Глава 7
Ира нервничала, входя с Джинни в единственный продовольственный магазин Тангента, который был на одном углу с клиникой Лизы. А вдруг она тоже зайдет в магазин?
Утром ей удалось избежать встречи с ней. Если бы она могла повернуть время вспять, то поступила бы иначе. Она пресекла бы их разговор, после того как Лиза позволила ей остаться на несколько дней. Ей нужен был лишь шанс найти Долли Аамес.
Воспоминания о прикосновении её губ вновь возвратились к ней. Никогда она не целовалась так, как это было с Лизой Андрияненко. Но это был их первый и последний поцелуй. Кто-то же должен сохранять здравый смысл! Кто-то же должен признать, что их близость — плохая идея!
Лиза нравилась ей. Вернее, она находила её неотразимой. И должно быть, она нравилась ей. Что плохого во взаимной симпатии?
Джинни подбежала к холодильнику, и Ира позволила ей выбрать мороженое. Пока она смотрела на девочку, пытавшуюся снять обертку с мороженого, она поняла, в чем таилась опасность: в обязательствах. Ее — по отношению к бабушке Нел, её — к Сэл. И, что самое важное, к Джинни.
Девочка прекрасно себя вела на радиостанции. Большую часть дня, пока Ира выходила в эфир, Джинни играла с привезенными из дома игрушками и ела бутерброды, приготовленные Сэл.
— Помочь снять обертку?
Джинни покачала головой.
Да, надо же купить что-нибудь на ужин.
— Джинни, как насчет гамбургеров? Тебе нравятся гамбургеры?
— Мне нравится мороженое, — сказала Джинни, разделавшись наконец с упаковкой. Она начала лизать холодное лакомство. Ее губы стали вишнево-красными.
— Дорогая, подумай, что мы будем есть на ужин. Давай посмотрим... Свиные отбивные?
Джинни пожала плечами.
Ира остановилась, изучая упаковку отбивных. Так, секундочку... И что же она станет делать со свиными отбивными? Ира вытащила из холодильника две большие коробки с пиццей.
На прилавке у кассы она заметила какую-то странную банку. На этикетке не было надписи, просто картинка: пожилая женщина держит на коленях клетку, внутри которой на качелях сидит желто-зеленый попугай.
— Простите, что это? — спросила Ира, выписывая чек.
— Это для попугаев Тони, — сказал служащий, удивленно посмотрел на адрес в Сиэтле и нахмурился. Он, вероятно, был владельцем магазина и не особенно доверял чекам из других штатов.
Затем он бросил взгляд на Джинни и широко улыбнулся.
— Вы, вероятно, та девушка, что остановилась у Дока Андрияненко. Ирина Лазутчикова, кажется? Эй, Джинни, какое у тебя мороженое?
— Вишневое, — произнесла девочка с полным ртом.
Он вновь посмотрел на Иру.
— Я слушал вас сегодня по радио. Можно я дам вам совет? Вам следовало бы несколько оживить местную рекламу.
— Я... я пыталась...
— Конечно-конечно, вы пытались, но Нэнси всегда преподносит это более забавно. Так вот, начиная со среды все детское питание будет выставлено на распродажу. Скидка — двадцать процентов на все, от персиков без косточек до бисквитов.
— Детское питание. Сделаю все, что смогу.
— Спасибо. Кстати, сегодня у нас распродажа лосьонов для загара, — добавил он, увидев красную кожу на носу Иры.
Она совсем забыла о своем загаре.
— Благодарю, но, я думаю, самое худшее позади. А вы здесь давно живете?
— Всю жизнь.
— Вы никогда не слышали о Долли Аамес?
— Нет. Почему вы спрашиваете?
— Не столь важно. Скажите, а что в этой банке для попугаев Тони?
— Деньги. Мелочь. Для того, чтобы помочь с его проектом. Вы знаете?
— Не знаю.
— Он разводит попугаев, — раздался голос позади нее.
Лиза. Проклятие, ее сердце учащенно забилось! Ира резко повернулась к ней.
— Тони использует деньги, которые он собирает, на то, чтобы покупать новые клетки и корм, — пояснила Лиза, поцеловав дочурку. — А когда птички подрастают, он их раздаст. Раз в неделю он приезжает к новым хозяевам, чтобы проверить, ухаживают ли за птицами должным образом.
