Создана быть одной

- Ты где? – фразы вылетела из трубки как угроза. Ярослава звучала разъяренной, готовой порвать дочь на куски прямо через экран мобильного.

- Я вышла подышать немного свежим воздухом, - Вероника качалась на качели в полном одиночестве, находясь всего в 5 минутах ходьбы от дома. Она так и не смогла заснуть. Несколько минут ворочалась в постели, а после ее взгляд упал на окно, и она увидела несколько горящих окон в доме напротив и множество уличных огней. Вероника сразу же начала одеваться, несмотря на часы, на прогноз погоды. Не думая ни о чем, кроме непреодолимого желания прогуляться на улице и ощутить, как прохладный воздух проникает в легкие, как ветер касается кожи. В доме резко стало невероятно душно и тесно, стены сжимали сильнее, словно в фильме ужасов, где комната становилась все меньше, а в конце на стенах появлялись металлические наконечники и протыкали насквозь. Девушке хотелось сбежать как можно скорее. Она уже мысленно гуляла по ночному городу, стоя в прихожей и тихо обуваясь, чтобы не издавать лишних звуков, которые могли потревожить хрупкий сон ее матери.

- Ты время видела?! – Ярослава кричала в трубку, совершенно не думая о том, что стены в доме были тонкие. Все крики соседей по вечерам были слышны, пусть и не разборчиво. Нельзя было понять причину их ссор, но всегда можно было выделить способ их примирения.

Вероника убрала на секунду телефон от уха. Время было 3:10. Она гуляла уже около часа, если доверять внутренним часам, но она могла ошибаться. Время тянулось невероятно долго. Она успела пройтись до баскетбольной площадки и вернуться обратно, прогулялась по соседним дворам, наткнулась на несколько парочек, а потом на какого-то мужчину, что шел, слегка пошатываясь и что-то тихо приговаривая себе под нос.

- Я тут недалеко. В соседнем дворе.

- Жива домой!

- Сейчас буду.

Вероника начала раскачиваться на качели сильнее и только через несколько минут спрыгнула на ходу, с болью приземляясь на ноги. Мать поджидала ее на улице у подъезда. Ее руки были скрещены на груди поверх куртки, волосы были собраны в хвост. Вероника сразу же поняла причину, почему мать проснулась среди ночи – ее вызвали на происшествие. Скорее всего она заметила, что обувь дочери исчезла и заглянула в комнату, а, возможно, Вероника плохо закрыла дверь, и Ярослава увидела, что кровать пустует. Девушка не думала о том, чтобы замести следы, выходя из дома. Ей даже в голову не пришло, что мать могла проснуться и застать ее отсутствие. Ярослава давно не выезжала ночью на происшествия. По выражению ее лица было очевидно, что она была рада этому ровно столько же, сколько и прогулке дочери среди ночи.

- Садись в машину.

- Мам, я просто хот...

- Садись. В машину. Я непонятно выразилась?

Глаза разъедали словно кислота, зрачки стали шире, а голос бил по барабанным перепонкам. Ее мать была в ярости, если не в бешенстве. Она резко открыла дверцу машины, залезла внутрь и хлопнула дверью, не жалея сил. Вероника медленно обходила машину, глубоко вздыхая и уже заранее осознавая, что мать собиралась сделать. Она явно собиралась ее наказать, но смысла бежать не было, и Вероника никогда не думала о побеге. Она спокойно открыла дверь и села в машину, совершенно не заботясь о том, что собиралась сделать ее мать.

- Опять посадишь меня за решетку?

Ярослава молчала. Она крепко сжимала руками руль, резко поворачивала, разгонялась сильнее, наслаждаясь пустой дорогой ночного города. Через пару минут Вероника осознала, что двигались они не в сторону работы матери, проезжали дома один за другим и постепенно местность перестала казаться знакомой. Вероника никогда не бывала в этой части их района, которая была в другой стороне от ее школы. Ярослава съехала с дороги и припарковалась у небольшого круглосуточного магазина, что находился прямо в жилом доме.

