5 глава - Не в порядке
На утро вторника лучше не стало. Разве что в этот раз Вероника встала раньше, чем мать зашла в ее комнату, чтобы высказать свое недовольство и одарить презрительным взглядом. В тот момент ей хватало собственного отвращения к себе. Девушка проходила мимо зеркала, стараясь даже не бросать на него взгляд. Она прогоняла в голове вчерашнюю встречу с Марком и винила себя за каждое слово, которое сказала. Она была уверенна, что он больше никогда не захочет с ней разговаривать... и в тот момент у нее не было сил пытаться это исправить. Она была готова смириться с этим и отпустить, любое желание попытаться сблизиться с ним сильнее падало из ее рук, также как почти упала чашка с кофе, когда она несла ее к столу. На полу остались несколько капель, Вероника смотрела на пол почти с минуту. Всего лишь 3 капли. Одна большая, что была чуть дальше, чем две маленькие. Все валилось из рук, в них не было сил, как и желания делать хоть что-то. Она не узнавала себя, но в тоже время было легкое ощущение, что это и была настоящая она. Слабая, сонная, витающая в облаках без какого-либо желания что-то делать. Возможно, ей просто стоило отдохнуть, но сколько бы она не спала, не лежала в кровати, бодрости, как и желания жить эту жизнь, не прибавлялось.
- Вытирай, чего смотришь, - в кухню вошла мать. Ее строгий голос. Неужели он всегда звучат так жестоко?
Вероника оторвала бумажное полотенце, присела на корточки, сложила его пополам и, вытянув руку, начала протирать жидкость с пола. Мать собирала свою сумку, проверяла вещи, упаковывала какие-то документы в свою папку, а после ушла обратно в комнату, сказав дочери поторапливаться.
Вероника выпила кофе, но не притронулась к еде. Она посмотрела с секунду на холодильник, но открывать не стала. У организма была лишь потребность в кофеине, чтобы просуществовать несколько часов в школе.
Вероника собиралась выходить из школы, когда ее окликнул знакомый голос.
- Здравствуйте, Константин Николаевич, - Вероника обернулась, чтобы встретиться лицом к лицу с мужчиной, который слегка пробуждал в ней страх, но не стоял и рядом с уважением, которое она всегда испытывала по отношению к тренеру, что работал в этой гимназии уже более 30 лет.
- Здравствуй, Вероника. Катя сказала, что ты плохо себя чувствовала вчера, тебе лучше?
- Не особо.
- Я ждал, что ты мне все же лично об этом скажешь. Ты же помнишь, что у нас соревнования в эту субботу? - Константин Николаевич был заботливым, но не всегда это показывал.
- Да, я помню, - девушка покачала головой, медленно моргая глазами, словно проваливаясь в сон.
- Что с тобой? Ты простудилась? Или...
- Не знаю. Я... я просто чувствую усталость.
- Думаешь сможешь прийти сегодня на тренировку?
- Простите.
- Я понял тебя. Поправляйся, хорошо? Я не хочу менять основной состав, так что приведи себя в форму до субботы.
- Я постараюсь.
Она дала обещание, не подумав. Просто сказала то, что от нее хотели услышать. А после сидя в автобусе, не могла представить себя на игровом поле.
Вероника переступила порог квартиры, разулась, оставила рюкзак и подняла голову, наблюдая мать на кухне. Женщина держала в руках нож и разделывала мясо. Она быстро разрезала куски, пока дочь пристально наблюдала за каждым ее движением, вспоминая, что это был тот самый нож, который мать держала в руках, когда она яростно кричала на нее за то, что Вероника впервые прогуляла школу. Тогда она была в 5 классе, пропустила всего лишь 4 урока и ходила на цыпочках перед матерью почти месяц, стараясь ее задобрить, чтобы та проявила милосердие и простила свою строптивую дочь. В тот день она кричала с безумной ярость в глазах, стоя в каком-то жалком метре от нее и держа этот самый нож в руках. Она держала его крепко, скорее всего даже не помня, что он находился у нее в руках. В тот день она тоже готовила мясо.
Вероника почти не замечала нож в тот день, а сейчас не могла оторвать от него глаз. Чтобы было бы если бы она напоролась на него? Что было бы если бы лезвие пронзило кожу? В тот день она могла сделать два шага вперед и нож проник бы глубоко внутрь, скорее всего задел бы несколько органов. Насколько больно бы это было? Она бы выжила? Упала бы сразу на пол или продолжала стоять, держа рукоятку и пытаясь вынуть лезвие? Что бы она ощутила, если бы нож коснулся ее тела?
