Демка
Четыре дня. Четыре долгих дня. Столько длились мучения Максима. Обезболивающие перестали давать Максу в тот же вечер, как он приехал к Даниле, от чего боль про которую он на время забыл вернулась и не собиралась отступать. Каждый день был похож на предыдущий, боль, еда и беспокойный сон, тяжелая голова. За это время Максим успел тысячу раз пожалеть о связи с рыжим продюсером и тысячу раз поблагодарить Бога за то, что связал его с Данилой. Он то бился в истерике круша все что видит, то был прикован к кровати погруженный в свои мысли. Казалось, что все эти четыре дня длились дольше чем сотни дней «прошлой» жизни шатена, казалось что это будет продолжаться вечность, что вся жизнь превратилась в череду боли и спутанных мыслей, что ничего кроме четырех стен и закрытой двери больше не существовало.
Но новый день ознаменовал себя переменами. Подняв непривычно лёгкие веки Максим проснулся. Он приподнялся с кровати и с необычайной простотой в движениях потянулся, слегка похрустывая костями. Чуть погодя, осознав своё состояние кудрявый протёр глаза руками и спустив ноги со сбуровленной кровати почувствовал легкий сквозняк, ощущая всю свежесть этого утра. И только когда небольшой скрип пола дошёл до ушей Макса, тот рефлекторно обернулся на звук и увидел в дверном проёме Данилу, который был в домашней одежде и со слегка сонным выражением лица смотрел на парня.
— Уже проснулся? — чуть в нос сказал мужчина. Он отпрянул от косяка и сел на кровать рядом с Максимом. — Как ты?
— Да, я… прекрасно. — сказал парень и посмотрев в голубые глаза улыбнулся, так искренне, как уже давно не улыбался.
— Ох, даже так? — с легкой усмешкой спросил он и ответил слабой улыбкой.
— Да, я словно… заново родился, так легко, что даже немного странно. — улыбка от эйфории не сползала с лица шатена.
— Ну ведь это заебись, тогда… звоню Санычу, и наконец начинаем. — Кашин хлопнул парня по плечу и приободрением встал с кровати направляясь к выходу из комнаты.
***
Теплые и яркие солнечные лучи нежно обдавали лицо, согревая его, но улыбка все же светилась ярче чем жаркое летнее солнце. Летний воздух с легким порывом врываясь в машину через боковое окно обдувал запутанные лохмотья на голове шатена. Максим был счастлив, поистине счастлив, будто та черная полоса которая следовала за ним так долго наконец-то оборвалась.
Лишь бы белая полоса не закончилась быстрее…
Ступая по уже знакомому стерильному, ослепляюще-белоснежному коридору оба парня поздоровались с Алексеем Санычем и не смея задерживать ни себя ни Саныча, сразу приступили к делу пройдя в комнату для осмотра.
Все нужные процедуры и осмотры были проведены за считанные минуты. Да, у Алексея были далеко не все нужные приборы и инструменты для проведения тщательного осмотра, но самые необходимые анализы и результаты были взяты. И вот Максим сидящий на кушетке в предвкушении результатов периодически кидал взгляд то на Саныча, то на стоящего рядом Данилу.
Листок будто специально, медленно, не спеша выходил из принтера повышая накаленность воздуха и мандраж в руках кудрявого. Аккуратно взяв листок в руки, Саныч поправив свои большие, несуразные очки стал пробегать глазами по тексту и позже с неизменным выражением лица передал листок Дане.
— Поздравляю тебя парень, ты удачно вышел в ремиссию и я очень надеюсь, что навсегда. — сказав это, нереалистичная улыбка выступила на лице Алексея, которая означала высшую степень похвалы и гордости (как позже объяснил Максиму рыжий).
— Ремиссию? — удивленно переспросил шатен, будто ожидал услышать совсем не это.
— Понимаешь… наркомания – болезнь трудно излечимая, но учитывая твою несильно продолжительную зависимость, вполне возможно, что ты излечился, но так как осмотр не полный, ничего конкретного сказать не могу.
— Это неважно, главное, что мы наконец начнём работать, идём. — быстро протараторил Данила и сложив бумагу несколько раз, сложил ее в карман шорт.
Максим попрощавшись с Алексеем Санычем проследовал за рыжим. Они вышли на улицу и быстрым шагом проследовали в машину, шаг Кашина был большим и быстрым, что шатену приходилось практически бежать за ним. Они сели в машину, с пол оборота автомобиль завёлся и уже ехал по разгорячённому от солнца асфальту.
— Куда мы сейчас? — уже весело улыбаясь спросил кудрявый.
— Надо доделать из тебя человека. — не отвлекаясь от дороги пробурчал Данила. — Поедем в парикмахерскую, надо твою гриву в порядок привести.
Максим в ответ лишь смущённо кивнул и продолжил смотреть в окно, пожалуй, это было его любимым занятием за последнее время.