Ярослава направилась в сторону первого подъезда. Вероника медленно шла следом, все еще до конца не понимая, что именно она делала в 3 часа ночи в абсолютно незнакомом месте вместе с ее матерью, которая лишь продолжала дышать, как злая собака, которая могла сорваться с цепи в любой момент и растерзать насмерть, а если с цепи сорваться не вышло бы, то лаяла бы как бешенная, доводя до истерической паники и трусливого бега в сторону дома с криками о помощи.

Они поднялись на третий этаж пешком, и только на этаже Вероника осознала, что ее ожидало.

- Доброй ночи, - мужчина средних лет с небольшими очками и легкой щетиной, которая скорее показывала его лень и небрежность, чем желание отрастить растительность на своем лице. У него был небольшой округлый живот, который скрывался за темной рубашкой, пуговицы на которой обещали продержаться недолго, сверху на нем была куртка бледно синего цвета с тонким капюшоном, что болтался позади.

- Ага, доброй, - недовольно ответила Ярослава почти не смотря на мужчину. – Терпеть не могу твои шутки.

- Я просто поздоровался, - пожал плечами мужчина.

Рядом с мужчиной стоял чемодан среднего размера, а позади него виднелся местный участковый.

- Здравствуйте, - мать поздоровалась со вторым мужчиной, он поздоровался в ответ и подошел чуть ближе.

- Это ваша новая помощница? – мужчина с чемоданом потер толстыми пальцами свои небольшие губы, смачно растирая нижнюю губу, словно вытирая ее насухо. Его глаза пробежались по Веронике несколько раз снизу доверху, оценивая, мысленно представляя, как бы она выглядела без одежды. В его глазах было желание, которое не скрывалось за морщинами и сединой, его желанием были пропитаны тонкие губы, которыми он продолжал причмокивать. – Меня зовут Григорий Олегович, - уже смотря Веронике в глаза, сказал мужчина, протягивая свою потную руку.

- Моя дочь, - проводя границу выпалила Ярослава, и он сразу лениво вернул свою руку на место. Ярослава перевела взгляд на опера, – Вы нашли понятых?

- Да, сейчас схожу за ними.

Через пару минут дверь в квартиру 8 открылась, и Вероника ощутила запах стухшего мяса, которое кто-то забыл на столе в жаркий солнечный день на несколько суток не меньше. Запах не разъедал глаза, но желание прикрыть нос рукой возникло, как только она переступила порог квартиры. В спальне на полу лежала молодая девушка, под ее спиной и на лбу была кровь. На ней была свободная длинная футболка серого цвета и короткие шорты. Футболка была с множественными разрезами от ножа. На лице была потекшая тушь и разбитая губа с капельками засохшей крови.

- Кто обнаружил труп?

- Мать.

- Где она?

- На кухне. Ей стало плохо. Выпила валерьянки и сидит там у окна, плачет, - Григорий Олегович говорил об этом так, словно был раздражен проявлениями эмоций матери.

Ярослава направилась в сторону кухни, а Вероника продолжала смотреть на девушку, которой на вид было слегка за 20. Стройные ноги, красивые волосы, приятная внешность, если забыть об испорченном макияже и разбитой губе. Но это была мертвая девушка. Вероника не отрывала взгляд, она смотрела, не замечая, как Григорий Олегович двигался рядом, раскрывая свой чемодан и доставая перчатки. Он готовился к осмотру, а Вероника пыталась аккуратно уложить в голове мысль, которая была столь очевидна, и которая была пугающе реальна: «Эта девушка мертва. Ее убили».

Она стояла как вкопанная, смотрела только на мертвое тело, не замечая ничего вокруг. Какой была квартира? Она не помнила. Какой был пол? Не обратила внимание. Каким было выражение лица девушки? Умиротворенным. Все ее страдания закончились одним разом. Жизнь оборвалась. Не было больше никаких целей, мечтаний, интересов и разочарований. Была лишь оборванная нить и ощущение невероятного отвращения, которое Вероника испытывала, после нескольких минут беспрерывного наблюдения за трупом. Запах иногда отходил на второй план, а после резко возвращался, пробивая ноздри. Запах смерти. Запах завершенной жизни.

