«сегодня все звезды твои»
Пэйтон
•начало мая•
— черт, Пэйтон, ну почему Джулия такая превосходная? я просто не могу терпеть, безумно хочется любить ее, не скрывая этого. — темноволосый откинулся на спинку мягкого дивана, а я тяжело вздохнул.
мы с Чейзом сидели у меня дома в гостиной, и он рассказывал о том, какая Джули классная, красивая, милая, добрая, забавная, отзывчивая, притягательная, сексуальная, симпатичная, идеальная, будто я сам всего этого не знал. хотя я мог сказать о ней гораздо больше. я бы мог посвятить ей книгу в несколько томов.
— ну ты и попал, чувак, — слегка усмехнулся я. эти слова я скорее хотел сказать себе, но и Хадсону они тоже подходили.
да, Чейз был отличным другом, веселым собеседником, в общем, крутым человеком, но я знал одно: такого, как он, Рэй никогда не полюбит и никогда не согласится быть его девушкой, какой бы доброй она не была. ее привлекали другие парни, не скажу какие, но точно не такие, как Хадсон. таких девушка воспринимает только как друзей. и плюсом ко всему этому, Джули и Чейз смотрелись, мягко говоря, не очень.
я не стал говорить этого парню, ведь тогда бы он начал говорить, что я ревную, я плохой, самовлюбленный друг , может быть даже бы сказал, что я ее люблю, что явно было ложью.
Джули была идеальна даже для такого, как я.
— ладно, опустим этот момент. как у тебя дела с экстази? — друг поправил свои волосы и внимательно посмотрел на меня.
— как обычно: любим друг друга и все стабильно. — я слабо улыбнулся, стараясь вести себя изо всех сил по-настоящему, будто это я, тот самый Пэйтон без наркоты в своем организме и я люблю этот мир. но, самое ужасное было то, что я не мог вспомнить, каким я был до наркоты, потому что она стерла мне память. она сделала меня другим и очевидно, не в лучшую сторону.
— все еще хочешь продолжать это ?
— да. я не устал, — быстро кинул я и в ответ получил одобрительный кивок. мне нравилось в Чейзе то, как он меня понимал. люди хотели изменить меня, исправить, вставить свою деталь в мой собственный механизм и убить во мне наркомана, но не Чейз. он просто всегда ждал момента, когда моя жизнь станет хуже из-за экстази и тогда я обращусь к нему за помощью. я знал, что когда-нибудь так и будет.
— хорошо, однако ты всегда знаешь, что мой номер у тебя есть. я поеду, меня ждет куча работы в магазине. — проговорил в ответку парень и я лишь быстро кивнул, вставая с нагретого места. мы пожали друг другу руки и я проводил его, после чего прибрался в гостиной и поднялся наверх к себе.
мои мысли возвращались к тому, от чего крутило живот в разные стороны. к Джули.
мне хотелось стошнить от понимания того, что Чейзу нравится она, что он думает о ней в романтичном плане. да меня, мать вашу, бесило то, что он вообще думает о ней! я не хотел, чтобы он ее любил. знаю, в нее трудно и тяжко не влюбиться, но он же мог постараться.
я вдруг вспомнил ее черные прямые пряди волос, аккуратно уложенные, спрятаные за ушками. ее четко выразительные ключицы, эти длинные пальцы с кольцами на каждом из них. а запах, этот запах свежих яблок и раннего утра в саду, ну просто с ума сойти! она окрыляла, но не давала взлететь. мне хотелось подойти к ней и долго вглядываться в глубокие глаза-маяки, ищя там ответ на один вопрос, который мешает мне жить. ‘по какой причине ты такая изящная и гениальная?’. это все, что интересовало мою персону. ее движения и губы делали меня пьяным, хотя я не хотел этого, вообще не хотел.
понял, что слишком много думаю о ней и решил поехать в клуб, забыть об этом вампире. банально, но это меня всегда спасало.
• • •
сидел за барной стойкой и наблюдал, как бармен аккуратно разливает напитки, изящно закидывает лед, раскладывает закуски.
выпив шестой стакан крепкого коньяка, мне захотелось с кем-нибудь поговорить.
я вышел на балкон, где было холодно и пусто, облокотился локтями в перила и достал мобильный, просматривая свою телефоную книжку.
я минут десять смотрел на экран и прожигал глазами надпись ‘Рэй’, что мне показалось будто в телефоне появилась дырка на том месте, где начиналась фамилия. лунный свет освещал помещение, холодный ночной воздух очищал ноздри и я чувствовал себя в каком-то сериале.
выключив мобильник, я покинул здание, и скоро моя машина гнала добрых 130 под песни ублюдков. я высунул одну руку в окно и ехал по пустой трассе, разглядывая быстро мелькающие деревья. тот клуб находился на окраине города, поэтому домой ехать было долго. так что я решил остановиться где-нибудь в поле, как самый настоящий идиот.
