнение, брови слегка нахмурены, а в глазах читалась смесь беспокойства и нетерпения. Ли Вей улыбнулся сестре, заметив её метающийся взгляд, который неистово скользил где- о за его спиной. С детства он знал, что рассеянность и суетливость отличали её от других членов семьи.

"Лина, ты ещё здесь? Отец сказал, что ты обещала помочь в лавке, а тебя всё нет и нет. Мы тебя ждём! И...О святые духи, что здесь произошло?" - Ли Вей с трудом сдерживал тревогу в голосе, его руки нервно сжимались в кулаки, заметив очередной "творческий беспорядок" в комнате сестры, явно вышедший из-под контроля.

Лина почувствовала, как её сердце сжалось от боли и грусти. Она обняла брата, стараясь придать себе уверенности. "Прости, Ли Вей," - прошептала она, её голос звучал слегка трепетно от эмоций. Её руки дрожали, когда она обнимала его. Лина ощутила, как Ли Вей легонько похлопал её по плечу, словно поддерживая.

После смерти мамы, в семье все стали реже проявлять хоть какие-то положительные эмоции. Они с Ли знали, что желательно всегда нужно поддерживать фасад спокойствия, даже если внутри рвётся на куски. Это стало новой реальностью, и каждый момент с братом был для Лины озарением в этом мрачном мире потерь и боли. Ли Вей особенно замкнулся в себе, его лицо редко выражало что-либо, кроме суровой решимости. Но даже эта мимолётная улыбка, которую он сейчас подарил сестре, была для неё хорошим знаком, сигналом, что под этой маской всё ещё скрывается её любящий брат.

"Я совсем увлеклась своими исследованиями и потеряла счёт времени."

Ли Вей посмотрел на неё с беспокойством. "Ты должна пойти, Лина. Отец очень расстроен. Сегодня много работы."

Лина кивнула, чувствуя, как её щеки начали покрываться краской. Она оторвала взгляд от брата и посмотрела на стол и пол, заваленные рукописями и книгами. Её исследования были важны, но она не хотела разочаровывать свою семью. Внутри неё бушевал конфликт, но любовь к семье была сильнее.

"Ли Вей," сказала она, взяв его за руку. "Ты знаешь, как важны для меня эти исследования. Но я постараюсь лучше балансировать между увлечениями и обязанностями."

Ли Вей кивнул в знак понимания, его брови сморщились от заботы. Его рука сжала её пальцы чуть сильнее. Лина ощутила, как он мягко сжал её руку в ответ. "Я знаю, Лина. Но мы тоже нуждаемся в тебе. Пойдем, отец будет рад тебя видеть."

Лина улыбнулась, с трудом сдерживая эмоции, и обняла брата.

"Идём," - сказала она, направляясь к двери. "Ты можешь рассказать мне, что у тебя тут стряслось, по дороге к лавке?"

Сестра улыбнулась брату, и они вместе покинули комнату, оставив за собой мир древних тайн и шифров, чтобы вернуться в реальный мир, где их ждали обязанности и семья.

* иначе - Жемчужная река