Вероника сдвинулась с места, когда в комнату зашли парень с девушкой, которые жили в квартире сверху, смотрели ночью фильм, когда в их квартиру постучался полицейский. Их вечер обещал бить приятным с не менее приятным продолжением, но в итоге их попросили побыть понятыми на месте происшествия. Пара согласилась, еще не до конца понимая на что они подписались. Им сказали, что зайдут через некоторое время, когда приедет следователь, и вот теперь они стояли рядом с Вероникой, ощущая такой же шок. Девушка сжимала руку парня, прижимаясь к его телу ближе. Ее трясло, но она держалась. Это был ее не первый труп, второй если быть точнее. Первым была бабушка, которая умерла, когда та была в старшей школе.

- На одежде трупа присутствует 5 ножевых разрезов с большим количеством крови. Нижняя губа разбита. На переднеправой поверхности шеи, на 4 см ниже проекции левого угла нижней челюсти, располагается синюшно-фиолетовый кровоподтек овальной формы размерами 3 на 2,2 см. На передней поверхности.... – мужчина продолжал говорить и говорить, передвигаясь сверху вниз, переворачивая девушку набок, потом на другой, потом осматривал ее спину. Его руки проходились по молодому телу, и казалось ему даже приносило удовольствие это мертвое тело девушки, ведь смерть не забрала всей ее красоты, лишь заглушила огонь в глазах навсегда.

Ярослава сидела на стуле рядом с Григорием Олеговичем и записывала каждое его слово, периодически поглядывая на труп, но большую часть времени она просто смотрела в экран, стараясь не пропустить ни слова и лишь томно вздыхая, мечтая поскорее вернуться обратно в постель.

Вероника сделала шаг вперед. Не осознанно, ноги сами повели ее ближе. Лицо девушки стало четче, вместо с многочисленными ранами и кровью на полу. Она почувствовала, как к горлу что-то начало подходить и успела выбежать из дома до того, как ее стошнило. Вероника выплюнула свой поздний ужин на лестничную клетку, чувствуя, как горло что-то подступает вновь. Ее стошнило снова. В этот раз несколько комков прошлись по ее носовым путям. Во рту было ощущение мерзкой вязи, а нос горел от боли.

- Черт, - послышался раздраженный голос матери за спиной. – Убирай теперь, - рявкнула Ярослава и зашла обратно в квартиру.

- Вы в порядке? – девушка, что присутствовала в качестве понятой, вышла из дома, чтобы помочь Веронике.

Она увидела на полу лестничной площадки небольшую лужу с кусками не до конца переваренной пищи, а после лицо Вероники, на котором еще виднелись слюни возле губ и остатки пищи у кончика носа, которые не вышли до конца.

- Да, - ответила Вероника и вытерла рот рукавом собственной кофты.

- Я принесу тряпку, - и девушка отправилась в сторону собственной квартиры.

Она вынесла ведро и тряпка, а также стакан холодной воды.

- Спасибо, - Вероника сделала несколько жадных глотков, осушив стакан полностью.

- Вы знали ее? – слегка неловко спросила девушка.

- Нет.

Вероника не хотела возвращаться обратно в квартиру, но мать не позволила ей уйти на улицу после того, как они убрали рвоту с лестничной площадки. Через 40 минут Вероника имела примерную картину того что произошло со слов Григория Олеговича, судмедэксперта, и ее матери, которая успела вместе с опером допросить мать погибшей. Девушка жила в квартире вместе со своим парнем, с которым они встречались уже практически год. Мать утверждала, что парень часто поднимал на нее руку. Она видела синяки на теле дочери, но та постоянно придумывала оправдания. Скорее всего в тот вечер они поругались сильнее обычного, он ударил ее по лицу, разбив губу, а после девушка принесла нож с кухни и начала ему угрожать. Он выхватил нож и нанес ей несколько ножевых ранений в живот. Девушка погибла, а парень убежал, захватив с собой нож, но выбросил его в мусорный бак в том же дворе.