мои родители были гордыми и никогда не звонили, если я задерживался. но зато, стоило мне в такие моменты оказаться дома, моя мама кричала на меня за то, что я слишком долго гуляю. а я просто хотел, чтобы алкоголь или наркотики выветрились и никто ничего не понял. мои родители вообще любили молчать. если я не выходил из комнаты много дней и ничего не кушал, они молчали. беспокоились, но молчали. они не любили обговаривать конфликты, просто закрывали на них глаза и вели себя как обычно, будто все хорошо. хоть мои друзья и считали их прекрасными родителями, один я знал правду. у меня была старшая сестра Фэйт, которую любили сильнее всех, хотя она сука и эгоистка, не делающая ничего для семьи. она всегда только просила денег, никогда не рассказывала о своей жизни, но ее продолжали любить. я знал, что был лишним с того момента, как однажды в детстве узнал, что мама и папа каждый день спрашивают у Фэйт как ее дела и как самочувствие, когда я, сидя в тот момент в каком-то лагере, не мог дозвониться до них. меня любили, но, видимо, не сильно, чтобы брать трубку. но я никого кроме себя самого не винил.
я сел на капот своей мащины и достал телефон, а включив его, увидел фамилию и сам контакт Джули. но потом мой палец соскользнул и нажал на значок с трубкой, а затем пошел вызов. я ругнулся и поджал губы, но не стал отключаться. почему-то был уверен, что она не возьмет.
Джулия
я сидела за столом, слушая приглушенные крики родителей и делая домашнюю работу.
резко мой телефон начал издавать вибрацию, а на экране высветилось ‘Пэйтон’. я была в шоке: на часах было час ночи, а он звонит мне.
— Да, Пэйтон ? — сказала я в телефон и быстро забежала в ванную комнату, где крики мамы едва были слышны.
— черт, не думал, что ты ответишь, — он усмехнулся, а я улыбнулась себе в отражение, но потом резко перестала улыбаться. какого это я улыбаюсь из-за Мурмаера?
— так что случилось?
я зачем-то начала расставлять все бутылочки и крема в одну линию, от большого к маленькому оберткой ко мне.
— знаешь, мне очень нравится твой голос. а еще эти... как их там называют... ну... ключицы! да, вот именно они.
я перестала дышать и двигаться в принципе, когда осознала смысл слов. потом по спине пробежали мурашки и я широко улыбнулась.
— ты пьян, Пэйтон?
— да. твоими глазами. и совсем немного коньяка. однако, если сравнивать коньяк и твои глаза, то они, несомненно, заберут победу с легкостью.
я прикрыла глаза и продолжила лыбиться. моя голова старалась не воспринимать эти слова всерьез, потому что Мурмаер был пьяным и мыслил не так, как нужно да и вообще, может он хочет посвятить эти слова кому-то другому, а я попалась случайно. однако мое сердце уже давно энергично танцевало в грудной клетке и придумывало дальнейшие развития событий. и успокоить сердце было намного сложнее, чем голову.
— я знаю, что ты улыбаешь и считаешь, что эти слова ничего не значат, но поверь, утром я буду думать так же.
— спасибо, — шепнула как можно тише, и это было единственное, что я могла сказать. мне хотелось подойти к нему, крепко обнять, а потом целовать его тело, чтобы он знал, что его слова дотронулись до сердца и разморозили его ляденую корку, а затем поборолись с бесчувственостью. — если бы я была влюблена в тебя, то я бы каждую ночь плакала, осознавая всю твою гениальность. а еще я бы ногти грызла от того, насколько ты мил со мной. — я тоже решила признаться. по какой-то причине была уверена, что он забудет.
— довольно мило с твоей стороны. буду ждать момента когда ты влюбишься в меня, чтобы ночью прийти к тебе и смотреть на твое заплаканное лицо. никогда его не видел.
его никто не видел.
кто бы знал, как мне было хорошо в тот момент. я знала, что сейчас он стоит где-нибудь в дыре мира и улыбается так же ярко , как и я. крики мамы утихли, и их ссора не так сильно волновала меня, как Пэйтон и его состояние. меня вообще мало что волновало в эти сладкие минуты жизни, когда по венам растекается теплота его слов и горячая доза слез в глазных яблоках, которые не могли вытечь, потому что я не позволяла. я была эмоциональной дурой, однако это иногда добавляло перчинки.
чуть позже я заставила юношу отправится домой и весь путь до дома мы говорили о глупостях, а затем вместе улеглись спать.
— сладких снов. сегодня все звезды твои.
— доброй ночи, Джули. сегодня каждый сверчок поет для тебя.
я, едва дослушав, отключилась и зарылась в одеяле, с улыбкой от уха до уха.