реакции BTS и фанфики

Джин:

- Ты можешь не делать этого, если не хочешь, - у Джина красные уши, он смущается сам себя, своих слов, своего тела, которое так остро реагирует на твои прикосновения. Мужчина приближается к тебе и шепчет на ухо. - Отсоси мне.

Ты не можешь не признать того, как сейчас привлекателен Джин. Горячее дыхание, вызывающее сумасшедших бабочек в животе, напрягшаяся шея с еле-еле видными венами, руки, что сейчас тщетно пытаются расстегнуть твой лифчик. Рукой тянешься к его паху и понимаешь, то он возбужден уже достаточно.

В первый раз твой оппа попросил тебя сделать это, и ты нервничаешь так, что всё тело трясёт и щеки краской заливаются. Обычно всё не так. Обычно ты не смущаешься Джина, вы знаете друг-друга даже больше, чем надо.

- Давай же, - всё так же шепотом, но уже более увереннее. - Оппа хочет, чтобы ты доставила ему удовольствие.

И ты вроде вовсе не монашка, Джин достаточно постарался, чтобы его девушка забыла о таких вещах как "стеснение" в отношении него, но чёрт...

Его рука путается в твоих волосах, он успокаивающе поглаживает тебя по голове и тихо доверительно говорит: "это не противно".

«Он прав» - проносится где-то в мыслях, когда дрожащими губами касаешься его головки. Джин сминает простынь, и кусает губы, ему действительно нравится. Даже такие неумелые касания заставляют его негромко стонать.

И правда, не противно это. Пытаешься глубже, но давишься, и слюна катится по подбородку, падая на грудь. Ты отстраняешься, чтобы вытереть всё это безобразие, а Джин заботливо проводит рукой по щеке и одобрительно улыбается.

- С этого дня не смотрим порно. Не пытайся сделать это, как в фильмах.

Парень кладет руку на твою шею и пытается управлять, задает свой ритм и переодически постанывает, не в силах справится со всеми ощущениями, что дарит ему твой язык и руки. Пытается двигать еще и бедрами, но ты пресекаешь эти попытки.

Он обильно кончает на твою грудь и улыбается, когда тянешься к нему, чтобы принять ответные ласки.

- Малышка, неужели ты не утратила влечение ко мне после этого всего? - Джин берёт салфетку с прикроватного столика и вытирает сперму с твоего тела, а затем заключает тебя в долгие объятия. - А я ведь говорил, что вовсе это не отвратительно...

Мин Юнги:

- Т/И, ты что делаешь? - Юнги был, мягко говоря, удивлён, когда ты доставала наручники, но когда ты пристегнула его руки к железной спинке кровати мотеля и неспешно стала раздевать, он ещё больше смутился.

Обычно-то он выступал активом в ваших утехах, но сейчас всё наоборот. Это он лишён движения и заинтересованно смотрит на тебя.

Как-то, с месяц, наверное, назад, он признался, что не против хоть раз попробовать пассивную роль. А ты запомнила. И всё это время думала над тем, как это осуществить. Юнги никогда бы не уступил свою позицию, будучи свободным. Ему просто стыдно осознавать, что его не устраивает каждый раз быть сверху.

- Остановись, - рычит парень, когда ты увлеченно изучаешь его шею, целуешь, покусываешь, наслаждаешься запахом его тела. Он подставляется всё больше и ты спускаешься ниже, задеваешь губами чувствительные соски, живот.

Юнги не терпится снять с тебя шелковую ночную рубашку, но он обездвижен. Злится. Уничтожающе смотрит на тебя, такую горячую и развратную сейчас, наблюдает, как ты ловко справляешься с пряжкой ремня, одним движением расстегиваешь тесные джинсы и стягиваешь их до колен.

Он никогда не давал тебе рассматривать его тело, и ты не знала, что на самом деле он очень чувствительный, а особенно его кожа на животе, что покрывается мурашками почти сразу же, как только дразняще проводишь подушечками пальцев по ней.

- Оседлать хочешь? - ухмыляется юноша и неожиданно начинает смеяться. - Ты стала такой раскрепощенной, милая. Может, порадуешь меня как-нибудь по-другому?

И ты понимаешь, что весь твой план катится к ебеням. Ты не хотела заходить дальше обычной дрочки, но если сейчас его не послушать - будет плохо не только тебе, но и его друзьям, на которых обрушится волна неоправданной злости их хёна. Они ведь ни о чем не знают.