В 5 утра Вероника с матерью подъезжали к дому. Девушка не сказала больше ни слова, у нее перед глазами все еще был труп невинного человека, что лишился своей жизни из-за чувства любви, из-за привязанности и заботы о другом человеке.

- Больше чтобы не шлялась по ночам, - сказала Ярослава, посмотрев на дочь, как только она достала ключи из зажигания.

Вероника повернула голову, встретившись взглядом с человеком, на лице которого не было ни капли жалости, ни страха, ни сочувствия. Лишь усталость, раздражение и призрение. Она смотрела в глаза матери всего секунду, чувствуя, как дрожь внутри начинала пробираться сильнее. Девушка сжала губы, не произнеся ни слова. Голос кричал в голове настолько громко, что слезы начали подступать к глазам, но она сжимала руки в кулаках сильнее, впивая ногти в кожу. Вероника вышла из машины, аккуратно закрыв дверь, поднялась в квартиру первая и залезла под одеяло в одежде, скинув куртку на пол у кровати. Ее тело дрожало, словно от холода, а в голове был один единственный образ.

Вероника подписывала перевод очередного слова в книге, когда в 6:30 прозвенел будильник. Она не смогла уснуть. Как только слезы перестали бежать, она подскочила с кровати, достала книгу «1984» на английском, которую купила еще несколько месяцев назад в каком-то безумном состоянии, когда она действительно верила, что начнет усиленно изучать английский. Книга валялась на полке все время с дня покупки, несколько раз у нее падал взгляд на нее, но она лишь ухмылялась самой себе и не представляла, что могло на нее найти, что она решила купить себе книгу на английском. В тот момент это казалось прекрасной идеей, как и желание прочитать эту самую книгу в ту ночь, когда где-то на подкорке сознания все еще лежала мертвая девушка, а судмедэкспект продолжал описывать все, что только видел, заставляя Веронику обратить внимание на каждую мельчайшую деталь. Даже на сломанный ноготь на правой руке, который остался бы незамеченным для нее, если бы Григорий Олегович любезно не приподнял руку, представляя красный маникюр лучшему обозрению.

Вероника быстро бегала по словам, постоянно натыкалась на незнакомые, быстро вбивала слово в переводчик, подписывала сверху карандашом перевод и продолжала читать дальше. Где-то на 30 странице, девушка осознала, что не имела ни малейшего понятия о чем шла речь. Она заглатывала абзацы, думая о недавней прогулке с Марком, думая о Николае, который любезно скрасил ее время в карцере, думала о баскетболе, о Рите, о Кате, о.... Обо всем, кроме двух вещей.

Вероника отложила книгу в сторону и быстро пошла в ванную, чтобы умыться. Через несколько минут она уже готовила на кухне завтрак, держа книгу в одной руке и лопатку в другой. Омлет пригорел, на книге остались отпечатки жира от растительного масла. За чаем Вероника перелистывала уже 50 страницу. В машине она дочитала до 70. А в школе не заметила Алину, из-за того, что записывала на ходу перевод нового слова.

- Эй, Вероника? – Алина шла рядом, слегка махая рукой.

- А? – Вероника оторвала от книги, чуть не выронив карандаш из рук, но все же выронив книгу.

- Привет, говорю, - Алина остановилась в ожидании, пока подруга быстро поднимала книгу.

- Привет. Прости, зачиталась, задумалась, совсем не заметила тебя, - девушки шли по школьному коридору, слыша крики младшеклассников, что снова сходили с ума и готовились разнести школу на кусочки.

- Читаешь на английском? – девушка аккуратно глянула на книгу, - «1984»? Неожиданно.

