Часть десятая. Секреты.
Вы когда-нибудь испытывали чувство привязанности? Если да, то я искренне вам сожалею. Если нет, то попытаюсь объяснить какого это – чувствовать привязанность. Привыкание, зависимость. Это можно называть по-разному. Но одно можно сказать точно — при исчезновении предмета воздыхания в груди появляется отвратительное чувство пустоты и ощущение, будто ты совсем никому не нужен. У тебя пропадает аппетит, интерес ко всему, что раньше было для тебя объектом возгорания и вдохновения. Хочется просто лежать в ожидании хотя бы какой-либо весточки о том, что ты кому-либо нужен, хотя бы что-то, что бы могло сказать о том, что другой человек о тебе думает. Внутри основательно поселяется чувство горечи и, возможно даже обиды. Об этом трудно говорить однозначно, но в большинстве случаев это так.
Приятный морской бриз нежно ласкал слегка бледное лицо девушки, бессовестно пробираясь под толстовку, и тем самым заставлял покрываться тело мурашками. Последние косяки птиц скрывались за горизонтом вместе с бледным солнцем, которое сегодня было не в настроении дарить людям теплоту и прекрасный закат. Звезда оставила людей в этот день с холодным небом и такими же душами. Девушка больше не снимала ботинки, так как ноги неистово замерзали, хотя на побережье был всего лишь октябрь.
Изабель сидела одна, пытаясь сосредоточиться на скетче, который штрих за штрихом появлялся на бумаге. Укутавшись в плед, она уже допила свой горячий карамельный латте, оставив в одиночестве стаканчик с черным ароматным кофе без сахара, который томился и ждал своего обладателя. В целом, ждал его не только кофе. Штрих за штрихом..штрих за штрихом..На бумаге появились очертания глаз. Не хотелось смотреть фильм, не хотелось слушать музыку. Плед, обнимающий ее сейчас так же, как совсем недавно, буквально пару недель назад обнимал ее Рафаэль, не грел так, как он. Обладатель самых глубоких, теплых и холодных одновременно, дьявольски-изумрудных глаз с крапинкой жгучего горячего шоколада. Уже достаточно поздно.. Где же чертов Гринберг? Ее до сих пор никто не назвал Белль, а ведь сама того не осознавая, она ждала этого. Ждала больше, чем обычного привет.
Вчера он проводил ее до дома и улыбнулся на прощание. Улыбнулся, как всегда – теплой, обнимающей улыбкой, от которой в груди вместо легких расцветал Райский сад. Бабочки рождались из неоткуда так же, как сейчас по непонятным причинам начинают погибать. Внутреннее ощущение подсказывает, что он сегодня не придет. Но в чем причина? Ей стало холодно от одной мысли, что она ему надоела. Что их общение прекратиться ни с того ни с сего. Не может же все вот так произойти без каких-либо объяснений. И только плед, который приятно обволакивал ее запахом перечной мяты с толикой табачного дыма, отчаянно пытался сохранить тепло тела. А на бумаге появился законченный рисунок. Глаза, в которых лучилась искра. Искра чего? Она не знала, но постоянно видела ее в этих прекрасных бездонных ямах.
Бросив все в рюкзак, она решила пойти домой. Возможно, у него проблемы и он не смог предупредить, ведь номерами мобильников они так и не обменялись. Было в этом что-то такое.. свое.. Это было у них что-то типа игры. Они не знали точно, будет ли второй собеседник на этом месте. Но внутренне чувство всегда подсказывало, что да. Однако сегодня ее что-то подвело. Сегодня что-то пошло иначе, а способа выяснить что так и нет. А вдруг это и в самом деле оказалась просто игра?
Поздоровавшись с мамой, она пожаловалась на плохое состояние и отсутствие настроения. Миссис Смит лишь жалобно покачала головой и сказала, чтобы та обращалась, если что-то понадобиться. Руки начало трясти уже по дороге домой и это было первой причиной, почему она не хотела сейчас оставаться в поле зрения родительницы. Как только ноги притащили, в буквальном смысле, её в комнату, тело судорожно стало дрожать, а легкие пытались впитать в себя весь мировой запас кислорода.
— Все хорошо…Дышать..Главное – дышать, Белль. Черт, — с губ слетела усмешка и она отмахнулась, будто перед ней летало какое-то насекомое. — Изабель, все хорошо.
Спустя какое-то время она смогла успокоиться и, проведя все водные процедуры, провалилась в Царство Морфея, укутанная в теплое белое одеяло, которое, как ей казалось, пахло свежей перечной мятой.
Черт бы его побрал.
— Одним вечером ранее : —
Громкие крики срывались с уст подростков. У кого-то в руках была банка дешевого пива, у кого-то бутылка неплохого алкоголя.
ДаунХилл. Это место явно пользовалось популярностью среди молодых стритрейсеров. Повсюду слышался рев моторов, стояли мотоциклы и машины разных марок и цветов. Вишневая Ламборгини сейчас крутилась вокруг себя, оставляя за собой идеально вычерченные круги. Где-то метрах в пяти от всей этой шумихи стояли несколько черных BMW последних марок , с дисками в форме звезды и парой наклеек в готическом стиле.