Ира пыталась проигнорировать учащенное сердцебиение.
— Тони этим занимается? — спросила она. — Ему за это платят? Он делает это для школы или для церкви?
— Нет. Нет и нет.
— Тогда для чего?
Служащий посмотрел на Лизу.
— Объясни ей, Док.
— Для чего он это делает? Для удовольствия, я думаю, — сказала Лиза. — Этот парень просто любит делать людям добро.
— Верно, — подтвердил Бен.
Ира была удивлена. Кто бы мог подумать, что у семнадцатилетнего Тони такое доброе сердце?
Показав на пиццу, Лиза поинтересовалась:
— Ужин?
Кивнув, она смутилась. Напросилась кухаркой в её дом, а покупает замороженную пиццу. И почему она никогда не училась готовить? Мысленно она поклялась себе почитать поваренную книгу перед сном.
Лиза забрала у Иры ключи от машины и сумку с продуктами.
— Я посмотрела в окно и увидела свою машину. Поэтому решила, что ты отправилась за покупками, — объяснила она, выходя из магазина. — Мне было нeoбходимо тебя увидеть.
Несмотря на все ее самообладание и желание контролировать свои чувства, сердце Иры забилось чаще от одной только мысли, что Лиза искала встречи с ней.
— Я видела Нэнси этим утром, — сказала она, укладывая пакеты на заднее сиденье машины. — Она слушала тебя по радио. Она считает, что ты отлично справляешься.
— Мужчине в магазине не понравилось, как я прочитала его рекламу.
— Не обращай внимания на Бена, — сказала она, пристегнув Джинни.
— В любом случае Нэнси обрадовалась твоему предложению заменить ее на некоторое время. И она хочет заплатить тебе.
— Нет, — отозвалась Ира.
— Но...
— Лиза, скажи Нэнси, что эта услуга ничего не стоит. Люди, живущие в больших городах, знают, как помогать друг другу. Кроме того, у меня есть идея небольшого конкурса. Как думаешь, она позволит мне его провести?
— Если это будет честно, в рамках морали и не отразится на рекламе, она будет счастлива позволить тебе делать все, что заблагорассудится.
— Могу ли я навестить ее?
Она кивнула.
— Почему бы и нет? Я уверена, что ей уже очень скучно. Кстати, ты что-нибудь слышала о своей машине?
— Ничего, но я ведь не остановилась в «Ущелье кактуса», как сказала Озу. Так как машины на обочине нет, то, вероятно, Оз отбуксировал ее к себе. Мы с Джинни как раз туда собирались. Если повезет, то уже завтра ты вернешь свою машину и тебе не придется ездить на старом грузовике.
— Я совершенно не против того, чтобы ездить на грузовике.
Они некоторое время смотрели друг на друга. Она вспоминала, как она обнимала ее. Очевидно, и её мысли были заняты тем же. Она произнесла.
— Я насчет прошлой ночи.
— Да?
— Ты была права.
— О!
— Хорошо, что хотя бы один из нас думал.
— Ты тоже думала, — мягко произнесла она.
Она подняла брови.
— Что ты имеешь в виду?
— Я знаю, что тебя охватили сомнения.
— Значит, это моя вина?
— В чем твоя вина? — Ира внезапно увидела, что несколько пешеходов остановились и посмотрели на них. Она добавила, понизив голос: — Я не говорила ни о какой вине.
— Поговорим позже.
Она открыла ей дверцу, и она села за руль. Не оглядываясь, Лиза направилась в клинику.
Через несколько минут Ира подъехала к дому Оза. Дверь гаража была открыта, и Ира увидела свою машину на подъемнике. Оз подошел к ней, вытирая руки о рубашку.
— Пытался найти вас, — кратко сказал он.
— Долгая история, — сказала она, расстегивая ремень безопасности Джинни. Девочка посмотрела в сторону дома, вскрикнула и бросилась туда. — Джинни! — закричала Ира.
— Ничего, — сказал Оз. — Она просто увидела своих двоюродных бабушек, вот и все. Эти пожилые женщины ухаживают за Никой и малышами. Знаете, вы повредили еще и номер машины, — добавил Оз.