- Да. Это была единственная книга на английском в доме, на самом деле. Выбора особо не было. Взяла то, что было. Я ее купила уже давненько, думала, что буду читать. Ага, конечно. Однако я помню насколько уверенной в своих действиях я была, когда покупала ее. А сегодня ночью поняла, что ее время настало. Появилось невероятное желание наконец-то ее прочитать, - Вероника говорила быстро, слегка запиналась в словах. Ее глаза бегали в разные стороны, иногда пересекались с внимательным взглядом Алины, которая вдумчиво пыталась понять каждое сказанное слово, но иногда не успевала уследить за ходом мыслей и переварить слова, что были сказаны словно в ускоренной перемотке.

- Сегодня ночью?

- Да. У меня бессонница была, нужно было чем-то занять себя.

- Понятно. У тебя паста на подбородке, - девушка указала пальцем, заметив небольшое белое пятно.

- Ой, совсем не заметила. Спасибо. О, Катя, привет, - девушки зашли в кабинет, и Вероника сразу же заметила Катю, что сидела одна в пустующем классе. Времени до занятий было много, большинство ребят еще только были на пути, но Алину всегда привозили достаточно рано. Она успевала даже немного позаниматься в библиотеке, а мать Вероники торопилась в этот день на работу.

- Привет.

- Привет, Кать, - Алина прошла мимо, занимая место рядом с Вероникой, когда та уже быстро повесила рюкзак и снова уставилась в книгу, перелистывая 100 страницу.

Вероника отложила книгу на время первого урока, стараясь посвятить себя математике целиком и полностью. Во время перемены она снова быстро начала шуршать страницами и махать хвостиком карандаша. На втором уроке она поняла, что все новые слова сами не усвоятся и сразу же нашла приложение, в котором можно было самостоятельно заполнять карточки. Весь второй урок она заполняла слова из книги, потом опять читала, переводила, перелистывала страницу, читала, переводила, перелистывала...

На большой перемене Вероника проверяла насколько много карточек со словами она запомнила.

- Testimony.... – Вероника быстро стучала пальцем по книге, которую держала в правой руке, а после быстро перевернула карточку, понимая, что осознание ее уже не настигнет, - доказательство. Точно.

- Вероника, вон там Марк с друзьями сидят, к ним сядем? – Алина аккуратно постучала подругу по плечу, понимая, что иначе ее слова снова пролетят мимо уха, в которое они были направлены.

- А? – девушка быстро осмотрела столовую, поймав на себе взгляд Марка и сразу же помахав ему в ответ. – Пошли к парням, вон они.

Девушки подсели к ребятам. Вероника отложила книгу в сторону рядом с телефоном, пожелав всем приятного аппетита. Алина сидела напротив, рядом с Никитой. Макса не было за столом, Марк с Никитой обедали вдвоем.

- Ты читаешь на английском? – Марк потянулся за книгой и быстро пролистал несколько страниц, заметив большое количество размазанных и небрежных пометок внутри, а также загнутых страниц.

- Да, недавно начала.

- Сегодня ночью, если бы точнее, - добавила Алина.

- Ночью? – слегка приподняв бровь спросил Никита, чей взгляд задержался на Алине чуть дольше, чем просто взгляд на человека, который говорил.

- У меня была бессонница. А вы знали, что роман Оруэлла хотели превратить в мюзикл в 70х годах, но вдова Оруэлла не позволила? О, а еще Оруэлл работал в британской радиовещательной корпорации во время Второй мировой и скорее всего это стало одной из причин, почему он решил так сильно раскритиковать пропаганду. О-о, а еще, - Вероника совершенно забыла о еде, оставив вилку в тарелке, и начала вспоминать факты один за другим, словно снежный ком в ее голове становился все больше и ей хотелось превратить его в громадный. – Он назвал комнату 101 в честь конференц-зала ВВС. Так что это 100 процентов сыграло свою роль в создании. Правда, я еще не дочитала до комнаты 101, но я уже знаю, что там будет.