Веронике не стало лучше. Она не пришла на тренировку и не смогла участвовать в игре. Однако все же заставила себя прийти в субботу на соревнования, совершенно забыв об их важности и вообще не понимая, почему она так сильно об этом переживала. Ничего больше не казалось необходимым или важным. Она просыпалась изо дня в день и не была уверенна зачем ей нужно было вставать с кровати. Все, что ей хотелось – это спать, сбегая от реальности, в которую ее продолжали толкать.
Где-то внутри она понимала, что ее команда должна победить, так было бы правильно, но это были лишь какие-то отголоски, а не чувства, которые она испытывала в тот самый момент.
Девушка зашла в спортзал. Игра проводилась на базе спорткомплекса, который находился в минутах 20 езды от их гимназии. Команды уже разминались. Вероника медленно шла по краю зала в сторону Константина Николаевича, что наблюдал как игроки разминались.
- Здравствуйте.
- Привет.
Вероника встала рядом с тренером, смотря, как девочки бегали по кругу. Они были в темно-красной форме с двумя черными полосами. Эту форму они заказали год назад, когда впервые вышли на межрегиональный уровень. С тех пор многое поменялось, двое лучших игроков выпустились, так еще и Вероника в этот раз сидела на скамейке болельщиков, даже не запасных.
- Ты принесла с собой форму?
- Простите, я не думаю, что смогу играть.
- Я был уверен, что ты будешь рваться, даже если тебе запретить, - и он ушел. Он направился к команде, которой предстояло выложиться на полную, к людям, которые переживали, но не показывали этого. Все, кроме Кати. Это была ее первая настолько ответственная игра. Она еще никогда не играла на этапе выше школьного, всегда отсиживалась на скамейке запасных, а в этот день ей предстояло выйти в основном составе. Ее руки тряслись, это было видно, даже стоя за несколько метров.
Вероника направилась к трибунам, поднялась на несколько ступеней вверх и села почти посередине. Зрителей было не так много: друзья, знакомые, родители...
- Привет, - Марк сел рядом. Он поднялся с другой стороны и спустился вниз на несколько рядов, увидев знакомое лицо не на площадке, а на трибуне рядом с остальными зрителями.
- Ты пришел.
- Кто-то обещал показать мне, как нужно играть в баскетбол, но кажется вместо этого решил составить мне компанию в зрительском зале.
- Ага.
- Ты в порядке?
- Наверно.
Лучше, чем было в воскресенье, когда желания вставать с кровати не было. Она думала о многом, но ничто из этого не звучало как достаточная причина для того, чтобы сделать хоть что-то. Ей было лучше, чем в понедельник, когда она отсидела все уроки, но не запомнила абсолютно ничего, а выйдя из школы забыла даже какие предметы у нее были и действительно ли она отсидела их все. Было лучше, чем во вторник, когда она... Она не помнила, что было во вторник, среду... Она чувствовала лишь, как все постепенно превращалось в туман, который поглощал все, что казалось раньше так ярко сияло в ее сознании.
- Ты всю неделю ходила сама не своя.
- Начало года тяжелое. Наверное...
Она пыталась объяснить причину хотя бы самой себе, но что бы не приходило ей в голову, казалось абсурдным. Она сдалась быстрее, чем закончились выходные. Сил пытаться не было.
- Ты не думала сходить в больницу?
- Я не болею. Я просто... устала.
- Скажи это человеку, у которого в этом году экзамены.
- Точно.
Вероника пыталась сблизиться с Марком уже 2 года. Она преследовала его с того самого момента, как перевелась в гимназию и впервые увидела его, а этот год обещал быть ее последним шансом. Но даже осознавая это и ощущая, как он сидел, касаясь своим локтем ее, она не думала о том, чтобы что-то сделать. Все было бессмысленно. Она потратила столько времени и сил на человека, который так и не увидел искренности и чистоты ее намерений, на человека, который постоянно пытался держать ее на расстоянии, хотя и был с ней милым. В тот момент она смотрела на него без единой искры в глазах и была уверенна, что уже никогда не почувствует ничего подобного ни к нему, ни к кому-либо еще. Чувства притупились, словно хорошо заточенный карандаш с треском сломался. В ней не было даже отголосков былой страсти.
