Черта

Наступает следующий день — день свадьбы. Атмосфера уже с утра наполнена лёгкой суетой: дом украшен белыми лентами и цветами, на улице слышен смех гостей, фотограф щёлкает камерой.

Хе Вон в белом платье с короткой фатой сияет — взрослая, спокойная, но с тем самым светом в глазах, который все помнят с юности. Рядом Хен У — в строгом костюме, но он улыбается шире обычного, обнимая её за плечи.

Т/и стоит рядом с Хан Улем, помогая поправить её платье перед выходом. Хе Вон шепчет:
— Спасибо, что приехала. Это для меня многое значит.

Т/и сдерживает улыбку, хотя внутри — ком в горле.
— Ты прекрасна.

Сон Дже и Соль А сидят чуть в стороне, наблюдая за гостями. Соль А волнуется, держа в руках маленький букетик, а Сон Дже выглядит непривычно собранным, даже галстук завязал.

Церемония начинается. Музыка мягко играет, гости встают. Хе Вон и Хен У, держась за руки, проходят по аллее цветов. Все улыбаются, хлопают.

Музыка сменяется на более лёгкую. Гости начинают вставать, танцевать. Хен У ведёт Хе Вон в центр зала — все аплодируют.

Т/и тянет Хан Уля на танцпол, он сначала отнекивается, но быстро поддаётся. Они двигаются неуверенно, но смеются, и весь зал будто тает от этой искренности.

Соль А хватает Сон Дже за рукав:
— Ну пойдём, раз уж все танцуют!
— Я не танцую, — бурчит он.
— Теперь танцуешь, — и буквально тащит его на середину. Он поддаётся, хоть и ворчит, а потом всё равно улыбается — впервые за долгое время так открыто.

На следующее утро чемоданы уже стоят у входа, все слегка уставшие после свадьбы, но всё равно с улыбками.

Хе Вон, поправляя волосы, выходит к ним и с лёгкой грустью говорит:
— Хоть бы остались ещё на денёк... Так быстро всё пролетело.

Т/и обнимает её, усмехается:
— Работа не позволяет. Если я задержусь — нас там всех уволят.

Хан Уль фыркает:
— Меня-то уж точно.

Все смеются, и в этот момент Сон Дже тянет к себе Соль А, поправляя ей рюкзак на плечах:
— У этой ещё уроки, она не может прогуливать.

Хен У хлопает Сон Дже по плечу:
— Береги свою школьницу.

Сон Дже закатывает глаза.

Все уже вышли за ворота, чемоданы загружают в машину. Хе Вон вдруг задерживает Т/и, легко коснувшись её руки.

— Подожди минутку, — тихо говорит она.

Они отходят чуть в сторону, и Хе Вон, порывшись в маленькой коробочке, достаёт знакомый предмет. Т/и замирает — это тот самый значок, который они носили шесть лет назад.

— Ты... всё ещё хранила его? — голос Т/и дрогнул.

Хе Вон улыбается, и в её улыбке — лёгкая грусть и тепло одновременно:
— Конечно.  Я думала... ты выбросила свой.

Т/и торопливо достаёт из кармана цепочку, где висит точно такой же значок, потёртый, но всё ещё целый.
— Я тоже сохранила.

Они смотрят друг на друга, и Хе Вон вдруг крепко-крепко обнимает её, будто не хочет отпускать.

— Прости меня за всё, — почти шёпотом.
— Ты уже рядом. Это главное, — отвечает Т/и, стискивая её в ответ.

Из-за угла выглядывает Хан Уль:
— Эй, мы опоздаем!

Т/и усмехается сквозь слёзы, отпуская Хе Вон, и обе молча понимают — их дружба ещё может возродиться.

Вечер. Кафе/бар.
Т/и и Сон Дже сидят за столиком, перед ними напитки и закуски. Атмосфера спокойная.

Сон Дже, усмехнувшись, говорит:
— Давно так не сидели вдвоём.

Т/и кивает:
— Да, раньше у нас было проще. Мы могли собраться без повода.

Флэшбек.
Та же сцена, но шесть лет назад. Они сидят в дешёвой закусочной. У обоих совсем другие причёски — Сон Дже с длинной чёлкой, Т/и с яркой заколкой в волосах.
Они едят лапшу из пластиковых мисок, спорят, кто больше острое выдержит, и громко смеются.

Возвращение в настоящее.
Сон Дже берёт стакан, усмехается:
— Ну, хотя бы прически у нас стали нормальные.

Т/и смеётся:
— Ха! Говоришь, будто раньше у тебя была прическа, а не швабра.

Оба смеются, атмосфера теплеет. Но это уже не беззаботность подростков — просто уют дружбы, в которой осталась искра прошлого.

Ночь. У бара.
Т/и выходит, слегка пошатываясь. Сон Дже придерживает её за локоть.

Т/и (с улыбкой, чуть заплетающимся языком):
— Эй, Сон Дже... ты знаешь... мы с тобой... мы же вообще... крутые были раньше...

Сон Дже придерживает её крепче:
— Угу, крутые. Иди ровнее, крутая.

Тут к бару подъезжает машина. Из неё выходит Хан Уль.

Хан Уль спокойно, но уверенно:
— Я заберу её. Спасибо, что проводил.

Сон Дже, не отпуская сразу:
— Я и сам мог бы отвезти.

Хан Уль открывает дверь, помогает Т/и сесть:
— Я знаю. Но мне не сложно самому.

Он кивает и закрывает дверь. Машина уезжает.

Сон Дже остаётся стоять, засовывает руки в карманы и смотрит вслед фарам. Потом фыркнув, говорит сам себе:
— Как хорошо, что не мне её таскать...

Он разворачивается к машине.

Т/и развалилась на сиденье, уткнувшись лбом в стекло.
— Знаешь, Хан Уль... — протянула она не совсем внятно. — Ты похож на... на... серьёзно смотрит в его профиль ...на шаурму.

Хан Уль хмыкнул, бросая короткий взгляд:
— На кого?

— На шаурму! — уверенно повторила Т/и. — Потому что такой же вкусный и... и с соусом!

Хан Уль фыркнул от смеха, едва не сбившись с дороги:
— С соусом?..

Т/и, довольная своей находкой, закинула руку ему на плечо и добавила:
— Дааа... ты мой любимый фастфуд. Только не потеряй соус, ладно?

Т/и снова приоткрыла глаза и сонно пробормотала:
— А что за соус, думаешь?..

Хан Уль:
— Ну, не знаю... острый, наверное.

Она вдруг оживилась и ткнула пальцем в его щёку:
— Нет! Ты сладкий чили!

Хан Уль прыснул от смеха:
— Сладкий чили?.. Это серьёзно?

Т/и кивнула с важным видом и опять уткнулась в стекло:
— Дааа... сладкий, но может и обжечь... это ты.

Хан Уль, не удержавшись, пробормотал себе под нос:
— Вот это характеристика отношений... лучше бы ты пиццу выбрала.

Хан Уль рассмеялся, покачал головой и пробормотал:
— Вот зачем я тебя из бара забирал... пьяная философия про шаурму.

Т/и уже прикрыла глаза и пробормотала сквозь зевок:
— Ммм... шаурма...

Хан Уль усмехнулся и тихо сказал себе:
— С ума сойти... с кем я встречаюсь.