- Когда ты успела все это прочитать? – Алина тоже забыла о еде, не имея возможности даже взять вилку в руки, поражаясь потоком эмоций, что исходил из человека напротив. Вероника посылала огромную волну, которая охватывала весь их стол, забирала все их внимание и слегка перегружала сознание быстротой своей речи. Не попадал под влияние лишь Никита, который продолжал спокойно наслаждаться своей пищей и лишь фоново вслушивался в слова Вероники, понимая их смысл, но не придавая особо значения.

- Сейчас на уроке.

- Но мы же тест писали.

- Да какой тест. Там 5 минут делов. Я быстро прорешала, а потом почитала пару статей о книге. И между прочим узнала много интересных фактов.

- Кажется, у тебя сегодня чересчур много энергии, - Марк продолжил доедать свой обед.

- Да. Кстати, не хочешь после школы прогуляться? Может быть сходить в кино? Интересно, а что там сейчас показывают, - Вероника схватила телефон, начиная искать афишу ближайшего кинотеатра.

Марк посмотрел на Алину, которая наблюдала, как подруга что-то быстро листала в телефоне, пробегаясь глазами по тексту. Парень перевел взгляд на друга, который встретил его взгляд, чувствуя, что их мысли сходятся. Никита поджал губы, потирая висок, а после его взгляд вернулся на Веронику.

- С ней точно все в порядке? - Никита наклонился, аккуратно шепнув Алине на ухо. Марк наблюдал, периодически переводя взгляд на Веронику, что уже смотрела места на какой-то фильм.

- Не знаю. Она ничего не говорила. Может быть, что-то с матерью случилось, - Алина тихо шепнула Никите в ответ, пожав плечами, а после осознала, что он продолжал находиться все также близко, словно желая сказать что-то еще. Но он молчал, понимающе смотрел ей в глаза и молчал, спокойно кивая головой.

- Все! Я купила билеты.

- Что?

- Вот смотри, - Вероника протянула телефон Марку с названием фильма, временем и местами.

- Вероник, прости, но сегодня после школы у меня занятия по информатике. Я не смогу.

- Ну ладно, в другой раз сходим. Алина, сходишь со мной?

- Прости, но у меня занятия в музыкалке.

- Никит?

Вероника ни разу не проводила с Никитой время наедине и никогда его никуда не приглашала, но ее мысль быстро перетекала с одного человека на другого и желание пойти с Марком сменилось на желание пойти хоть с кем-то.

- Прости, я занят, - после неловкой паузы ответил Никита, который не ожидал предложения.

- Понятно все с вами.

- Можешь спросить у Макса, я думаю он свободен, - Никита заметил на себе взгляд друга, как только успел договорить фразу, но сделал вид, что ничего не видел.

- Хорошо. Может он и правда согласится, - посмеялась Вероника.

- Я не думала, что ты действительно согласишься, - Вероника стояла недалеко от зала, когда Макс подошел к ней. Он поднялся на второй этаж кинотеатра, не сразу заметив ее. Взгляд блуждал по детям, что бегали возле игровых автоматов, их родителям, что стояли рядом, разговаривая, а после он увидел ее. Девушку, что стояла, уткнувшись носом в телефон и улыбаясь собственным мыслям, что интересовали его и пугали одновременно. Макс замечал, как Вероника могла одна идти по коридору, и вдруг она начинала улыбаться, как ненормальная, потому что придумала потрясающую шутку, но никого рядом не было, чтобы рассказать ее. Она продолжала улыбаться и, наверное, после того как кто-то все же удостаивался чести послушать ее очередной всплеск юмора. Макс не знал было ли это так на самом деле, потому что никогда не становился этим человеком.

- А я не думал, что ты говорила серьезно.

- И все же ты пришел.

- Мне нечем было заняться, и к тому же... ты купила билеты, как тут устоять?

Вероника прищурила брови, скривив лицо и желая поскорее зайти в зал, где свет погаснет и ей не придется больше смотреть на лицо человека, который постоянно пытался посмеяться над ней и уже заставлял ее пожалеть, что она все же решилась пригласить его. Хотя если быть до конца откровенным, она не особо долго над этим раздумывала.