— Да? Хорошо, что я связалась со своей страховой компанией.
— Что ж, это не будет стоить вам дорого. К тому же вы подруга Дока.
И он начал перечислять, что еще надо сделать и как он собирается это все починить.
— Ну и замечательно, — отозвалась Ира.
— Я слышал, вы остановились у Дока.
— Да, я остановилась там на пару дней.
Ира уже не удивлялась, что все в городе знали ее адрес.
— Я слышал вас по радио сегодня утром. — Он посмотрел себе под ноги. — Насчет моей рекламы. Это мастерская, знаете ли, а не ночной клуб. Я подумал, что вы немного... перестарались.
— Перестаралась?
— Нэнси очень спокойно говорит о мастерской, что делает рекламу более надежной.
Ира покачала головой.
— Хорошо, я понижу голос.
— Спасибо.
— Ира, посмотри!
Ира обернулась и увидела, что Джинни идет к ней с большими брикетами в обеих руках. Все ее внимание было сосредоточено на том, чтобы не выронить мороженое.
— Для тебя, — успела сказать Джинни перед тем, как зацепилась ножкой за один из кирпичей и упала на землю. Мороженое полетело прямо в клумбу.
Джинни пронзительно закричала. Ира подбежала к ней. Опустившись на колени, она помогла девочке встать.
— Тебе больно? — стала причитать она, отряхивая ее коленки. — С тобой все в порядке?
Ее сочувствие вызвало новый прилив слез, но, казалось, они были вызваны потерей мороженого, а не мелкими царапинками. Ира осмотрела ее ладони и коленки — ничего серьезного. Вынув салфетку из кармана, она вытерла ручки Джинни.
— Перенесите ребенка в дом, мы поможем, — велела старшая из двух женщин. — Вы, должно быть, подруга Лизы. Я её тетя, Тори. А это Сэдди — моя сестра. Мы сестры отца Лизы, самые старые дамы в городе. Успокойся, Джинни. Мы дадим тебе и Ире еще мороженого. Иди-ка с Сэдди и умойся.
Ники и малышей нигде не было видно, но внутри дом сильно изменился. Теперь там царил порядок. И, что более важно, вкусные ароматы доносились из кухни.
— Чем это пахнет?
Тори понюхала и махнула рукой.
— Куриный бульон. Ничего особенного.
— Может быть, для вас, но мне этот аромат кажется божественным.
— Правда? Вы не готовите куриный бульон?
— Я даже не совсем уверена, что знаю, что это такое.
Тори вновь засмеялась.
— Что ж, у Сэдди прибавится еще работенки.
Ира не знала, что именно имела в виду Тори, и сменила тему.
— А где Ника и малыши?
— Мы отправили Нику в парикмахерскую. Близнецы спят или спали, пока Джинни не заплакала. Я слышу таймер, это значит, что нужно посмотреть бульон. Ты не проведаешь малышек? Они в кроватке в спальне родителей.
Ира прошла в темную спальню. Одна малышка крепко спала, а другая немного ерзала. Ира взяла ее на руки и покачала. Она заметила, что ногти на ножках малышки темно-красные. Ира вынесла ее в гостиную, чтобы получше рассмотреть.
— Ночное сумасшествие! — выкрикнула Тори из кухни. — Сэдди накрасила ей ногти на ногах, чтобы мы могли различать их. У тебя на руках Сью.
Улыбаясь, Ира вернулась в спальню. Она, напевая, побаюкала малышку. Сью закрыла глаза.
Какая замечательная малышка! Такая мягкая и милая. Ира поцеловала девочку в лобик. Сью заснула, и Ира положила ее в кроватку. Внезапно она почувствовала, что ее сердце тает.
Она вспомнила о бабушке Нел.
Было ли это провидением, что она очутилась в Тангенте? Может, судьба специально направила ее сюда, чтобы эти дети стали напоминанием, что ничто не вечно? И что старая жизнь уходит, а на смену приходит новая?
— Я поняла, в чем суть, — прошептала Ира. — Для этого никому не нужно умирать.