***
Парикмахерская оказалась небольшим, но уютным заведением, пахнущим лаком для волос и кофе. Мастер, улыбчивая женщина средних лет с иссиня-черными волосами, собранными в тугой пучок, внимательно выслушала пожелания Данилы, которые сводились к "сделать так, чтобы выглядел презентабельно, но не слишком вычурно". Максим, наблюдая за работой мастера, чувствовал себя неловко. Он никогда не позволял себе подобных излишеств, всегда предпочитая скрывать свою внешность под капюшоном или в тени. Каждый раз вспоминая о своей «прошлой жизни» тело прибирала дрожь, а в голове раздавался ужасный звук, словно включили музыку на очень громкой колонке и звучание до боли напоминало звучание песен группы «TaTu», которую так любила слушать его мама.
Мама…
Процедура заняла около часа. Когда Максим увидел свое отражение в зеркале, он едва узнал себя. Аккуратная стрижка, подчеркивающая форму лица, мягко спадающие на лоб пряди, придавали ему совсем другой облик. Он выглядел… взрослым. Самодостаточным. Привлекательным.
И где же тот силуэт который так рьяно винил его за своё существование?
После стрижки они направились на студию звукозаписи. Данила не сказал, зачем конкретно им нужно туда, из-за чего шатен немного переживал, но все еще был в предвкушении чего-то нового, светлого, хоть и совсем ему непривычного.
Поздоровавшись со своим знакомым, Данила провёл кудрявого дальше в саму студию. Они сели на кресла перед каким-то очень страшным на взгляд шатена пультом, сотни разных кнопок и огоньков будто смотрели на него с хитрой улыбкой, будто манили нажать на них и все испортить.
— Ты особо не кипишуй. — прервал поток тревожных мыслей рыжий. — Записывать мы пока ничего не будем, у нас тут иная задача, а привел я тебя сюда просто чтобы немного привык, ведь это считай теперь твой второй дом. — он вальяжно откинулся на спинку кресла, перебирая в руках золотое кольцо.
— Хорошо… и что мне нужно делать? — все еще с трудом переваривая все последние события, сконфуженно ответил Максим.
— Псевдоним. — кратко ответил Кашин на секунду вскинув брови, хитро улыбаясь.
— Псевдоним? — переспросил шатен.
— Да, вот как тебя зовут? — не переставая улыбаться задал вопрос Даня.
— Максим Тарасенко… — немного растерянно от вопроса ответил кудрявый.
— Нет, нет и еще раз нет! — стукнув рукой по столу вскрикнул рыжий, от чего шатен даже слегка подпрыгнул. — Никого не заинтересуешь именем Максим Тарасенко! Ты знаешь хоть одну звезду с обычным именем и фамилией? — непривычно эмоционально и активно жестикулируя говорил Данила.
— Аэ… Филип Киркоров…? — слегка подумав ответил Макс.
— Фу блять, нет! Не произноси это имя в моей студии! — шутливо скривил лицо показывая всю свою неприязнь к этому имени.
— Хорошо. — усмехнувшись ответил шатен искренне улыбаясь от вида своего продюсера, впервые за эти дни ему было так комфортно с этим человеком, сейчас он не казался ему тем кому он обязан по гроб жизни, а как старого друга которого он никогда не видел.
— Нужно чтобы имя цепляло, то которое ты не услышишь в повседневности. Ну например... сейчас популярны всякие американские имена? Ну вот какой-нибудь... ну не знаю... Брайн. — рассуждая и продолжая активно жестикулировать говорил Кашин.
— Брайн? Ну…хорошо… — послушно согласился с предложением Данилы шатен.
— Нет, все равно слишком просто… Брайн Макс… нет, что-то не то… Брайн Марс?... Не, тоже не то… — продолжал рассуждать рыжий демонстративно потирая подбородок двумя пальцами.
— Брайн Мапс… — невзначай пробормотал Максим рассеянно смотря на пульт, разглядывая все его кнопочки и крутилки.
— А что…звучит. — ухмыльнулся Кашин и сел ровнее. — Отлично, тогда с этого момента ты Брайн Мапс. — уверенно сказал мужчина, надев кольцо обратно на палец.
— И что теперь? — поднял взгляд на уже вставшего с кресла Данилу кудрявый.
— А теперь, мой дорогой, начинается настоящая жизнь. — насмешливо взглянул на парня сверху вниз и наклонившись щёлкнул того по носу, игриво. — С завтрашнего дня у тебя начинаются занятия по вокалу, я уде начал преподавателя и физические тренировки, дабы сделать из тебя мужчину, а не обдолбанного дрыща.
