43
После разговора с Лерой стало немного легче. Прямо физически. Будто кто-то убрал с плеч мешок — тяжёлый, но привычный. Лера всегда говорила как есть, но именно в этом была её сила — она никогда не бросала. Дана знала: если уж Лера согласна ехать с ней в Москву, то не от страха, а из веры. В неё. В них.
Несколько часов Черри работала в студии — разбирала съёмочный график, перенесла две встречи, ответила на пару писем, но мысли то и дело ускользали. То вспоминала, как Глеб стоял в дверях её кабинета, сжав кулаки, готовый убить. То ловила себя на странном ощущении — будто за спиной стало тише. Без него — даже пространство звучало по-другому.
В начале восьмого вечера она выключила ноутбук и вышла из кабинета. Охранник, по-прежнему сосредоточенный и немногословный, шёл чуть позади, водитель уже ждал у машины. Всё это выглядело по-прежнему непривычно — Дана по натуре была независимой, и всегда шла по жизни без сопровождения. Но после произошедшего она ловила себя на том, что именно их присутствие немного глушит внутренний страх. Так что спорить она больше не собиралась.
Села в машину, достала телефон. Открыла чат с Глебом. Набрала:
Я уже закончила работу и еду домой, люблю тебя.
На секунду задумалась «ни к чему это», потом резко стёрла и заменила:
Еду домой, всё в порядке.
Отправила. Секунду смотрела на экран. Захотелось, чтобы он был рядом. Чтобы просто положил ладонь на её колено, как он любит, и ехал рядом молча. Но пока приходилось довольствоваться короткими сообщениями.
Уже дома, в тёплой пижаме, с мокрыми волосами после душа, она устроилась на диване с ноутбуком на коленях и чашкой ромашкового чая на столике рядом. Телефон завибрировал — Глеб.
Она включила видеозвонок, и через пару секунд на экране появилось его лицо — чуть уставшее, с капюшоном, надвинутым на голову, но при этом всё равно тот самый Глеб. С его привычной лёгкой ухмылкой в уголке губ.
Он посмотрел на неё и сразу заметил:
— А вот и моя девочка. Живая, целая, красивая. И даже с пижамой, которую я люблю. — он прищурился. — Ну-ка, покажись полностью.
— Отстань, извращенец, — фыркнула Дана, поправляя телефон, — я вообще-то под пледом, на минуточку. И вон, с ромашковым чаем, между прочим.
Она закусила губу, посмотрела на него в экран. Глеб пристально смотрел, не отводя глаз. Молчание длилось несколько секунд, и в нём было больше смысла, чем в тысячах слов.
— Ты так на меня смотришь, — хрипло сказал он. — Я аж весь растаял.
— А ты на себя посмотри, — ответила она. — Как будто у тебя не три репетиции подряд, а отпуск.
— Так у меня мини-отпуск, когда я тебя вижу.
Он улыбнулся шире, заметив, как она смущённо отвела взгляд.
— Нормально доехала?
— Да. Всё спокойно. Машина, водитель — всё как ты хотел.
Он усмехнулся.
— Не как я хотел, а как надо.
— Окей, как надо, — она чуть улыбнулась. — Хотя чувствую себя, если честно, как под охраной президента. Люди оборачиваются.
— Пусть оборачиваются. Зато мне спокойно. Я теперь знаю, что ты не одна. И это уже полдела.
— Ты сегодня с Лерой виделась?
— Угу. Рассказала ей всё. Про Андрея. Про охрану. И про... — она на секунду замялась, — про Москву.
Глеб сразу стал внимательнее:
— И?
— Она... в восторге и сказала, что вообще не понимает, как я столько терпела Андрея. И добавила, что ты... герой.
Он усмехнулся:
— Наконец-то кто-то это признал.
— Ты давно у неё в любимчиках, — улыбнулась Дана. — Даже в те моменты, когда мы с тобой... не были...ну до нашего «применения».
Глеб рассмеялся.