Лиза не знала, каким образом Ире удалось взять в оборот её тетушек. Она была на кухне с двумя старушками, беря уроки приготовления пищи, а Джинни не отходила от них ни на шаг.
Сэл сидела в своем кресле и читала газету. Лиза не удивилась, что она не присоединилась к женщинам. Ей всегда казалось, что Сэл не ладила с её тетушками, несмотря на то, что они были приблизительно одного возраста и всегда были учтивы друг с другом. И ни для кого не было секретом, что она упорно избегала Иру.
Ей внезапно пришло в голову, что сейчас подходящий случай, чтобы поговорить с ней о Долли Аамес. Она сомневалась, что Сэл увиливала от вопросов, касавшихся этой женщины. Ведь Сэл всегда была человеком открытым.
Из кухни доносился смех. Сэл посмотрела поверх газеты, и тень раздражения пробежала по ее лицу.
— Что они там хихикают?
Хороший вопрос. Что смешного в том, чтобы научиться готовить цыпленка?
— Без понятия. Послушай, Сэл. Я бы хотел поговорить с тобой кое о чем.
— Черт побери, — отозвалась она, складывая газету.
Лиза откашлялась.
— Я тут подумала на днях, что многого о тебе не знаю.
Она так пристально на неё посмотрела, что двадцать лет назад она убежал бы прочь.
— Например, я знаю, что ты родилась в Айдахо, но я ничего не слышала о твоих родителях, братьях и сестрах, — добавила Лиза.
— Я была единственным ребенком, как и ты, — холодно отозвалась Сэл. — Почему ты вдруг заинтересовалась моими родителями?
— Просто мне кажется странным, что ты никогда о них не говоришь.
— Раньше это не казалось тебе странным, проворчала она. — Твой отец уважал мою скрытность.
— Я знаю, что уважал. И я тоже уважаю. Я просто думала о той женщине, которую пытается отыскать Ира, об этой Долли Аамес. Я просто подумала, что ты могла знать ее. Много лет назад. Может, ты забыла ее... — Слова застряли у неё в горле, потому что Сэл внезапно изменилась в лице, сняла очки и стала нервно протирать стекла подолом своей рубашки.
— Зачем ты это делаешь? — пробормотала она, бросив на неё настороженный взгляд.
Уверенность, что Ира ошибалась, исчезла. Сэл действительно уходила от прямого ответа.
— Потому что я переживаю за тебя. С тех пор как появилась Ира и стала спрашивать о Долли Аамес, ты ведешь себя довольно... странно.
— Неправда!
Лиза никогда не говорила, что знает о трагедии в жизни Сэл. Однако она часто думала, было ли благоразумным для Сэл держать в тайне столь важную часть своей жизни. Многолетняя забота о людях научила её двум вещам: во-первых, иногда прямой, откровенный разговор о проблеме приносил больше пользы, чем какие-то секреты. И во-вторых, приходит время, когда человек должен начать доверять своим инстинктам, своему чутью.
— Я знаю о твоем прошлом, — мягко произнесла она.
Она вновь посмотрела на неё, в глазах ее была тревога.
— Твой отец обещал мне, что не расскажет ни единой душе.
— Насколько я знаю, он никогда и не рассказывал. Я смотрела твои старые истории болезни, когда ты была больна, ведь ты сама просила меня позаботиться о тебе, и мне нужно было знать твое медицинское прошлое.
— То есть ты знаешь...
— О твоем муже и ребенке и о несчастном случае. Да. Мне очень жаль.
— Я... я не люблю думать или говорить об этом, — сказала Сэл, аккуратно переложив свои очки. — Это все случилось очень давно. Твой отец предложил мне убежище. Я никогда не оглядывалась назад. И не одобряю твои попытки заставить меня думать о вещах, о которых лучше всего забыть.
Что это значит? Когда она попыталась что-то еще спросить, в комнату вошла Ира. Ее щеки еще больше порозовели, а в темных глазах было веселье.
Сэл тут же вскочила, воспользовавшись тем, что их прервали, пробормотала насчет помощи на кухне и вышла. Ира посмотрела на женщину удивленно, затем взглянула на Лизу, и она на мгновение забыла о странном поведении Сэл.
