Глава пятнадцатая. Рафаэль.
Она преследует меня везде, даже в гребанных снах, будь они неладны.
Вчера я увидел ее образ в собственной тени, пока шел домой.
Ее омут темно-синих глаз не вылетает у меня из головы, а запах ванили и карамельного латте постоянно витает в воздухе.
Вселенная издевается надо мной, либо ветер пытается свести меня с ума, выкрадывая у нее запах и принося его прямиком ко мне. Я думал, что мы являемся чем-то больше, чем просто друзья даже после того, как она точно поставила на этом точку. Надежда…Надежда убивает людей, приводя к разбитому корыту.
Кайл - хороший малый,к тому же мой друг, но в тот момент я приложил все усилия, чтоб не набить ему его миловидное личико. Ох, казалось я был на пике своего терпения.
Я даже не понимаю зачем взял номер у той хорошенькой медсестры с слегка хищным взглядом. Все-равно отдал его Дэну. Это не то, что мне мерещится за каждым углом и не то, что я вижу в каждой прохожей. Это не Белль. Что я в ней нашел, Боже? Мне хотелось ударить самого себя в лицо, чтоб не чувствовать себя таким слабым перед ней.
— Да, Крис? Где именно? — очередная вечеринка. Мне бы не помешало выпить и повеселиться с парочкой, допустим, блондинок. Прошлое в прошлом. — Я буду, брат, не сомневайся.
Я положил трубку и решил выпить воды.
— Милый, что с тобой? — голос матери заставил меня выйти из мыслей и плотно закрыть за собой дверь. А заодно поперхнуться водой.
— Мам, ты хочешь, чтоб в больницу следующим я попал, чтоли? — я натянул на губы ухмылку. Затем встал со стула и, обняв ее, собрался выйти из комнаты.
—Рафаэль Гринберг, что происходит? — эта женщина не оставит меня в покое. Но посвящать кого-либо в дела сердечные я даже в своих кошмарах не стану, увольте. И зачем только мои глаза заметили ее промелькнувший по семейным фотографиям взгляд?
— Я все знаю. И я безумно зол на отца и на тебя, и на Даниэля. На отца, — эти слова дались мне с трудом, хотелось почистить зубы и язык, после того как называю этого человека отцом, — потому что эта сволочь посмела изменить тебе. Я как парень могу сказать тебе, о чем он думал в этот момент и это были далеко не мы и не семейные ценности, — я заметил, что мой тон повысился и постарался успокоить себя. — На тебя – за то, что терпела этого ублюдка в доме, зная о всех его похождениях на сторону и.. еще одно. Вы не имели права скрывать от меня здоровье моего брата.
На глазах матери заблестели слезы. Я опять переборщил.
— Во-первых, что касается твоего брата, то он сам попросил нас молчать и не говорить тебе ничего. Он слишком тебя любит. — Ее голос был тихим, но уверенным. В глубине, где-то далеко далеко, во мне проснулась советь и укор. — Во-вторых..Если ты действительно любишь человека, ты пойдешь на все, чтобы рядом с ним. Сделаешь все, что угодно, чтобы он был счастлив рядом с тобой.
Во мне что-то щелкнуло. Словно кто-то ударил меня по голове молотом осознанности. Ноги сами понесли меня к матери, а руки заключили ее в объятия. Я поцеловал ее в макушку и поблагодарил за сказанное.
Она вместе с вышедшим на кухню братом провожали меня недоуменным взглядом.
— Заткнись, Дэн,—произнес я с улыбкой на попытку меня поддеть. — Даже не пробуй, не получится.
На его лице расползлась ухмылка и я в сотый раз увидел в нем себя.
Мне нужно на берег. Я чувствую, что найду ее там. Я уверен.
Дождь. Холодные капли дождя освежали мое разгоряченное тело и голову. Челка небрежно падала на глаза, которые она так любила фотографировать. Черные тучи затянули небо, предоставляя более устрашающий вид. Однажды в такую погоду я чуть не лишился жизни. Ветер. Песня скорости, которая неслась по моим венам, кажется, с самого рождения , молила о повышенной скорости. Я бессилен перед ее молитвами, поэтому давлю на газ .
Прошло более десяти минут, как я наблюдаю за ней. Изабель Смит. Сидит, укутанная в пальто с откинутой назад головой, а на пухлых губах легкая улыбка. Встав, я уже сделал шаг, как она быстро начала складывать все с сумку. Слова застряли в горле, а ноги слово были вкопаны в асфальт. Я видел как она бежала, стирая с лица слезы и был очень зол, что не мог подойти к ней и прижать к себе, успокоить. Белль бежала к проезжей части и что-то в этой ситуации не давало мне покоя. Она бы не стала садиться на такси, если бы ей нужно было в городскую часть.
Тупо, знаю. Совершенно нелогично. Но когда мной двигала логика?
Мне ничего не оставалось, как завести мотоцикл и последовать за машиной, в которую она села, чувствуя себя чертовым маньяком.