— Черт, да тут же просто Рай, пацаны, — выкрикнул Лиам, напрыгивая на плечи Кристоферу и Рафаэлю, которые увлеченно наблюдали за идеально-матовым черным мотоциклом, проезжающим мимо них. Фары светились ярко-неоновым светом с нежным переливом неново-фиолетового, исходящего из фонаря пониже. Так же красиво светились и глаза Рафаэля после встречи с ней. С той, встречи с которой он уже ждал и знал, что завтра увидит её. Его маленькую принцессу.
— Парни, я не знал, что до нас здесь тоже будет гонка, — произнес Кайл, оглядываясь на девушку, облаченную в топ и мини-юбку в шахматный цвет. Но ответить ему никто не успел, так как к финишной черте приблизилась довольно знакомая темно-синяя, цвета ночного неба, Buggati Type-35.
В ушах появились голоса прошлого, а перед глазами возникли картинки двухнедельной давности.
Две недели назад :
— Дорогая, извини. Нам нужно поговорить, — мистер Гринберг попросил жену прикрыть дверь.
— Я должен кое-что тебе рассказать.
— Да, конечно. Роб, что случилось? — голос матери заставил парня остановиться около кухни и подойти как можно ближе к кухонной двери, которая к счастью была слегка приоткрыта. Держа в руках шлем, Рафаэль беззвучно облакотился плечом на стену и подслушивал разговор родителей. Все бы ничего, если бы не голос матери — он никогда не был таким обеспокоенным, а разговоры родителей никогда не проходили за закрытии дверями.
Но то, что парень услышал после, вызвало в нем неистовый гнев. Стоило чудовищных усилий, чтобы остаться на месте, а не поддаться желанию и не разукрасить лицо тому, кто принимал участие в твоём зачатии и воспитании. Он сжал мотоциклетный шлем с такой силой, что фаланги пальцев побелели.
— Я.. Я нашёл другую женщину, Виктория. Я тебе изменил..
— Я знаю, Роберт, — произнесла женщина спустя пару минут давящей на грудь тишины. Её ломкий голос так и просил сына подойти и обнять человека, который был ему дороже жизни. — Как давно? Стоп.. Нет, я не хочу этого знать. Лучше.. Лучше скажи мне, что с Даниэлем? — тембр голоса сменился. В нем больше не было той боли и обиды, осталось лишь беспокойство. Но причём тут Даниэль? Он ведь не один ребёнок в семье, если они не забыли.
— Ни в коем случае не смей думать, что я забуду о тебе и о наших детях. Болезнь Даниэля – это и моя болезнь. Он один из наших сыновей, и я не брошу ни тебя, ни их. Он уже взрослый парень. Порог сердца вместе с ним появился в какой-то степени и у меня, когда я узнал, что он болен. Дэн бросил гонки ради того. чтобы ты не переживала за него.С ним все будет хорошо. Но я в любом случае буду вам помогать как ментально, так и материально, просто… — а дальше Рафаэль слушать уже не хотел. В голове крутилось лишь одно словосочетание — « Порог сердца» . Как он посмел..?! Как он посмел не говорить своему родному брату? Своему близнецу! Ведь Раф доверял ему, рассказывал обо всем. А он..
Дойдя на ватных ногах до своей комнаты, зеленоглазый с силой швырнул шлем в стену и рухнул на кровать. Спустя пару минут в дверь постучали.
— Раф, ты чего? Нормально?
— Отвали к черту, — в эти два слова он вложил всю ненависть, всю обиду на брата, что самому стало за него обидно. Однако сказанное не вернёшь. В нем кипела ярость, агрессия вихрем сносила все здравые мысли, оставляя на пути лишь обломки обиды и горечи.
— Раф.. Что..
— Отвали, Даниэль! Иди к черту!
Отец изменил матери и уходит из семьи. А брат - самый, что ни на есть родной в мире человек, которые похож с ним не только внешне, но и душевно - болен. И никто не знает сколько ему осталось. Болезни сердца – это ведь, как русская рулетка. Никто не знает, когда оно соизволит выйти и на какой остановочке. Может через пятьдесят лет, может через десять. А может быть через пару дней..
— В вечер гонки : —
Всё взгляды были направлены на отполлированную Buggati, которая синей молнией порвала финишную полосу.
— Это же.., — хотел было сказать Крис, устремляя взгляд на парня - копию Рафаэля, который взял у какого-то незнакомца бутылку виски и сверкнул темно-синими глазами.
— Даниэль.., — голос Гринберга приобрёл стальной тембр, желваки сжались с такой силой, что можно было сломать челюсть. Он сжал кулаки и направился сквозь орущую толпу зевак. Не обращая внимания на девушек и возмущающихся парней, он шёл исключительно к одной цели – к брату. Который отказался от гонок из-за болезни, а сейчас запивает адреналин алкоголем. Прекрасно.
Глаза братьев встретились. Рафаэль еле заметно махнул головой в сторону, призывая брата поговорить на едине. Гнев. Вот что сейчас полностью и целиком заполняло его тело. У парня с детства были проблемы с контролем гнева, но сейчас он мог его контролировать. До поры, до времени.
Его заставил поьернуться шквал оров и криков людей, которые смотрели на землю, сумбурно махая руками. Но никто ничего не делал. Все лишь кричали. Не понимая всего происходящего, он увидел как его друзья пробираются сквозь толпу и отчаянно ищут его. Рафаэля.
Даниэль упал без сознания.