- Ну давай же, - нетерпеливо. - Чего застыла?

И он лежит перед тобой такой беззащитный, на молочно-белой коже пестреют маленькими пятнышками свежие, пока еще красные, засосы. Невозможно наглядеться на эту красоту.

Рэпер мурчит, когда ты нежно проводишь языком по всей длине члена и видишь, как проступает мутно-белая смазка на головке. Юнги облизывает сухие губы, звенят его оковы, ударяясь об серый металл. Снова забылся.

-Молодец... - прикрывает глаза и выдыхает. - Умница, Т/И.

НамДжун (1/2):

Эта кровать с шелковыми простынями, кажется, слишком большая для вас двоих, широкая и нелепая какая-то, стоит в маленьком номере и занимает добрую его половину. В изголовье валяется пачка дорогих презервативов, которыми вы все равно пользоваться не будете.

Его руки нежные, поцелуи неспешные, твои стоны ему в плечо - как успокоительное после долгого трудового дня.

- Т/И, я так устал, - НамДжун лежит на боку и поглаживает тебя по волосам, изредка целуя, да так, что весь разум выбивает по крупицам. - Не хочу ничего делать, хочу лежать так с тобой вечность...

Этот тур выдаётся слишком изматывающим. Концерты, репетиции, раздачи автографов... И всё до поздней ночи. До поздней ночи в японском лав-отеле.

Куда же дели прежнего НамДжуна? Раньше при любом удобном случае он пытался затащить тебя в постель, а сейчас просто лежит рядом и мурчит тебе на ухо, перебирая прядки достаточно длинных волос.

- Тёплая и уютная ночь, - он обнимает тебя крепче, но без каких-либо намеков на что-то большее. - Так бы всегда...

НамДжун (2/2)

- Тёплая и уютная ночь, - он стискивает тебя в своих сильных руках как плюшевую игрушку, но твоё тело вопит о том, как хочет сейчас ощутить эти руки намного ниже. - Ты такая горячая, жар у тебя что ли?

- Н-нет, - рассеянно отвечаешь ты и вновь закрываешь глаза, чтобы уснуть. - Спокойной ночи.

Если честно, ты всегда возбужалась от его объятий. Только вот признаться в этом было слишком стыдно. Вы знали друг-друга достаточно давно, были друзьями, часто выпивали, даже засыпали иной раз на одной кровати, а утром приходилось ужасно краснеть. Для тебя НамДжун - первая любовь, ты для него - где-то десятая.

Когда ты призналась ему, он решил прекратить всякое общение, даже просто пересечься было слишком. Просто подруга. Просто ненужный человек. Он ничего не сказал, просто вдруг ты оказалась в чс и он делал вид, что вовсе не знает тебя.

От этих воспоминаний щемило сердце, хотелось оттолкнуть этого парня и уйти немедля, но ты наоборот обнимала его и говорила, что никогда его не покинешь, когда он пришёл просить прощения.

Буквально через месяц вы начали встречаться. Может, и не совсем это правильно после всего...

***

- Уже неделю мы ночуем здесь, ты вообще ничего не чувствуешь? Ты асексуальна? - парень садится в одном полотенце на кровать и, чуть наклонив голову, наблюдает за тем, как ты сушишь голову. - Т/И, я уже устал передергивать в ванной. Просто скажи мне наконец. Хочешь меня или нет?

Полотенце валится из твоих рук, стоит НамДжуну сказать это. Знал бы он, как по ночам мучаешься, и ведь ни слова ему не говоришь.

- Мне тоже надоело. Приходишь уставший, говоришь, что тебе так хорошо без секса, век бы так жил, а сейчас вдруг заявляешь обратное, - чёрт бы побрал твою вспыльчивость, но сейчас она точно к месту. - Определись уже, чёрт.

- Так ты не против, оказывается. За все испорченные нервы, давай...

***
НамДжун привык быть главным чувствовать власть над партнершей, но именно он сейчас стонет как сучка и выгибается навстречу твоему ротику. Ты неумело ласкаешь член губами и языком, надрачиваешь рукой и призывно смотришь в помутненные глаза своего парня. Ему нравится. Это уже хорошо.

- Ты точно в первый раз такое делаешь? - чуть отдышавшись, спрашивает он, осматривая полностью нагую тебя. - Я ведь уверен был, что у тебя первый, а ты так... Моя шлюшка.

