"F19"

— Пошло оно все к черту! — кричит Тэхен, с размаха бьет кулаком по стене.

Штукатурка летит в разные стороны, и парень тут же хватается за ушибленную руку. Резкая боль отрезвляет лишь на мгновенье, а потом ярость ослепляет с новой силой. Ким сметает все на своем пути: пластиковые стулья, складной стол, кучу огромных коробок, из которых тут же с гулким стуком вываливаются плотные тяжелые темные пакеты, набитые под завязку. И кричит. Кричит так громко, что связки начинают болеть. Кричит до хрипа, совсем не боясь быть услышанным.

Дверь позади Тэхена хлопает с такой силой, что дрожат стены, но парень вовсе не замечает этого, продолжая крушить все вокруг себя. В висках пульсирует, Ким слышит собственное сердцебиение, заглушающее все остальные звуки.

— Ты ебанулся? — кричит Джин, хватая парня за плечи. — Решил все здесь разъебать? Давай, испорти товар, и тебе башку прострелят, даже глазом не моргнут.

Эти слова отрезвляют. Тэхен тяжело дышит, глядя на друга, и чувствует, как на смену всеобъемлющей ярости медленно приходит мерзкое ощущение беспомощности. Ким ненавидит его почти так же сильно, как самого себя. Он оседает на пол и хватается за голову, потому что в ней снова ты. Явилась без спроса, обосновалась там, словно у себя дома, и отравляешь все мысли. Тэхен проклинает тот день, когда впервые встретил тебя. Это было давно, но он помнит каждую мелочь, словно это было вчера.

Шумная вечеринка в клубе, пьяная молодежь. Потные тела двигаются совсем не в такт громкой музыке, от которой болят барабанные перепонки. Даже сейчас он мог бы с легкостью назвать всех, кто покупал у него дурь, только половина из них уже давно на кладбище.

Тэхен не любил людные места, но чертовски нуждался в деньгах, а вечеринки отлично подходили для того, чтобы их заработать. Там всегда можно было продать столько травы и амфетамина, сколько не всегда выходило сплавить за месяц.

Ким наигранно улыбался и пожимал руки знакомым, проходя через толпу. Он всей душой ненавидел богатеньких детишек, которые спускают родительские деньги на тусовки и наркотики. От одного их вида становилось тошно. Особенно, если вспомнить, что семья Кима всегда едва сводила концы с концами. Пока родители еще были живы. Он бы развернулся и ушел, наплевав на все, если бы в последний момент не встретился с парой перепуганных карих глаз.

Такая юная и невинная, стояла в короткой юбке, жалась к стене и нервно заламывала пальцы, озираясь по сторонам. Видно, что не привыкла к таким местам и чувствовала себя не в своей тарелке. Ты ярким светлым пятном выделялась на фоне остальных. Один взгляд — и Тэхен пропал. Все пути к отступлению были отрезаны сразу же еще тогда, четыре года назад.

Неловкий разговор, таблетка, горячие поцелуи и секс в заблеванном туалете, который на следующее утро ты и не вспомнила. Твои руки на плечах Тэхена, его губы на твоей груди и алые засосы, которые ты тщательно скрывала, так и не решившись рассказать о случившемся Юнги. Ким рад был бы стереть твой образ из памяти, но такие, как ты проходят навылет.

— Я все испортил, — хрипит Ким и трет ладонями глаза. — Я хочу вырвать себе язык, Джин, — он поднимает полные боли глаза на друга. — она больше никогда не захочет меня видеть.

Брюнет в больничном халате тяжело вздыхает и поворачивает ключ в двери, а потом садится рядом с Кимом и внимательно смотрит ему в глаза.

— Ты ведь сам знаешь, что захочет. При чем, очень скоро.

— Я не об этом, ты же знаешь. Я не хочу снова видеть, как она умоляет сплавить дозу ее парню. Я хочу, чтобы все было по-настоящему…

— Тэхен, — прерывает его Джин. — Мы живем не в идеальном мире. Это тебе не сказка с хорошим концом.

— Я знаю, — шепчет Ким, разглядывая бетонный пол подсобки.

— И еще кое-что, — серьезно произносит Джин, делая многозначительную паузу. — До меня дошли слухи, что у начальства есть вопросы. Кажется, заметили недостачу. Боюсь, скоро тебя вызовут на ковер, так что будь готов.

Тэхен медленно кивает и кусает губу. Героин не трава, им нельзя разбрасываться направо и налево, надеясь, что никто не догадается. Парень знал, что его выходки не смогут остаться незамеченными, но надеялся, что к тому моменту у него будет план. Вот только плана нет. Есть только всепоглощающий страх. И не столько за себя — на себя давно плевать. Тэхен боится за тебя.