Они зашли в зал, нашли свои места практически в середине ряда. Кроме них внутри были две девушки, что сидели на передних рядах, пара на задних почти в углу и женщина на два ряда ниже, чем сидели они. Фильм уже докручивал свои последние дни и давно не пользовался спросом. Все, кто хотели его посмотреть, посмотрели еще 2 недели назад, а теперь приходили лишь те, кто скорее подбирал сеанс по времени, чем по картинке на экране.

- Схожу за попкорном. Какой взять? – Макс поднялся с места, спрашивая у Вероники.

- Карамельный.

Макс ничего не ответил и вышел из зала, вернувшись спустя несколько минут со средним ведерком попкорна. Девушка протянула руку, как только парень сел на свое сиденье и уже через секунду ее лицо скривилось от недовольства.

- Я же просила карамельный.

- Соленый лучше.

- Ты ведь специально это сделал, да?

- Нет, - парень пожал плечами. – Просто соленый лучше, - в кинотеатре его темные глаза казались абсолютно черными, а мешки под глазами придавали взгляду суровости.

- Тогда зачем было спрашивать, если ты уже знал какой купишь?

- Была вероятность, что ты тоже выберешь соленый.

- Наслаждайся своим соленым попкорном в одиночестве, - девушка закинула ногу на ногу и облокотилась на правый подлокотник с противоположной от Макса стороны.

- С удовольствием.

Максу не нравился соленый попкорн. Он также, как и Вероника предпочитал сладкий, но купил другой вкус просто чтобы посмотреть на реакцию девушки и был доволен, когда увидел ее сморщенный нос и озлобленный взгляд. Она была похожа на злого сурка, которого разбудили рано утром ударом по голове. И это зрелище было достойной платой за довольствование соленым попкорном вместо любимого карамельного.

Вероника не имела ни малейшего понятия, о чем был фильм, но спустя пару минут поняла, что это была мелодрама о двух людях, что не могли быть вместе. И впервые в жизни причина для этого была подобрана действительно весомая. Одно невинное прикосновение могло убить обоих. И сюжет скорее всего был интересный, только вот Вероника не могла сосредоточиться. Ее мысли постоянно ускользали. Каждый раз, когда она смотрела на главную героиню, она видела закрытые глаза девушки, что больше никогда ни на кого не посмотрит. Она видела разбитую губу, слышала слова за спиной, которые продолжали описывать то, что можно было сказать лишь двумя словами: «Она мертва». Она лежала на полу несколько часов в полном одиночестве, с каждой минутой остывая все сильнее, пока человек, которого она любила, прятался где-то, думая лишь о собственной жизни, выкидывая из головы мысль о том, что у девушки тоже была впереди еще целая жизнь.

Вероника смотрела на главную героиню и ей казалось, что призрак преследовал ее. Лицо той девушки постоянно представало у нее перед глазами. Ее глаза были серые. Вероника никогда в жизни не видела цвет ее глаз, но они казались такими реальными, такими... живыми. А в следующий момент она вновь лежала мертвая на полу в квартире, а люди ходили вокруг. Мужчина продолжал переворачивать ее тело, говорить, говорить и говорить. Ее мать тыкала клавиши, звук становился все громче. Еще громче.

Свет включили. На экране сменялись титры, люди поднимались со своих мест, направляясь к выходу.

- Грустный фильм, - Макс повернулся к Веронике, которая тряслась на месте, обхватив руками талию и сжимая кожу сквозь кофту в своих руках. Ее губы дрожали, словно холод пронзил ее тело насквозь. Она смотрела в кресло, что находилось перед ней, но пелена на глазах стирала четкие линии, и она лишь видела тело, что теперь лежало не в квартире, а на полу кинотеатра, прямо под огромным экраном. – Ты в порядке? – его ладонь коснулась ее плеча, и она взорвалась.