И пуст он опаздает на репетицию, получит порцию нагоняев от менеджера, но сейчас вам абсолютно пофиг на все, и сегодня, совсем скоро, вы станете единым целым...

Хосок (1/2):

- Проходи, - парень окрывает дверь и впускает Т/И свою комнату, где до сих пор пахнет так же, как и пять лет назад, развратом и похотью.

И лишь сейчас ты в полной мере можешь ощутить всё. Запах этот - запах дорогого эфирного масла, спермы и девушек, доведенных до экстаза, одаривает возбуждением любого человека, кто войдёт.

Свечи искрят в темноте, переливаются всеми оттенками красного, но затухают, стоит Хосоку лишь махнуть рукой над ними.

Он начинает целовать тебя уже в коридоре, помогает снять верхнюю одежду, отбрасывая её куда-то в сторону, усмехается твоим безуспешным попыткам остановить его, образумить как-то. Сейчас он похож лишь на зверя, которому просто нужно оттрахать кого-нибудь.

Парень покрывает легкими поцелуями подрагивающие веки, спускается ниже, покусывая нежную кожу шеи, оставляя лёгкие синячки.

Брюнет подталкивает тебя к кровати, а затем нависает сверху, мокрым поцелуем впиваясь в бесстыдно жадные, пухловатые губы. Тоненькие пальчики путаются в пуговицах дорогой рубашки, а затем стягиваешь её с широких плеч. Хосок откидывает край чёрной юбки, проводя длинным пальцами по внутренней стороне бедра, тем самым вызвав у тебя шумный вздох.

- Пожалуйста, - слышит Чон твой хриплый шепот, а после, отодвинув полоску влажных трусиков в сторону, проводит большим пальцем по клитору. Ты еле заметно вздрагиваешь, а ладошки сжимают в кулаки край простыни. - Пожалуйста...

Ты хотела добавить: "остановись", но разве это нужно? Он все равно возьмёт то, что ему нужно.

- Ты такая мокрая, - вновь по спине бегут мурашки, живот приятно тянет, ты чувствуешь, как смазка течёт по ноге. Как брат мог так возбудить тебя? Это так... - Хочешь, чтобы оппе было приятно?

Чувствуешь, как он пальцами собирает влагу с твоих бедер и заставляет взять его пальцы в рот. Облизываешь, ласкаешь язычком именно так, как нравится твоему брату, именно так, как пять лет назад делала его девушка...

Хосок (2/2):

Чувствуешь, как он пальцами собирает влагу с твоих бедер и заставляет взять его пальцы в рот. Облизываешь, ласкаешь язычком именно так, как нравится твоему брату, именно так, как пять лет назад делала его девушка...

Хосок наслаждается твоим языком, что вызывает приятное возбуждение и заставляет дышать чаще, наматывает длинные волосы на кулак и отстраняет неожиданно.

- Такая похотливая. Так это ты за нами подглядывала, да? - киваешь в ответ, говорить невозможно, голос сел. - Небось, твои стоны я слышал каждый раз? Мика ведь не любила быть... Ты дрочила на своего братика?

Последние вопросы не требовали ответа вовсе, это скорее просто особые заигрывания.

Он опускает тебя на колени грубовато, все ещё держа за волосы.

- Сможешь меня обслужить?

Да, конечно. Сколько раз ты видела через приоткрытую дверь, как ласкают Хосока другие шлюхи, как глубоко они заглатывают его член, и всегда этому удивлялась. Он тёплый, головка горячей, мягкая и нежная. Пахнет чистотой, брат твой всегда отличался любовью к ароматическим ваннам.

- Давай, - он больно дёргает тебя за волосы, подталкивая ближе к своему возбуждению. - Иначе выебу, как ту, самую первую мою шлюху.

Первая - этим все объясняется. Весь дом слышал крики бедной девушки, а мать убирала кровавую простынь после "весёлой" ночи. Не совсем опытен был, вот и порвал бедную.

Вены отчётливо рисуют замысловатые узоры на органе. Касаешься мокрым языком головки - и сразу хватка слабеет, Хосок закусывает ребро ладони, чтобы не выдать наслаждения. Тёплые, пухловатые от поцелуев губы, скользят по мокрому члену, сначала медленно, а затем быстрее и быстрее, надрачиваешь ему мокрой рукой, там, где ртом не достаешь, смотришь в глаза преданно, наблюдая за выражением его лица. Не составляет труда сейчас повторить то, что видела раньше.