Прошло еще несколько часов в студии за обсуждением ближайшего будущего. Ну как обсуждения… скорее Даня просто констатировал факты и воодушевлённо рассказывал Максу о его еще даже не начатых достижениях. О толпах фанаток, о полных стадионах, о горах денег и славы. Все эти слова на удивление не вскружили ему голову, а скорее наоборот, он сильнее напрягся, ведь всегда был до ужаса ответственным, и до ужаса боялся не оправдать ожиданий своего продюсера, который прямо сейчас размахивает перед ним руками.
Дни, недели, месяцы. Летели так как не летали самые быстрые самолёты. Каждый день кудрявого шатена был до верха заполнен разными событиями, разного рода тренировки выматывали его до состояния тряпичной куклы в которую он превращался каждый вечер перед уже родной кроватью. Будни Максима так же не были обделены разными встречами с, как выразился Данила «важными для твоего будущего шишками», разными менеджерами и директорами различных рекламных компаний и фирм, которые, выслушав торжественные речи Данилы о том какой Максим талант и то, что дебют будет громким и это их озолотит, охотно подписывали договора и контракты. Тарасенко же эта ситуация, особо не радовала, хоть он и полностью доверял Кашину, он не доверял себе, не верил в свои силы, боялся прогореть и надеялся лишь на чудо со стороны своего продюсера.
Каждый новый день прибежал шатена к неминуемому, к первому дню записи. Данила в своей привычной манере утаивал любую информацию о песне, о её смысле, настроении и в целом любые детали были не известны Максиму, что лишь добавляло тревоги парню. Хоть кудрявый и обучался разным стилям пения, и показывал, по словам его преподавателя, очень неплохие результаты, для новичка.
День X настал. Руки сжатые в кулаках дрожали пытаясь найти выход всему накопившемуся адреналину, ноги покосившись еле перебирались с места на место, по мокрому, пролитому осенним дождём асфальту, кудри которые от стресса казалось завились еще сильнее не хотели ложиться аккуратно – все это выдавало неимоверное волнение Максима, который до первых слов Данилы безжалостно сжимал край своей футболки.
— В общем, я тут накидал текст, вот прочитай. — он протянул листок с печатным текстом, а сам продолжил. — Если в кратце, работать будем на женскую аудиторию, поэтому Брайн - это роковой красавец - сердцеед, который флиртует с каждой встречной, но любит он только себя.
— Оу…это…интересно. — оторвав сконфуженный взгляд с текста нервно усмехнулся Макс.
— Тебе не нравится? — низко пробасил мужчина сведя брови.
— Нет, нет, просто… немного не привычно будет… — положил листок на колени и вновь улыбнулся.
— Запомни раз и навсегда. В скором времени 90% твоего времени должен занимать Брайн Мапс, а Максим Тарасенко, должен остаться глубоко на задворках твоей маленькой черепушки. Я ясно выразился? — тыкая грубо его пальцем в лоб с каждым новым словом, холодно и чётко проговорил Данила.
— Д-да… — потирая лоб от пальца рыжего, заикнулся шатен.
— Вот и отлично, проходи в будку. — указав на дверь ведущую в изолированную комнату сказал Кашин.
Встав со своего места, Максим взял с собой текст и прошёл в, как Даня выразился «будку» для звукозаписи. Мандраж в руках все никак не мог успокоиться, из-за тот даже не смог с первого раза надеть наушники.
Стекло между комнатой звукозаписи и местом звукорежиссёра было довольно грязным и узким, из-за чего было видно лишь голову Данилы.
В ушах заиграла музыка, Даня уже показывал Максиму бит, но сейчас он звучал совсем иначе, будто настроение совсем поменялось. Короткий кивок рыжего означал о начале записи, поэтому Макс подстроившись под ритм начал пропевать слова написанные мелким шрифтом на листочке в его руках. Но музыка оборвалась так же резко как и началась и из наушников стал слышен громкий голос рыжего.
— Нет, нет, нет! Я тебе русским языком сказал, что забудь про Максима, сейчас ты Брайн! — наклонившись небольшому микрофону встроенному в стол, смотрел прямо в глаза через узкое стекло Данила.
— Я просто не очень понимаю… можешь побольше рассказать об этом… Брайне? — перебирая в руках провод от наушников пробормотал Макс, глядя на недовольное лицо Данилы.
— Ну он такой… будто всегда кого-то ебёт, понимаешь? Просто представь, что ты сейчас трахаешься и вот такое должно быть настроение. — рассуждая, чуть успокоившись говорил Кашин.
— Ну… это будет сложно. — продолжая наматывать провод на палец, робко пробормотал парень.
— Это еще поч… — он остановился на полуслове и прислонил два пальца к переносице. — Блять… ты девственник что ли? — убрал пальцы с глаз и посмотрел на Максима прожигающим взглядом, тот в ответ лишь робко кивнул. — Ну пиздец… ладно, выходи пока, щас че-то придумаем.
«Ты сам, блять, как демка»