Вероника отпустила кофту, упала к коленям вниз, закрывая руками глазами, из которых бежали слезы. Она рыдала в голос, рыдала, чувствуя, как горло начинало болеть, рыдала, задыхаясь, хватаясь за воздух и поглощая лишь жалкие кусочки, которые успевали проникнуть в ее легкие.

- Я... не могу... не могу, - она запиналась, заикалась, шмыгала носом, стараясь пробить себе хотя бы еще одну маленькую щелку для воздуха, но ничего не выходило. Она повторяла одну и туже фразу, представ перед мыслью, которая горела ярким пламенем в ее голове.

- Все в порядке, - Марк резко поднял ее за плечи, прижимая к себе. Его потерянный взгляд блуждал по пустому залу, шок все еще омрачал его лицо. Он бы не смог подобрать ни слова, если бы его попросили в тот момент описать свои чувства. Он не чувствовал ничего. В его голове была абсолютная пустота, а телом двигали лишь страх и тревога. Его сердце стучало быстрее, а кончики пальцев покалывало от боли, пока внутри что-то начинало неприятно крутить. Казалось, сердце начало сжиматься сильнее, когда слезы Вероники начали падать на его толстовку. Макс не знал, что сказать. Мысли начинали постепенно возвращаться на свои места, но все еще не было ничего подходящего, что можно было бы сказать человеку, который разрыдался в истерике и уже несколько минут продолжал издавать звуки боли и страдания. Его рука медленно двигалась по ее спине, аккуратно поглаживая кофту, пока Вероника рыдала не переставая, уткнувшись ему в плечо.

Девушка вышла из уборной с опухшими глазами, краснотой, потекшей тушью, которую не получилось до конца смыть водой и усталым видом. Она еле передвигала ноги, будучи не до конца уверенной, что они действительно принадлежали ей. Макс стоял в коридоре, скрестив руки на груди и постукивая пальцем по локтю.

- Ты в порядке?

Она подняла на него взгляд, стараясь прикрыться слабой улыбкой, что почти не поднимала уголки ее губ вверх.

- Все хорошо. Прости за это, - она мотнула головой в сторону, не желая произносить вслух то, что произошло несколько минут назад и не имея ни малейшего понятия, какими словами это можно было описать. – Ты, наверное, в шоке, но, если что, я не всегда так реагирую на фильмы.

- Все в порядке. Тебе не нужно извиняться за это. Но ты уверенна, что с тобой все хорошо? – Макс сделал шаг вперед, коснувшись ее плеча, и Вероника сразу же подняла на него голову, увидев встревоженный взгляд. Глаза никогда не врут, даже когда губы так старательно пытаются.

- Ты такой заботливый оказывается, - девушка усмехнулась.

Макс опустил голову вниз, ухмыляясь и мотая в неверии. Ее заплаканные глаза не успели потерять красноту, а она уже выстраивала стену, скрывая шрамы.

- Кто бы мог подумать, что какая-то мелодрама настолько зацепит твое нежное сердце, - он подыграл.

- Просто, ты бесчувственный.

- Ну, хотя бы я не буду возвращаться домой с опухшими глазами, ловя на себе взгляды каждого, кто проходит мимо.

- Да ты вообще никогда на себе взгляды не ловишь. Завидно?

- Очень.

Вероника улыбалась. Губы двигались увереннее, глаза медленно приобретали оттенок, словно становясь ярче, а голос с каждым словом отражал все сильнее привычную уверенность. Уж лучше ее сарказм и шутки, чем скрежет зубов от боли под ухом.

- Пока. Спасибо, что проводил.

- Да не за что. Зато сходил в кино бесплатно.

- И, - Вероника подняла глаза на Макса, но сразу же опустила вниз, - нет, ничего, - Вероника быстро проговорила фразу, почти шепотом и сразу же повернулась к забору, заходя во двор. Она дошла до подъезда и зашла внутрь, чувствуя, что не вынесет стыда, если случайно обернется.