- Сестренка... Ахх, - высокий стон все таки вырывается из сомкнутых губ и горячая солоноватая жидкость заполняет рот. - Наверное, я зря так грубо себя вёл..

ук:

- Думаешь, она простит его после такого? - ты сидишь меж раздвинутых ног Чонгука, чувствуя тяжёлое дыхание в шею, и упорно пытаешься смотреть дораму, несмотря на крепкий стояк парня, что упирается тебе в копчик. Актёр в дораме убирает мокрые волосы героини с лица и, как только вспоминает слова лучшего друга, целует её. - М?

- Думаю, да, - ты ощущаешь парня всем телом, и из-за этого хочется почти выть, ведь боишься его сильней, чем пауков (хоть до этого момента они были твоей главной фобией).

Причина?

- Останься у меня, на улице сейчас опасно и темно, - ты точно знаешь, чего именно он хочет, но не можешь просто уйти, хлопнув дверью, ведь он слишком крепко держит тебя на месте.

- Джин-оппа придёт? - толика надежды, что тебе не придётся оставаться с возбужденным другом все ещё присутствует, но мгновенно тает вместе с отрицательным кивком. - Почему?

- Он взрослый человек, у него дела, - Чонгук утыкается носом тебе в плечо и медленно выдыхает. - Ты чего дрожишь? У нас же не холодно.

Нет, не холодно. Просто ты, чертов Чон Чонгук, слишком близко находишься, и твои намеки раз от раза становятся все более откровенными, ты все больше себе позволяешь и это напрягает, донельзя напрягает.

Парень стаскивает с дивана плед и укрывает вас обоих, несмотря на твой протест.

- Ты же простишь меня? - мгновение и лёгкий поцелуй в щеку загорается огнём, щеки пылают, а ты пытаешься прикрыть их ладошками. - Мило... Такая хорошенькая.

Ты молчишь, чтобы Чонгук не узнал, насколько он затронул твою душу, боишься, что будешь заикаться или забывать слова.

- Повернись ко мне лицом, - ты оборачиваешься, чтобы узнать причину, и тут же мягкие губы парня накрывают твои. Совсем как в дорамах, такой же нежный и крышесносный поцелуй, что плавит твою боязнь, как летнее полуденное солнце фруктовый лёд на палочке. Чонгук определённо хорош... - Простишь и за это?

"Он просто играет, как и все остальные" - вертится у тебя в мыслях, пока парень перебрасывает длинные волосы на одно плечо и покрывает мелкими поцелуями заднюю часть шеи, от чего твоя кожа невольно покрывается мурашками, и становится в разы теплее.

"Один раз живём".

- Чонгук-и, чуть ниже, - стягиваешь лямки лифчика и подставляешь плечи осмелевшему парню, который уже пригрел руки у тебя на груди. - Чуть нежней, пожалуйста, Чонгук-и...

***
Один раз живём - вот и все оправдание тебе. У парня член вовсе не маленький, но рукой обхватить можно. Он стонет, как заправская шлюшка, у которой не дырка уже, а дыра, но все равно надо доставлять клиентам радость.

На коленях перед ним быть - вовсе не унижение, чувствуется особая власть над парнем, в твоих руках сейчас - он весь.

- Что это за шрам? - ты проводишь языком по еле заметному шрамику возле уздечки, чтобы прочувствовать его языком. - Оппа?

- Мне обрезание делали, это необходимость, - он гладит тебя по голове и чуть направляет, чтобы ты не сбивалась с ритма.

Это даже приятно - видеть, как от губ и языка хрупкой девушки сходит с ума здоровый парень, который сильнее раза в три.

Это красиво - закрытые глаза Чонгука, приоткрытый рот, громкие стоны и невозможность взять контроль на себя. Это так хорошо...

- Я не могу больше, чёрт, - он, верно, ожидал, что ты просто отстранишься и позволишь ему кончить на пол, но ты глотаешь практически всё, остальное течёт по подбородку и шее. - Господи, зачем тебе это глотать, не противно разве?

Отрицательно киваешь головой и вытираешься почти чистой футболкой Чонгука и вновь утопаешь в его губах...

Этой дружбе не суждено было долго жить.