~Пролог~
828 год. Из воспоминаний о детстве Тессы Винсонт.
Моя жизнь всегда была полна лишений. С самого раннего детства. И так получилось, что наша семья оказалась в районе Восточной Сигансии. Детство я помню в ярких красках: мамина похлебка, сырые стены дома, полурозваленная скамья и стол. Я помню маму: добрая женщина, любящая меня и брата. Светлые голубые глаза и чёрные, как уголь, волосы. Я помню её впалые щеки, болезненную худобу. Она всегда излучала надежду на лучшее, хотя часто болела от недоедания. Нам с Алексом достались её глаза и аккуратные черты лица. А светлые волосы, как молодая пшеница, достались нам от отца. Угрюмого человека, редко отзывающегося на шутки. Да я вообще не помню, чтобы он смеялся. Редко это было! Отец работал на пароме грузчиком. Помню, что ушёл он от нас рано: его придавило железным ящиком. И тогда мы лишились многого. Наступила чёрная полоса в нашей жизни. Мы залезли по уши в долги, поэтому маме пришлось идти работать.
Но в этом мраке, был яркий свет и это был мой брат близнец Алекс. Мы часто играли с ним, бегали от местных хулиганов. Мы доверяли друг другу всё: от секретов до собственной жизни.
Но в тот год опять случилось несчастье: в городе наступила эпидемия. Люди один за другим умирали от чумы. Я не помню, как мы спаслись от этого, но я помню, какая была мама до нашего отъезда. Её кожа была бледнее обычного. Кожа приобрела болезненно-желтоватый оттенок. Глаза, её голубые глаза были словно неживыми. Чума высасывала из матери всё. Она умирала.
Она плакала в день отъезда. Еле передвигалась, не могла стоять на двух ногах. Я тогда её спросила:
- А почему ты не едешь с нами, мама?
- За мной смерть ходит по пятам, -улыбаясь, ответила мать, хотя глаза были красные от слёз.
В город было запрещено входить, а выходить тем более.
Нас приютила мамина тётка, приходившая нам бабкой. Я запомнила её, как сильную личность, которая боролась за право жить. Она всегда нам говорила:
-Вы должны отстаивать свои права! Не позволяйте себя обижать!
И мы слушали её, ведь она права. Сами мы не могли бороться - мы с братом настолько были слабыми, что даже не могли сказать "Нет!", а просто терпели эту жизнь, как должное.
И опять в этом жестоком мире, у меня был брат, которого я любила. Мы продолжали с ним играть, рассказывать друг другу тайны, которые мучают и поедают наши души.
Но примерно через месяц, случилось самое ужасное в нашей жизни: умерла наша мама. Чума поглотила её и она не справилась. Тело её не привезли и наша бабка была зла на правительство, и мы часто слышали её ругань.
- Заперли людей, как скот! Умирают и умирают один за другим! Куда правительство смотрит? - слышали мы перед сном, каждый день её недовольство.
Но её бурный нрав и погубил её. Кто-то из соседей подслушал её и пожаловался военной полиции. Её забрали в тюрьму, а нас выкинули на улицу. И всё. Бабку нашу скинули со стены Шина за предательство, как они сказали, Родины. Так мы и остались одни.
Мы начали кочевать. Нас не пытались забрать в детский дом, это хоть радовало. Из рассказов беспризорников, это место было ужасно. Как они говорили: "Лучше умереть, чем там оказаться". Но мы были никому не нужны. Мы подбирали объедки, приходилось воровать, приходилось даже попрошайничать, мы опустились до того, что мне даже иногда становилось стыдно, что нам пришлось опустится до такого.
И однажды, случилось то, что изменило нашу жизнь. Мы сидели голодные с Алексом, умирали от голода. Рёбра торчали из-под одежды. Мы были скелетиками, обтянутые кожей. Сквозь пелену боли и отчаяния. Дул холодный ветер и было безумно холодно. Я дремала на плече брата, а он посапывал, закинув назад голову. Но вдруг мы услышали шаги и страх одолел нас.
-Это же не из детского дома? -испуганно спрашиваю его я, а маленькие капельки слёз застывали на щеках.
- Не хныкать! - сердито скомандовал Алекс. - Я тебя не дам в обиду! Никогда!
Я задрожала, прижавшись ближе к брату.
И тогда появился высокий мужчина, крепкого телосложения. Он был очень высокий. Гусарские усы, украшали его лицо, а глаза были полны жизни.
Он долго рассматривал нас. Сначала что-то говорил, а потом молча поднял нас и понес куда-то.
Эндрю Джонсон - так звали его. Он спас нас и приютил. Через ссоры с хозяином цирка где он работал, нас взяли под опеку. Эндрю был гимнастом и теперь мы тоже должны были быть ими. Пройти этот путь, через боль, через отчаяние, стать другими. Сильнее.
И так наша жизнь поменялась навсегда...