Приезд Фёдора и Гоголя 4
Когда Николай воскликнул и стал изображать удивление Достоевский сразу понял, что тот переигрывает и лишь сидел в ожидании того как это закончится. Долго ждать не пришлось, он почти сразу показал свою улыбку на лице и продолжил. Поняв, что Гоголь собирается ещё долго рассказывать о своих планах и идеях Фёдор глубоко вздохнул. Казалось бы, он отчаился ведь деваться ему совсем некуда. Не то, чтобы тёмноволосый не любил слушать своего друга, просто когда он растягивает одну тему на час, а может и два становится не так весело. По крайней мере для самого Фёдора. Было понятно, что Николаю нравится смотреть на то, как мучаются его собеседники. Явно стоило с этим что-то сделать, особо слушать кого либо прямо сейчас желания не было.
Хотелось просто после поездки полежать на кровати за прочтением какой либо книги или просто прослушиванием музыки. Главное сказать это Гоголю так, чтобы он не обиделся. Хотя это не так уж и сложно, он явно не из злопамятных. – Может вместо долгих рассказах о своих планах мы будем импровизированно осуществлять их? – сказал парень после чего снова улыбнулся и снял второй наушник облокотившись об стену также сидя на кровати. –Только не прямо сейчас, на данный момент мне бы хотелось полежать после такой долгой поездки. Что-то у меня спина затекла. Интересно как тебе удалось без приключений доехать сюда сидя на одном месте, хах – продолжил Фёдор слегка усмехнувшись намекая на то, что Гоголь не может ровно сидеть на одном месте. А если быть серьёзным, то Достоевский и в правду был удивлён тому, что его друг по дороге был таким тихим. Ему казалось, что когда тот ляжет на его плечо он будет много вертеться, но его приятно удивили.
Немного покачав головой Фёдор почувствовал не сильную боль на спине ближе к шее. Это было не приятно, даже когда ложишься совсем не помогало. Посмотрев на Гоголя тот сказал – Будь добр, сделай мне массаж. В любом случае тебе нечего делать. – с некой наглостью предъявил Достоевский.
Гоголь вытащил из своего кармана штанов маленькую бумажку, как могло казаться на первый взгляд, но затем, выставив перед собой руку с бумажкой, он встряхнул её, из-за чего бумажка начала распрямляться и оказалось, что это был длинный лист бумаги, сложенный несколько раз. На бумаге размашистым и крупным почерком было расписано абсолютно все пункты, которые Николай планировал выполнить за месяц нахождения в лагере. Парень прикрыл веки и улыбнулся, а потом широко раскрыл глаза, когда услышал от Фёдора вопрос с лёгким смешком в конце:
— Охх, Дос-ку-ун! Ты совсем не знаешь, как я могу тихо сидеть, если того захочу! — со смешным "возмущением", которое и не являлось им, а было лишь лёгким удивлением, прикрытым замешательством, ответил Николай, скрестив руки на груди. А затем, уже не прикрываясь, немного застенчиво и более спокойно, чем были сказаны прошлые слова, продолжил, складывая свой листок в маленькую бумажку, — А ещё одна причина, по которой я тихо сидел, заключается в том, что я знаю, как ты "хорошо спишь" в обнимку с книгой в руках, что потом на утро ходишь весь сонный! И вот я решил, что тебе нужно отдохнуть.
Гоголь, пока отвечал на вопрос, уже успел засунуть бумажку со своей писаниной к себе в карман и, подняв голову, ответил на "просьбу", а точнее на наглое предъявление Достоевского:
— Уиии! — произнёс, восклицая, Гоголь, прислонив лишь слегка свою голову к шапке-ушанке Феди, и обнял друга. — Какая она у тебя тёпла-ая!! Как ты с ней летом ходишь? Ой, а про что я? А, так вот, сейчас, давай шапку, она мешает. — Парень убрал свою голову и обеими руками поднял ушанку, аккуратно положив её на кровать рядом с владельцем.
Прежде чем начать, Гоголь убрал тёмные волосы Достоевского вперёд, дабы они не мешались. Далее, Николай начал осторожно проходиться пальцами по низу шеи так, чтобы это не доставляло дискомфорта Фёдору. Он старался не сильно нажимать на участки, где была боль, и поэтому осторожно перемещал руки, дабы не сделать больно другу.
Спустя несколько минут массаж был закончен и Гоголь стоял рядом.
— Ну что? Боль прошла? — спросил тот, наклоняя свою светлую голову в бок, и глядя на Достоевского со стороны.