Лиза подумала, что Ира была одной из таких женщин, которые выглядят по-разному каждый раз, когда на них смотришь. Она не представляла, как ей это удается, но она менялась даже на протяжении одного разговора. Она действительно была предназначена для телевидения.
— Ужин готов, — объявила она с поклоном. А затем прошептала, когда она проходила мимо: — Что случилось с Сэл?
— Ничего, — ответила она.
— Ты ее не обижала?
— Очень смешно.
— Просто спросила. И кстати, твои тетушки говорят, что никогда ничего не слышали о Долли Аамес.
— Долли Аамес, — сказала она, вздохнув. — Мне начинает надоедать эта женщина.
Джордж, водитель тетушек, настоял, чтобы поесть на кухне. Грейс все еще лежала в постели, поэтому Карл взял ужин и присоединился к ней. В результате количество людей за столом значительно сократилось. С Лизы не сводили взгляд её тетушки, очаровательная Ира и её трехлетняя дочурка. Все внимательно смотрели на неё, когда она взяла первый кусок мяса. Сэл, казалось, чувствовала себя здесь лишней.
— Вкусно, — произнесла она.
Ира засияла.
— Цыпленок в кисло-сладком соусе, — сказала она. — Тори говорит, что это рецепт твоей матери.
— Правда? Я его не помню.
— Твоя мать прекрасно готовила, — произнесла тетушка Сэдди.
— Помнишь ее пюре с чесноком? — добавила тетя Тори. — Имейте в виду, что это было лет за сорок до того, как все стали класть чеснок во все блюда.
— Мне нравился ее шоколадный торт, — сказала Лиза. — Она готовила его каждый год на Рождество, а иногда мы брали его с собой на пикник, когда выезжали на лошадях.
— Я помню тот торт, — сказала Сэдди. — Божественно.
— И моя бабушка всегда делала такой шоколадный торт, что пальчики оближешь, — произнесла Ира. — Она клала вишни между слоями.
— Твоя бабушка умерла? — мягко спросила тетушка Тори.
— Нет. Только в последнее время она серьезно болеет, и мы все очень беспокоимся за нее, но моя бабушка сильная женщина.
Тетушка Сэдди вставила:
— Тори, а почему бы нам не испечь один из тортов матери Лизы для Иры?
— О, я... — Ира не знала, что сказать.
— Ну, тети... — попыталась возразить Лиза.
А Джинни закричала:
— Пикник! Да! На лошадях? Ну, пожалуйста. Мамочка!
— Какая замечательная мысль, — сказала тетя Тори. — Лиза, почему бы и нет? Ира здесь в отпуске, а трудится будь здоров. Это несправедливо.
Тетушка Сэдди добавила:
— Ты и сама много работаешь. Когда ты в последний раз веселилась?
— На прошлой неделе была вечеринка в честь дня рождения Джинни.
— Ты знаешь, что я имею в виду. Ты слишком серьезна. Не так ли, Сэл?
Сэл посмотрела поверх тарелки и пробормотала:
— Я не знаю.
— А я знаю, — заявила тетя Тори. — Лиза, ты отвезешь Иру и Джинни на Сэнди-Батт. Сэдди и я приготовим все для пикника. Хорошо, Сэдди?
— Отлично, — отозвалась та. — Как насчет субботы?
— Что ты скажешь, Лиза?
Джинни схватила её за руки и умоляюще смотрела на неё своими голубыми глазенками.
— Вы все забываете одну вещь: я не умею ездить верхом, — сказала Ира.
Молчание, вызванное этим замечанием, было нарушено тетушкой Тори.
— О, это не беда. Лиза научит тебя. Это будет легкая прогулка. У тебя же есть парочка послушных лошадей, Лиза?
— У меня есть, но, если Ира чувствует себя неуверенно, стоит ли...
— Я бы хотела научиться, — вставила она, встретив её взгляд. — Если только ты не против, — добавила она.
Что ей оставалось сказать? Что она не хочет учить ее, потому что это означало прикасаться к ней, разговаривать с ней, смотреть на нее? Каждый мускул её тела желал этого.
— Лиза с радостью научит тебя, — сказала Сэдди.
Ира улыбнулась, а она, не в состоянии отказать ей, сказала:
— Завтра вечером и начнем.