— Еще рассказала Лере про твое предложение и она сказала, что поедет со мной хоть на край света.
— Значит, на моих плечах будет две принцессы. Я справлюсь, — усмехнулся он. — А ты?
— Что — я? — спросила она, отводя взгляд, уже знала, что он скажет.
— А ты согласна?
— Дам ответ... когда ты приедешь.
Он медленно улыбнулся. Без лишнего давления. С лёгкой победной ноткой, но без торжества. Просто — тепло. Точно зная, что ответ уже у него в руках, просто ещё не произнесён вслух.
— Ну ты и интригантка.
— А ты думал, будет легко? — прищурилась она.
— С тобой никогда не легко. Но чертовски интересно.
Она хихикнула, спрятала лицо в ладони.
— Эй, покажись, — потребовал он. — Я ещё не насмотрелся на свою девочку.
— Девочку... — мягко повторила она. — Твоя девочка теперь под охраной, с водителем, на Мерседесе. Вот такой вот статус.
— Какой ты заслуживаешь, — серьёзно сказал он.
Экран чуть подвис, но через секунду картинка стабилизировалась — Глеб поправил телефон, скинул с головы капюшон.
— Ладно, — протянул он с хитрой ухмылкой. — Уточняющий вопрос. Когда я приеду — какой именно ответ я услышу? Сексуальный шёпот: «да», театральное «дааа!» или такое «да», от которого у меня штаны сами слетят?
— Глеб! — Дана прыснула со смеху. — Ты дурак. Какой ещё сексуальный шёпот?
— Такой, как после вина. Или после... — он сделал паузу и добавил шепотом: — ...после моего языка, например.
Дана прикрыла лицо рукой, смеялась, будто впервые за день дышала легко.
— Боже, ты неисправим.
— Ну а ты что хотела? Я тут страдаю без тебя, хожу, как голодный кот. Ни тебя рядом, ни твоего взгляда, ни... твоих охов под одеялом.
— Ты просто животное, — сказала она с улыбкой. — Только тебя чуть отпусти — сразу разговоры про постель.
— Малышка, да ты мне снишься каждую ночь. Ты в этих пижамках своих, в халате, без халата... Иногда даже с хвостиком, иногда без...
— Глеб! — она снова засмеялась. — Я просто хотела позвонить, сказать, что всё хорошо. А ты уже мысленно раздел меня.
— Мысленно? — фыркнул он. — Да я уже десять раз тебя воображал на кухонном столе, на стиральной машинке, в душе, в кресле, которое у тебя у окна. И, кстати, ты там офигенно смотришься в одном полотенце.
— Да ты маньяк, — хмыкнула она. — А если бы я тебе сказала, что сейчас была бы тоже в полотенце?
Глеб затаил дыхание.
— Тогда я отменяю всё к чёртовой матери и еду первым же рейсом.
— А если я скажу, что не в полотенце, а в старой футболке и носках?
— Ну... тогда я ещё больше хочу к тебе. Потому что ты в этом виде самая настоящая. И, кстати, в старой футболке ты возбуждаешь меня ещё сильнее. Потому что я знаю, что под ней — только ты.
Дана стала серьёзнее, но в глазах всё ещё плясали искры.
— Приезжай скорее, ладно? Не из-за этих шуточек даже, а просто... хочу тебя обнять. И не думать ни о чем. Просто — прижаться и лежать с тобой целыми днями.
— Я скоро. Обещаю. И когда приеду — ты у меня больше никуда одна не поедешь. Только под охраной, под моей охраной. В моих объятиях. Или в моих штанах, как вариант.
— Иди уже, извращенец, — она хохотала.
— Ладно, мне пора бежать. Береги себя, Черри.
— И ты себя, Кот.
Связь оборвалась. Но на лице Даны всё ещё играла широкая, настоящая, живая улыбка.
И даже если внутри было тревожно — от него всё равно оставалось ощущение защиты и чего-то своего. Того самого. Настоящего.