- Ну, наконец-то. Я думала ты умерла.
Голос Риты на другом конце провода звучал с легкой издевкой.
- Прости, но это действительно ощущалось именно так. Это была тяжелая неделя, - Вероника перезвонила подруге во вторник, через три дня после соревнований, в которых ее команда одержала победу, пока она наблюдала со стороны, сидя с Марком по левую руку и совершенно не чувствуя ничего.
- Рассказывай.
- Я не знаю, что рассказывать. Просто не было сил ничего делать, да и не хотелось. Я пролежала в постели большую часть этой недели, вчера посмотрела на комнату и поняла, что за эти дни она превратилась во что-то похожее на вонючий склеп, в котором кто-то умер. Сегодня весь день окно на проветривании, осталось собраться и навести порядок. Не могу смотреть на все эти вещи на полу, кажется, всю эту неделю я приходила домой, скидывала с себя одежду, и оставляла ее лежать там, куда она падала.
Вероника ходила по комнате, подбирая свои вещи и держа второй рукой телефон у левого уха.
- Как прошли соревнования?
- Наша команда выиграла. Только я не играла. Я не нашла в себе силы, чтобы выйти на поле, даже не взяла с собой форму, когда пошла в комплекс. Честно говоря, это как-то и не пришло мне в голову, до тех пор, пока тренер не сказал мне об этом.
- У всех бывают такие дни, тебе просто нужно отлежаться.
- Думаю я уже свое отлежала за эту неделю, теперь нужно наверстать все то, что я упустила.
- Ой, прости. Мне нужно бежать, Тима пришел. Созвонимся позже, хорошо?
- Ага, привет ему.
- Обязательно.
Вероника кинула телефон на кровать и понесла вещи в ванную, закинула стирку, включила машинку, а после вернулась в комнату вместе с тряпкой для пыли. Она убиралась несколько часов, потом приготовила ужин, помыла посуду и села за уроки.
На улице уже давно горели фонари, когда Вероника услышала, как ключ поворачивался в замке, а после хлопнула дверь. Мать вернулась почти в 10 вечера. Девушка вышла, чтобы встретить ее. С утра они не обмолвились и словом, та просто довезла ее до школы и сразу же уехала, как только Вероника захлопнула за собой дверь. Вероника еще какое-то время смотрела вслед, прекрасно зная, что мысли ее матери смещались с нее, как только дочь выходила из машины.
- Привет, - Вероника наблюдала, как мать убирала обувь на полку, а после снимала свой плащ. Это был ее любимый серый плащ, который она всегда аккуратно убирала в шкаф, отодвигая остальные вещи чуть дальше.
- Привет, - было даровано свыше или по крайней мере это приветствие ощущалось таковым. Мать даже не взглянула на нее, сразу же пошла в свою комнату, но бросила взгляд по пути в комнату дочери, дверь в которую была открыта. - Надоело наконец-то жить в свинарнике?
Это был риторический вопрос. Мать не ожидала на него ответа, а продолжила идти прямо, сразу же закрыв за собой дверь, как только она переступила порог своей комнаты.
- Ты голодна? Я приготовила ужин, - Вероника повысила голос, чтобы мать точно ее услышала, но ответа не последовало.
Девушка стояла несколько секунд, надеясь все же услышать ответ от матери, а после развернулась и ушла на кухню, чтобы выпить немного воды. Она наливала воду в стакан, когда мать зашла, уже переодевшись в домашний костюм.
- Ты разогрела еду?
- Ты же ничего не ответила.
- Неужели не очевидно, что я хочу есть, если я только пришла с работы?! Подумать головой вообще не судьба? Сама все сделаю, - она подошла к плите, проходя мимо дочери и совершенно не стараясь оставить между ними расстояние. Она словно специально прошла настолько близко, насколько это было возможно, чтобы слегка толкнуть ее в спину.
- Поставить чайник?
Женщина ничего не ответила. Вероника подняла чайник, набрала в него воды и включила. Ярослава сразу же нажала на кнопку, чтобы выключить его, а после поставила тарелку в микроволновку.
- Неужели было так сложно ответить, - Вероника ушла к себе в комнату, слыша легкое жужжание микроволновки, а через пару минут она услышала, как заработал чайник.