Я.
Я прошу Эш встретиться со мной у «Мариано» после моей смены. Я чуть не падаю со стула за кассой, когда два часа спустя она отвечает: ок.
Когда она опускается в кресло напротив меня, то достает свой вейп. После того, как наша дружба закончилась, она добавила вейпинг к своей индивидуальности. Загрязняла женскую ванную комнату сладким цитрусовым ароматом. Сердито смотрела на меня и на любого друга, которого я привела с собой, пока мы шли от кабинок к раковинам.
Прежде чем она успевает затянуться, я поднимаю руку.
- Эм. Тебе не разрешается использовать вейп здесь.
Она закатывает глаза, как будто это я установила правило.
- Отлично. Тогда ты можешь угостить меня кофе. Так чего же ты хочешь?
- Я хочу спросить тебя кое о чем и хочу, чтобы ты была честна.
Она фыркает.
- И ты не могла написать мне?
Нет, потому что тогда я не смогла бы сказать, лжешь ли ты.
Том неторопливо подходит к нам.
- Вы делаете заказ?
Эш даже не поднимает на него взгляда от телефона.
- Кофе.
- Я ничего не буду, спасибо.
Он поднимает бровь, смотрит на меня, указывает на нее и одними губами произносит: Эш?
Когда я киваю, она переводит взгляд с меня на него.
- Почему ты все еще здесь?
- Хорошо. Чай сейчас будет.
- Кофе! - кричит она ему вслед, привлекая пристальные взгляды усталой пожилой пары и клуба мам-домохозяек с колясками и визжащими малышами.
Я наклоняюсь ближе к Эш и понижаю голос.
- Ты преследуешь меня?
Эш хихикает.
- Преследую тебя? Не волнуйся. У меня есть гораздо более важные дела, которыми я могу распорядиться в свое время.
Я отслеживаю все едва заметные движения ее лица, но на самом деле она кажется искренней.
- Значит, ты не отправляла мне никаких сообщений с анонимного аккаунта? Не фотографировала меня?
Эш склоняется над столом, глаза в темной оправе сузились.
- Послушай. Я знаю, ты думаешь, что все тобой одержимы, но позволь мне кое-что тебе сказать. Никому в этом городе нет до тебя дела. Особенно мне. Так что нет. Я не преследую тебя.
Боже, она ужасна. Я не знаю, как я заставляла себя дружить с ней столько лет.
- Прекрасно. Хорошо.
Она откидывается на спинку стула.
- Кроме того, очевидно, кто это.
- Кто?
Она обыскивает взглядом закусочную, пока не находит Тома, протирающего тряпкой стойку рядом с кофеваркой.
- Твой новый сосед.
Я закатываю глаза, потому что меня тошнит от людей, обвиняющих Тома без доказательств, и еще хуже от того, что я повторяюсь.
- Ты ему нравишься. - Она признает это неохотно.
Я открываю рот, чтобы возразить, но в этот момент Том приносит ей кофе. Она тут же насыпает в свою кружку три пакетика сахара.
Он кладет обе руки на стол и наклоняется ко мне.
- Десять минут до начала занятий. Мне так хочется учиться.
Когда он возвращается к стойке, Эш приподнимает проколотую бровь, как бы говоря: Видишь? Но она ничего не комментирует.
- Ты слышала что-нибудь об исчезновении Тамирис? - Я спрашиваю ее.
- Много. Передозировка наркотиков, самоубийство, побег..
- Но во что ты на самом деле веришь?
- Я думала, ты рада, что она ушла. - Ее карие глаза холодны. - Или ты передумала, потому что трахаешься с ее братом?
Мой позвоночник напрягается, но я стараюсь говорить ровным голосом.
- Конечно, нет. Я пытаюсь выяснить, что произошло, потому что я почти уверена, что тот, кто преследует меня, преследовал и ее тоже.
Она снова смеется, но когда я продолжаю пристально смотреть на нее, она закатывает глаза.
- Хорошо. Допустим, тебя действительно преследуют. - Мне приходит в голову несколько имен, которыми я могла бы ее назвать, но я прикусываю язык. - Если ты ищешь кого-то, кто был одержим Тамирис, посмотри на ее лучшую подругу. Все знают, что Лив была влюблена в нее и пыталась разлучить Джордана и Тами.
Я напрягаюсь, но быстро закрадывается сомнение.
- Но тогда зачем ей заставлять Тамирис исчезнуть, если она хотела быть с ней?
- Может быть, Тами отвергла ее, а Лив не смогла с этим справиться.
Эш могла что-то заподозрить. Если у Лив были чувства к Тамирис, возможно, она призналась в них, и их дружба изменилась после того, как Тами отвергла ее.
Мне нужно поговорить с кем-нибудь, кто был ближе к Тамирис и Лив, чтобы выяснить, что на самом деле произошло между ними.
Черный рюкзак с грохотом падает на наш стол. Том начинает вытаскивать свои книги. Маленькая часть меня испытывает облегчение, видя его, потому что его присутствие дает Эш повод уйти.
- Вопрос, - говорит она. - Каково это - убить кого-то?
Том останавливается. У меня перехватывает дыхание.
- Эш…
- Мне просто любопытно, - говорит она мне. Все это фальшивая невинность.
Секунду назад она обвиняла Лив. Теперь она вернулась к Тому.
Его движения становятся напряженными, но он держит рот на замке. Тишина между нами становится осязаемой, на меня давит тяжесть.
Вот почему так много людей думают, что он причастен к исчезновению Тамирис. Не только из-за его репутации - потому что он никогда не защищает себя. Ни средствам массовой информации, ни прессе, ни в социальных сетях, и не сейчас.
Потому что он все еще чувствует вину за то, что его не было рядом, когда он был ей нужен.
- Эй, Эш? - Я подражаю ее высокому певучему голосу. - Ты ни черта не понимаешь, о чем говоришь, так почему бы тебе не заткнуться нахуй.
Эш допивает остаток кофе, со стуком ставит кружку обратно на стол и встает.
- Я ухожу. Она платит за мой кофе.
В течение нескольких секунд единственными звуками являются звон посуды на кухне, болтовня посетителей и Том, листающий страницы своего учебного пособия.
Я наклоняюсь ближе к нему и останавливаюсь как раз перед тем, как наши руки соприкасаются.
- Почему ты никогда не защищаешься?
Он не отрывает взгляда от книги.
- Какое это имеет значение, когда никто не слушает?
- Потому что, по крайней мере, ты даешь им возможность поверить правде, а не просто… позволяешь им продолжать верить в ложь.
Наконец, его глаза встречаются с моими. Темные и пронзительные, но почему-то все еще теплые. Глаза, которые я увижу в своих снах.
- Ты мне веришь, верно?
Я киваю. Он бы не помогал мне, если бы стоял за этим.
- Это все, что меня волнует. - От напряжения в его взгляде, в его голосе у меня по рукам бегут мурашки. Я стираю их прежде, чем он успевает заметить, и он возвращает свое внимание к книге.
Я та, кто верит ему. Ни СМИ, ни соседи, ни его мама.
Я.